— Хирон! — дрожа, позвала Аннабет.
Хирон был спокоен, он стоял перед армией, вооружившись привычным луком и стрелами, одна из которых была направлена Кроносу в лицо. Титан, заметив Перси, напрягся всем телом, глаза сверкнули. Заметив дочь Гебы и Геракла, он еле заметно ухмыльнулся и снова перевел взгляд на Хирона.
— Отойди, сынок.
Присутствующие невольно вздрогнули. Из уст молодого человека по отношению к столь почтенному кентавру это звучало по меньшей мере странно. И не менее пугающе.
— Вынужден тебя огорчить.
Никто из полукровок не мог пошевелиться, словно их приморозило к земле. Алексиарес напрягся, готовясь в случае опасности вскинуть арбалеты.
— Хирон, берегись! — крикнула Аннабет.
Царица дракониц потеряла терпение и бросилась в атаку. Стрела попала ей точно между глаз, и драконица испарилась на месте. Пустой панцирь с глухим звоном упал на землю.
Хирон потянулся за новой стрелой, но колчан был пуст. Он бросил лук и выхватил меч. Хотя по выражению лица было заметно, что кентавр не любит сражаться на мечах.
Кронос хмыкнул. Он сделал шаг вперед, и лошадиная часть Хирона нервно взбрыкнула, еще сильнее выдавая состояние кентавра. Хвост его подергивался.
— Ты же учитель, — усмехнулся титан. — Не герой.
— Героем был Лука, — проговорил Хирон. — Хорошим героем, пока ты не сбил его с пути.
— Идиот! — Голос Кроноса сотряс город. — Ты наполнил его голову пустыми обещаниями. Ты сказал, что боги заботятся обо мне!
Амая вздрогнула. Лука вырывается, он сопротивляется влиянию титана. Он жив. Девушка улыбнулась, судорожно сжав рукоять меча.
— Обо мне, — то же самое подметил Хирон. — Ты сказал «обо мне».
Кронос чуть смутился и опустил голову, и Хирон в этот момент нанес удар. Маневр отличный — ложный выпад, за которым следовал удар в лицо. Но Кронос обладал хорошей реакцией, а еще всеми боевыми навыками Луки, бывшего прекрасным бойцом. Отбив клинок Хирона, титан закричал:
— Назад!
Между титаном и кентавром промелькнул ослепляющий белый свет. Хирон отлетел к фасаду здания с такой силой, что стена обрушилась на него.
— Нет! — закричала Аннабет.
Припадок обездвиженности кончился, и полукровки бросились к своему учителю, но не нашли его. Перси с Талией беспомощно раскидывали кирпичи, слыша у себя за спиной раскаты ужасного смеха армии титана.
— Ты! — Аннабет повернулась к Луке. — Подумать только, что я… что я считала…
Она выхватила нож.
— Аннабет, не делай этого.
Перси попытался остановить ее, но она оттолкнула парня. Амая, чертыхнувшись, бросилась к ней. Перехватив дочь Афины за плечи, она отбросила ее назад, за спину и сама едва успела отскочить от удара косой.
Перси удержал Аннабет от второго нападения, хотел было сам ввязаться в битву, но…
— Ушли отсюда! — не своим голосом рявкнула Амая, вставая между полукровками и титаном с мечом наизготове.
Она слышала, что Аннабет колотит Перси, что они спорят о битве, но от стоящего перед ней противника отвлекаться не имела права. Пока он только ведет разговоры, но его атаку ни в коем случае нельзя пропустить.
Кронос рассмеялся.
— Ах, какой боевой дух. Я теперь понимаю, почему Лука хотел тебя пощадить. К сожалению, это будет невозможно, — с этими словами он обрушил атаку косой на защищавшую их Амаю. Аннабет вскрикнула, когда оружие противников со звоном столкнулось. Мускулы девушки напряглись, перенося нечеловеческую нагрузку. Простой полукровка уже отлетел бы в стену из-за непомерной отдачи от удара титана. Но Амая держалась. Как-то криво и печально улыбнувшись, противник нанес серию быстрых ударов, которые девушка с трудом блокировала. Обманным движением он прижал ее меч к земле и оттолкнул от себя. Меч исчез, а Аннабет, скинув руки Перси подползла к упавшей Амае и приобняла.
Кронос снова поднял косу. Перси приготовился защищать девушек, но, прежде чем Кронос успел нанести удар, где-то в тылу армии титана разнесся собачий вой.
