Ясмин обернулась.
— Добрый день, Адам, — она сначала улыбнулась, и лишь потом удивилась, поняв, что случайная встреча в одном и том же месте с одним и тем же человеком, скорее всего не является случайно. От этой мысли её кольнула неожиданная сладкая догадка, слишком невероятная, чтобы быть принятой даже в качестве теории. Он искал её? Зачем?
— Привет, — Адам шагнул ближе и поставил на столик две чашки свежего горячего кофе. Затем потянулся, чтоб отодвинуть остывшую чашку на край стола, и Ясмин уловила терпкий, приятно и тревожно щекотнувший аромат его парфюма. Стремясь запомнить понравившийся запах, втянула воздух глубже, но он уже отстранился. Обошёл стол, подвинул кресло, уселся, слегка улыбаясь, напротив.
Девушка замялась. Вообще-то, всё было понятно — когда случайно знакомый мужчина ни с того ни с сего, без приглашения садится к девушке за столик, да ещё угощает кофе, к тому же, видимо, специально подгадав место встречи, то наверняка им движет определённый интерес. Однако поверить в то, что серой студенткой, обделённой чувством юмора и не блещущей никакими прочими достоинствами вот так внезапно заинтересуется взрослый, обаятельный и, видимо, вполне состоявшийся в жизни мужчина, было дико. Надо было что-то говорить, что-то сказать, что-то брякнуть. Циничное, смешное, чтобы начать беседу и почувствовать себя увереннее, а слова всё никак не шли на ум. Внезапно девушка осознала, что не отрываясь смотрит пришедшему в глаза. Смутилась, но опускать взгляд было глупо, извиняться — ещё глупее.
— Портрет, что ты нарисовала, всем очень понравился, — сжалившись, наконец предложил он тему для беседы. На скулах девушки еле заметно играли красноватые пятна возбуждения и смущения. Великие боги, зачем же так смущаться? Но как же сладостно видеть её такой, читая по движению ресниц, по мгновенному сжатию губ, желание, ещё не оформленное в сознательную мысль.
— Показал семье и близким?
— Нет, на работе повесил в рамочке.
Девушка прыснула со смеху: голос Адама напоён был убийственной иронией, на самой грани издевательства — поди пойми, шутит он, или серьёзно говорит.
— Коллеги очень оценили, — добавил он, улыбнувшись уже в открытую, приглашая собеседницу поддержать бессодержательный обмен сомнительно смешными остротами.
— Рекомендуй меня при случае — так, глядишь, я и разбогатею.
— А почему бы тебе не заняться рисованием всерьёз? — уже без тени иронии поинтересовался Адам, отпивая глоток ароматного напитка.
— Я занимаюсь философией и культурологией — это намного серьёзнее.
— А не слишком? — он одарил её странным, задумчивым взглядом, словно намекнул на что-то, и ждал, поймёт она игру, или не поймёт. Очевидно, не дождавшись, мужчина сменил тему. — Ты сегодня одна?
— Двое меня, — усмехнулась Ясмин, и пояснила, — просто один нехороший человек очень любит опаздывать то на полчаса, то на полтора.
— Твой очаровательный братец?
— Угу.
— Вот негодник! — шутливо пожурил Адам.
— И не говори.
Адам допил свой кофе, поднял на девушку лукавые серые глаза, и проговорил:
— По правилам дуэльного кодекса можем засчитать ему поражение, и пойти гулять. Что скажешь?
Ясмин беспомощно похлопала глазами, в душе подозревая, что выглядит кромешной идиоткой, но не в силах с этим бороться. А что, проскочила внезапная мысль, в самом деле, Джер сам виноват, и почему бы не погулять с таким симпатичным кавалером?
Внимательно наблюдавший за внутренней бурей, Адам встал и подал ей руку. Ясмин, всё ещё растерянная, но и довольная донельзя, вложила тонкие пальцы в его ладонь.
Они кружили по центру, пересчитывая подошвами трещины старых мостовых. Распугали голубей в сквере, и Адам со смехом выудил у Ясмин из волос случайно запутавшееся пёрышко. Он расспрашивал её о всяческой ерунде, и она охотно отвечала — о студенческих буднях, друзьях и контрольных, о маленькой собачке, которая была у неё в детстве и о старинных часах на одной из башен на окраине, виденных мельком, но совершенно её очаровавших.
