========== Пролог ==========
Жара. Под сильно давящим солнцем тяжело сосредоточиться на выполнении каких-либо упражнений. Будь это физическая нагрузка или умственная. Разницы не имеет. Полное отсутствие облаков на ярко-синем небе угнетает, заставляя смириться с мыслью о принятии продолжительной тренировки под пеклом. Стадион старшей школы оснащен всеми необходимыми объектами, позволяющими игрокам ежедневно проводить изнурительные тренировки, причиной которых последует очередная необходимая для титула школы победа. Неудивительно, что большую часть финансирования директор переводит сначала на улучшения стадиона, а остатки на само заведение для обучения. Он заядлый любитель футбола, поэтому отбор в команду проходит жестко, да и тренеру дозволено многое. Возможно, порой он и перегибает палку, но в итоге команда каждый год занимает лидирующее место по городу. А в этот раз обстановка намного напряженнее, ведь у команды появилась возможность выйти на соревнования по стране, а там и до международного недалеко.
Поэтому тренировки проходят в напряженном режиме.
Группа парней в спортивной форме руками опираются на траву, вдоль них с важным видом бродит тренер, на голове которого постоянный бардак из волос, а из зубов не выскальзывает свисток, пока он считает:
— Сто семьдесят восемь! — громко, врезаясь в уши ребят, но те настолько привыкли к тону его голоса, что даже не морщатся, когда после слов звучит рвущий свист. Парни отжимаются. Большая часть не выдерживает тренировки в такую жару под палящим солнцем, но не дают себе проявить слабость, иначе тут же получат по башке или, что ещё хуже, — сочтут неспособным и исключат из команды, а в это дело слишком много сил отдано, жаль вот так перечеркивать. К тому же, звучит печально, большая часть ребят, если не вся, полностью забивают на учебу, держась в школе только благодаря тому, что состоят в команде.
Один из парней, светло-русые волосы которого обычно забавно пушатся, а после часа тренировки липнут к потному лбу, пыхтит, дав себе возможность устало выдохнуть, когда тренер проходит мимо, продолжая счет, сопровождающийся свистом.
— Совсем этот черт охерел… — мычит, сбив попыткой говорить свое дыхание. — У меня руки отваливаются.
Рядом с ним с такой же гримасой усталости, что отражается на лицах других ребят, отжимается брюнет, еле выигрывающий момент, чтобы ответить с хрипом в груди:
— Ничего. Ещё пару месяцев — и… — замолкает, когда тренер внезапно оборачивается, одной ногой надавив на влажную ткань его футболки между лопаток:
— О’Брайен! — не вынимает свисток изо рта, отчего коверкает фамилию парня, русый и вполне мускулистый друг которого резко опускает голову, уставившись в траву, пока все остальные замирают на вытянутых руках, ведь мужчина прекращает счет, но это вовсе не означает, что им можно расслабиться.
Брюнет сдерживает усталый вздох, растянув губы в нервную улыбку, при виде которой парни рядом улыбаются, несмотря на дикое физическое изнеможение.
— Да, сэр, — парень смотрит в траву, краем глаз видя, как дрожат его «расписанные» руки, под влажной кожей которых выступают крупные вены, давление в них скачет с такой силой, что брюнет может ощутить биение крови в пальцах. Конечно, его попросили носить форму с рукавами, чтобы скрыть свой, по словам директора, недостаток, но сегодня слишком жарко. Да и вряд ли он бы послушал. Больно нелогично называть татуировки «недостатком тела», когда у самого тренера их полно. Возможно поэтому он никогда не носит открытую одежду. Мужчина давит ногой на его спину, отчего парню тяжелее устоять в таком положении, но он терпит, молча ожидая тех слов, которые наверняка слышит не в первый раз:
— Как часто я повторяю, что твой единственный вариант, неуч, поступить куда-нибудь — это футбол? — мужчина в черной спортивной форме, кажется, вовсе не испытывает изнурения от жары. Он даже не расстегивает синтетическую кофту, с надменностью окинув взглядом всех ребят, в который раз подметив, что они не соблюдают дресс-код на тренировках. Хорошо, что еще на матчи надевают официальную бордовую форму с эмблемой школы, раздолбаи.
