– Что ты тут сидишь, девочка? – она слышит знакомый бархатистый голос.
Обладатель голоса садится рядом, поглаживая ее по плечу.
– Я поругалась с мамой.
Якен неопределенно хмыкнул, выразительно приподняв бровь.
– Она… Она все время на меня орет. А сегодня… Знаешь, мне стали выплачивать стипендию за мои спортивные успехи. Я откладывала эти деньги на университет, ну, немножко брала для себя, но, в основном – откладывала. Как ты думаешь, что сделала эта женщина?! Она украла мои деньги за последние два месяца! А когда я рассердилась, то начала рассказывать, какая я неблагодарная, и что это общие деньги. Честно – я бы молчала… Но, когда я сказала, что откладываю их на университет, знаешь, что мне сказала моя мама? Знаешь?! – Арью бьет дрожь, стараясь успокоиться, она обхватывает колени руками, – Она сказала, что я туда не поступлю. И еще посмотрела, как на пустое место… Я обозвала ее. Я жалею об этом, но… Якен. Почему к Санcе мама всегда относилась по-другому? А ко мне как к какому-то дерьму. Почему ей так тяжело быть мамой и для меня? Чем я такое заслужила? – девочка всхлипывала без слез, дрожа всем телом.
Синьор Х’гар тяжело вздохнул. Для него не было секретом, что творится в семье Старк – шеф иногда рассказывал о своих близких. И, что греха таить – сам Якен недолюбливал донну Каталину. Именно из-за ее отношения к Арье.
– Надо придумать, что ты будешь делать. Домой, я так понимаю, тебя не затащишь.
– Нет. Я думаю пойти к дяде Бенжамину и Жоану. Мой кузен переехал туда, как только поступил в школу полиции.
– Где они живут?
– В Мадурейре. Автобусы еще ходят, я доберусь.
– Не стоит. Детям опасно ходить по вечернему Рио… В общем, сегодня ты пока можешь переночевать у меня. Завтра мы что-то придумаем.
– Ага. Мне интересно – что мама вложит отцу в уши на этот раз? И как меня накажут? Хоть бы на тренировки не запретили ходить, Господи… Сирио – один из немногих нормальных людей в моей жизни, – горестно произносит Арья, тяжело вздохнув.
– Не пугайся – у меня еще не закончена внутренняя отделка помещения, – произносит мужчина, когда они приходят в его дом, – Свет и вода есть. А комнаты я делаю по мере накопления средств.
– Ясно. Ничего страшного.
Арья внимательно исследует его холодильник – ей надо решить, что они приготовят на ужин.
Ее лицо вытягивается, когда она видит несколько полупустых консервных банок, несколько полуиспорченнных овощей и почти пустую морозилку. Почти – в ней лежит один перемороженный куриный окорок.
– Боже, чем ты питаешься?
– Я холостой мужчина, который старается достроить свой дом. Мне легче купить порцию фейжоады или готовый стейк в магазине, чем готовить что-либо самому, – Равнодушно отзывается Якен.
– Ну, сегодня я тебе приготовлю поесть. Ты согласен?
– Валяй. Помощь нужна?
– Почисть лук и мелко порежь его. Я не люблю это делать. У нас будет типа салата сальпико и макароны с сыром. Почему типа сальпико – у тебя нет картошки, а без нее будет не совсем то. Но, ты будешь есть такое?
– Фавеладос довольно непривередливы.
После ужина Арья чистит зубы и ложится на раскладушку, приготовленную для нее Якеном.
– Знаешь, как мама меня назвала, когда рожала Рикарда? Пиявкой… У нее начались преждевременные роды потому, что мы увидели убитого человека, когда шли домой. Она разнервничалась и началось. Мальчики побежали за папой, а мы с Сансой были рядом с мамой. Я больше всего на свете боялась, что мама умрет. Просилась с папой поехать в больницу, и тут мама говорит: «Пусть едет, не отвяжется же, пиявка», – голос Арьи сорвался, – Ладно. Хватит о плохом. Надо спать. Неизвестно, что ждет нас завтра.