Это была… Миссис О’Лири.
В рядах противника произошло испуганное движение, а потом случилось что-то очень странное. Они начали раздаваться в стороны, освобождая проход на улицу, словно на них давило что-то сзади.
Скоро посредине Пятой авеню образовался свободный проход. В конце квартала стояла громадная собака, а у нее на спине сидела маленькая фигурка в черных доспехах.
— Нико?
— Гав-гав!
Миссис О’Лири прыгнула в сторону хозяина, не обращая внимания на рычащих и скалящихся монстров.
Нико двинулся вперед, и враги стали падать перед ним. Он излучал смерть, в буквальном смысле этого слова.
Он криво усмехнулся за лицевым щитком своего шлема-черепа.
— Получил от вас весточку. Еще не поздно присоединиться к веселью?
— Сын Аида. — Кронос сплюнул. — Неужели ты настолько любишь смерть, что жаждешь ее вкусить?
— С удовольствием, ведь это будет твоя смерть — ухмыльнулся Нико.
— Я бессмертен, неужели ты не знаешь, идиот?! Я бежал из Тартара. У тебя здесь нет ни малейшего шанса остаться в живых.
Нико вытащил свой меч — метровый, зловеще острый клинок стигийской стали, черный, как ночь.
— Не согласен.
Земля задрожала. На дороге, на тротуаре, в стенах зданий появились трещины — мертвецы прорывались в мир живых, выцарапывали себе дорогу везде, где могли, руки скелетов хватали воздух. Их были тысячи, и когда они появились, войско титанов занервничало и стало отступать.
— Стоять! Мертвецы нам не страшны.
Небеса почернели, похолодели; сгустились тени вокруг. Страшную песнь пропела боевая труба, и когда мертвецы с их ружьями, мечами и копьями выполнили парадное построение, по Пятой авеню прогрохотала колесница и остановилась рядом с Нико. Тащили ее кони в виде живых теней, еще она была инкрустирована обсидианом и золотом, украшена сценами мучительной смерти. Вожжи держал сам Аид, у него за спиной стояли Деметра и Персефона, выглядевшая несколько постаревшей.
Сам Аид смотрелся впечатляюще, торжественно — в черных доспехах и плаще цвета свежей крови. На макушке его светлой головы сверкал Шлем мрака: корона, излучавшая чистый ужас. Она на глазах меняла форму: голова дракона… круг языков черного пламени… венец из человеческих костей. Но самое страшное было не это. Захотелось уползти в норку и спрятаться — те же чувства обуяли и вражескую армию. Лишь авторитет Кроноса, и его сила, конечно же, мешали им броситься наутек.
Аид холодно и едва заметно улыбнулся.
— Привет, отец. Ах, как молодо ты выглядишь.
— Аид, — зарычал Кронос, — я надеюсь, ты с дамами прибыл, чтобы заявить о вашей верности.
— Должен тебя огорчить, — вздохнул Аид. — Мой сын убедил меня взять под покровительство тех, кого я считаю своими врагами. Хотя я определенно не желаю некоторых выскочек, я не хочу падения Олимпа. Я буду скучать по ссорам с моими братьями и сестрами. Есть кое-что, в чем мы определенно с ними сходимся: ты просто ужасный отец!
— Это верно, — пробормотала Деметра. — Никакого уважения к сельскому хозяйству.
Персефона только отмахнулась.
Аид обнажил меч — двусторонний клинок стигийской стали, протравленной серебром.
— А теперь сразись со мной! Сегодня дом Аида да назовется спасителем Олимпа!
— У меня нет на это времени, — прорычал Кронос.
Он ударил по земле косой, и в обе стороны от места удара пошла трещина. Вдоль нее «вспыхнула» энергетическая стена, которая отделила авангард армии Кроноса и полукровок от основной части двух армий.
— Что он делает? — пробормотал Джексон.
— Отрезает нас, — сказала Талия. — Он снимает магические барьеры Манхэттена и переносит их сюда, закрывая нас и здание.
Рядом с Амаей стояли Гипнос и Танатос. Бог сна выглядел основательно потрепанным и, что странно, словно не спавшим несколько ночей подряд. Бог смерти тоже устал, но держался значительно лучше брата. Аникет, постанывая, примерялся, как бы точнее метнуть копье. За стеной просыпались люди, к Перси бежала его мама.