— Часто, сэр, — мокрые ладони предают, начав разъезжаться в стороны, и парню приходится подтянуть себя выше, чтобы не рухнуть лицом в траву. Но почему-то, невзирая на грубость тренера, он продолжает с улыбкой переглядываться с товарищами по команде, которые с жалостью, но смешками смотрят на него в ответ. Сейчас не происходит ничего, что могло бы поставить в тупик. Достаточно распространенная и повсеместная ситуация. И почему-то подобным образом часто прилетает именно О’Брайену.
Да потому что все знают, как этот тип своим поведением выводит тренера.
— В таком случае, у тебя проблемы с памятью, — мужчина фыркает, желая убрать ногу и с гордым видом оставить парня, ведь последнее слово всегда за тренером. Только не в данном случае.
— С восприятием, сэр, — брюнет опять это делает. Опять находит, что ответить, и все ребята сжимают мокрые от пота веки, кое-как справившись с тягой засмеяться над бедолагой, который совсем отчаялся, потеряв какую-либо веру изменить отношение тренера к себе. Мужчина кончиком языка дергает свисток, сильнее стиснув его зубами, и не жалеет сил, когда ногой вдавливает парня в траву, впечатав окончательно. Правда тот лишь улыбается, а ребята вокруг пускают смешки, но их лица возвращают себе прежнюю сосредоточенность, когда мужчина со свистком оглядывает команду, сделав большие шаги назад:
— Встали! — свист, и рукой в сторону поля. — Бегом, неудачники!
Парни рады наконец дать рукам отдохнуть, правда, недолго, но всё равно. Они кое-как поднимаются с травы, рванув в сторону дорожки для бега, обвивающей крупный стадион.
Русый парень поднимается, опираясь руками на согнутые колени, и тяжело дышит, уставившись на брюнета, который переворачивается на спину, ладонями растерев лицо.
— Ты, конечно, молодец, — русый протягивает руку. — Но когда-нибудь он тебя исключит.
— Остался год, Дэн, — парень разводит руки, уложив их на траву, и морщится, с трудом пытаясь отдышаться, пока сощуренно изучает яркое небо. — На носу важный матч, — прерывается на парочку молчаливых вздохов, втянув в грудную клетку больше кислорода. — У него нет шансов, — переводит взгляд на друга, улыбаясь.
Дэн качает головой, пожав влажную ладонь друга, которому помогает встать с травы. Парень издает непонятный звук, протянув, кажется, болезненное «а-у», и пытается расправить плечи:
— Вообще, знаешь, что я думаю? — начинает рывками дергать руками, чтобы спина немного похрустела. Дэн так же отягощенно дышит, оглядываясь на бегущих ребят, испытывая скорейшее желание приступить к упражнению, чтобы избежать гнева тренера, а вот его друга, судя по всему, не особо пугает возможность получить по голове, поэтому он продолжает, поставив руки на талию:
— Отвечаю, я ему нравлюсь, — указывает на мужчину со свистком в зубах, который стоит к ним спиной, что-то фиксируя в своем журнале.
— А я отвечаю, что… — Дэн хочет предупредить друга о возможности получить по лицу и пару дополнительных часов тренировки в качестве наказания за отлынивание, но пыхтит от недовольства, опустив руки и закатив глаза, видя, как брюнет без интереса отворачивает голову, устремив свой взгляд на девушек из группы поддержки, которые вышли на поле провести разминку.
— Эй, — парень улыбается, подняв ладонь над глазами, чтобы уберечь их от лучей солнца. — Вы опять на меня пришли посмотреть?
Кто-то смущенно хихикает, кто-то закатывает глаза, но улыбается, качая головой. Одна из девушек — блондинка в обтягивающей майке и коротких шортах — складывает руки на груди, с улыбкой театрально подметив:
— Ну, сам подумай, — не может прекратить растягивать пухлые губы, слыша, как девушки хихикают, поглядывая на брюнета. — Кем тут еще можно любоваться?
