- Давай, – пожала я плечами.
- Ты говорила, что сама поцеловала вчера Федерико. А что же он?
Сердце мое зашлось, когда я вспомнила реакцию любимого. Вспомнила, как от его пыла у меня закружилась голова. Вспомнила, как он оторвал меня от пола. Вспомнила его такой родной запах. Вспомнила вкус его губ…
- Он… ответил, – призналась я. – Ответил так, что я чуть с ума не сошла.
- А это был короткий поцелуй? – полюбопытствовала Джейт. – Просто короткое соприкосновение или что-то еще?
- Не знаю, – честно ответила я. – Помню только, как наши губы встретились, как у меня внутри все пылало огнем… А потом вошла Анжи.
Джейт замолчала, но теперь любопытство ощутила уже я.
- Слушай, помнишь, когда я сказала, что вовсе не в щеку чмокнула Федерико, а поцеловала в губы?
- Помню.
- Ты тогда задала какой-то странный вопрос… Что значит «с языком»?
- Кхм… Тебе лучше не знать. Пока, по крайней мере.
- Нет, скажи!
- Тебе еще рано это знать!
- Ты прямо, как папа! Просто объясни в двух словах, что это такое?
- В двух словах? Это такая форма поцелуя.
С этими словами, она освободила мои глаза и велела еще раз умыться. Я снова посмотрела на себя в зеркало и приятно удивилась. Никакой красноты! Джейт взяла полотенце и принялась аккуратно промокать мое лицо. Интересно, что она еще задумала? Но больше всего меня волновало любопытство, которое так и не было удовлетворено.
- А чем обычный поцелуй отличается от этого… с языком?
- Ой, прекрати! – поморщилась женщина. – Твой отец меня убьет, если мы будем общаться на такие темы!
- А мы ему не скажем, – состроив умоляющую мину, заканючила я. – Ну, пожалуйста!
- Ладно, ладно, – рассмеялась Джейт. – Расскажу подробнее. Поцелуй с языком по-другому еще называют французским поцелуем. Суть его заключается в том, что ты касаешься партнера не только губами, но и языком.
- Это как? – опешила я.
- Ну, смотри. Ты, во время поцелуя, немного разжимаешь зубы и касаешься языком языка партнера.
- И все?
- Нет, почему? Настоящий французский поцелуй подразумевает всякое там поглаживание языков друг друга, переплетение этих самых языков… Да все, что угодно!
- А есть, вообще, какие-то ограничения?
- Только нормы элементарного приличия. На улице, к примеру, лучше с языком не целоваться, а то не всем прохожим приятны такие зрелища. Но, вообще, если вы вдвоем и уверены, что вас никто не потревожит… Тогда можно творить с языками что хотите. Можно даже перейти к легким покусываниям. Тут самое главное – не засовывать язык слишком глубоко в рот партнеру, а то можно и рвотный рефлекс вызвать.
- А ты целовалась с языком?
- Да. Два раза в жизни. Сначала в семнадцать лет – на спор, а потом, через два года, когда встречалась с французом.
- И как это?
Я сама себе поражалась. Наверное, услышав о сплетенных языках, я должна была испытать отвращение. Все-таки это – полное пренебрежение к правилам гигиены. Но в тот момент, я, вообще, об этом не думала. Нет. Мне почему-то стало очень любопытно. И даже очень захотелось попробовать. Но только с Федерико. Только с ним одним, потому что мысль о французском поцелуе, к примеру, с Леоном и вправду, вызывает жуткое отвращение. А вот стоит мне подумать о таком виде поцелуя с участием меня и Федерико, как внутри разгорается странное и неведомое доселе ощущение. Это похоже на… Хотя, нет. Это ни на что не похоже. Чувство, которое невозможно описать словами. Химические реакции, которые невозможно выразить. С уверенностью могу сказать только одно: я никогда ничего подобного не испытывала. Это было новое чувство, которое мне нравилось.
- Честно говоря, отвечала на мой вопрос Джейт, – ощущения от поцелуя с языком гораздо ярче, чем от обычного. Особенно, если ты целуешься с тем, кого по-настоящему любишь… Стоп! А зачем это тебе?!
- Да просто интересно, – невинно пожала плечами я, хотя мысленно все еще представляла наши с Федерико сплетенные языки.