Когда с раскладушки раздается тихое посапывание, Якен аккуратно встает, идет на улицу.
Вытащив телефон – он звонит дону Старку.
– Арья у меня. Извините, что так вышло, но… она хотела ехать в Мадурейру, к вашему брату. Я отговорил ее – опасно отпускать девочку-подростка вечером в такое путешествие.
– Спасибо.
– Шеф… Дело ваше, но, не запрещайте ей посещать тренировки. Походу, это единственное, что держит ее в рамках.
– И не собирался. Не переживай, Якен, мы все решим. Я уже знаком с ситуацией в общих чертах.
Якену не спится. Поэтому, мужчина садится на крыльце своего дома, держа сигарету в руках.
Он наблюдает за табачным дымом, легким облачком летящим в небеса, к ярко сияющим звездам. На забор садится полосатая сова, топорщась своими перьями- «ушками». Мужчина молчаливо наблюдает за ней, не предпринимая никаких попыток прогнать птицу.
Несколько раз ухнув, птица перелетает на соседский забор. Якен слабо улыбнулся, выпустив очередную струю дыма в темноту.
Мужчина любил ночное время – когда суета спадает, ты наконец-то можешь услышать ход своих мыслей.
На мгновение Якен задумывается о своем прадеде – Жоакине, метисе-сертанежу****, прибывшем в Рио на корабле много лет назад. В его сердце появляется щемящая тоска, вместе с напоминанием о давнем желании поехать в Пернамбуку и увидеть этот клочок земли своими собственными глазами.
Иссохшийся, жесткий, выжженный сертан*****. Такой же, как и его сердце.
Он услышал, как скрипнула дверь, легкие шаги к ступенькам.
– Почему ты не спишь? – поинтересовался Якен у вышедшей к нему Арьи.
– Я уснула. Потом – проснулась. Тебя не было, вот я и пришла, – девушка села рядом, кутаясь в покрывало, как в плащ.
– Знаешь… О чем я подумала. Короче… Секрет счастливых взаимоотношений – это не всякие там сексы-шмексы. Главное – не творить всякую дичь. И уважать своего партнера.
Якен кивает головой в знак согласия.
Они молча сидят, смотря на звезды. Где-то вдалеке ухает сова. Арья кладет голову ему на плечо, прикрывая глаза. Мужчина складывает руки на груди, стараясь отогнать мелкие, противные, зудящие мысли.
– Арья. Вставай. Пошли спать.
– Ах… Да, – быстро махнув покрывалом, она исчезает в темноте дома.
Якен ложится на свой матрас. Арья ворочается на раскладушке. Вскоре, беспокойное сопение сменяется тихим, глубоким дыханием.
Якен прикрывает глаза, искренне желая заснуть и не думать о не-такой-уж-маленькой Арье Старк. Неслышно подойдя к ней, мужчина всматривается в ее лицо. Потом – мягко, почти невесомо касается ее приоткрытых губ.
Якен ненавидит себя.
Утром, перед завтраком, синьор Х’гар говорит Арье, что звонил ее отцу. И что дон Старк обещал не запрещать ей посещать тренировки.
– Извини. Я не мог не рассказать твоему папе, где ты находишься.
– Я понимаю… Папа очень сердился?
– Не знаю. Во всяком случае, он был рад слышать, что ты жива и здорова, – он намазывает приготовленный ею зеленый творог на хлеб.
Около семи в дверях дома Х’гар появляется дон Старк. Мужчина молча обнимает свою дочь, интересуется ее самочувствием. Потом – благодарит Якена и просит Арью скорее собираться – чтобы она не опоздала в школу.
– Я немного припозднюсь. Скажешь парням.
– Хорошо.
Якен исполняет просьбу начальства, не вдаваясь в подробности.
Дон Старк опаздывает всего на полчаса. И, по его лицу почти невозможно определить, что в его семье случилось нечто из ряда вон выходящее.
Мужчина не стремился говорить с начальником о случившемся. Единственный, с кем шеф немного пошептался, был Джонас. После разговора, лицо синьора Монтейры приобрело каменное выражение.
