– Понятно. В следующий раз об этом лучше деликатно сообщить. Я очень испугался, что ты куда-то пропала. Я пошел за медсестрой.
– Что с тобой, золотце? – хриплый голос Бриенны Тарт вывел Арью из задумчивости.
– Я… У меня пошли месячные. А у меня ничего нет с собой, и я боюсь все перепачкать.
– Не переживай так. Держи, – синьора Тарт подсунула квадратный пакетик синего цвета под дверь, – Как их клеить знаешь?
– Да, видела. У меня есть старшая сестра.
– Чудно. Выходи – зайдем ко мне в кабинет.
Школьный медпункт был особым пунктом гордости. Недавно отремонтированный, с новой мебелью и весьма добродушной медсестрой. Тоже новой – Бриенна закончила медицинский колледж только в этом году.
Усадив Арью на кушетку, девушка поинтересовалась ее самочувствием. Потом – дала ей обезболивающее. И провела краткую лекцию, касательно личной гигиены в этот период. И некоторых щепетильных вопросов женского организма, раз уж об этом зашла речь.
– Наверное, мне стоит провести цикл лекций в классах, начиная с шестого. Лучше быть готовым. И не стесняться просить о помощи, – девушка зевнула, – Наверное, Сирио стоит отпустить тебя с тренировки. И, на будущее – если ты чувствуешь сильные боли – в эти дни лучше себя поберечь.
– Спасибо.
По дороге домой Арья много и сосредоточенно думает. О том, как непроста жизнь двенадцатилетнего подростка. О том, что у Сирио и у папы одинаковый взгляд. О том, что некоторые девочки из класса пробовали то, о чем ей рассказывала Бриенна. По мнению Арьи, это было неестественно и тупо. Она не чувствовала себя настолько взрослой. И, была согласна с Бриенной.
«Детям нельзя взрослые вещи. Ранняя близость плохо влияет на эмоциональную сторону жизни человека. Секс – это не только удовольствие, это и огромная ответственность так же. Перед самим собой в первую очередь. Для некоторых вещей нужна зрелость, моральная и эмоциональная. Вы еще дети, и, будучи детьми, вы не можете оценить свои решения здраво. Впрочем, это мое мнение. А что будет и какое решение ты примешь – это твое дело. Но, главное правило в любом деле – сначала думай».
Так же, она думает о Якене. И, что греха таить – жалеет, о том, что ей всего двенадцать.
***
Якену двадцать семь. Он не так давно пережил развод с Анной – стоило только прийти с работы на час раньше и застать ее с каким-то доходягой. И он ненавидит себя за то, что поверил и полюбил эту высокомерную женщину с льдистыми серыми глазами.
Не каждому Жоакину дано найти свою Анну, наверное. Или всему виной неправильно написанное имя? Кто знает. В любом случае – он молод, у него есть хорошая работа. И, он даже принялся строить свой небольшой дом.
– Я рада, что она от тебя ушла. Она была дурой, – говорит Арья, в качестве утешения.
– Почему?
Помявшись, девочка рассказывает о своем обещании отбить руку монтировкой. Якен смеется, растрепывая Арье волосы.
– Ну, честно. Тебе смешно, а знаешь, как мне обидно было?
– Знаю. Не переживай – тебя никто не будет щипать больше.
Якен ловит себя на том, что рассматривает ее лицо дольше, чем надо бы.
Арья спокойно переносит его взгляд, потом – говорит, что ей пора идти домой. У нее слишком большая нагрузка.
– Как скажешь. Удачи.
Помахав рукой, Арья быстро уехала на своем велосипеде.
Якен вернулся к работе, стараясь не думать о некоторых вещах. Весьма очевидных для взрослого мужчины.
Он встречает ее через несколько недель, возле станции метро. Якен хочет поехать в Жакарезинью – ему стоит немного убрать свое жилище перед тем, как туда поселятся новые жильцы. Это тяжело назвать квартирой – просто две комнаты, душ, и кухня в фавеле. Тем не менее, желающих снять дешевое жилье была масса. В основном – приезжие студенты или люди из провинции, ищущие лучшую жизнь здесь, в Рио.
