========== 4. Алиса ==========
Терпеть не могу сидеть на одном месте, но что поделаешь, хороших скафандров для перемещения людей по звёздам ещё не изобрели. Скафандры, конечно, есть, но рассчитаны на час-полтора. А кто знает, когда найдутся эти звездоеды? Бетельгейзе большая.
Одна надежда на Крыса и его превращения.
На этот раз он перевоплотился в небольшого плеядского звездоеда, похожего на полупрозрачную безротую лиловую ящерицу с ластами вместо лап. Ящерица закашлялась: ей было трудно дышать кислородной атмосферой.
– Отличный камуфляж. Ну, иди, – ободряюще улыбнулась я. Крыс на пару секунд превратился обратно, чтобы обняться со мной на прощание.
– И будь осторожней, – добавила я шёпотом.
– Без осторожности я б давно погиб, Алисочка.
Он вернул себе облик ящерицы, и я по очереди открыла для него люки и на долю секунды отключила защитное поле. Крысу хватило этого времени, чтобы юркнуть наружу. Я смотрела, как он плыл (или летел?) по поверхности звезды, пока его лиловая тень не затерялась вдалеке.
– Алекс, иди поспи, пока папа не вернётся, – строго сказала я. Алекс весь извертелся, пытаясь потрогать экраны или панель управления. Хорошо, я его крепко держала.
– Я не хотю спать, – решительно сообщил малыш, сцепив пальцы и сжав губки. Это было так похоже на Крыса, что я растрогалась и невольно смягчилась. Но седьмой час утра по корабельному – не время для бодрствования двухлетних детей, поэтому пришлось повторить:
– Алекс! Сказали тебе, иди спать!
– Не хотю, мама.
– Не ляжешь спать, я тебе не дам на сладкое фруктов.
– А мы в Медузу велнёмся, я сам их набелу.
– Алекс! Горе ты моё луковое! Я папе скажу, что ты меня не слушаешься.
Это, видно, подействовало. Алекс пристыженно замолчал, спрыгнул с моих колен и пошёл в каюту. Я на цыпочках последовала за ним и проверила, не полез ли он на самом деле в машинный или, того хуже, шлюзовой отсек. Но нет, Алекс лёг на кроватку, закрыл глаза и закутался в одеяло.
Посидев немного рядом с ним, я вернулась в рубку. Радарные экраны показывали все те же гелиевые поля. Как жаль, что на звёздах не работала или очень плохо работала связь и нельзя было связаться с Крысом по рации!
– Успокойся, – тихо сказала я себе. – Крыс благополучно вернётся, как только разузнаёт всё, что надо.
Раньше, помню, я посмеивалась, глядя на семью Всеволода Карбенского, он же Первый капитан. Его жена Элла сама была авантюристкой и путешественницей, каких поискать, но за мужа переживала постоянно и предпочитала, чтобы он не улетал дальше пояса Койпера. Я не могла понять, как это так выходит. А теперь сама не выношу, когда Крыс идёт на опасное задание без меня.
Да и коротать часы в кораблике, отрезанном от связи, не очень-то приятно… Завтракать не хотелось, спать тоже… Я сходила в каюту и принесла оттуда моих любимых «Трёх мушкетёров»: хотя большая часть моих книг хранятся в Москве, с несколькими я не могу расстаться никогда, и «Мушкетёры» в их числе. Никогда не надоест их перечитывать, хоть бы и по стотысячному разу.
Но сегодня мне как-то не читалось. Что-то меня в душе коробило.
Неужели с Крысом что-то произошло?.. Или…
Меня словно током ударило. Я отбросила книгу в сторону и бросилась в каюту Алекса. Его кроватка была пуста.
– Алекс! – закричала я. Может, он только спрятался…
– Алекс! Сыночек!
Кое-как справившись с накатившей паникой, я сообразила: Алексу не уйти дальше внешнего люка корабля. Он не настолько разбирается в панели управления, чтобы выключить защитное силовое поле.
Я побежала к шлюзовому отсеку и чётко, стараясь, чтобы голос не дрожал, сказала:
– Алекс, я нашла тебя. Тебе всё равно не убежать. Вылезай и превращайся в себя самого. И не нужно больше таких шуток.
Ответа не было.