Аид бросился на энергетическую стену, но его колесница от сильного удара перевернулась. Проклиная всех и вся, бог смерти встал на ноги и ударил по стене черной энергией. Безрезультатно.
— В атаку! — проревел он.
Армия мертвецов бросилась на монстров титана. Пятая авеню превратилась в нечто невообразимое. Смертные с криками бросились искать укрытие. Деметра взмахнула рукой — и целая колонна великанов превратилась в пшеничное поле. Персефона превратила копья дракониц в подсолнечники. Нико прорубался сквозь армию врага, пытаясь, насколько это было в его силах, защитить пешеходов. Перси с отчаянием смотрел на родителей, но не мог им ничем помочь.
— Накамура — за мной! — приказал Кронос. — Великаны — разделайтесь с ними.
Он указал на меня и моих друзей, а потом нырнул в холл. Взбешенный Перси рванул за ним, успешно огибая все препятствия. Убедившись, что с родителями все в порядке, убежденный словами Нико, он вместе с Талией, Гроувером и Аннабет бросился к лифту. Трое детей Геракла и Гебы двинулись другим путем, надеясь успеть перекрыть титана.
========== Глава 20. Герой. ==========
— А где твой другой, длинный и двуручный меч? — спросил сестру Алексиарес, пока они бродили в поисках дыры в защите Олимпа.
— Отдала Танатосу. Им сейчас нужнее, — отозвалась Амая, вспоминая, как внезапно перед войском титана из-под земли строевым шагом под звук военного марша вышел полк Керберов. Сейчас им командовали Гипнос, Танатос и Нико, обеспечивая людям защиту. Сокрушительная сила обрушивала на головы монстров невероятные удары, не трогая предателей-полукровок. Монстры отступали от Эмпайр-стейт-билдинг. Аид, воинственно потрясая мечом, гнал их прочь. Стена исчезла.
Когда дети Гебы и Геракла ворвались на Олимп, на мгновение раньше четверки героев, они застали разрушенные горящие дома и Кроноса, размахивающего косой и стремительно двигающегося по направлению к дворцу. Гименей, пытавшийся его остановить, был сражен одним ударом, его великолепный доспех со звоном упал на ступеньки. Алексиарес, обернувшись, заметил полукровок, бегущих за титаном. В этот момент взорвался дворец белого мрамора с золотым куполом. Купол взлетел вверх, словно крышка чайника, и рассыпался на куски.
— Это было святилище Артемиды, — прорычала Талия. — Он за это заплатит!
Они пробегали под мраморной аркой с громадными статуями Зевса и Геры, когда вся гора застонала и стала раскачиваться, как лодка в шторм.
— Берегись! — крикнул Гроувер.
— Осторожно! — завопил Аникет, в отчаянном порыве бросаясь следом за полукровками.
Арка стала рушиться. Перси поднял голову и увидел, как двадцатитонная мрачная статуя Геры падает прямо на них. Он и Аннабет были бы расплющены в лепешку, если бы Талия не толкнула их сзади.
— Талия! — вскрикнул Гроувер. Амая просто горестно застонала, едва не упав на колени.
Когда пыль осела и гора перестала раскачиваться, они обнаружили Талию живой, но ноги ее были придавлены статуей.
Полукровки отчаянно пытались сдвинуть статую с места, но для такого труда нужно было несколько циклопов. Когда попытались вытащить Талию из-под статуи, она закричала от боли. Подбежавший Аникет оттащил их от девушки.
— Это Гера! — в гневе проговорила Аннабет. — У нее на меня давно зуб. Ее статуя убила бы меня, если бы не ты!
Талия поморщилась.
— Да не стойте вы без дела. Я уж тут как-нибудь. Бегите!
— Она права, вы должны бежать, — заметил Аникет, кладя копья на землю.
— Идите, а мы попытаемся вытащить ее, — серьезно сказал Алексиарес, присаживаясь рядом с девушкой.
— Я… — только заикнулась о помощи Амая, как ее в три голоса прервали.
— Иди, Амая, там ты будешь нужнее, — с улыбкой проговорила Талия. Аникет, выдохнув, попытался сдвинуть придавившую ее глыбу.
У самых ворот дворца на склоне горы возник огненный шар. Смех Кроноса гулко раздавался над головами.
— Нужно бежать, — сказал Перси.