— А я о чем? — парень улыбается шире, раскинув руки, пока делает шаги назад, ведь Дэн тащит его за плечо к тропинке для бега:
— Идем, на тебя тренер смотрит, — шепчет, а по ушам уже бьет грозное:
— Эй! Вы! Двое! — мужчина поворачивается к ним, а брюнет указывает на него пальцем, вытянув руку, и хочет что-то бросить в ответ, но друг ему не позволяет, рванув с места, когда тренер двигается в их сторону. Оба переходят на бег, устремившись к команде, чтобы смешаться в толпе ребят.
— Господи, — Дэн с трудом выравнивает дыхание, взглянув на друга. — Сколько лет прошло, а пугает так же сильно, — видит, как парень рядом продолжает оглядываться на тренера, довольно улыбаясь, и не сдерживает. — Идиот ты, — но со смешком.
Самое приятное в тренировках — это принятие душа после выматывающих упражнений. Парни из команды порой по часу проводят под душем, пытаясь довести мышцы тела до полного расслабления, но добиться этого сложно, поэтому мускулы остаются в напряжении до следующего дня. До следующей тренировки.
— Дилан, — Дэн вытирает волосы о белое полотенце, взглянув на друга, который застегивает ширинку темных джинсов, с мычанием кивнув в ответ. В помещении с железными шкафчиками туманно из-за пара, что облаками лезет со стороны душевой комнаты. Скамейки завалены вещами, повсюду валяются средства для душа, носки и прочая одежда. Парни в полотенцах проходят мимо, к своим шкафчикам. Дэн изучает руки друга, разглядывая набитые в том году татуировки:
— Может, не стоит их дополнять? — бросает полотенце на полу, взяв свои джинсы. — Тебе и без того выговор делают. Причем постоянно, — встряхивает ткань, задумчиво уставившись перед собой. — И порой незнакомые люди на улице.
Дилан улыбается, взяв мятую черную футболку:
— Сейчас бы о мнении других париться, — стреляет вниманием на друга, который закатывает глаза, пытаясь здраво оценивать смешки:
— Я не говорю про «всех», но тренер обещал тебе кожу нождачкой стереть.
— Удачи ему, — Дилан натягивает футболку. — Я девчонка боевая, — шепчет, сунув форму в спортивную сумку, и берет бутылку друга, начав активно опустошать. Дэн садится на скамейку, лениво натягивая джинсы:
— Погнали обедать.
Брюнет берет секунду, чтобы отдышаться после принятия жидкости, и прижимает запястье к губам, морщась:
— Не, мне надо домой, — выдыхает, поставив практически пустую бутылку на скамейку. — Сегодня привезут очередного ребенка.
— Твоя мать продолжает заниматься этим? — Дэн хмурит брови, своей интонацией поставив Дилана в тупик:
— Ты произнес это странным тоном, — подмечает, начав кивать головой, подобно другу, который задумчиво соглашается:
— Да-а…
Дилан потирает пальцами подбородок:
— Будто она проституцией занимается.
— Мерзко, — Дэн пускает смешок. Брюнет перебрасывает ремень спортивной сумки через плечо, подмечая:
— Моя мать занимается благотворительностью — программа реабилитации детей очень важна, — произносит с важным видом, копируя интонацию, с которой ему это ежегодно повторяет мать.
— Да-да, — Дэн улыбается, встав и подтянув джинсы.
— И я её поддерживаю, — парень продолжает, поэтому русый поднимает ладонь, прервав его речь:
— И подгузники меняешь, и сопли вытираешь.
— Именно, — Дилан кивает, улыбаясь, ведь друг смеется, качнув головой:
— Окей.
— Ладно, — брюнет хлопает его по плечу. — Я погнал.
— Пока, — он отвечает, и О’Брайен шагает к двери, последовательно прощаясь с теми, кто обращается к нему.
Солнце продолжает безжалостно врезаться лучами в глаза, вынуждая щурить веки в попытке спастись от их влияния. Жаркий выходной день, улицы полны людей, пляжи забиты посетителями. Забегаловки открывают двери, исключая из меню горячие напитки, которые не пользуются спросом в это время года. Лето, осень и весна — самые тяжелые периоды в портовом городе, ставшем известным благодаря победам футбольной команды. Наверное, никто бы даже не подозревал о существовании городка на окраине Канады, если бы не местная команда, занявшая первое место в прошлом году на канадском футбольном фестивале, куда съехались представители школ и колледжей со своими командами со всей страны.
