— Я отвезу тебя к ближайшей скоростной станции, езжай в Академию.
— Не хочу. Тему, которую сегодня нам прочитают, я уже изучила. Можешь проверить.
Подобные вызовы Ами отцу бросала еще в школе, когда не хотела долго сидеть за книжками. Она пару раз пробегала взглядом по нужной теме, а затем без запинки, после секундной концентрации, выпаливала Лайонелу все ее содержание. Лукас, у которого подобного таланта не было, тихо завидовал.
— Лукас подождет тебя и никуда не убежит.
— А…
— Только ради Лукаса ты способна пропустить даже необходимые пары, сорваться с места в один момент и лететь на край света за любые деньги. Впрочем, как и он ради тебя.
Лайонел по-доброму усмехнулся, глядя на дочь, которая опустила голову, пытаясь спрятать покрасневшие щеки. Она вилкой елозила по тарелке, перемешивая овощи.
— Ясно все с вами.
Лайонел произнес это беззлобно, с легкой долей сарказма. Несмотря на развод родителей Лукас и Амаранта продолжали тепло и тесно общаться. Амелия всегда со смехом вспоминала, что в детстве они выдирали друг другу волосы клоками, валяли в грязи, а один раз на пару почти угнали папин аэромобиль.
— Пап, я побежала! Если хочешь, философию в следующую встречу отчитаю! — Амаранта вытащила пуфик в коридор, на котором сидела и обувалась.
— Я учту, — усмехнулся в ответ Лайонел. Он передал дочери собранную сумку и крепко обнял. — До встречи.
— Почему бы вам с Амели не помириться? Она же… Вы же!..
Недоговорив, Ами звонко чмокнула отца в щеку и выбежала из дома. Лукас сейчас в Лондоне, а значит, ей надо успеть до отправления наземного экспресса или междугороднего аэротакси.
Лайонел с улыбкой смотрел дочери вслед. Конечно, Ами была права, с Амели у него сложились самые прекрасные и крепкие отношения. Эти пять лет были одними из лучших в его жизни. Но потом… Потом возникла веская причина для прекращения отношений. Первой ее заметила Амели и сразу же сказала об этом Лайонелу. Она расстались хорошими друзьями и продолжали устраивать встречи и обеды на выходных, чтобы детям было проще принять факт развода. Он до сих пор не признался дочери в истинных причинах развода, и Амели Лукасу, наверное, тоже не сказала. Может, пора сказать?
Заняв свое место в вагоне с сидячими местами, Амаранта вытащила из сумки новый блокнот в плотном переплете и открыла его на чистой странице. Новая идея возникла в ее мыслях с новым вздохом, она вспомнила каждую малейшую деталь, которую продумала накануне встречи с отцом.
«В то далекое, а может, не очень, время общество вернулось к тоталитарным законам, позволившим восстановить хотя бы частички какой-никакой государственности. Под неусыпным контролем оказались все стороны жизни общества. Столь радикальное решение объяснялось тем, что последняя разрушительная война началась из-за неожиданной и на первый взгляд необоснованной, нелогичной причины. »
Лукас встретил Амаранту на вокзале Чаринг-Кросс. Вернее, он ее поймал, когда девушка, уткнувшись в блокнот, выходила из вагона.
— Да ты не меняешься!
Лукас заразительно смеется, и Ами улыбается, не спеша освобождаться из его объятий. Еще бы, когда тебя держит такой прекрасный блондин с голубыми глазами, так похожий на принца из старых сказок!.. Амаранта аккуратно выглядывает из-за плеча Лукаса и гаденько улыбается, видя разочарованные взгляды других девушек. Они явно хотели подойти и познакомиться с милым красавчиком, но, завидев ее, хмуро понурили головы. Пара смелых и наглых особо предприняли попытки подойти ближе и все же познакомиться с блондином. Но Амаранта поднялась на цыпочки и сделала вид, что что-то нежно шепчет парню на ухо, покусывая мочку.
— Опять издеваешься, мелкая? — фыркнул Лукас, отпуская девушку. Она довольно улыбнулась и кивнула, намотав на палец ярко-рыжую прядь.
— Издеваюсь.
— Садистка.
Парень подхватил ее сумку, взял Амаранту за руку и повел к выходу. Девушка буквально вцепилась в ладонь Лукаса и забавно засеменила рядом, вызывая улыбку проходящих мимо людей. Со стороны Лукас и Амаранта смотрелись как милая, влюбленная пара.
— Эх, ЛуЛу, — парня передернуло, едва он услышал обращение. Так его шутливо звали мама и Ами, а остальные за фамильярную форму «ЛуЛу» могли получить в нос. Криво ухмыльнувшись, Лукас чуть наклонился к девушке и ущипнул ее за нос.
— Эй, я же в шутку!