Арья держит телефон, растерянно озираясь по сторонам.
– Что такое, девочка?
Молодая Старк поясняет причины своего волнения – подружка отменила поход в кино в последний момент, и, девочка думала, чем занять свой выходной.
– Мы специально решили пойти на утренний сеанс, так дешевле выходит. Черт, обидно, – она прикусила губу, – А ты куда едешь?
– В Жакарезинью. Мне стоит убраться до того, как въедут новые жильцы, – Якен внезапно придумывает интересный, как ему кажется, план, – Как ты смотришь на то, чтобы помочь мне? Это ненадолго, часа на два – на три. Я заплачу тебе за твою работу.
Арья задумчиво смотрит на мужчину. Потом – интересуется ценой.
– Сорок реал. Пойдет так?
– Ну, давай. Только я скажу отцу, где я.
– Подожди. Я сам ему сейчас позвоню.
Господин Старк ничего не имеет против такой внезапной возможности подзаработать. Пожелав удачи, мужчина сбросил вызов.
Они едут до станции Жакарезинью в полной тишине – Арья рассматривает пейзаж из окна вагона. Ближе к месту назначения, он становится весьма однообразным – фавелы, редкие деревца и много мусора.
Молодая Старк содрогается, увидев козу, сбитую поездом. Но не подает виду.
Они проходят под грязным мостом, облепленным киосками. Вонь, жара и крики торговцев слипаются в один тошнотворный ком.
Мужчина уверенно ведет ее вперед, аккуратно лавируя между строительным и бытовым мусором.
– Мы на месте, – он останавливается возле одного из одинаковых домой из серого кирпича, – Заходи.
«Жакарезинью-сити . Кому не нравится – сасите!» – гласит надпись на доме напротив.
Арья меланхолично рассматривает граффити, сталкиваясь взглядом с мулаткой из дома напротив.
– Привет. Как дела? – интересуется соседка, начищая кастрюлю.
– Привет, нормально. А твои?
– Тоже.
Далее следует рассказ о том, как Лидия удачно купила кастрюли на распродаже и не может ими нарадоваться. Скупо улыбнувшись, Арья прощается – ей стоит помочь Якену.
Обстановка весьма скромная. Диван в одной комнате, шкаф, полки. Телевизор на деревянной тумбочке в углу. Распятие на видном месте. Большая кровать в другой комнате, ученический стол, полки. Наверное, эту комнату занимал Якен, когда был маленьким. Белые шкафчики на кухне, душевая кабинка и туалет в маленьком помещении.
Арью одолевали странные мысли. Она еще никогда не была в подобных местах, и, сейчас ее просто переполняли эмоции. В основном – негативные. Мусор, грязь, вонь, матерные слова на стенах. Казалось, воздух Жакарезинью пропитан безысходностью. И, люди, находящиеся здесь, обречены страдать.
Якен сильный. Иначе как он смог выжить в таком дерьмище?
Уборка затягивается, Якен успокаивает Арью, обещая доплатить сверхурочные. Потом – идет в ближайший магазин, за обедом.
Закончив работу, они обедают пиццей с салями, которую принес Якен. Пицца напоминает по вкусу что-то неестественное. Тем не менее, они съедают все подчистую.
– Надеюсь, завтра мы проснемся живыми и здоровыми, – мужчина обтирает крошки с губ ладонью, – Кстати. Хочешь увидеть что-то красивое?
– Ну, попробуй.
– Тогда собирайся и пошли. Нам пора, – Якен собрал мусор, оставленный ими. Потом – выбросил пакет в окно, на кучу мусора.
– Якен!
– Что? Знаю, это по-свински. Но, ты видела здесь хоть один бак для мусора? Нет. Я тоже их не видел, ни одного за двадцать семь лет. Властям насрать на этот район, а люди бедны, и не могут спонсировать установки мусорных контейнеров за свой счет. Такова жизнь.
– … Ясно. Извини. А куда мы идем?
– Есть одно место, и я хочу тебе его показать.
