Для обложки использовано фото из открытого источника
https://zen.yandex.com/media/dnevnikrb/pozvonila-davniaia-podruga-5dab135d118d7f00c3031db1
Нет более тяжкого бремени,
чем собственный большой потенциал.
(Закон Лайнуса.)
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Я курсировала по треугольнику Калининград – Берлин – Флоренция. Энергии у меня хоть отбавляй – успевала порешать дела в России, накашеварить на целую неделю в Германии, обихаживать гнёздышко в Тоскане. И раньше-то скучать особо не приходилось, но за прошедшие месяцы жизнь стала ещё круче. Сама себе завидовала и регулярно цыкала через левое плечо, чтобы не сглазить нахлынувшее счастье. Основным местом проживания, разумеется, стал Фьезоле. Я получила долгосрочную визу и могла беспрепятственно находиться на Апеннинском полуострове до шести месяцев в году, добросовестно изучала итальянский язык.
Старый дом ожил моими стараниями. Он стал не просто крышей над головой и основанием прочно укорениться в Европе, его тёплые, прогретые солнцем, стены стали родными. Клумбы во дворе разбивала собственноручно. Я наотрез отказывалась приглашать человека для этой работы, спорила с Добрыней, подкрепляя слова активной жестикуляцией.
– Ты не понимаешь!.. Да, садовник профессионал, он сделает в сто раз лучше, но там не будет души!
– Это так важно? – спросил он, с блаженством сытого кота развалившись на кровати и положив руки под голову.
– Конечно! Зачем нам это? Мы же не сквер на центральной площади разбиваем, хочется, чтобы у нашего дома был свой образ, – убеждала я, сидя рядом с ним на пятках.
– И копать сама собралась? Мозоли набьёшь, полопаются, – ответил он, посмеиваясь, и перехватил мою руку. – Загрубеют ладошки, будут как у старого крестьянина.
– Ой! Даже не подумала…. Ладно, мы только разметим, а садовник выкопает и виноградник омолодит.
– Намного лучше, – его приглушённый голос и следом поцелуй моей ладони.
– Думаю, ещё фруктовый сад надо обновить, но цветы сажать буду сама!
– Конечно… обязательно…
– Ну, я серьёзно!…
– И я…. Твои цветы и деревья потом…
– А в-виноградник?
– И виноградник…
В общем, я победила. Ранней весной приусадебные работы были закончены и двор постепенно запестрел всеми цветами радуги, превращаясь в очаровательный провинциальный уголок.
Покончив с благоустройством, я переключилась на поиски сведений о любимом доме. Усаживалась в читальном зале местного архива с итальянско-русским словарем и с головой погружалась в старые регистрационные формы и записи. Найти удалось немного, первое упоминание о нём датировано концом семнадцатого века. Жилище принадлежало благородному синьору Роберто Коваччи, потом дом продали и хозяева сменились несколько раз.
Раскопав эти данные, душа моя зашлась в благоговейном экстазе. Я кинулась обзванивать дорогих людей, выплёскивая на них переполнявшие романтические чувства. Добрыне повезло больше всех и он первым принял удар на себя.
– Поздравляю! Моя прекрасная леди не только блестящий аналитик, историк и авантюрист, теперь ещё и архивариус! – голос перекатывался на другом конце трубки. За тысячу километров я чувствовала его добродушную ухмылку.
– Ну и крутяк, мамуль! Представляю, что чувствуешь!.. Игорь не поверит! Хочу скорее к тебе, соскучилась! – басила дочь. Наверняка, Санькины глаза увеличились до размера футбольного мяча и она в спешном порядке звонит муженьку.
– Серьёзно? Кто бы мог подумать! Вот это да!.. Без меня на чердак не лезь, обещала! – отвечала подруга. Я не сомневалась – Светик мысленно пакует чемоданы и придумывает причины увильнуть от работы на пару недель.
– Великолепно, моя дивчина! Я решил отпуск устроить и обязательно приеду, – сказал Лешек и я обрадовалась его визиту. Разделить торжество с поляком – удовольствие из особых, никто не мог оценить приложенных усилий так, как он.
Конец апреля. Я ждала гостей и торопилась ошкурить старинный комод из большой спальни. Перепачкалась с головы до ног в лаковой пыли, но не отвлекалась ни на еду, ни на отдых. Оставалось ещё около часа до приезда первых членов разросшегося семейства, развозить грязь перед близкими не хотелось, да и задачи впереди стояли более важные. С удвоенным усилием принялась за работу, натянув на глаза защитные пластиковые очки, шлифовальная машина жужжала, заглушая остальные звуки.