С Якеном синьор Старк перебросился несколькими словами спустя несколько дней. Когда сам синьор Х“гар поинтересовался о состоянии Арьи.
– Ей уже лучше . Я не наказывал ее сильно – у меня была четкая картина происходящего. Мальчики мне все рассказали… – мужчина устало потер виски, – Моя жена взяла отпуск со следующей недели. Хочет навестить отца в Трес Риос. Честно – я ее не держу. Пусть проветрится. Может, немного что-то осознает.
Постепенно, ситуация в семье Старк налаживается. И дон Эдуардо даже перестает думать о возможном разводе. В последнее время его жена была довольно необъективна с ним в том числе.
Спустя месяц Якен находит у себя в почтовом ящике небольшую коробку с домашним печеньем и запиской.
«Извини. У меня не было возможности поблагодарить тебя раньше. Я не очень хорошо готовлю, но, надеюсь, что оно вкусное. Арья».
После ужина синьор Х’гар пробует арьин подарок. Печенье приятно хрустит на зубах, оставляя привкус корицы и мускатного ореха.
***
Якену двадцать восемь, и, молодая Старк знает почти все его секреты. Об имени, о смерти Лукаса, о том, почему его голень рассечена шрамом надвое. Арья знает, и ее глаза только расширяются, когда она слушает очередной рассказ Якена о чем-то из его жизни.
Якен относится к ней с огромной осторожностью. Он слишком хорошо помнит, как целовал ее. Мужчина догадывается, что происходит в душе у Арьи. Ему это не очень-то и нравится, но и оттолкнуть ее он не может. Слишком слаб, слишком эгоистичен, слишком сильно хочет. Не столько тело, сколько ее душу. Но, у Арьи еще не настолько сформирован взгляд на мир. Несмотря на всю ее взрослость. Поэтому, Якен старается не замечать. Не замечать, как светятся ее глаза, когда он оказывается рядом, не замечать ее скупой радости.
И не замечать острых грудок, обтянутых тканью маек, которые она носит.
***
Арье шестнадцать, когда она идет в выпускной класс и начинает встречаться с парнем. Ей просто охота попробовать не думать об одном мужчине с темно-рыжими волосами. Она не планирует ничего серьезного.
Джендри восемнадцать, у него есть мопед, пробито ухо и он отчаянно старается быть плохим парнем. Первые три недели Арья терпит, потом – срывается. Ее раздражает то, что Джендри слабее ее по характеру, раздражает его напускная крутость, раздражают слюнявые, неумелые поцелуи.
– Засунешь руки под майку – убью, – многообещающе произносит девушка, когда парень приглашает ее в кино.
Арью раздражает отсутствие общих тем для разговора. А больше всего ее раздражает то, что он не Якен.
Они расстаются через неделю.
Якену становится спокойнее. Ему не очень нравился этот парень с бычьей головой на майке. Бык, оно и видно. Умный не станет ездить без шлема безопасности. Или хотя бы предложит шлем своей подруге.
Он рассказывает о своих соображениях Арье, получая неясную улыбку в ответ.
– Я и сама поняла, что Джендри – не семи пядей во лбу… В любом случае – спасибо, – в ее серых глазах пляшут черти, – Знаешь, почему я его бросила?
– Почему?
Она хитро прищуривается.
– Помнишь мой рецепт счастливых взаимоотношений? Не творить дичь и уважать партнера? Так вот, ни одного, ни другого я не увидела. Нам даже поговорить было не о чем. А попытки соблазнения никого счастливым не делают. Тем более, если партнерша к этому не готова.
Якен усмехается, смотря на нее из-под полуопущенных век. Арья Старк пробует играть с ним, доказывая, что она уже не настолько ребенок.
***
Якену двадцать девять, и, он записывается в отряд самообороны района Мария-да- Граса. Полиция не всегда может успеть вовремя, а рейды добровольцев позволяют немного снизить накаленную обстановку.
– Круто! А женщин в эту самооборону берут?
– Нет.
– Почему? У меня пояс по джиу-джитсу!
Мужчина рассерженно закатывает глаза.