— Можно я закурю? — спросил Адам. Они стояли на горбатом пешеходном мостике, глядя вниз на мутную воду, неспешно влекущую оборванные ветром листья и ещё какую-то мелочь.
— Ты куришь?! — изумилась Ясмин, совершенно не представлявшая Адама с сигаретой.
— Только изредка, — виновато развёл руками мужчина, — извини, я не буду.
— Да что ты, кури себе, — отозвалась Ясмин с растерянным смешком. — У нас в общаге все дымят как паровозы.
— А ты? — Адам достал из кармана пачку, вопросительно задержав руку на середине жеста — не предлагал, но ждал, заинтересуется ли девушка.
Она ограничилась быстрым скользящим взглядом — успев отметить только что марка незнакомая.
— А я тоскливый отщепенец, — отшутилась она.
Адам закурил. Ноздри защекотал сладковатый запах, совсем не похожий на привычную табачную вонь. Ясмин невольно подняла глаза: сигарета была тонкая, тёмно-коричневого цвета с золотистой полоской, отделявшей фильтр. Ветер пахнул в лицо облачком дыма.
— Адам, а ты кем работаешь? — вопрос пришёл на ум случайно. Вероятно, сознание само собрало по крупицам странные, не сходящиеся факты: свободное время в будни, обходительность и манеры, дорогущие сигареты…
— Занимаюсь подбором персонала, — пожал плечами тот. — Для одной крупной конторы.
Всё встало на свои места — бизнесмен, занимающийся кадрами, волне мог позволить себе все вышеперечисленные странности. Может, у него была назначена встреча с кандидатом, а тот не пришёл.
— Интересно? — улыбнулась Ясмин.
— Безумно, — не понятно было, шутит он, или говорит всерьёз. — Иногда такие попадутся индивиды, что мама не горюй. А уж заказы какие бывают — нарочно не придумаешь!
— Неужели? — Ясмин ничего не смыслила в подборе кадров, но ей и правда стало интересно.
— А ты как думала? «Найдите нам специалиста не старше двадцати пяти с двумя высшими образованиями и опытом работы не меньше тридцати лет по специальности…»
Девушка растерянно замолчала, потом прокрутила в голове названные цифры и легко рассмеялась.
— Когда стану искать работу, буду знать, к кому обратиться!
— Всегда рад.
Он проводил её до остановки автобуса. И уже когда девушка, помахав ему рукой, шагнула на подножку, спросил в спину:
— Кстати, ты часто встречаешься с братом?
— По вторникам, — автоматически ответила она. Двери закрылись. Ясмин стояла, не в силах сделать ни шагу. Она прекрасно поняла, что на самом деле означал этот вопрос.
4
Проводив автобус взглядом, Адам встряхнулся. Постоял минутку, взглянул на часы. Они гуляли всего минут сорок. Может, конечно, уже и слишком поздно, но опять же, может статься, что и нет. Приняв решение, он пересёк улицу и поймал такси.
— А что это ты сегодня один? — Встрепенувшись на голос, Джерфид принялся заглатывать непрожёванный кусок, попутно вытирая правую руку о салфетку, а левой выключая телефон, на котором он, видимо, набирал сообщение.
— Привет, Адам, — молодой человек привёл себя наконец-то в состояние, пригодное для приветствия, и протянул руку.
— Составить тебе компанию? — после рукопожатия указал на соседний стул Адам.
— Да, конечно! — ухмыльнулся Джер. — Только вот на компанию прекрасной дамы можешь сегодня не рассчитывать.
— Это почему? — Адам, рассеянно перелистывающий меню, поднял глаза.
Взгляд его показался Джерфиду огорчённым.
— Ну… — парень замялся. — Видишь ли, кажется, я немного опоздал, и она меня не дождалась. Ну, знаешь, как это бывает…
— Да, конечно, — согласился Адам, возвращаясь к меню. И снова Джерфиду показалось, что он подметил, как разочарованно опустился уголок его губ. Впрочем, Адам уже взял себя в руки. — Ну, тогда хоть перекушу.
Он подозвал официантку и заказал пару горячих сэндвичей.
Поболтали о спорте (Джерфид несколько пасовал, потому что не имел привычки следить за успехами спортивных сборных), о мотогонках, которые всё никак не могут запретить (тут парень оживился, потому что не только читал в газетах возмущённые отзывы обывателей, но и лично участвовал в этом безобразии, которое, говоря по чести, находил весьма увлекательным).