Лукас захохотал, услышав гнусавое возмущение Амаранты, а ее обиженное выражение лица с прижатым носом смотрелось еще забавнее.
— Тебе, значит, можно, а мне — нет?
— Ладно, все! Поняла я, отпусти. Ну, отпустииии…
Они вышли на улицу и двинулись в сторону потрепанного аэромобиля.
— Ты опять попал в аварию?
— Я не при чем, этот идиот сдавал назад и меня не видел!
— Ну-ну.
Лукас снимал двухуровневую квартиру вместе с друзьями в Барнете. Рон и Гарри были друзьями с самого детства, а с Лукасом Кларком познакомились уже в средней школе, на почве любви к одному гольф-клуб. «Боже, у англичан это передается с молоком матери» — смеялась Амелия, когда ее сын вместе с товарищами припадал к стеклу очередного гольф-маркета. Когда Амаранта впервые встретила Рона и Гарри, то подумала, что они братья — одинаковые рост и телосложение, острые скулы (заметные даже без новомодных бронзаторов), серые глаза с искоркой хитринки. Они, не замечая хмурых взглядов Лукаса, обступили МакАлистер с двух сторон и шутливо предлагали пойти с ними на свидание. Но наваждение от встречи быстро выветрилось, а Амаранта, вывернувшись из рук парней, спряталась за спиной Кларка.
— Рон и Гарри тоже дома?
— А я думал, что ты ко мне приехала по большой любви… — протянул Лукас, когда они сели в аэромобиль.
— И не скрываю этого. Так что?
— К родителям уехали, то ли с невестами знакомиться, то ли просто так. Я не вникал в смысл их путанного сообщения.
— Ну и ладно.
— А ты? — аэромобиль поднялся на вторую высоту и плавно двинулся в сторону Барнета. В новых условиях движения дорога/полет занимал всего несколько минут.
— Папа. Снова какая-то вертихвостка… — Амаранта вздохнула и откинулась на сиденье.
— А может, ты просто предвзято к ней отнеслась?
Амаранта возмущенно подскочила, едва не ударившись затылком.
— Эй, я же за поддержкой приехала!
— Ну, я и поддержал!
Лукас со смехом уклонился от тычка в бок.
— Я понимаю Лая, — пожал плечами парень, залетая на располагающийся на крыше гараж для аэромобиля.
— Понимаешь?
Аэромобиль приземлился в гараже, и специальный крепеж выдвинулся из стен, зацепляя аэромобиль за капот и багажник и фиксируя его в неподвижном положении. Лукас и Амаранта выбрались из транспорта, одновременно с этим щелкнули замки, являющиеся одним из средств противоугонной системы. Кларк приобнимает девушку за плечи и тянет за собой к спуску к квартирам, не обращая внимания на ее вялое сопротивление. Даже ее тычки в бок и попытки пнуть его под коленку проигнорировал.
— Да, понимаю, — продолжил свою мысль Лукас. — Он уже вырастил дочку, она вырвалась из родительского гнезда, в котором теперь пусто и одиноко. Лайонелу хочется тепла и ласки.
— Но не с вертихвосткой, пытающейся увести его банковские счета!
Они вошли в квартиру и расположились за барной стойкой на кухне.
— Тоже аргумент…
— Сорок семь раз, Лукас! Сорок семь! И это в общей сложности, не считая Амели! Раз ему хочется тепла и ласки, почему бы не вернуться к Амели?
— Ты и сама знаешь причину.
На кухне на пару мгновений повисла оглушающая тишина, какая возникает в разнообразных фильмах в важных и драматичных моментах. Ами так и не донесла стакан с соком до рта и с громким стуком поставила его на стол. Лукас взъерошил и без того непослушные светлые волосы и убрал подальше бутылку и остальные тяжелые предметы.
— Знаю? — медленно, с угрозой произнесла Амаранта, сжимая руки в кулаки. — Ты…
— Нет, не я. Мама начала догадываться еще раньше того, как увидела тот случай под омелой.
Амаранта шумно выдохнула. Да, конечно, она прекрасно помнила «случай под омелой», его не забыл бы даже тот, кто не обладает абсолютной памятью. Ей было пятнадцать, и пора первой любви к смазливым мальчикам-актерам только недавно закончилась. Это был очередной праздник в кругу родственников, на который приехал из университета Лукас, практически единственный среди первого курса, кого отпустили на праздник без отработки. В кругу семьи, в кругу друзей вечер пролетел незаметно, а когда Лу с заговорщическим видом сунул ей записку «У меня подарок», Ами едва сдержала счастливый визг. Они незаметно выскользнули из-за стола во время очередного тоста и, тихо перешучиваясь, взлетели по лестнице на второй этаж. Правда, перед самой дверью Лукас резко затормозил и уставился на потолок.
— Лукас? — удивилась Амаранта, тоже задрав голову и резко выдохнув.
