========== Глава 1 ==========
- Привет, папочка! - Привычно бросает она и перелезает через подоконник.
Эта несносная девчонка своими внезапными появлениями однажды сведёт его в могилу. И, конечно же, она не его дочь, а он, конечно же, не её отец, у него вообще детей нет. Просто нравится ей так его называть, а вернее, бесить его нравится, вот она и бесит.
На самом деле, эта рыжеволосая ведьмочка - его соседка из квартиры сверху. Ей чуть за двадцать, он даже не уверен точно, сколько ей лет, а она никогда не говорит, она обожает его английского бульдога Вариса, постоянно ходит по своей квартире на каблуках, раздражая его этими громкими цокающими звуками, слушает какую-то муть, от которой у него болит голова, приходит в гости без приглашения, спускаясь по пожарной лестнице, у неё убийственно-голубые глаза, и зовут её Санса.
“Папочкой” она стала называть его сразу, в первый же день их знакомства, когда она только переехала в их дом, в квартиру, доставшуюся ей по наследству от недавно скончавшейся родственницы. Ей тогда, наверное, лет восемнадцать было, а может, и девятнадцать уже. Он в то утро шёл выгуливать Вариса, а она торопилась в университет, но, увидев умильную мордаху бульдога, она тут же швырнула сумку на пол, грохнулась на колени и принялась тискать его, гладить, чуть ли не целовать, приговаривая при этом что-то вроде “Ути какой толстенький, какой хорошенький, сладкий пёсик, красавчик” и тому подобную чушь. Варис просто расцвёл от счастья и то и дело норовил лизнуть её в губы и в нос, а она заливисто хохотала и уворачивалась.
- Вообще-то, чужие собаки бывают агрессивными, - сказал он ей тогда назидательным, строгим тоном. - Поэтому не советую вам, юная леди, впредь набрасываться на них с объятиями.
- Не-е-е, меня собаки любят, - заявила она, продолжая трепать Вариса по загривку. - Они любят меня, а я люблю их. Кстати, меня зовут Санса. А тебя?
- Так вот, Санса, стоять на коленях в подъезде - это крайне негигиенично, к тому же, твои джинсы будут грязными. А зовут меня Петир, но ты можешь называть меня мистер Бейлиш.
- Ну уж нет! - Фыркнула она. - За твоё занудство я буду называть тебя не иначе как “папочка”!
Вот с тех пор так и повелось. “Привет, папочка!” “Папочка, есть чё пожрать?” “Папочка, давай посмотрим новый марвелловский фильмец! Говорят, просто бомба!” “Охренеть, папуля, ты в этом костюмчике прям Джеймс Бонд!” И плевать ей, что он солидный, взрослый, серьезный мужчина, с которым никто не смеет разговаривать подобным образом, у него успешный бизнес, он старше неё лет на двадцать, виски у него седые, а взгляд строгий, и улыбаться он не любит. Плевать и на то, что он никогда не приглашал её в гости и не предлагал ей свою дружбу, скорее, наоборот, он постоянно ворчал и проявлял недовольство тем, что она заявляется вот так вот неожиданно, влезает в окно и начинает расхаживать по его квартире, как у себя дома. В ответ на его упрёки она только фыркает и смотрит насмешливо, мол, ну и что ты мне сделаешь, выгонишь? И, конечно же, он её не выгоняет. Кормит, если голодная, позволяет пичкать Вариса всякой вредной дрянью, которую тот обожает, хотя она бы и спрашивать не стала, всё равно бы совала ему украдкой, пока он не видит, иногда даже смотрит с ней её дурацкие фильмы. Она же всегда с радостью выгуливает пса, когда он задерживается на работе из-за важного совещания или переговоров по очередной сделке, пришлось даже ключи от своей квартиры ей дать для этих целей.
Петир Бейлиш живёт один, если не считать собаку. Один в огромной, дорого обставленной квартире с новеньким дизайнерским ремонтом и подлинниками картин известных импрессионистов на стенах.