Они проходят несколько кварталов, останавливаясь перед относительно красивым зданием. Для данной местности. Оно четырехэтажное, выкрашено в ярко-голубой цвет, с белыми окнами. Якен заходит за дом, потом – зовет Арью.
– Ничего себе. Тут даже противопожарная лестница есть
– Это типа поликлиника. Иди сюда, не бойся – Якен делает широкий жест рукой, стоя на лестнице.
Арья подтягивается на руках, потом – закидывает ногу на нижнюю перекладину лестницы.
Якен уже ждет ее наверху, наблюдая за тем, как она справляется.
– Вот и славно, молодец, – мужчина подал ей руку.
– Так зачем мы здесь?
– Скоро увидишь. Тебе понравится, я думаю. Присаживайся, где хочешь.
Арья села по-турецки рядом с Якеном, предусмотрительно подложив неизвестно откуда взявшуюся на крыше картонку. С высоты район Жакарезинью был похож на огромный муравейник. Спасибо домам неизвестно-блеклого цвета и узким окошкам.
– Якен… Я всегда хотела спросить – почему у тебя есть седые пряди в волосах?
Мужчина молчит, отхлебывая немного пива из банки.
– Тебе точно надо это знать?
– Ну… Думаю, да, раз я спросила.
Его губы кривятся в злой усмешке.
– А ты уверена, что твоя детская психика это выдержит?
– Я уже не ребенок! – серые глаза полны мрачной, злой решимости.
– Ну, как скажешь, – Якен вновь улыбнулся, – Это случилось, когда мне было шесть. Во время очередного запоя мой отец гонялся за моей матерью с ножом. Мама схватила нас с Лукасом, и мы убежали, – мужчина решил опустить некоторые подробности. Незачем вспоминать все настолько детально, – После этого она выгнала отца. И мы никогда больше его не видели.
– Он умер?
– Не знаю, да и мне, в общем-то, насрать. Извини, но, это правда. Не у всех более-менее благополучные семьи. Так что, радуйся, что твой отец не грозится тебе ножом. Или еще что похуже, – мужчина выдохнул, сжимая банку с пивом в какой-то бессильной ярости.
Почему-то, ему захотелось рассказать все. О маме, о Лукасе, о том, как это – каждый день жить в страхе, не имея надежды на что-то хорошее.
– Знаешь… Раньше я никогда не была в фавелах. Сейчас я думаю – как люди живут здесь? Это же просто ужасно. Грязь, вонь, нет ничего, что могло бы радовать. И… Это важно – иметь возможность видеть что-то красивое. Тогда жить не так тошно.
– Люди не живут, а выживают. И это две большие разницы, – Якен с резким звуком сжал пустую банку из-под пива.
Закат окрасили трущобы в ярко-малиновый цвет, отражаясь расплавленной медью в оконных стеклах.
Рука Якена мягко гладила Арью по волосам, перебирая непослушные пряди.
– Когда я был маленький, я просил маму о младшей сестренке. Но, как ты знаешь, сестры у меня нет. Так что, сегодня ты типа мне как сестра, – мужчина вздохнул, – Но, это только сегодня. Уверен, ты не испытываешь недостатка в родичах.
Арья хмыкнула, скупо улыбнувшись. Конечно, Якен воспринимает ее только как младшую сестренку. И, ей придется довольствоваться такими краткими мгновениями, как сегодняшнее.
Когда они идут к станции, начинается ливень. Якен предлагает подождать под мостом, но, брызги грязной воды из-под колес проезжающих машин не оставляют особого выбора. Они быстро бегут к станции метро, прячась в угрюмом здании. Потом – так же быстро бегут к подошедшему поезду. В вагоне Якен отдает Арье свою спортивную кофту – чтобы она согрелась. Потом – прижимает ее к себе.
– Так тебе будет теплее.
Арья не мерзнет, но возражать ей не хочется. Вместо этого – она стоит, покорно прижавшись щекой к его груди, ощущая виском медальон и серебряный крест под тканью его майки. Якен механически гладит ее по спине, так, как гладят щенка. Или котенка. Арья понимает, что она должна быть благодарна. Но, в душе клокочет совершенно нелогичная обида и злость.