Омела. Они оказались под омелой. И кто говорил, что в Рождество не сбываются мечты? Сбываются, причем, самые невероятные и глубоко-глубоко запрятанные. Амаранта давно себе призналась в том, что Лукаса как брата она не воспринимает. И вечерами тихо плачет в подушку из-за того, что он смотрит на других девушек, обсуждает их при ней, словно ничего не замечает.
— О, вот и мы попали! — как можно непринужденнее засмеялась Ами, приподнимаясь на цыпочки и целуя Лукаса в щеку. Парень с усмешкой перехватил ее руки и привлек к себе.
Выходившая из спальни Амелия только хотела позвать мужа, как заметила парня и девушку, стоящих под омелой и самозабвенно целующихся. Она едва не выронила из рук бокал с шампанским и едва не оступилась на лестнице. Нет, Амели, конечно, начала замечать «странности» в поведении сына, но и предположить не могла, что их причиной является Амаранта.
— Как раз после Рождества отношения наших родителей изменились…
— Верно мыслишь, — хмыкнул Лукас. — Мама, для того, чтобы наша история не стала такой же прозаичной, как ты описываешь в своем рассказе, решила прекратить отношения с Лайонелом. Перед этим она, конечно, все ему рассказала.
— Но папа ничего мне не говорил!
— Берег твою психику от потрясений.
— Да уж, берег, — нахмурилась Амаранта, прижимая к груди тетрадь с записями. Лукас встал со стула и присел на колени перед девушкой, касаясь ее правой руки.
— Они не хотели, чтобы для нас повторилась история с «запретным плодом».
— Но с нами же все будет в порядке! Это было… Да когда это было?!
«Ава и Лэнс смогли сбежать, смогли найти средства для жизни. Они скрывались целых два года от преследователей. Оббегали половину Англии и всю Америку. Ава от страха поседела, и с каждым днем ее страх из-за того, что Лэнс больше не захочет продолжать жить подобным образом и сбежит. Это было бы правильно. Но Картер каждый раз крепко обнимал ее, нежно целовал в волосы, словно покрытые серебряной паутинкой, и шептал, что все наладится.»
— Не так уж давно. А помнишь, чем история закончилась?
— Нашел, что у меня спрашивать! Их окружили солдаты и расстреляли пару, стоящую в обнимку. Одна их самых трагичных историй.
Они еще долго сидели на кухне, говорили обо всем. Амаранта склонила голову на плечо Лукасу и прижималась к нему, словно боялась, что он уйдет. Исчезнет из ее жизни, а ее чувства окажутся лишь призрачным наваждением. А правда, почему их так притянуло? Словно за спинами МакАлистер и Кларка стояли еле заметные силуэты, похожие на призраков, и протягивающие друг к другу руки. Словно кто-то уже решил за них. Ами зажмуривается, отгоняя мрачные мысли и крепче сжимает руку Лукаса. Тот будто кожей ощущает ее страх и, целуя в висок, старается успокоить. У них вся жизнь впереди, не стоит бояться.
***
— Как они погибли?
— Умерли будет правильнее. В больнице, из-за старческих болезней и потому, что время пришло.
— А дети?
— Только малыши-близнецы, мальчик и девочка. Двадцатилетние малыши.
Их было двое на этом берегу острова. Острова Избранных, где возродились боги после разрушительной войны. Обитель, которую они покидали лишь при необходимости. Начав путь от истоков Леты, любой мог добраться до развалин Аида, похожего на город после интенсивного артобстрела и бомбежки.
— Это…?
— Третий круг, Геба. Третье перерождение. Они придут сюда.
— Они, Танатос? То есть, ты хочешь сказать…
— Ни мне, ни Макарии не под силу развести их. Они умудрялись находить друг друга в каждом перерождении. Лета больше не властна над ними, а чертог Афродиты уже ждет своих новых обитателей.
— Скажи, я увижу их? Это же, это снова Амая?
Танатос чуть усмехнулся, глядя на взволнованную богиню, нервно сжимающую кулаки. Геба столько всего пережила, столько всего видела… И так надеялась, что Луке и Амае будет позволено прожить.
— Они прожили счастливую жизнь, Геба. Последнее перерождение слабее всего было связано с их судьбой, предрекающей скорую смерть. Ананке в этот раз сплела более прочную нить их судеб.
— Они заслужили. А Амая, она же не должна была идти на это испытание!
— Именно поэтому шанс Луки на снисхождение вырос. Потому что Амая была с ним.
Мимо разговаривающих богов прошла Макария. За ней неспешным шагом следовали две пока размытые фигуры. Поравнявшись с Гебой и Танатосом они материализовались. Снова молодые, снова обретшие друг друга, прошедшие испытания рука об руку. Лука и Амая шли, крепко держась за руки.
— Как перед спуском в Лету.
Теперь это точно навсегда. Теперь все испытания позади.