Она в импрессионизме не разбирается. Она учится на юриста, любит йогу и современные танцы, носит дырявые джинсы с кроссовками и растянутые футболки. Глядя на неё, он постоянно недоумевает, как ей в голову вообще пришло, что из неё может получиться юрист, это же бред какой-то. Но она как-то раз поделилась, что на юридическом образовании настояли родители, а сама бы она с удовольствием выучилась на хореографа, или выступала бы сама, но родители против. Они, её родители, живут в Техасе, обеспеченные, судя по всему люди, а она уехала учиться в Нью-Йорк и, по его, Петира, мнению, совершенно отбилась от рук. Но кто он ей, в конце концов, чтобы воспитывать и читать морали. Никто. Просто сосед, которого она называет “папочка” и заявляется к нему в любое время дня и ночи.
- Привет, - отвечает он и продолжает нарезать лук. Готовить он любит, а она любит есть его стряпню, поэтому готовить теперь приходится на двоих, иначе ведь заявится и всё равно съест половину его порции.
- Ты с Варисом гулял? Если нет, то я схожу.
- Давай поедим сначала, а потом сходишь, - отвечает, всё так же не глядя на неё.
- А ты со мной пойдёшь? - Спрашивает она с явной надеждой в голосе.
Обожает, когда он выходит вместе с ней. Тогда она может всласть побесить их соседку миссис Тиррел, которая тоже примерно в это время выгуливает свою таксу Маргери. Миссис Тирелл - дама строгих нравов и всяческие фривольности крайне не одобряет, поэтому она приходит в дикий ужас, когда Санса начинает изображать его молоденькую любовницу, виснет на нём, прижимается то грудью, то задницей и, придурошно хихикая, чмокает его в щёку. Просить её прекратить этот цирк бесполезно, и он просто молча терпит, пока она забавляется, доводя старушку до полуобморочного состояния.
- Пойду, если пообещаешь не виснуть на мне и не щипать за зад. Я давно уже сказал миссис Тирелл, что никакие мы не любовники.
- И она поверила? - хмыкает, насмешку в голосе скрывать даже не пытается.
Он пожимает плечами в ответ.
- Вот и я так думаю, что нихрена она не поверила, - голос довольный и взгляд вполне себе победоносный, мол, давай, давай, пытайся исправить положение, ничерта, всё равно, не выйдет.
- Так что? Обещаешь?
- Что? - Под дурочку косит.
- За зад меня не щипать. И на шее не виснуть.
- Обещаю! - Тожественно произносит, а сама пальцы скрещенные за спиной держит, хотя он и так знает, что врёт она, и за зад его всё равно щипать будет, и на шее виснуть тоже.
Варис не отходит от нее ни на шаг, и она усаживается прямо на пол, чтобы удобнее было мять его толстые бока и гладить розовое пузо, которое тот с радостью подставляет её тонким, изящным пальчикам, блаженно жмурясь от наслаждения.
- Не сиди на полу, - говорит он назидательно.
- А чё? Бацилла на меня прыгнет? - Хихикает, продолжая трепать Вариса за ушами.
- И не “чё”, а “что”.
Её манера говорить с этими жуткими словечками вроде “чё”, “капец ваще”, “охренеть” и прочими подобными бесит невероятно.
- Папулечка, ну не занудствуй, ничего со мной не будет, я же не голым задом на полу сижу.
Он моментально представляет эту картину и ему становится как-то душно.
- Еще чего не хватало. Давай, руки мой и за стол. Ужин готов.
Она тут же вскакивает, и несётся мыть руки. Голодная, сразу ясно, раз без лишних препирательств руки мыть пошла, так-то она ни за что не согласилась бы выполнить его указания вот так вот сразу, даже не попытавшись вымотать ему все нервы.
Зачем он терпит её? Как это вышло вообще, что замкнутый и отстранённый Петир Бейлиш впустил в свою жизнь эту взбалмошную девицу? Он вообще был против каких-либо серьезных отношений, предпочитал одиночество и покой, любил проводить свободное время за чтением книг или прогулками в компании собаки. Но вот уже четыре года, как он забыл, что такое настоящее одиночество. Санса лезет абсолютно везде, вмешивается во всё, бесит его, путается под ногами, а он по какой-то непонятной причине позволяет ей всё это. Ведь давно уже можно было расставить все точки над “I”, указать ей на дверь, да и дело с концом, но как, если она всё равно влезет в окно и скажет “Привет, папочка!”
Ест она, усевшись на стул с ногами и подтянув колени к подбородку. Он постоянно переживает, что она уронит кусочек курицы в соусе, изляпается сама и заляпает пол, но она, почему-то, никогда ничего не роняет.
- Сядь нормально, что ты сидишь как воробей на ветке.