– Для женщин это может быть опасно. А тебя туда точно не возьмут – ты несовершеннолетняя.
Арья рассерженно фыркает. Потом – интересуется, есть ли у Якена право носить оружие.
– Есть. И даже пистолет есть.
– Круто. А кто тебя учил стрелять?
– Я из Жакарезинью. Забыла?
– Нет…
Немного помолчав, Арья ни с того, ни с сего интересуется, за какой из его поступков Якену стыдно больше всего.
Синьор Х’гар смотрит на нее с почти ледяной серьезностью. Потом – ровным голосом интересуется, зачем это ей надо.
Арья раздраженно причмокивает губами.
– Какой ты нудный! Сколько раз я поясняла – раз я что-либо спрашиваю – значит, я хочу это узнать.
– Поясни мне цель твоего интереса.
– Вот зануда хренова. Мне просто интересно, есть ли у тебя скелеты в шкафу. На вид ты почти идеален, друг мой.
– Есть за мной один грешок… Однажды у меня ночевала девушка. И, я поцеловал ее спящую.
Арья сердито фыркает.
– И из-за такого тебе стыдно? Е-мое, мог бы найти более веские поводы.
Его смех режет слух, в серо-голубых глазах появляется довольно странное выражение. Нагнувшись, мужчина заправил волосы ей за ухо.
– Мне не стыдно за сам поцелуй. Мне стыдно за то, что я не сумел сдержаться. И за некоторые чувства, мысли, желания, – от его горячего дыхания у нее идут мурашки по коже, – Теперь тебе ясно, Арья Старк?
На его губах появляется широкая улыбка, обнажающая клыки. Арья сглатывает, чувствуя, как в горле пересохло. Не спуская внимательного взгляда, Якен мягко проводит большим пальцем по ее подбородку.
– Ты ведь только поцеловал ее? – украдкой интересуется девушка.
– Только это, – утвердительно кивает Якен.
– А… Тогда хорошо. Всем бы такую порядочность, – в ее голос звучит весьма удовлетворенно, – Ты что-то чувствовал к ней? Или просто хотел ее поцеловать?
Якен едва заметно усмехнулся, думая, стоит ли ему быть честным в данный момент. Но, все портит внезапное появление Арьиного приятеля, известного широкой публике под прозвищем «Пирожок», шумно рассказывающего о том, как ему и его девушке удалось отхватить три последних билета на «Рио». Арья была приглашена по умолчанию.
Синьор Х’гар не знал, стоит ли ему радоваться столь внезапно появившейся возможности уйти от ответа. Если вопрос задан – на него нужно ответить. Рано или поздно.
Глупо – чувствовать нечто вполне серьезное к подростку.
***
Арье семнадцать, когда она поступает на факультет английской филологии, удивив всех своих родных – синьор Старк был свято уверен, что его дочка пойдет на факультет физической культуры и спорта.
Якен гордится Арьей. И радуется за себя – синьор Старк открыл еще одну автомастерскую в районе Дел Каштилью и назначил управляющим никого другого, как его. Первой кандидатурой был Джонас, но, синьор Монтейра отказался. Дескать, у него и так неплохая получка. И, он не хочет чрезмерно задерживаться на работе – иногда ему тоже надо заниматься сыновьями.
– Бесчеловечно оставлять моих обалдуев только на Диану. Она тоже работает и тоже время от времени нуждается в отдыхе.
Однажды Арья зашла к нему на работу ближе к вечеру, поздравить с назначением. На ней была надета черная футболка с нарисованным скелетиком рыбки. И подвеска в виде такого же скелета.
– Если ты хочешь – можешь меня немного подождать. Я скоро закончу, и, мы могли бы пойти куда-то. Поговорить в более спокойной обстановке.
Арья старается не думать о его вкрадчивом тоне. И о том, что она видит в его глазах.
Она хорошо запомнила этот взгляд. Таким он был, когда они ехали из Жакарезинью четыре года назад. Таким он был, когда Якен старался проявить участие к ее расставанию с Джендри. И, в последнее время, она все чаще замечала его взгляд на себе.