- Смотри у меня! – шутливо погрозила мне пальцем Джейт. – Герман будет в ярости, если узнает, что ты целуешься с кем-то по-французски! А что он сделает со мной, если узнает, КТО тебе об этом рассказал, я, вообще, молчу!
- Не волнуйся, – кивнула я. – Он ни о чем не узнает. Пойдем собирать вещи.
Я не случайно перевела разговор на другую тему. И не случайно ответила именно так. Мне хотелось верить, что однажды мы с Федерико испытаем этот поцелуй с языком. Но сначала нужно его найти и поговорить с ним. Я объясню любимому ситуацию, и все будет хорошо! Мы встретимся уже завтра! Не могу дождаться! Клянусь, если бы не Джейт, я считала бы минуты. Скучаю по Федерико всем своим существом. И люблю его всем сердцем. Я верну тебя, родной мой!
====== Глава 6 ======
Утром я проснулась в диком волнении. Накануне Джейт уговорила меня лечь пораньше, но я все равно всю ночь ворочалась, думая о том, что скоро смогу поговорить с любимым человеком. Очень скоро я все ему объясню! Поэтому, наверное, по всем биологическим законам, я должна чувствовать себя разбитым градусником. Однако, это было не так. Нет. Я чувствовала только приятное тепло в груди и волнение перед встречей с любимым. А еще, сердце мое билось несколько чаще обычного, приближая долгожданный миг…
Набрав в грудь воздуха, я тут же выдохнула и поднялась. Мы с Джейт еще вчера вечером обсудили весь мой образ, поэтому, приняв душ, я быстро надела нежно-розовое платье чуть выше колен, браслет и кулон. Впрочем, стоило мне застегнуть последний аксессуар, как в комнату вошла Джейт с выражением шального предвкушения на лице.
- Ну, что, готова сразить своего Федерико наповал? – весело спросила она, немедленно схватив расческу.
- Немного волнуюсь, – призналась я. – А вдруг он не захочет меня слушать?
- Не говори глупостей, – отмахнулась невеста моего отца. – Если любит, обязательно выслушает и все поймет!
- А вдруг его просто нет в Италии? – не унималась я. – Вдруг он поехал не домой?
- Тогда его мать должна быть в курсе, где он, – успокоила меня Джейт. – И Герман сможет это у нее выпытать.
- А вдруг он не захочет возвращаться?
- Виолетта, он ведь влюблен в тебя! Поэтому последует за тобой куда угодно! Короче говоря, если любит, вернется.
- А вдруг…
- Слушай, перестань себя накручивать! – рассмеялась Джейт, причесывая меня. – Дождись встречи с Федерико, а там посмотришь! Все будет хорошо, ясно?
- Ясно, – сдалась я.
Невеста моего отца, расчесав мне волосы, выпрямила их, а затем, снова накрутила. В результате вышли очень красивые локоны, которые, в сочетании с типом моего лица, смотрелись очень мило.
- Отлично, – изрекла Джейт, заливая прическу лаком для волос. – Все просто превосходно! Сейчас нанесем легкий макияж – и ты будешь полностью готова.
Макияж, действительно, был легким – лишь немного водостойкой туши и румян. Сильно меня красить Джейт не рискнула, ведь я могу, при встрече с Федерико, не выдержать и разревется. Когда я нанесла последний штрих в виде духов, в дверь постучались.
- Войдите! – одновременно воскликнули мы с Джейт.
Это оказался мой отец. Он окинул меня невольно восхищенным взглядом и сказал:
- Ну, вот, теперь это снова моя красавица-дочь! Джейт, ты умница!
Мы сего невестой переглянулись и в один голос спросили:
- Когда самолет?
- Через полтора часа, так что давайте поторопимся, – ответил Герман Кастильо. – Завтрак уже готов.
Мы втроем поспешили вниз. Ромальо и Анжи уже сидели за столом, а Ольга расставляла тарелки. Гувернантка бросила на меня виноватый взгляд, но я лишь холодно ей кивнула. Ничто уже не сможет заставить меня снова начать ей доверять. Теперь уже поздно.
- Как ты, Виолетта? – осторожно спросил Ромальо.
- Немного волнуюсь, но в целом неплохо, спасибо, – отвечала я, усаживаясь за стол.
- Перво-наперво, запомни, – вмешалась Ольга. – Когда вы с Федерико встретитесь, обязательно улыбнись ему. Тогда разговор пойдет лучше.
- Могла бы и не предупреждать, – заметила я. – На свете есть только один человек, который одним своим присутствием заставляет меня улыбаться. И именно к этому человеку я сейчас лечу.