— И что, неужели ты хотел бы заниматься мотоспортом всерьёз? — внимательно глядя на него, спросил Адам.
— Не-ет, — он махнул рукой, и скорчил кислую мину, демонстрируя отношение к вопросу. — Это всё так, развлекуха. Чтобы ездить всерьёз надо учиться, да и байк нужен крутой, а это стоит… — он многозначительно закатил глаза, предлагая собеседнику самому додумать цену.
— А работаешь ты кем? — между делом поинтересовался Адам.
Джер приосанился, вздёрнул подбородок, сверкнул на благодарного слушателя пронзительным взглядом, и изрёк:
— Я актёр. — Потом не выдержал, поняв, что перебрал с пафосом, и рассмеялся. — Ну, хотел бы быть. У нас свой театр-студия, иногда мы ездим с гастролями, а так подрабатываю где придётся. В общем, я, в отличие от нашей общей знакомой (он кивнул на пустующий стул, где могла бы сидеть сестра), ожиданий наших славных предков не оправдал.
— Ну отчего же, — Адам отодвинул пустую тарелку. — Подрабатывать можно по-разному.
Он рассеянно вытащил из кармана купюру и придавил солонкой. Не справившись с собой, Джерфид невежливо скосил глаза. Купюра снова была крупная.
— Послушай, ты это брось, — смущённый тем, что его, видимо, сочли совсем уж несчастным голодранцем, выдавил Джер, — Я же не девушка, сам за себя заплачу!
— Я не хотел тебя обидеть, — обезоруживающе развёл руками Адам.
Джер, стушевавшись окончательно, полез в карман и извлёк пару слегка мятых бумажек, придавил уголком подставки с салфетками и встал.
— Спасибо за компанию, пойду я. У нас как раз репетиция намечена.
— А можно мне с тобой? — Адам поднял голову, чтобы поймать взгляд собеседника. В серых глазах его вспыхнули искорки.
— Куда? — не понял Джерфид.
— Хочу посмотреть на ваш театр. Всегда хотел попасть на репетицию, да всё как-то некому было контрамарку выписать.
«Ври больше» — про себя подумал Джерфид, у которого уже сложилось чёткое впечатление, что этот предприимчивый тип найдёт себе любого нужного человека и любой блат, если ему это понадобится. С другой стороны, внимание к его увлечению было, чего там греха таить, приятно. По сравнению с осуждающими вздохами родителей и привычным скептическим фырканьем Ясмин.
— Так как, можно? — напомнил о себе Адам.
— Да пожалуйста, — вышел из ступора Джер. — Только придётся поторопиться, это на другом конце города.
— Хочешь, я тебя подвезу? — Предложил Адам, поднимаясь. И уточнил с совершенно серьёзным видом, — Или ты сам за рулём?
«Издевается он что ли? — нахмурился Джер. — Хотя вроде бы не похоже…» В конце концов просто глупо толкаться в метро, а потом трястись в автобусе, если можно путешествовать с комфортом.
— Я сегодня пешком, так что поедем на твоей, — согласился он, принимая правила игры.
Они вышли из кафе и двинулись вдоль ряда припаркованных у бордюра автомобилей. Бормоча под нос что-то о пробках, Адам достал брелок и щёлкнул кнопкой, отключая сигнализацию.
Джерфид встал, как вкопанный.
— Это что, твоя машина?!
Солнечные блики матово поблескивали, отмечая изящные изгибы корпуса белоснежного «Cayen» а. Назвать это великолепие «кузовом» у Джера не поворачивался язык. Конечно, дорогие машины не такая уж редкость, их частенько встретишь на улице. Но вот так запросто, случайно получить возможность на таком прокатиться… Холёный конь из королевских конюшен — вот на кого был похож этот автомобиль. Адам же в своём ненавязчивом, чуть примятом костюме и с неизменной серёжкой, поблескивающей в ухе, годился в лучшем случае на роль «королевского конюха».
— Садись давай, а то опоздаем.
