- Э-ээ ну ты сказала, почему я голая, а ты одетый? Я и разделся… - Кайл хмыкнув, подобрал с пола полотенца и снова обернул его вокруг бедер, – а потом ты меня чуть не изнасиловала. Набросилась так страстно…
- Я?!!
- Ага, – Кайл довольно хмыкнул и затем как-то слегка погрустнел, – но я никогда не пользовался невменяемым состоянием девушки в своих целях, тем более когда меня называют другим именем – тут он бросил острый взгляд из на девушку исподлобья и тоже начал одеваться.
- И как же я тебя называла? – смущенно пробурчала Вероника, старательно натягивая носки, и глядя в пол.
- Фарзен-дханʼкл…
- Оу…
========== Нечаянная страсть ==========
— Уманка, умеешь ты находить приключения на свое нежное место! — раздался такой знакомый рычащий голос, клетку открыли, Вероника выползла ему навстречу и повисла на шее яута, заплакав от облегчения.
— Тихо, все, отцепись от меня, — проворчал яут, отстраняя от себя уманку, заметив царапины на ее бедрах, и отсутствие одежды он гневно зарычал, резкий запах семени самца бил по обонянию, — идти можешь?
— Да… — Вероника поднялась на ноги, обувь осталась на ней, обернув вокруг тела одну из шкур она пошла вслед за хмурым яутом, — берсерки могут вернуться.
— Не все, — фыркнул в ответ хищник, похлопав себя по бедру, Вероника заметила на его поясе сетку с двумя отрезанными головами, — кстати, я нашел передатчик, осталось спрятать тебя и дождаться помощи. Я нашел подходящее для этого местечко.
Он провел ее через скалистый узкий проход в нескольких километрах от лагеря берсерка ведущий к небольшому заливчику и гроту на противоположной стороне. За высокими скалами слышался шум моря.
— Идем, нужно тебя помыть, — яут снял сетку с трофеями, аккуратно положил на камень, скинул с себя юсу и развернулся к девушке. Вероника смущенно прижала к груди шкуру, покраснев под его пристальным взглядом. Самец решительно приблизился к ней и, сдернув шкуру, понес к водоему.
— Подожди… — попросила Вероника и скинула обувь. Они погрузились вместе в тепловатую воду. Вероника попробовала из ладошки влагу, она оказалась пресной, держась за шею яута одной рукой, она с жадностью пила, пока не напилась. Затем оттолкнулась от него и немного поплавала. Устав, она подплыла к воину, тот тут же привлек ее к себе.
— Нужно стереть с тебя этот мерзкий запах, — проурчал яут, бережно придерживая уманку за талию.
— Я ведь искупалась и уже ни чем не пахну, — возразила Вероника, принюхавшись к себе.
— Этот запах чуют только самцы, — лукаво усмехнулся он в ответ, — его может стереть другой самец, заменив своим запахом.
— В смысле… — Вероника смущенно запнулась, поняв, что имел в виду яут.
— Ты хочешь этого?
— Я не знаю, — пробормотала Вероника, он нежно провел языком вдоль пульсирующей жилки, уманка томно вздохнула, запрокинув голову. Он посадил ее на плоский камень, раздвинул ноги и прильнул к нижним губам уманки, язык проскользнул в нежное горячее нутро, она изогнулась, страстно застонав и потянула его к себе за передние валары. Вероника постанывала, прикрыв глаза, яут вылез из воды и, уложив ее на спину, нежно теребил соски языком, одновременно лаская пальцами текущий вход.
— Пожалуйста…
— Дх-аарн, — подсказал ей он, покусывая кожу на шее и проникая в нее уже тремя пальцами.
— Прошу… Дх-аарн, — взмолилась Вероника прерывающимся голосом, шумно дыша, страстно извиваясь под ним всем телом. Уманка сладко застонала, принимая в себя немаленький член любовника. Яут тихо заурчал, успокаивая самку, обволакивая ее своим запахом. Уманка испуганно распахнула глаза при особенно сильном толчке, болезненно вскрикнув, внутри нее все напряглось.
— Тише, расслабься, — проурчал он, нежно прихватив клыками кожу на шее самки, смазка обильно орошала лоно, и он смог продолжить дальнейшие движения. Шепот и страстные крики, нежные стоны побуждали его ускориться, но яут сдерживал себя, ритмично вдалбливаясь в уманку, пот и его слизь блестели на ее бархатной коже, сладкий властный запах кружил голову и туманил разум. Вероника вцепилась в его плечи, отдаваясь первому за долгое время мужчине, плыла в его запахе, двигаясь в такт с ним, утопая в янтаре глаз, не в силах противиться его воле.