- Тебе так кажется, потому что ты любишь Федерико, – мягко возразил Ромальо. – Наверное, так думают все влюбленные.
Я пожала плечами и взялась за завтрак. Правда, мне кусок не лез в горло от волнения. Все-таки, что ни говори, а я нервничала в достаточной степени для того, чтобы внутри все дрожало. Папа, казалось, это почувствовал, потому что скоро поднялся и провозгласил:
- Все, нам пора.
Не теряя больше ни секунды, я вскочила, как ужаленная, и первой почти побежала к выходу.
- Я завезу вас в аэропорт по дороге на встречу, – сказал Ромальо, направившись следом.
Через десять минут мы втроем уже отъезжали от дома. Джейт, Ольга и Анжи махали нам из окон. Я неуверенно улыбалась в ответ, гадая, вернусь ли сюда с Федерико или нет. Интересно, а если он предложит мне остаться с ним в Италии? Нет, папа этого не допустит! А если мать Федерико его уговорит? Готова ли я бросить родной город, друзей, «Студию»? Черт подери, да я, действительно, готова! Это все мне не нужно без него! Я готова оставить семью, друзей и даже музыку. Хотя, пожалуй, с музыкой я погорячилась. То есть, я готова бросить ее ради Федерико, но абсолютно точно знаю, что он никогда не поставит меня перед выбором. Никогда. Потому что любит.
Итак, вот и аэропорт. Отец быстро разобрался с билетами, и еще минут через сорок мы сидели в самолете. Мое сердце колотилось все чаще, стремясь скорее увидеть любимое лицо. Но я вытерплю. Теперь уже вытерплю. Осталась всего какая-то пара часов… Стоп! А когда я увижу Федерико – сразу после приземления или…
- Пап, а ты предупредил мать Федерико о том, что мы приедем? – спросила я у отца.
- Нет, – весело улыбнулся тот. – Мы устроим ей и самому Федерико сюрприз.
- Почему? – опешила я.
- Сама подумай, – пожал плечами Герман Кастильо. – Федерико – парень неглупый. Узнав, что мы с тобой приедем, он, конечно, поймет наш нехитрый план вернуть его. А поскольку он все еще уверен в правдивости слов Анжи, может решить, что ты это делаешь из жалости к его чувствам.
- Но ведь это не так!
- Знаю. Но Федерико не знает. И может надумать себе непонятно, чего.
Я задумалась. Мысль о том, что любимый мною человек накручивает себя и занимается самобичеванием, причинила невыносимую боль. Нет, лучше уж я еще пару часов потерплю. Пусть лучше мне будет больно и плохо без него, чем он будет терзать себя!
- Да, ты прав, – согласилась я. – А далеко от аэропорта до дома Федерико?
- Около получаса, – успокоил меня отец. – Они с матерью живут в центре Рима. Переехали туда три года назад. А вообще, они всегда жили в Пескаре. Это в пяти с половиной часах езды от Рима. Чувствуешь разницу?
- Чувствую, – кивнула я.
В груди полыхал огонь. Полчаса… Всего полчаса после приземления – и я смогу увидеть ЕГО! Смогу поговорить с ним, смогу все ему объяснить… Всего какие-то полчаса после приземления… Ох, ладно. До этого самого приземления нужно еще дожить. А пока, я точно знаю, чего хочу…
- Пап, ты ведь давно знаешь мать Федерико? – спросила я.
- Да, разумеется, – отвечал мой отец. – И Мария тоже ее знала. Но это уже через меня. Мы с Аврелией…
- С кем?
- Так зовут мать Федерико. Мы с ней познакомились в университетские годы. И это даже смешно. Жили в разных уголках Земли, на разных материках, а потом нас обоих отправили на стажировку в Мадрид. У меня тогда была подружка – Елена. У нее – жених, Агустино. И так получилось, что во время стажировки Елена бросила меня, а Агустино – Аврелию. И это произошло в один день. Наверное, судьба. В общем, помню, иду я, весь такой расстроенный по улицам Мадрида и вижу в окне одного тамошнего кафе девушку в слезах. Стало интересно. Вошел. Подсел к ней. Мы разговорились, поддержали друг друга… Короче, так все и началось.