Рыжая Лиска сиганула за дом, в кусты олеандра, держа в зубах единственного котёнка.
– Нет, ты можешь просто сидеть? – кричал от калитки Добрыня, пропуская вперёд Димку. Я обернулась, бросила работу и с возгласом «Олежка!» повисла у него на шее.
– Нормальные женщины только и мечтают ничего не делать. Давай, наконец, купим козетку? – сказал он, крепко прижимая меня к себе, и потёрся носом о мой нос.
– Зачем?
– Будешь возлежать на ней и томно обмахиваться веером.
Я засмеялась и сползла на землю – надо же, запомнил! Такой тип софы мы видели в одном из дворцов во Флоренции.
– Привет, Димуль! – я переключилась на мальчишку и поцеловала его в щёку, тот отозвался радостным приветствием, снимая очки.
– Хотел бы увидеть тебя в спокойном состоянии, как ртуть. Мастеришь без остановки, не надоело ещё, плотник? – сказал Добрыня, снова подхватил меня и оторвал от земли. Я висела на нём, состроив вредную гримасу, а он улыбался своей бесподобной улыбкой, по-детски сморщив нос. – Привет, Кузька!
Глупое прозвище, против которого я бастовала, неизменно оставалось в нашем обиходе и означало наивысшую степень соскученности.
– На черепаху Тортиллу похожа. Снимать будешь или что-то прячешь за ними?
Я снова хихикнула и сдвинула на лоб средство защиты.
– Ничего не прячу, смотри, чиста, как ангел, только испачкала твои последние парадные штаны.
– А сейчас как сова взъерошенная, – сказал Добрыня и поставил меня на землю. – Не последние, портков у нас навалом. Если стиральную машину не раскурочила, то и с этими всё поправимо.
– Почему так рано? Немного осталось, доделаю. Холодильник битком забит, идите пока, сами перекусите.
Я снова натянула очки на глаза.
– А, что, ведро овсянки ты не наварила? – спросил любимый мужчина, с притворным удивлением глядя на меня, а я залилась от смеха. К своему особенному способу совместного существования мы приспосабливались долго. Мысли унеслись в недавнее прошлое.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Девять месяцев назад.
Первые три дня нашей общей жизни в Калининграде скрыты от меня пеленой альковных радостей. До сих пор не могу вспомнить, что мы ели и пили, наверное, как-то питались. Горячечный шёпот сменялся душевными излияниями, в основном, моими. Доложила ему всё, начиная с момента как мне перерезали пуповину и я впервые увидела окружающий мир.
Ещё он познакомился с Сашкой и Игорем. Глядя на мою дочь, Добрыня неуверенно спросил:
– Это точно твой ребёнок?
Мы с ней засмеялись. Натуральная блондинка с большими серо-голубыми глазами и пухленькими губками, Сашулька не похожа на меня ни капли, копия отец.
– Нам все так говорят, но я мамина, не сомневайтесь, – пояснила дочь и обратилась ко мне: – Он классный, берём!
Игорёк из-за спины показывал поднятый большой палец.
– Вы что-то путаете, юная леди. Это я вас беру, вместе с котами, как довесок к вашей матери, не возражаете? – спросил польщённый богатырь, оглядывая моих деток.
– Нисколько! Нам мужчин в доме давно не хватает, Игорь один мается, – сказала Сашка, окончательно утвердив то ли мой, то ли Добрынин выбор.
– Тогда сразу переходим на «ты».
Он протянул руку Игорьку, зятёк ответил крепким рукопожатием и я облегчённо вздохнула.
Отъезд Добрыни персональным трансфером в аэропорт Гданьска для меня превратился в душевную муку. Я начала тосковать как только за ним захлопнулась дверь автомобиля. В тяжкую минуту верная подруга оказалась рядом и, не медля, приступила к воспитанию:
– Господи! На кого похожа?.. Скорбящая мадонна! Чернеешь на глазах! Что, втрескалась по уши? Кто упирался, как ненормальный – «сказок не бывает», «отстань со своим братцем»?
– Ну, я это была. Дальше что?