В голове все перемешалось, чувства захлестнули ее полностью, уже не понимая и не контролируя свои желания и действия, она погрузилась в омут страсти. Роли и позы менялись, он направлял и властвовал, она наслаждалась ощущением вседозволенности. Сильные руки на ее бедрах, она на коленях перед ним, он сзади, она верхом на нем, ногти выписывали ярко-зеленые узоры на влажной чешуйчатой коже. Финальный крик экстаза, слившийся воедино с ликующим рыком, Вероника, обессилев, упала на его грудь, слушая нежное урчание, растекающееся по всему телу мягкой волной. Он осторожно вышел из нее, нежно обнимая.
Вероника в топе и юбке, смастеренными из шкур Дх-аарном, стояла на берегу моря и ждала, когда к ней подлетит десантный катер с эмблемой Волков на борту. Ветер трепал распущенные волосы и одежду. С трапа соскочил Кайл и прижал девушку к груди.
— Я так боялся, что мы опоздаем. Идем домой, твой отец совсем не сердится на тебя за эту выходку. Ты поступила как настоящий Волк — сделала выбор и не отступила.
— Разве у меня есть дом? — произнесла Вероника, когда они прошли внутрь катера, мужчина усадил ее на сиденье в медотсеке и укутал теплым пледом.
— Конечно, есть, — хмыкнул Кайл, подавая девушке кружку с горячим отваром. Вероника, морщась, выпила лекарство, Кайл заботливо перенес ее на кушетку и уложил, подоткнув одеяло. Девушка, засыпая с улыбкой повертела одетый на указательный палец серебряный унтар, прощальный подарок Дх-аарна. «Наши пути разошлись, но мы еще встретимся»
========== Страсть Яреза ==========
И снова секс… мдя.
Резко развернув испуганно вскрикнувшую от неожиданности к себе лицом, яут посадил ее на стол. Веронику с головой накрыло доминирующим мускусным запахом самца, руки беззастенчиво обследовали обнаженное тело с нежной бархатистой кожей. Ярез дразняще провел кончиком языка по ложбинке между упругих холмиков молочных желез, укусил подставленную шейку, ладони мяли ягодицы, заставляя уманку со стонами извиваться в его руках. Тихий требовательный стон еще больше раззадорил его, узкое горячее лоно самки жадно приняло его, острые коготки впились в плечи, рисуя на его спине кровавые узоры похоти и страсти.
Вероника очнулась от безумного дурмана, обнаружив себя лежащей на груди того самого самца, между ног саднило, но было вполне терпимо, приятная усталость после бурного секса наваливалась тяжелым одеялом. Приподнявшись, она посмотрела на довольно ухмылявшегося самца.
— Убью, сволочь, — пробормотала она устало, рухнув обратно, вызвав насмешливое урчание, по голой ягодице игриво шлепнули ладонью.
— А силенок-то хватит? — самец положил тяжелую ладонь на спину уманки, дразня нежными поглаживаниями, — между прочим, я старался доставить тебе удовольствие… так что тебе повезло.
— И откуда столько опыта? — пробурчала Вероника, замечая, что усталость снова сменяется возбуждением под действием нежных ласк и властным запахом.
— Соседских самочек тискаю, — рыкнул самец, переворачиваясь и подминая под себя пискнувшую уманку, рукой раздвигая ей ноги, — а кто это у нас такой мокренький? — проурчал он игриво покусывая нежную шейку, пальцами лаская киску уманки, — хочешь меня, сладенькая?
— Нет… оуу…
— Хочешь… — прошептал он ей на ушко, дразнящее водя головкой члена вокруг текущего входа. Вероника сдавленно застонала, прикусив зубами нижнюю губу. Часть головки проскользнула вглубь и тут же вышла, заставив тело изогнуться, вызывая протестующий стон, и снова дразнящие движения. При попытке притянуть самца к себе ей завели руки и прижали к полу над головой.
— Сволочь… ненавижу, — зло прорычала сквозь стоны изнывающая от желания уманка.