— Я полагаю, ты не имеешь в виду «спасаться бегством», — пробормотал Гроувер.
Джексон понесся к дворцу. Аннабет и Амая пустились следом.
— Вот этого-то я и боялся, — вздохнул Гроувер, и его копытца зацокали у них за спиной.
Двери дворца имели такой размер, что сквозь них вполне мог пройти огромный паровоз, но они были сорваны с петель, как пушинки, разбиты вдребезги. Чтобы попасть внутрь, героям пришлось перебираться через груду камней и искореженного металла.
В середине тронного зала, широко раскинув руки, стоял Кронос и смотрел на звездный потолок, словно изучая его. Его смех был еще громче и ужаснее — словно шел из недр Тартара.
— Наконец-то! — взревел он. — Олимпийский совет — такой гордый и могущественный! Так чей трон мне уничтожить первым?
Сбоку от него притулился Эфан Накамура, пытаясь держаться подальше от косы своего хозяина. Очаг почти погас, среди пепла тлели несколько угольков. Гестии нигде не было видно. Офиотавр плавал в своей водяной сфере в дальнем углу зала и благоразумно помалкивал, но рассчитывать на то, что он долго будет оставаться незамеченным, не приходилось.
Аннабет, Гроувер, Перси и Амая вышли вперед — в пространство, освещенное факелами. Первым увидел их Эфан.
— Мой господин, — предупредил он.
Кронос повернулся, и на его лице, лице Луки, появилась улыбка. Если не считать золотых глаз, выглядел он точно, как и четыре года назад. Таким же, каким помнила его Амая. Аннабет издала болезненный горловой звук, будто кто-то внезапно нанес ей удар. Лицо Амаи, казалось, побледнело еще больше.
— Ну, так что — убить тебя первым, Джексон? — спросил Кронос. — Такой выбор ты сделал — сразиться со мной и погибнуть, а не пасть ниц и признать поражение? Ты ведь знаешь, пророчества никогда не заканчивались хорошо.
— Лука сражался бы мечом, — медленно произнес Джексон. — Но у тебя, похоже, нет его умения.
Кронос ухмыльнулся. Его коса стала изменяться и приобрела вид прежнего оружия Луки — Коварного меча с клинком, выкованным наполовину из стали, наполовину из небесной бронзы. Короткой вспышкой в руке Амаи появился ее меч, своей тяжестью давший хозяйке чувство некоторой уверенности. Кронос улыбнулся, глядя на это действие, и произнес странную фразу: «Рвешься?». Рядом с ними порывисто вздохнула Аннабет, словно ей в голову пришла какая-то мысль.
— Перси, клинок! — Она обнажила свой кинжал и процитировала. — «Душу героя возьмет клинок окаянный».
Он не понял, почему она именно сейчас напоминает эту строку из пророчества. Но прежде чем Перси успел что-то ей возразить, Кронос занес меч.
— Стой! — крикнула Аннабет.
Кронос набросился подобно урагану, но Джексон увернулся, рубанул мечом и откатился в сторону. Ощущение словно он вышел в бой против полка солдат. Эфан попробовал обойти его для атаки сзади, но Аннабет перехватила Накамуру. Между ними завязалась схватка. Гроувер играл на своих тростниковых свирелях. Этот звук наполнил их всех теплом и мужеством, мыслями о солнце, синем небе и спокойном лужке где-то вдали от этой войны. Следующей Кроноса атаковала Амая, попытавшись пробить руку атакой, больше присущей копейщику.
— О, этот удар! — хмыкнул Кронос, принимая атаку на меч, повернутый плашмя. Круговым движением он сбросил ее оружие, сам атаковал сбоку, да так, что дочь Гебы и Геракла отлетела метра на четыре и едва-едва смогла приземлиться на обе ноги, использовав для опоры еще и левую руку. Тем временем Кронос прижал Перси к трону Гефеста — громадной механической штуковине типа тех, что делает фирма «La-Z-Boy», покрытой всякими бронзовыми и серебряными шестеренками. Кронос нанес удар, а ему удалось запрыгнуть на этот трон, который тут же загудел.
«Режим защиты, — раздался предупреждающий голос из трона. — Режим защиты».
Это не могло сулить ничего хорошего, и Джексон перепрыгнул прямо на голову Кроноса, а трон в этот момент стрельнул во все стороны молниями. Одна из них попала Кроносу в лицо, прошла по телу и пронзила меч.