Я сбросила её руку и побрела домой. Добрыня даже не заикнулся о следующей встрече. Не мои коты, а какие-то чужие кошки заскреблись на душе.
– Когда собираешься? – спросила подруга, начав на ступеньках активно продвигать меня в сторону Германии.
– А никто и не звал. Уехал молчком, ни слова не сказал.
– Тебе пригласительный билет нужен? Сто раз званая!.. Ждёшь официальной бумаги? «Дорогая Наталья! Вы получили ангажемент в Германии на роль любимой женщины! Срок не определён, подробности сообщу позже»! – Светкин звонкий голос летел по подъезду. – Собирай вещи и шуруй следом, нечего котов охранять!
– Не могу. Вдруг, он вообще со мной жить не собирался?
– Так поглупела за три дня? Несёшь какой-то бабий бред!
Подруга не могла успокоиться и покрывалась пятнами от моего упрямства. Я заползла домой и села к окну, подперев кулаками щёки. Запах Добрыни въелся в воздух квартиры, сердце ныло и ныло.
– Страдалица, смотреть противно! Вот уж не думала, что тебя так развезёт! – сказала Света и достала из холодильника бутылку вина.
Булькнула смс-ка.
«Волнуюсь больше, чем ты. Забыл спросить – когда приедешь»?
Я выдохнула шумно, отгоняя раз и навсегда дурные мысли, и уткнулась в телефон.
«А когда надо»?
«Сегодня».
«Ой, я не успею»!
Улыбающийся смайлик в ответ и сразу же:
«Тогда завтра. Скинь паспортные данные, возьму тебе билет».
«У меня забот по горло. Месяц, не меньше», – отписалась я, наскоро прикидывая, как спланировать неотложные дела.
– Эй!.. Алё!.. Вообще-то, я тебя жду, – окликнула Света.
Она снисходительно улыбалась, головой указывая в сторону наполненных бокалов, и сказала:
– Давай, Натуль, за твоё счастье! Я сегодня без машины, можно разгуляться, повод у нас значимый.
Я с неохотой отложила телефон. Что и говорить, подруге благодарна до неба и больше, страшно подумать, если бы я с Добрыней не встретилась!
– Нет, давай лучше за тебя. Спасибо огромное что настояла!
Мы выпили и Светик ненадолго задумалась.
– Что значит – настояла? Я тебя к нему на аркане тащила. Хочешь, секрет открою? – заявила она, довольно усмехаясь и тарабаня ноготками по столу.
– Ну?
– Это я его в Сан Суси отправила! Ну, не совсем так, конечно. Олежка спросил, чем ты интересуешься. Естественно, сказала, что помешана на дворцах, дальше он сам. Знаю тебя как свои пять пальцев, захлебнёшься восторгом и растаешь, как миленькая.
– Вот интриганка! Так ты всё подстроила?
– Почти.
– Тебе удалось. Действовала умело, использовала все струны моей тонкой души. Прям играла на них, пианистка!
Телефон продолжал принимать смс-ки.
– Ладно, отвечай, всё-таки он мой брат, – разрешила подруга. Она с одобрением кивнула и принялась за второй бокал.
«Две недели, столько продержимся».
«Паспортные данные не забудь».
«Ты где? Уже оставила»? – глупый задумчивый смайлик в конце.
«Наташ, всё в порядке? Начинаю беспокоиться»!
Меня снова захлестнуло, наверняка, выглядела глупо и смешно, но рядом лучшая подруга, а при ней можно быть хоть рыжим клоуном.
«Здесь я. Со Светой обмываем новую жизнь. Одновременно застольничать и писать не получается».
«От сердца отлегло. )) Четырнадцать дней и паспорт. Всё, мы на границе».
Две недели, отведённые мне Добрыней для улаживания дел в России, тянулись как столетия. Я была сама не своя, дёргала Свету бесконечными вопросами, вываливая на неё стосковавшиеся чувства. Она стойко терпела, понимая – увязла я основательно, без шанса выбраться.
– Свет, а чем он питается?.. Что готовить? Сама каши люблю, овощи разные, – я в очередной раз звонила и отрывала её от работы.
– Ну, ты даёшь! Он здоровый мужик, у него твоя цыплячья пшёнка проскочит, не задерживаясь. Тушёные кабачки – тоже не вариант, быстро ноги протянет, – говорила подруга, посмеиваясь. – Не изводи себя, набери его и спроси, делов-то.