— Умоляй… — пожелал едва сдерживаясь яут, продолжая дразнить самку, лизнул влажную от пота щеку уманки, ее сладкий запах сводил с ума и требовал самца подчиниться.
— М-м-м, иди в задницу…
— Как скажешь, — он перевернул уманку на живот, и обильно смазав задний проходик смазкой и своей слизью, принялся растягивать отверстие круговыми движениями головки члена. Уманка под ним взвыла и попыталась укусить за руку — попалась… — прорычал он, продвигаясь в узком пространстве, выходя и снова входя в нее, расширяя проход. Гневные ругательства сменились страстными стонами, когда он начал ускоряться, вдалбливаясь в нежное тело… Кончив, он уложил уманку рядом с собой, устало растянувшись на полу. Самочка задремала, уткнувшись лицом ему в бок, пожелав напоследок, чтобы у него кое-что отвалилось. Сил отвечать уже не осталось, и он просто заснул.
Вероника на этот раз проснулась в своей комнате, все тело горело, болело и ломило, особенно в задней части спины.
— Проснулась? Я уж подумала, что ты не очнешься, у тебя был сильный жар, — занавесь откинулась и внутрь вошла Ганерин с глиняной чашей в руках и присев рядом, протянула ее уманке, — выпей отвар, это поможет.
— Фуу гадость, — поморщилась Вероника, пытаясь вернуть емкость с горячим горьким напитком обратно.
— А ну-ка не капризничать! Чтобы все выпила! — строго рыкнула на нее самка и чуть ли не силком заставила допить лекарство. Вероника улеглась, устало прикрыв глаза, давно она гриппом не болела. Заботливо укрыв уманку одеялом, она вышла из комнаты.
— Теперь твоя очередь, — произнес мягкий, но строгий голос, обращаясь кому-то в другой комнате.
— Маа-мм, — недовольно прорычал Ярез, отфыркиваясь от лекарства, тоже укутанный в шкуры по жвалы, его сильно лихорадило. Забрав опустевшую чашу, она недовольно ворча, удалилась.
— А ты что хотел? Будете знать, как спать на холодном полу в пещере голышом! Это же надо умудриться лихорадку подхватить! Вот узнает Тхарн-тал, что вы там вытворяли…
— Не говори ему! — донесся хоровой вопль до негодующей самки из боковых комнат. Ганерин стоя у стола в главной комнате, закатила глаза, разминая пестиком в каменной чаше сушеные травы для новой порции лекарства.
— Вам обоим хорошая порка не повредила бы… — сердито проворчала она сквозь клыки.
========== Мы в ответе за то, что сами породили ==========
Николь, открыв дверь квартиры ключом-картой, хлопнула три раза в ладоши, с потолка полился мягкий золотистый свет. Устало бросив на тумбочку сумочку и ключ, скинула надоевшие туфли на высоком каблуке и, сняв пальто, бросила его вслед за сумкой.
Плюс холостяцкой жизни в том что тебе не нужно думать чем накормить мужа, ребенка, и вечно голодного кота. Никто не попрекает беспорядком в доме, не ворчит, подбирая с пола твои грязные носки и блузки. Но как же не хватает всего этого. Понадобилось шесть лет чтобы осознать это. Месяц назад тихо умер старый кот, Ёшкин, в пору молодости обладавший игривым характером. Раньше он часто проказничал, прятал тапочки, воровал вещи Вероники и складывал по тайникам за мебелью. Влад заставая котёнка за очередной каверзой кидал в него чем-нибудь и кричал на родном языке «ёшкин кот!», так и привязалась кличка. Николь давно переехала из большого дома в квартиру, что выделила ей Компания, но кота отдать в приют не решилась, он оставался единственной частичкой когда-то дружной семьи. Налив себе вина она прошла на лоджию, села за низенький столик, взгляд невольно упал в дальний угол, там, на подоконнике любил греться в лучах солнца Ёшкин. Пусто и тоскливо стало без его мурлыкания и молчаливого сочувствия, словно он понимал все, что говорит ему хозяйка одинокими вечерами. Когда приходилось надолго отлучаться из дому, Николь брала кота с собой, пристраивала где-нибудь на время работы в лаборатории. Когда бы она не пришла, какое бы поганое настроение у нее не было, он всегда был ей рад и готов утешить хозяйку. Невольно вспомнился непогожий вечер, когда Вероника вся мокрая, попав под проливной дождь, ввалилась в дом и на вопрос отца что такое у нее на груди под курткой топорщится, бережно вытащила крошечный дрожащий комочек шерсти непонятной расцветки, настолько он был измазан в грязи. Когда котёнка омыли и отогрели, обнаружилось что его шерсть белоснежного цвета, когда же он подрос, глаза приобрели ярко-голубой цвет. Спал малыш исключительно на подушке Вероники. Каждое утро, заходя в комнату Вероники чтобы разбудить дочь, она умилялась трогательному контрасту – пушистое белое облако на фоне иссиня-черных кудрей девочки. Теперь их нет обоих, возможно сейчас они где-то там в лучшем мире, каждый в своем раю. Известие о гибели дочери застало Николь врасплох, в тот момент, когда пришло сообщение от корабля, посланного Компанией в колонию для выяснения причины длительного радиомолчания, сердце словно онемело и застыло. Даже тела не было, чтобы похоронить как подобает, в родовом склепе, принадлежавшем семье Совеньи на Марсе стоит пустой гроб. Николь смутно помнила похоронную церемонию, словно выпала из реального мира в некое иное пространство, где звучал смех и радостный голос дочери, воспоминания о ее рождении, детстве пронеслись перед глазами в единый миг.