Я метнулась к машинному отсеку – там никого не было. В нашу с Крысом каюту – никого. Снова в каюту Алекса – никого…
И только тут до меня дошло, что всё до смешного просто. Уже не торопясь, я пришла в рулевую рубку. По панели управления ползал маленький мышонок.
– Алекс, – позвала я и осторожно сняла мышонка с кнопок. Алекс принял свой нормальный облик, и я чуть не уронила его на пол.
Мальчик виновато опустил глаза.
– Иди назад в каюту, – велела я. – И я буду сидеть там с тобой, пока не вернётся папа.
– Мамочка, ну отпусти меня налужу, звездоедов искать, – тихо попросил он.
– Нет.
– Мама!
– Ещё одно слово, и фруктов ты не получишь. И обо всём узнает папа.
Наверное, Алекс бы на этот раз смирился, если бы в то самое мгновение я не заметила какое-то движение на радарных экранах.
========== 5. Крыс ==========
Первые минуты моего свободного плавания по Бетельгейзе не были отмечены никакими событиями. Так как звездоеды по-прежнему никем не были опознаны, я не очень-то представлял, кого или что и где искать. Есть такие скитальцы, которым подавай самое ядро звезды, а есть и те, кто питается на поверхности. То существо, в какое превратился я, более или менее могло передвигаться по всему гиганту. А на случай погружения в самую глубину я уже нашёл себе чуть менее удобный лично мне, зато выдерживающий исполинские давления запасной облик.
Но вот я почувствовал какие-то неясные возмущения в окружающем меня гелии. Прикинув, где эпицентр возмущений, я понёсся в ту сторону так быстро, как только возможно для плеядского троякодышащего варана.
Приблизившись, однако, я сбавил скорость и сделал вид, что сам безмятежно пасусь на просторах звезды. Но зрение у варана на редкость острое, и я вгляделся в ту сторону, откуда шли странные колебания.
Там пожирали гелий создания, которых я тоже, как и учёные, ни разу не видел – жирные, величиной с человека полупрозрачные слизни. Каких-то глаз я у них не заметил – а вараньи глаза разглядели бы на таком расстоянии апеляблоко. У слизней были только большие рты, которыми они заглатывали газ. Порой кто-то из них раздувался, начинал переливаться синим и зелёным и нырял в глубину, видно, наевшись – вскоре после него выныривал новый.
Что ж, звездоедов я отыскал. Теперь нужно было узнать, насколько они разумны.
Я подпрыгнул, превратился в антаресскую фосфоресцирующую муху-звездоедку и закружился над слизнями, подавая им предупреждающие световые сигналы. Сначала космокодом, потом земной морзянкой, потом гиадским общим кодом… Слизни не реагировали. Даже не заметили меня. Я испробовал сигнальный код Серой туманности – его они тоже проигнорировали.
Я чуть ли не сел на одного из слизней, но они уписывали гелий, по-прежнему не обращая на меня внимания. Я превратился обратно в плеядского варана и стал плавать среди них, поминутно пихаясь и толкаясь. Никакой реакции.
Отплыв в сторону, я задумался.
Это, видимо, на редкость примитивные животные. Если не растения и не разжиревшие анаэробные бактерии. Потому что мало кто из одушевлённых обитателей космоса будет стоически терпеть то, что ему так нагло мешают обедать.
С другой стороны, нельзя исключать и противоположную возможность. Эти слизни – высшие разумные, и их тупое упрямство – часть какого-то плана. Но какого плана? Съесть всю Бетельгейзе (допустим, что слизней очень много и у них есть силы для такой кампании)? Зачем? В Галактической Федерации множество пустующих, но совершенно пригодных для заселения планет – жителей этой и близлежащих систем эвакуируют. Конечно, если такой сверхгигант исчезнет, это скажется на других небесных телах… Но что-то уж очень изощрённый план диверсии получается.
А может, слизни притворяются звездоедами, чтобы заманить кого-то в ловушку? Скажем, меня и Алису? Опять же – странный способ. Мы же могли отказаться от этого задания. И к тому же полный маразм – воевать против опытных агентов ИнтерГпола в одном из самых густонаселённых и цивилизованных районов Галактики! Гораздо легче неведомым врагам было бы напасть на нас в системе Медуза, где, кроме нас, никого нет и где ближайшая разумная цивилизация – роботы с Шелезяки.