– Ох!.. Точно!
Я с радостью переключалась на другой абонентский номер:
– Привет, а что ты ешь?
Сердце замирало в истоме после ответного «алло».
– Привет! В смысле?.. Ничего не ем, работаю, – отвечал счастливый баритон на другом конце линии.
– Как, совсем ничего? – недоумевала я. Заслышав его голос, глупела как сто глупцов.
– Что ты имеешь в виду? В данный момент или в принципе?
– Ну да! Что ты любишь?
– Хорошеньких женщин люблю, на завтрак, обед и ужин. Ох, полдник пропустил! – он громко смеялся в трубку, я сердилась.
– И много их в твоём меню?
– Пока ни одной, но хотелось бы побольше.
– Тогда сделай заказ через интернет, весь рацион тебе упакуют и доставят в лучшем виде.
– Ни к чему! Скоро итак всё на блюдечке получу, – отвечал он, веселясь от души, я злилась.
– Тогда, зачем так говоришь?
– Затем, что ты спрашиваешь и хочешь это услышать.
Моё негодование перерастало в глухие рычащие звуки типа «гмм…», но трубку не бросала. Добрыня расходился на всю катушку, оглушая громким смехом. Я не выдерживала и тоже смеялась, злость как рукой снимало.
– Не волнуйся, с удовольствием съем всё, что выйдет из твоих рук.
– Даже цианистый калий? – ехидничала я. Ну не могу ему позволить просто так выиграть, такая у меня противоречивая женская натура.
– Собралась мне десерт из отравы поднести? К утреннему кофе? – спрашивал он и снова хохотал. – Вроде бы, я ещё не успел напортачить.
– Пока нет, но кто знает? Вдруг, ты Синяя борода?
– Не синяя и не зелёная, и, вообще, никакая я не борода. Давай сделаем так, ты оставляешь свои банки с ядами в Калининграде, к твоему приезду скуплю всё, что найду в магазинах. Разберёмся, не переживай так сильно.
– Ну да, волнуюсь как перед первым выходом в свет, – я вздыхала и мысленно составляла ассортимент из мясных блюд.
– Предлагаю такой вариант – если тебя что-то беспокоит, выкладываешь сразу. Вместе что-нибудь придумаем. Идёт?
– Ой, замечательно! Только… только я тебя своими сомнениями одолею, мы со Светой из-за этого постоянно ругаемся.
– Ну, значит, закончу жизнь великим мучеником, – быстро следует ответ и опять веселье на другом конце линии.
– А ты помирать собрался? Сейчас нельзя, у нас самое начало.
– А когда надо?.. В середине? Ты сигнал подашь или я сам должен догадаться? Проснусь однажды, посмотрю на тебя и пойму – пришло время испустить дух.
– Что ты глупости говоришь?
– А ты?
И снова всё заводилось с пол оборота, болтать мы могли бесконечно, пока Добрыня не спрашивал:
– Можно мне немного поработать? За это хорошие деньги платят.
– Можно! – говорила я и отключалась совершенно счастливая.
Как-то быстро он перенял нашу манеру общения. Не занудничал, поймал волну и плескался вместе с нами в бескрайнем море шуток и приколов. Хотя, Света сказала, Олежка и раньше таким был, до женитьбы. Её рассказам об их детских шалостях я внимала жадно, как путник, припавший к роднику после долгой дороги в пустыне. Втягивала в себя мельчайшие штрихи его характера. Светик посмеивалась и обрисовывала братца в ореоле хулиганистого, но благородного рыцаря. А, может, это я так воспринимала. Думала – почему жизнь так несправедлива? Где я была, когда он отмерял студенческие шаги по улице Невского до площади Василевского? Мы бы столкнулись лоб в лоб где-нибудь на перекрёстке и всё было бы по-другому. Потом успокоилась – может, он бы меня и не заметил, если за писаной красавицей в то время охотился. Так, наверное, правильно. Зато сейчас легко можно пропустить конфетно-букетный период, обойтись без увертюры и сразу с головой окунуться в романтическую пьесу.
Субботним утром подруга подъехала к моему подъезду на новеньком «Тигуане», Тигре. Мы планировали с утра заскочить к Лешеку, вручить итальянский подарок, а после обеда она должна была отвезти меня в аэропорт Гданьска. Я потискала животных, зятёк взял чемоданы и мы вышли из дома.