- Не воробей, а синичка, я же девочка.
- Ты не девочка, ты мелкая безмозглая пташка.
- Безмозглых на юрфак не берут, - парирует она и отправляет в рот кусочек помидора.
- Могу поспорить, тебя оттуда уже раз сто выгоняли, но ты всё равно влезаешь в окно.
- Тогда уж пришлось бы влезать в постель к ректору, - она хохочет, представляя себе эту картину. - А он у нас такой толстенький, лысенький, прям как Варис. Не в моём вкусе, короче, я б с ним трахаться не стала.
Когда она выдаёт нечто подобное, ему всегда хочется заткнуть уши и не слышать больше этот бред. И совершенно не хочется представлять, как она трахается с лысым ректором или кем-нибудь ещё. Слава богу, парней она к себе не водит, он никогда ни с кем её не видел, может, ходит к ним, а может, и нет у неё никого, но думать об этом ему тоже не хочется.
Варис лежит у её ног и с надеждой заглядывает в глаза. Она, конечно же, суёт ему кусочки курицы в соусе карри, а он чавкает и просит еще.
- Я его уже кормил, прекрати его раскармливать, он и так уже как бегемот стал, и всё благодаря тебе.
- Я его кормлю, а он меня за это сильно любит, так что не мешай нашей любви, папуля.
- Он тебя любит не за то, что ты его кормишь, а просто так. Он бы тебя и без курятины любил.
- Откуда ты знаешь? Вот я бы тебя без курятины не любила бы так сильно, это стопудово.
- А ты меня что, сильно любишь? - спрашивает он и отпивает воды, что-то в горле пересохло совсем.
- А ты думаешь, с чего я к тебе таскаюсь? Люблю, конечно.
- Ты не меня любишь, а мою стряпню и Вариса, вот и таскаешься.
- И ещё твой домашний кинотеатр, не забывай, это тоже важный фактор наших с тобой нежных отношений, - хохочет заливисто и Варис солидно гавкает, соглашаясь с ней.
Невыносимая девчонка.
Они заканчивают ужин и он складывает посуду в посудомойку.
- Папуля, я щас, переоденусь и приду, пойдём с Варисом гулять, ок?
- Давай. Хотя что тебе переодевать, ты и так нормально одета.
- Раз говорю надо, значит, надо.
На ней синие джинсы и серая футболка, в принципе, наряд вполне подходящий для прогулки с собакой, но она всё равно вылезает в окно и взлетает по пожарной лестнице наверх, в свою квартиру.
Заявляется через пять минут, одетая по меньшей мере как уличная шлюха. Кожаная юбка еле прикрывает зад, блестящий топ открывает живот и не слишком уверенно прячет от посторонних взглядов грудь, бюстгальтера, ясное дело, на ней нет, на ногах золотые босоножки на высоченной платформе.
- Ну и что это за вид? Куда собралась? На панель?
- Ничего ты не понимаешь, - фыркает.
- Всё я понимаю, снова миссис Тирелл бесить надумала.
- А ты сам виноват, между прочим! Не запрещал бы мне за зад тебя щипать, я бы и не наряжалась так!
Он вздыхает.
- Ладно, идём.
И они идут гулять с Варисом, доводить старушку до сердечного приступа и болтать о всяких глупостях. Вернее, болтать будет она, а он будет слушать и поражаться, что она делает в его жизни, эта невыносимая девчонка.
***
Её не видно уже неделю, вернее, восемь дней, и он начинает переживать. То есть, переживает он уже семь дней, с того самого вечера, когда однажды она не влезла к нему в окно и не потребовала, как обычно, покормить её. На третий день он поднялся на её этаж и позвонил в дверь. Никто не открыл. Он звонил долго, а потом заходил ещё пару раз, но её не застал. А может, и была она дома, просто не открывала, кто знает.
Он старается не думать. Старается выбросить из головы все мысли о ней, но они не желают никуда уходить, наоборот, с каждым днём их становится всё больше, а сами они всё мрачнее…
Да что с ним такое? Ну не отец же он ей в самом деле, так чего переживать? А в голове почему-то крутится “Вот пусть только заявится - выпорю!”
И вдруг…
- Папуля, поздравь меня!
У него чуть стакан с водой из руки не выпал.
Пришла. Худющая стала, почти прозрачная, под глазами какие-то тени залегли, вид уставший, замученный какой-то, но взгляд счастливый.