Нет, положительно ничего не сходилось.
Значит, всё-таки эти звездоеды, скорее всего, примитивны и неразумны. Остаётся только рассчитать, как их отсюда выгнать.
Обычно для того, чтобы спугнуть таких существ, достаточно было стрельнуть в них пару раз жидким азотом или кислородом. Уже мороза в двести с лишним градусов им хватало, чтобы начать удирать во все лопатки, а если учесть, что для большинства звездоедов азот и кислород смертоносны…
Но попавшиеся мне слизни явно на редкость упрямы и, улетев на время, могут вернуться. К тому же на такой крупной звезде они могут просто убежать в сторону – не гоняться же за ними по всей Бетельгейзе, стреляя жидкими газами!
Есть и другой способ – отстрел звездоедов из парализующего бластера и вывоз их в космос по отдельности. Но это, во-первых, отнимает уйму времени, во-вторых, рискованно – далеко не на каждого звездоеда действует заряд.
Наконец, был изобретённый недавно приём – устроить слизнякам магнитную бурю. С помощью пушки-электрошокера и защитных магнитных полей поднимется такое возмущение, что любое существо с мозгом или его подобием без надлежащих мер предосторожности временно сойдёт с ума и, в частности, потеряет ориентацию. Тут и гони звездоедов прочь, и потом они не найдут дороги назад.
Я принял решение совместить два способа – магнитную бурю и жидкие газы. Оставалось только вернуться к Алисочке и взяться за дело. Конечно, придётся пару часов поготовиться – настроить наши собственные защитные щиты. С двухлетним малышом на борту нужно быть втройне осторожными.
Рассекая гелий ластами, я помчался назад, к темнеющему вдалеке звездолёту.
========== 6. Алиса ==========
Оставив Алекса, я повернулась к экранам. Там виднелось нечто круглое, золотистое и поблёскивающее, величиной примерно со спасательный катер. Нечто явно поднималось мимо нас наверх, выплывая из горящего гелия.
– Что это? – спросила я у компьютера.
– Нет связи с центральным информаторием и базой данных Космонета… – загнусавил он, но я, не желая тратить время на слушание того, что я и сама знала, прервала его:
– Поищи в кэш-копиях!
Спустя мгновение компьютер сообщил:
– Объект не найден. Вот информация о вещественных телах, схожим с ним по внешним параметрам… – и на табло контроля высветился целый ряд фотографий батискафов, круглых искусственных спутников, много ещё чего, что я не стала рассматривать. На то, что сейчас повисло передо мной, ни одна из фотографий похожа не была.
Пока я пыталась сообразить, живое оно, по крайней мере, или нет, Алекс пробрался к «краске» – так мы называли рычаг для включения инфракрасных световых сигналов, единственного средства связи, худо-бедно действовавшего в этой изоляции. Не успела я опомниться, он уже передал неопознанному объекту: «Стоп! Галактическая полиция! Немедленно выключите двигатели и назовите ваши данные».
Вы удивляетесь? Но удивительного здесь мало. Условным шифром это сообщение передаётся за семь нажатий рычага, а так как с него начинаются попытки связаться с любым подозрительным кораблём, понятное дело, вертевшийся в рулевой рубке Алекс его запомнил.
– Молодчина! – гордо воскликнула я, но на всякий случай отвела его в сторону от рычага. – И всё-таки старайся ничего не делать в рубке без нашего разрешения.
Тем временем летающий шар будто и не заметил сигналов. Он безмятежно поднимался выше и выше – к счастью, медленно. Мои руки сами нащупали «краску», и я послала новые сигналы: «Повторяю: стоп! Галактическая полиция! Немедленно затормозите и назовите данные корабля. В случае отказа мы прибегнем к чрезвычайным мерам. Агент Алиса Селезнёва. Приём».
Неизвестный предмет не отреагировал.
– Ну, хорошо же, – пробормотала я и приступила к обещанным «чрезвычайным мерам». На самом деле при отсутствии проявлений вражды со стороны этой штуковины эти меры ничего страшного в себе не несут. Так, микропробу нужно выпустить и, как говорится в инструкции, продолжать попытки установить контакт. С одними только инфракрасными сигналами вторую часть выполнять было сложновато.