Парень ведет автомобиль, опустив стекла окон, отчего внутрь салона заваливается теплый воздух. Осень в этом году обещает быть жаркой. Значит, зима будет сурово морозной. Всё-таки, порт северный. По счастливым обстоятельствам тут не бывает золотой середины в плане погоды. Либо до потери сознания жарко и душно, что хоть из кожи лезь. Либо до смерти холодно.
Поворачивает руль, сворачивая на дорогу, что тянется между высокими хвойными деревьями, под которыми располагаются семьи, устроив пикник к тени. Хотя, логичнее было бы идти ближе к берегу океана, там прохладнее. Шумный город оставляет позади, где расположены основные заведения, магазины и прочие «дары цивилизации». Спальный район, слава Богу, додумались обустроить отдаленно от берега, но близость леса как-то не особо дарит чувство безопасности.
Впереди выезд из тени деревьев, поэтому парень тянет руку к бардачку, открыв, и начинает искать солнцезащитные очки. Кожа плеча, на которой недавно была набита татуировка, неприятно жжется, но воздерживается от грубого расчесывания, иначе опять порвет кожу до крови, и в который раз придется выслушивать нравоучения матери, касательно сотворенной им ошибки.
Нащупывает мятую упаковку, хмуря брови, и вынимает пачку сигарет, долгим взглядом исследуя её. Поднимает глаза на дорогу, испытав неподдельное желание и необходимость вновь глотнуть никотина, поэтому тихо ругается под нос, паркуя машину у обочины, чтобы перевести дух и выкурить пару-тройку сигарет до возвращения домой.
— Да, это хорошая идея, — женщина просто светится от счастья, когда говорит с представительницей, которую направили на обследование дома. Окончательное решение зависит от заключения этой строгой на вид дамы, правда, эта семья считается проверенной временем, ведь уже не в первый раз берет к себе детей в рамках особой программы реабилитации, поэтому всё пройдет хорошо, оттого хозяйка дома так спокойна. Она стоит у открытой двери, ведь женщина-инспектор уже собиралась уходить, но повторно решается оглянуть первый этаж, дабы вызвать напряжение, хотя результат уже известен.
Женщина с убранными в хвост темными волосами и карими глазами улыбается, отвечая на редко прилетающие в её адрес вопросы, но отвлекается на гул мотора. Оборачивается. К калитке участка подъезжает автомобиль, из которого выбирается брюнет, отчасти надеявшийся, что инспектор к этому времени покинет дом, но нет. Он берет спортивную сумку, бросив очки на водительское сидение, и открывает калитку, поспешив к крыльцу дома:
— Привет, мам, — заглядывает в прихожую, заметив инспектора в строгом костюме, которая повторно изучает каждый угол коридора.
— Привет, — женщина улыбается, чмокнув сына в щеку, для чего ему приходится наклониться, несмотря на страх быть пойманным за курением, хотя, она вроде ничего не замечает:
— Почему она ещё здесь? — шепчет, получив в ответ неодобрительный взгляд матери, которая поворачивается к женщине лицом, когда та возвращается к ней с вердиктом:
— Думаю, вы отлично прошли проверку, — что-то пишет в своем блоке с листами, закрыв его и одобрительно закивав:
— Неудивительно, вы не в первый раз берете ребенка из нашей клиники. У вас отличное дело.
— Благодарю, — женщина довольно поднимает голову, чувствуя укол гордости за свою деятельность и успехи.
— Хорошо, — инспектор, вдруг задерживает свой взгляд на парне, еле заметно проявив неуверенность, но откидывает его. — Тогда подробнее обсудим вечером, когда я привезу документы, — выходит из дома, и мать парня делает шаг к ступенькам:
— Спасибо.
— Увидимся, — инспектор приятно улыбается, направившись к своей машине, иногда стреляя взглядом на довольно неплохой двухэтажный дом. Женщина поднимает ладонь махнув ею инспектору, а парень рядом совершает короткий шаг назад, чтобы переступить порог, но не успевает, ведь мать хватает его за ухо, грубо дернув лицо ближе к себе: