— Лука! — раздался отчаянный крик Амаи, опрометью бросившейся к нему. Повелитель титанов охнул и, свалившись на колени, выронил оружие.
Аннабет не упустила своего шанса. Она лягнула Эфана, отталкивая его в сторону, и бросилась к Кроносу.
Перси хотел было крикнуть, предупредить об опасности, но какое-то шестое чувство подсказало ему, что девушки его не услышат вообще. Титан взмахнул рукой — и Аннабет, отлетев назад, ударилась о трон своей матери и рухнула на пол. Кронос, повернувшись, перехватил Амаю за руки, удержав их в своих, и затем, словно опомнившись, швырнул ее со всей силы на трон Зевса. Грохнувшись на сидение копчиком, Амая со стоном скатилась на мраморный пол.
— Мальчишка… — еле слышно прошипел он.
— Аннабет! — заорал Перси.
— Амая! — вскрикнул Гроувер, на миг оторвавшись от свирелей. Эфан Накамура поднялся на ноги. Теперь он стоял между Перси и Аннабет. Джексон не мог драться с ним, не повернувшись спиной к Кроносу. Дочь Гебы и Геракла, приподнявшись, подползла к неподвижной Аннабет, пытаясь привести ее в чувство.
В музыке Гроувера появилась более тревожная нотка. Он направился к Аннабет и Амае, но не мог двигаться быстро, наигрывая одновременно на свирели. На полу тронного зала выросла трава. Тоненькие травинки пробились между мраморными плитами.
Кронос поднялся на одно колено. Волосы у него были опалены, лицо покрыто ожогами. Он потянулся к мечу, но на сей раз тот сам не прилетел ему в руку.
— Накамура! — рыкнул он. — Пришло время показать, на что ты способен. Ты знаешь слабое место Джексона. Убей его! Награда будет невообразимой.
Взгляд Эфана скользнул по пояснице Перси, и тот понял: он знает. Даже если ему самому не удастся убить сына Посейдона, достаточно просто шепнуть Кроносу.
— Погляди вокруг себя, Эфан, — сказал Перси. — Это же апокалипсис. Ты этого хочешь? Чтобы все было уничтожено — плохое и хорошее?
Гроувер был уже почти рядом с Аннабет и Амаей; последняя прижимала раненую дочь Афины к себе и старалась скормить маленький кусочек амброзии (последний оставшийся). Трава на полу становилась все гуще. Травинки уже достигали полуметровой длины.
— Здесь нет трона Немезиды, — пробормотал Эфан. — Нет трона моей матери.
— Верно! — Кронос попытался подняться, но колени у него подогнулись. Амая закусила губу, понимая, что сейчас не может ему помочь — титан все еще силен и все еще контролирует Луку. — Убей их. Они заслужили.
— Ты говорил, что твоя мать — богиня справедливости, — напомнил Перси Накамуре. — Малые боги заслуживают лучшего. Но, Эфан, полное уничтожение — не справедливость. Кронос ничего не создает, только уничтожает.
Эфан кинул взгляд на искрящийся трон Гефеста. Музыка Гроувера продолжала играть, и Эфан раскачивался в такт музыке, словно та наполняла его подспудными желаниями — увидеть прекрасный день, оказаться где-нибудь в другом месте, только не здесь.
И он бросился в атаку, но не на Перси. Глаза Амаи расширились от удивления и страха одновременно.
Кронос все еще стоял на коленях, когда Эфан обрушил свой меч на шею владыки титанов. Такой удар должен был бы мгновенно перерубить ее, но клинок не разлетелся на куски. Эфана отбросило к колонне. Он схватился за живот — осколок меча торчал из его доспехов.
Кронос поднялся, пошатываясь.
— Предательство! — прорычал он.
Музыка Гроувера продолжала играть, и трава росла вокруг тела Эфана. Он посмотрел на Перси, его лицо исказила гримаса боли.
— Заслуживают лучшего, — выдохнул он. — Если бы у них… были троны…
Кронос топнул ногой, и пол вокруг Эфана Накамуры треснул. Сын Немезиды провалился в трещину, которая прошла по самой сердцевине горы.
Гроувер теперь находился рядом с Амаей и Анабет. Он прекратил играть и кормил обеих девушек амброзией.
Куда бы ни шагнул Кронос, вокруг его ног обвивались травинки, но Гроувер слишком рано прекратил играть на своих свирелях. Травинки были недостаточно прочны и толсты — лишь досаждали титану.
Перси и Кронос сражались через очаг, из которого от ударов вылетали угли и искры. Титан разрубил подлокотник на троне Ареса, потом прижал его к трону отца.
— Так-так, — сказал Кронос, — из этого получится отличная растопка для моего нового очага!
Мечи сошлись в снопе искр. Титан был сильнее Джексона, но в этот момент он чувствовал в своих руках мощь океана. Перси оттолкнул Кроноса и снова нанес удар — Анаклузмос с такой силой врезался в его доспехи, что в небесной бронзе появилась канавка.
Титан снова топнул ногой — и время замедлилось. Сын Посейдона попытался атаковать, но двигался со скоростью сползающего по склону ледника. Кронос не спеша отошел, переводя дыхание. Он принялся рассматривать борозду в доспехах, а его противник с трудом продирался вперед. Он мог не торопиться. Он мог по желанию вообще обездвижить все вокруг. Оставалось только надеяться, что это истощает его силы.
— Слишком поздно, Перси Джексон, — сказал он. — Смотри!
Кронос указал на очаг — и угли раскалились. Из огня стал подниматься белый дымок, в котором начали появляться образы. Перси увидел Нико и родителей на Пятой авеню, они вели безнадежное сражение в окружении врагов. На заднем плане дрался на своей черной колеснице Аид, вызывая все новых зомби из-под земли, но силы армии титана казались такими же неисчерпаемыми. Керберы взяли на себя основную волну армии, но даже им было тяжело держаться. А все начиналось по-другому… Манхэттен разрушался на глазах. Смертные в ужасе разбегались. Машины виляли и сталкивались.
Потом сцена переменилась, и он увидел более ужасающую картину.
Столб шторма приближался к Гудзону, быстро двигаясь над побережьем Джерси. Вокруг него суетились колесницы, схватившиеся с существом в туче.
Боги атаковали. Сверкали молнии. Тучу пронзали золотые и серебряные стрелы, они оставляли за собой огненный след и взрывались. Туча медленно расползалась на части…
Голова Тифона непрестанно вращалась. Каждое мгновение он являл собой разных монстров, каждый новый страшнее предыдущего. Если бы кто-нибудь заглянул ему в лицо, то наверняка сошел бы с ума, а потому Перси разглядывал его тело, которое производило не менее яркое, но отвратительное впечатление. Он был гуманоидом, крапчато-зеленым, потому что тысячи лет провел под вулканом. Руки были человеческие, но с когтями, похожими на орлиные. Ноги покрывала чешуя, как у рептилии.
— Силы олимпийцев на исходе. — Кронос рассмеялся. — Жалкое зрелище!
Зевс метнул молнию, и вспышка осветила мир. Сотрясение дошло даже до Олимпа, но когда туман рассеялся, оказалось, что Тифон все еще стоит. Он чуть пошатнулся, на макушке его уродливой головы дымился кратер, но он, рыча от гнева, продолжал продвигаться вперед.
Ноги Джексона начали подкашиваться. Кронос, похоже, не заметил этого. Он был целиком поглощен видом схватки и своей окончательной победой. Если бы Перси смог продержаться еще несколько секунд и если бы Посейдон сдержал слово…
Тифон вошел в Гудзон, воды которого едва достали ему до середины голени.
«Сейчас, — подумал отчаянно Перси, обращаясь к образу в дыму. — Пожалуйста, это должно случиться сейчас».
И вот оно — чудо! Из клубов дыма прогремел трубный звук раковины. Зов океана! Зов Посейдона!
Воды Гудзона вздыбились вокруг Тифона, образовав двадцатиметровые волны. Из воды вырвалась еще одна колесница, тащили ее могучие морские кони. Владыка морей, окруженный сияющей синей аурой энергии, описал круг вокруг ног гиганта. Посейдон больше не был стариком. Он снова стал самим собой — загоревшим, сильным, чернобородым. Когда он замахнулся трезубцем, река отозвалась на его движение, образовав вокруг монстра воронкообразное облако.
Ошеломленный Кронос несколько мгновений не мог произнести ни звука, а потом взревел:
— Нет! Нет!
— Вперед, собратья! — Голос Посейдона прозвучал невероятно громко и был наполнен силой. — Бейтесь за Олимп!
Из реки устремились воины, они накатывали на волнах, оседлав громадных акул, драконов и морских коней. Это был легион циклопов, а в бой их вел Тайсон!
Перси в изумлении таращился на него.Тайсон необыкновенно увеличился в размерах. В нем было не меньше десяти метров — он теперь ростом не уступал своим старшим двоюродным братьям, и впервые Джексон увидел на нем полные боевые доспехи. За ним следовал Бриарей — сторукий циклоп.
Все циклопы вооружились громадными кусками черных железных цепей с абордажными кошками на концах. Они размахивали ими, как лассо, и понемногу опутывали Тифона, цепляясь кошками за руки и ноги великана, окружая его на волне прилива. Тифон содрогался, ревел, дергал цепи, нескольких циклопов он стащил с их скакунов, но путы были слишком сильны. Одним только своим весом целый отряд циклопов начинал наклонять Тифона к воде. Посейдон метнул трезубец, который вонзился в горло гиганта. Золотистая сукровица хлынула из раны подобно водопаду, что высотой больше небоскребов. Трезубец тут же вернулся в руку Посейдона.
Другие боги обрели второе дыхание. Подскочил Арес, нанес Тифону удар в нос. Артемида выстрелила монстру в глаз десятком серебряных стрел. Аполлон дал залп из лука, и набедренная повязка Тифона задымилась. Зевс продолжал забрасывать гиганта молниями, потом медленно поднялась вода, обволакивая Тифона, словно кокон, и он начал падать под грузом цепей. Тифон ревел в агонии, метался с такой силой, что волны налетали на берег Джерси, захлестывая пятиэтажные дома, переливаясь через мост Джорджа Вашингтона. Однако Тифон погружался все глубже и глубже, потому что Посейдон раскрыл для него специальный туннель в русле реки, бесконечный водный желоб, который должен был доставить его прямо в Тартар. Сначала под водой исчезла голова гиганта, образовав громадную воронку, а потом не стало видно и его самого.
— Нет! — завопил Кронос.
Он ударил по углям мечом, и видение распалось на части.
— Они идут сюда! — крикнул Перси. — Ты проиграл!
Кронос повернулся к Перси, но вставшая на ноги Амая перекрыла ему дорогу, давая Джексону возможность продумать ходы дальнейшей борьбы.
— Глупая девчонка! — прорычал Кронос ей в лицо, когда клинки скрестились. — Ты хочешь вернуть его и все равно веришь! Ничего не выйдет!
— Рот закрой, твое место в Тартаре! — гневно и дерзко ответила дочь Гебы и Геракла. Ей пришлось отойти на пару шагов назад и блокировать выпад сверху, способный разрубить череп напополам. Руки дрожали адски. Амае удалось скинуть меч и с разворота нанести рубящий удар в плечо. Безрезультатно. Она снова отскочила и бросилась в новую атаку, пытаясь провести ее снизу вверх, отрубить руку. Но Кронос со смехом выбил меч из ее рук и, схватив за горло, приблизил к себе.
— Не боишься, — хмыкнул он. — А зря.
И следующим движением швырнул ее в сторону колонны. Девушка ударилась спиной, а изо рта с кашлем вылетели сгустки крови. Напуганная Аннабет поспешила к потерявшей ориентацию в пространстве Амае.
Перси увернулся от его меча и нанес колющий удар под гарду Кроноса. Это был хороший трюк, но Лука знал его. Он отразил выпад и выбил меч из рук. Анаклузмос зазвенел по полу и исчез в образовавшейся трещине.
— Стой! — теперь Аннабет возникла, словно из ниоткуда.
Кронос развернулся лицом к ней и атаковал Коварным мечом, но Аннабет удалось отразить удар, приняв его на эфес ножа. Такой прием мог провести только очень искусный боец, безукоризненно владеющий клинком. Не спрашивайте меня, откуда у нее взялись силы, но она сблизилась с Кроносом, чтобы получить преимущество, невзирая на разницу в длине лезвий; они скрестили оружие и несколько мгновений она стояла лицом к лицу с владыкой титанов, удерживая его в неподвижности.
— Лука! — сказала она сквозь стиснутые зубы. — Теперь я понимаю. Ты должен довериться мне!
Кронос взревел от гнева.
— Лука Кастеллан мертв! Его оболочка сгорит, когда я приму свою истинную форму!
Перси попытался шевельнуться, но его тело опять было заморожено. Как это Аннабет, избитая, на грани изнеможения, могла найти в себе силы, чтобы противостоять такому титану, как Кронос? Как Амая, еле живая и раненая, рвется в атаку и держится?
Кронос попытался столкнуть ее с места, высвободить свой клинок, но Аннабет удерживала его, ее руки дрожали от напряжения под напором Коварного меча, неуклонно приближавшегося к ее шее.
— Твоя мать… она видела твою судьбу, — прохрипела Аннабет.
— Служба Кроносу! Моя судьба!
— Нет, — гнула свое Аннабет. Глаза у нее чуть не вылезали из орбит, но я не знал — то ли от печали, то ли от боли. — Это еще не конец, Лука. Пророчество… она видела, что ты сделаешь. Это о тебе!
— Я сокрушу тебя, девчонка! — взревел Кронос.
— Нет, — сказала Аннабет. — Ты обещал. Ты даже сейчас сдерживаешь Кроноса. Из-за Амаи ты вырывался из-под его контроля!
— Ложь!
Кронос увеличил напор, и тут Аннабет потеряла равновесие. Свободной рукой Кронос ударил ее в лицо, и она отлетела в сторону.
— Вернись, Лука. Ты обещал, — Амая поднялась на ноги и теперь стояла напротив Кроноса, слабая и безоружная. И титан вдруг пошатнулся. Девушка сделала два шага ему навстречу.
— Обещал. Я…
Он с трудом набрал воздуха в грудь.
— Аннабет… — это был голос Луки. Он пошатнулся, словно не мог контролировать свое тело. — У тебя кровь. Амая… Как же это… Снова… Я…
— Мой нож… — Аннабет попыталась поднять кинжал, но он выпал из ее руки, которая согнулась под неестественным углом. Она умоляющим взглядом посмотрела на Джексона: — Перси, прошу тебя…
Перси ринулся вперед и подобрал ее нож, потом выбил Коварный меч из пальцев Луки — клинок упал прямо в очаг. Но Лука даже не обратил на это внимания. Он шагнул к девушкам, но Перси встал между ними.
Гнев исказил его лицо. Раздался голос Кроноса:
— Джексон…
Его тело начало светиться, превращаясь в золото.
Он снова с трудом вздохнул и голосом Луки сказал:
— Он изменяется. Помогите. Он… он почти готов. Мое тело больше будет не нужно ему. Пожалуйста…
В этот момент Амая подошла к ним и забрала нож Аннабет. Кронос сражался с Лукой, пытаясь дойти до меча. В огне с недобрым взглядом появилась Гестия. Аннабет с ужасом следила за разворачивающимися событиями. Лука отвернулся от очага и улыбнулся дочери Гебы и Геракла.
— Не надо, Амая. Я сам. Хоть ты знаешь…
Поджав разбитые губы и сдерживая слезы, девушка вручила ему нож. Он теперь отчетливо светился, его кожа начинала дымиться.
— Что ты делаешь?! — кричали где-то сбоку или за спиной, а Перси вникал в смысл пророчества заново.
Лука расстегнул ремень на своих доспехах, обнажив кусочек кожи под левой подмышкой — место, которое было бы очень трудно поразить. С видимым усилием он ударил себя ножом. Амая не зажмурилась и не отвернулась неотрывно следя за его действиями. Клинок вошел неглубоко, но Лука взвыл. Его глаза засияли, как лава. Тронный зал сотрясся. Аура энергии окружила Луку, становясь все ярче и ярче. Не страшась последствий, Амая бросилась к нему, обнимая и прижимаясь всем телом. Это была невероятная мощь, прошедшая через нее, опалившая кожу. И тишина.
Лука лежал на коленях Амаи, его голова упиралась в ее живот. На полу вокруг него виднелся почерневший круг пепла. Коса Кроноса расплавилась и превратилась в жидкий металл, ручейки его текли между углей в очаге, который теперь разгорелся, как кузнечный горн.
Левый бок Луки заливала кровь, глаза оставались открытыми — голубые глаза, какими они были прежде. Из его груди вырывались хрипы. Перси, Аннабет и Гроувер подошли к ним, еле сдерживая слезы.
Лука смотрел на Аннабет.
— Ты знала. Я чуть не убил тебя, но ты знала…
Аннабет плакала. Лука из последних сил сжимал слабеющими пальцами руку Амаи.
— В конечном счете ты оказался героем. Тебе открыт путь в Элизиум.
Он слабо покачал головой.
— Я думаю… возрождение. Три попытки. Острова Избранных.
Аннабет шмыгнула носом.
— Ты всегда ставил перед собой самые трудные задачи.
Амая промолчала. Она не плакала, только крепче сжимала его пальцы.
Он поднял обугленную руку, и Аннабет прикоснулась к его пальцам.