Микропроба, крохотная капсула-зонд, вылетела в сторону искрящегося шара. Не прошло и пяти минут, как она вернулась назад – шар-то был совсем близко.
Как проба выяснила, это был корабль из неизвестного вида металла с живыми одушевлёнными существами на борту. Именно одушевлёнными – вот уже лет десять такие зонды, как наш, оснащались миектором – миелофонным детектором, регистрирующим мыслительную деятельность. Это здорово упростило жизнь исследователей любого рода – по крайней мере, больше на неизвестной планете животное с грибом не перепутаешь.
Жаль, миекторы ещё не разработаны до такой степени, чтобы определять уровень разумности. Так что оставалось неясным, кто именно путешествует в этом шаре – сверхразумные инопланетчики, которые нам сто очков вперёд дадут, или кто-нибудь вроде блескушек, жучков с раскалённых планет, которые в стадии куколки прикрепляются к кометам.
Я опять стиснула рычаг, и в сторону странного шара полетели новые требования назвать капитана, порт приписки, цель прилёта на звезду… Путешествия на звёзды сами по себе не запрещены – при условии, что звезде и её системе не наносится вреда – и теоретически это могли быть просто неизвестные мне пришельцы с какой-нибудь раскалённой планеты, прилетевшие на экскурсию по Бетельгейзе. Если бы только я не знала, что в это же время в этих же местах должны быть неизвестные звездоеды.
Шар между тем упорно отмалчивался. В какой-то миг мне показалось, что на экранах возникло какое-то движение, и я подумала было, что пассажиры шара наконец-то меня заметили и тоже отправили в мою сторону зонд, но тут же я различила в рыжеватом тумане гелия силуэт плеядского варана.
– Это ещё что такое? – обеспокоенно спросил Крыс, превращаясь на ходу, едва я успела его впустить. – Тоже звездоеды, что ли? Я других видел, похожих на слизняков. Алисочка, с этого шара на вас не нападали?
– Нет, не нападали и вообще не отзывались, хотя миектор показал, что мыслящие там есть, – покачала я головой. Шар больше не поднимался вверх – он начал двигаться куда-то вправо, не подавая, как и прежде, никаких сигналов.
– Слизняки тоже не реагировали, вот просто совсем, будто меня рядом и не было, – сказал Крыс, усаживаясь в кресло штурмана. – Примерно с тебя величиной, прозрачные, один рот виден, ни глаз, ни ушей, ничего. Иногда они ныряли вниз, а перед этим начинали светиться сине-зелёным светом.
Я выслушала его, всё больше удивляясь. Никаких звездоедов, хотя бы отдалённо соответствующих описанию, я вспомнить не могла.
– Как думаешь, они как-то с этим шаром связаны? – спросила я. – Вроде общего мало, но вряд ли бы они появились тут одновременно независимо друг от друга… и ведь ни слизни, ни пассажиры шара, кто бы они ни были, не отзывались ни на какие сигналы.
– Вот именно. Я думаю, с этого шара контролируют слизней.
– Но кто и зачем? И они же нас совсем не боятся. Не отвечают на вызовы, но и не боятся, уйти особо не пытаются, – я указала на экраны. Шар плыл в сторону, но невероятно медленно. При желании нам ничего бы не стоило его догнать. – И не нападают, опять же.
Крыс задумчиво посмотрел на плывущую прочь золотистую глыбу:
– Знаешь что? Раз шар из металла, давай пока не будем с ним драться. Наши обычные способы борьбы со звездоедами на него, вероятно, и не подействуют. Попробуем найти слизней и попытаться что-то выяснить у них.
– Но ты же говорил, что они тебе не отвечали.
– Пустим к ним пробу и определим хотя бы, есть у них мозг или нет, – сказал Крыс. – Если есть, можно будет захватить одного с собой. В Центре же ему сделают просвечивание?
– Просвечивание мозга делают либо с согласия того, кому мозг принадлежит, либо исключительно опасным преступникам, – поправила его я. Крыс закатил глаза:
– Значит, звездоеды, которые могут, кто знает, проглотить по кусочкам всю Бетельгейзе, считаются не очень опасными? А если они разумны? Если они собираются потом приняться и за другие звёзды? Как нам иначе это узнать, если не просвечивать их память? Вот почему у нас нет полноценного миелофона?