Николь не понимала, как смогла пережить эти месяцы. Как автомат она приходила на работу, что-то делала, отдавала распоряжения, пребывая в каком-то онемении, все чувства словно умерли в ней, остались лишь воспоминания. Она даже не знает где ее бывший муж, и жив ли он вообще, учитывая, кем он стал. Невеселые мысли женщины прервал зуммер видеокомма.
- Госпожа, вам звонит какой-то тип из Компании, – проговорил компьютер дома голосом Влада. Его звуковая дорожка и параметры общения являлись плодом давней шутки Вероники. Все никак руки не доходят перепрограммировать этот позитронный кусок учтивости.
- Переведи звонок на лоджию, – распорядилась она, из столешницы плавно выскользнул небольшой плоский экран связи. - Да, – произнесла Николь безразличным тоном, сидя в профиль к собеседнику.
- Миссис Совеньи вас вызывают в лабораторию.
- Это так срочно? Я только пришла с работы. Неужели без моего присутствия ваши сотрудники не могут справиться с простейшим экспериментом?
- Прошу прощения, забыл уточнить, вас желают видеть в шестом секторе. Это очень важно. Я должен препроводить вас.
- Ди, впусти его…
Николь прошла в гостиную, держа в руке бокал вина, ступая босыми ногами по пушистому ковру. Смерив холодным взглядом молодчика в военной форме, замершего в проходе по стойке «смирно», хозяйка нахмурила тонкие брови заметив что гость топчет дорогую ковровую дорожку.
- В моем доме принято обувь оставлять у порога… лейтенант.
- Вообще-то старший лейтенант, мэм, – поправил, слегка смешавшись вояка, – мне приказали доставить вас в лабораторию…
- Для вас я профессор, а не мэм… старший лейтенант, – с издевкой произнесла Николь, пригубив из бокала, насмешливо приподняв уголок рта.
Солдатик покрылся красными пятнами от возмущения. – Профессор смею уверить вас, это дело чрезвычайной важности. Если это бы не было прямым приказом, я бы перед вами не стоял.
- Как любил говорить мой муж: истинная доблесть воина, - выполнить свой долг, не поддавшись на провокации. Гнев убивает. Сразу заметно, что вы не его школы, – насмешливо заметила Николь, с удовольствием наблюдая, как заливается краской юнец, что ж перед ней краснели даже генералы, что уж говорить о каком-то лейтенанте. Вероника обожала бесить старших, особенно тех, кто носил военную форму.
В салоне аэромобиля царила тишина, нарушаемая лишь угрюмым сопением лейтенанта сидевшего напротив, вплоть до прилета на полярную научную станцию. Николь задумчиво смотрела в окно и думала ни о чем. Сложно представить, что здесь когда-то царил вечный холод. Теперь снег в Антарктике выпадал лишь зимой и лежал недолгие два месяца, как в средней климатической зоне.
Николь привычно прошла через вестибюль комплекса, пропускной пункт, дружелюбно кивнув охранникам. Подойдя к лифту, провела своей картой, вояка встал рядом с ней, набрав последовательность, женщина нажала номер этажа.
- Быстрый тут лифт – заметил парень, чуть присев во время ускорения.