Сука Анна. Как можно врать человеку, любившему тебя всем сердцем?
– Ты не спишь? Нет? Хорошо. Нам выходить на следующей.
– Ага.
Якен внимательно смотрит на нее. Арью немного пугает его взгляд. Вкупе с загадочной улыбкой, появившейся на пухлых губах.
– Чего уставился? – девушке кажется, что ее голос звучит достаточно грозно.
Но, его смех вмиг разрушил ее уверенность.
– Просто так. Человек помнит девочку с пяти лет. И проводит сравнительный анализ.
Арья выразительно промолчала – вероятность услышать новую колкость была велика. А ей этого совсем не хотелось.
– Девочке не стоит так дуться. Это портит ее лицо.
– Мое лицо и так безнадежно испорчено. Спасибо, что напомнил еще раз, – Арья дурашливо поклонилась.
Серо-голубые глаза серьезно взглянули на нее.
– Девочке не стоит верить всему, что глупые подростки говорят. У девочки выразительные, умные глаза. Это много значит. Девочка упорная, честная, умная. И, через несколько лет она станет прекрасной молодой женщиной, – девушка, как завороженная, следила за его губами, – Если тебя это утешит – некие престарелые особы думают, что ты довольно привлекательна.
– Кто, например?
– Твой покорный слуга, Якен Х’гар из Жакарезинью, – мужчина постарался вложить в свой тон как можно больше пафоса.
Арья рассмеялась, обняв его крепче.
Якен проводит Арью до того дома, где она живет. Девушка нехотя снимает темно-бордовую спортивную кофту, отдает ее хозяину. Якен молча отдает ей шестьдесят реал, благодаря за сделанную работу.
Она смотрит на него с какой-то злой решимостью.
– Знаешь, Якен. Старшие братья целуют своих сестер перед тем, как попрощаться. По крайней мере, у меня в семье так заведено.
На губах мужчины появилась слабая улыбка. Наклонившись, он мягко коснулся ее лба сухими, теплыми губами.
Арье пятнадцать, и стычки с матерью становятся обычным явлением. По мнению донны Каталины, ее младшая дочь все делает не так. Слишком мужественная, слишком несговорчивая, слишком много внимания уделяет никому не нужным тренировкам, слишком усердно учится. Хотя, это было положительной чертой, но. Некоторые люди раздражают даже своими достоинствами.
Положение спасает стипендия, которую муниципалитет начинает платить талантливым школьникам.
И то, синьора Старк решает, что данные деньги должны идти в бюджет семьи. Что встречает справедливый гнев Арьи, когда она не находит отложенных за последние два месяца денег.
– Ты знаешь, что твой поступок называется воровством?! Ты взяла мое без спроса! Ты учила нас не красть, а сама крадешь?! – девочка громко кричала, пугая младших братьев, – Это мои деньги! Я их заработала, махаясь, как бешеная, на тренировках и соревнованиях!
И, я хочу откладывать их на университет! И не просить денег у тебя с отцом, когда мне надо на какую-то мелочь!
– Не факт, что ты туда вообще поступишь, – произносит донна Каталина, презрительно поджав губы.
Девушка смотрит на мать потерянным взглядом.
– С-стерва…
В ту же минуту ее по лицу бьет полотенце, которым мама вытирала посуду.
– Ты – стерва! Ты мама только для Сансы, но не для меня! И что я тебе сделала, что ты так меня ненавидишь?! – Арья срывается на крик, потом – бежит в свою комнату. Беспорядочно побросав вещи в рюкзак, захватив деньги, девочка выбегает из дому.
Она бесцельно бродила по улицам, пока не стемнело. Присев на скамейку, она задумалась, что ей делать дальше. Идти к тете Элизе и Пирожку? Или к Плаксе? Не выход – беглянку сразу же сдадут. Она не может снять комнату в отеле. А если она пойдет ночевать в церковь – ее опять же отдадут родителям.