- Ты на наркоту подсела что ли?
Фыркает. Как лисица.
- Папуля, ну чё за хрень ты несёшь? Какая ещё наркота?
- Тогда где тебя неделю носило и почему вид такой, будто только что из концлагеря?
- А ты волновался что ли?
- На вопрос отвечай, когда я тебя спрашиваю.
- У, папочка, какой ты у меня строгий, - смеётся и лезет в холодильник. - Пожрать чё есть? Я с голоду умираю. Не помню даже, когда ела в последний раз.
Он ещё держится, но с трудом. До жути хочется подойти, схватить за хрупкие плечики и встряхнуть хорошенечко, чтобы прекратила, наконец, кривляться, и ответила нормально, что, чёрт побери, происходит.
- Санса…
По имени и с такой угрозой в голосе он никогда ещё к ней не обращался и она понимает, что он на пределе. Поэтому спокойно отвечает:
- Диплом я дописывала, срочно надо было закончить и сдать. Вот и сидела дома безвылазно, писала.
- Я к тебе приходил, почему дверь не открывала?
- Так это ты был? - Удивлена, кажется, неподдельно. - А я еще думала, кто это ко мне постоянно ломится.
- Почему не открыла, говори.
Пожимает плечами.
- Я же не знала, что это ты. Думала, может Мирцелла или Джейни приходили, а им я открывать не хотела, а то бы они мне нормально позаниматься не дали болтовнёй своей. Я даже мобильник вырубила. Тебе бы я открыла, правда, папуля, просто у меня и мысли не было, что ты придёшь. Я думала, ты сидишь там весь такой довольный, что я от тебя отстала, наконец…
На самом деле, он тоже раньше думал, что будет очень рад, если она от него отвяжется. Но, почему-то, не был.
- Не смей больше так пропадать.
- А иначе что? Отшлёпаешь меня? - И смотрит с прищуром, издевается. А у него почему-то нутро всё скрутило в один тугой и горячий комок, а ладони вспотели.
- Там в холодильнике салат есть свежий, я сегодня делал. Ешь. Мясо пожарить? Будешь?
- Буду.
Вынимает салат, смотрит на него голоднющими глазищами, но поесть сразу не получается. Из соседней комнаты прибегает Варис, проснулся наконец, лежебока, и услышал знакомый голос. Он тоже скучал по ней, то и дело слонялся из угла в угол и посматривал на окно, но её всё не было и не было. Теперь же он спешит, торопится рассказать ей, как он тосковал, как ждал её, и ей ничего не остаётся, только плюхнуться на пол и обжиматься с радостным бульдогом, который от счастья даже похрюкивает и лижет, лижет её лицо, губы, нос, куда дотягивается розовым своим, мягким языком, а она смеётся и позволяет ему лизать себя, тоже скучала, сразу видно.
Почему-то Петир чувствует зависть. Завидовать собаке, это, вообще, нормально?
- Так с чем тебя поздравить?
- Я защитила диплом. Теперь я внатуре юрист. Прикинь? Ты вообще можешь в это поверить?
- Не особо. Я бы тебя на работу не взял.
Она хохочет.
- Ну папуля, почему? Почему бы тебе меня и не взять?
Да. Действительно. Почему бы ему её не взять.
Проклятье. Что за мысли вообще в его башку лезут.
- Ешь салат, давай. Сейчас быстро стейк пожарю. И руки помой.
Она моет.
***
Он вынимает утку с яблоками из духовки и выкладывает на блюдо. Она очень любит утку с яблоками, а он давно её не готовил.
В дверь звонят. Он никого не ждёт, по крайней мере, никого, кто приходит через дверь, поэтому открывать не торопится.
- Папуля, ну что ты так долго! Я опаздываю уже! М-м-м, чем так пахнет? Ты утку приготовил, что ли?
От её вида у него будто горло судорогой сводит. На ней красное вечернее платье в пол, очень красивое и явно дорогое, она в нём похожа на принцессу или даже на королеву, особенно с высокой причёской и скромным, но выразительным макияжем. На ногах босоножки на каблуках, явно подобранные специально к этому платью. Петир Бейлиш неплохо разбирается в моде, у него есть определенный вкус, а вот то, что она тоже умеет правильно выбирать наряды, для него настоящий сюрприз. Никогда бы он не мог даже представить себе, что увидит её в таком платье.