5
Машина шла мягко и плавно, словно крупный хищник быстро и беззвучно крался сквозь дебри каменных джунглей; или даже как акула, скользил, ловко огибая все препятствия на пути, беззастенчиво и бескомпромиссно оттирая в сторону конкурентов. Поймав себя на этой мысли Джерфид усмехнулся невесело «тоже мне, знаток!», и собрался было продолжить разговор с Адамом, чтоб скрасить дорогу, но покосился на него и осёкся: на лице водителя застыла лёгкая полуулыбка абсолютного умиротворения. Даже вертикальная складка между бровей почти разгладилась. «Да он в восторге, — подумал Джер. — Запомним.»
Репетиции студии проходили в маленьком зале обветшалого от времени детского центра. Тут пахло деревом, дешевой краской и старой обивкой кресел — наверное, так пахнет в любом подобном заведении. Сцена была крохотная. Старшая группа начальной школы, демонстрирующая драматическую, исполненную внутреннего конфликта постановку про трёх медведей смотрелась бы тут вполне уместно. Чего не скажешь о деятельности двух десятков великовозрастных «юных дарований».
Постановка была слаба. Настолько, что Адам даже не дал себе труда попытаться вникнуть в смысл. Просто сидел и смотрел на копошение мальчиков и девочек, которые сами, очевидно, воспринимали происходящее скорее как клуб по интересам нежели как серьёзный проект. Кто-то явно пришёл с целью пообщаться и обменяться сплетнями. Вон та блеклая девушка, кажется, просто от безысходности. А вот у этих ребят в углу — к гадалке не ходи — намечается роман. Интересно, они уже сегодня уйдут вместе, или ещё потянут резину? Адам перехватил взгляд режиссёра. Идейный лидер был постарше; аккуратно подстриженные виски седые, глаза острые, с хищным прищуром. Да уж, пожалуй, такой вполне может вести людей. И взгляд, которым он смерил влюблённую парочку был куда как неласков. Интересно, почему? У самого были планы на эту девчонку, или…? На всякий случай мысленно пометив это ценное наблюдение, Адам продолжил осмотр собравшихся персонажей, но тут на сцену вылез Джерфид и пришлось включиться в сюжет.
Эпизод демонстрировал конфликт, причины которого Адам благополучно проворонил, да это, собственно было и не важно. Соперником Джерфида на сцене был культурист весом под центнер, медленный в движениях из-за вспухших буграми мышц. Создавалось впечатление что порой ему это откровенно мешало. Режиссер был такого же мнения. Не прерывая хода действия, он включился в конфликт третьим голосом, помогая поддерживать напряжение сцены и заодно корректируя действия артиста.
— Лицом, лицом к нему, успевай, успевай, это важно! Да не на меня смотри, я сказал лицом! В глаза! И разозлись на него. Так!!!
А вот Джер в стимуляции не нуждался совершенно. Вытянувшись во весь свой немалый рост и чуть ссутулив плечи, он исподлобья сверлил неповоротливого культуриста тяжелым взглядом, не предвещавшим абсолютно ничего хорошего. При этом он то ли по режиссёрскому замыслу, то ли рефлекторно, то и дело заходил сопернику слегка в бок, словно собака, примеривающаяся броситься. Адам откинулся на жесткую спинку скрипучего рассохшегося кресла и смотрел. Да, пластика на высоте, и жесты такие уверенные, не резкие. Пожалуй, будь это реальной ссорой, качку пришлось бы ой, как худо. И надо же, как хорошо держит образ. Тюфяк-тюфяк, а пружина-то железная. У сестры его иногда проскакивает такой взгляд. Интересно, как поведёт себя Ясмин, если её довести до состояния настолько яркой злобы? И можно ли её до такого состояния довести? Если да, то это должно быть что-то незабываемое! Впрочем, разве это единственный способ разглядеть эмоции на пике?
— Ну, как тебе? — голос Джера отвлёк его от размышлений об эмоциональных всплесках.
— Молодец, — довольно равнодушно похвалил он, с удовольствием отметив, как легко парень перестроился на привычно-оптимистичную волну. — Может, стоит тебе всё-таки поступить в институт?
— Пять лет сонетов Шекспира в позе «школьник на табуреточке», а потом «кушать подано» в каком-нибудь третьесортном театре с богатой историей?
— Пойдём отсюда, — фыркнул Адам, подавившись смешком. Убедился что режиссёр на них не смотрит, и, игнорируя робкие протесты, аккуратно подтолкнул приятеля к двери.
Вечерний воздух заставил зябко поёжиться, они ускорили шаги.
— Этой твоей студии цены бы не было, если б они не тянули тебя назад, — заметил Адам.