Мы продолжали общаться и после стажировки. Аврелия стала для меня очень близким другом. Она мне, как сестра. После встречи с твоей матерью, я познакомил с ней Аврелию, и они тоже подружились. Но все равно связь между мною и ней всегда оставалась. Аврелия поддерживала меня, когда мы с Марией ссорились. Она всегда находила слова утешения и направляла мои мысли в правильное русло. Наверное, если бы не она, тебя и на свете бы не было.
Именно Аврелия не дала мне погрузиться в полную депрессию после того, как Мария… Ну, в общем, ты поняла. Она, в общем-то, ничего не говорила. Просто обняла и дала почувствовать свою поддержку. Но в тот момент, для меня это было лучшим лекарством. Да и вообще, Аврелия – удивительный человек. Она ухитряется простыми словами и поступками лечить мою душу.
- А, так это у Федерико наследственное? – слегка улыбнулась я.
- Тоже заметила? – фыркнул мой отец. – Да, этим он пошел в мать.
- А что с его отцом? – поинтересовалась я. – Федерико как-то раз случайно обронил, что мать вырастила его одна.
Улыбка сползла с лица Германа Кастильо. Стало ясно, что эта тема была ему неприятна. Тем не менее, он хмуро проворчал:
- Да ничего с ним не произошло.
- Но ты ведь знал его? – допытывалась я.
- Имел такое несчастье, – согласился мой отец. – Да и ты, наверняка, о нем слышала. Его зовут Энрике Иглессиас.
- Испанский певец?! – охнула я. – Ну, тогда понятно, откуда у Федерико такой талант!
Отец удивленно приподнял брови.
- Я однажды слышала, как он поет, – быстро выкрутилась я. – Это было сказочно. Но почему Федерико ничего никогда не говорил о своем отце?
- А о ком говорить? – невесело рассмеялся Герман Кастильо. – Да он его видит-то только по телевизору и в журналах. Для Иглессиаса Аврелия была лишь одной из многочисленных интрижек на стороне. Он провел с ней две недели, когда приезжал в Пескару на гастроли. Я говорил Аврелии, что добром это не кончится. Даже приезжал к ней, пытался вразумить. Но она была влюблена по уши, и не хотела меня слушать. Тогда я попытался поговорить с самим Иглессиасом, но он просто отмахнулся. Сейчас, оглядываясь назад, я думаю, что зря не дал тогда ему в морду – не так обидно было бы. Но нет. Я просто пригрозил, что, если он причинит Аврелии боль, ему конец. А потом… В общем, так получилось, что она забеременела. Позвонила Иглессиасу – он тогда уже уехал…
- А он?
- А что – он? Классический случай. Сказал, что это не его ребенок, и вообще… Аврелия была в отчаянии. Мы с твоей матерью ее буквально из петли вытаскивали. Она даже аборт хотела сделать…
- Что-что?
- Ну, это операция, когда зародыш достают из организма. Пара часов под наркозом – и все проблемы решены.
- А ребенок?
- Его извлекают только на ранних сроках беременности, поэтому он не способен жить.
О, господи! Это что получается?! Я едва не потеряла возлюбленного еще до его рождения?! Боже! Во что бы тогда превратилась моя жизнь? Нет, если бы я, вообще, не знала Федерико, могла бы жить. Но я бы, наверное, никогда не познала настоящей любви. Когда взгляд любимых глаз заставляет все внутри плавиться. Когда сердце трепещет от прикосновений к любимому телу. Когда ты забываешь, как дышать, от поцелуев любимых губ.
- Но Аврелия все же не решилась на столь радикальные меры, – продолжал тем временем мой отец. – Наверное, всему виной печальная статистика. Аборт – процедура опасная, и никто со стопроцентной уверенностью не может сказать, будут ли у тебя после него дети. Поэтому Аврелия решила, что лучше одна вырастит ребенка, чем умрет в одиночестве.
- Это правильно, – заметила я.
- Абсолютно, – кивнул Герман Кастильо. – А сколько у них с Марией было радости, когда через полгода мы узнали, что и твоя мать тоже беременна…
- А что же этот Иглессиас?
- А что – Иглессиас? Аврелия позвонила ему, когда Федерико родился. Сказала, что даже анализ ДНК не нужен, чтобы узнать, кто отец. Что сын на него очень похож. Иглессиас в ответ заявил, что этого ребенка он не примет и попросил оставить его в покое. Ну, а Аврелия – женщина гордая, своенравная и духовно сильная. Сказала: сама вырастит, воспитает и поставит на ноги.