За столько лет его игр, Штейн впервые встретил человека, который смог без лизоблюдства, чистыми глазами взглянуть на него и его бизнес. Но, что самое важное, одобрить его методы и продолжить их.
Обадая сильно удивился, когда Питер попросил у него все ключи наблюдения за Старком. Он отдал их не глядя, попросил только закончить с психом, когда наиграется. Это было в характере молодого Обадаи. Такого наследника и хотел бы себе он. Преданность, сонаправленность взглядов, незаурядный ум и, не в последнюю очередь, инцидент сыграли свое дело, заставив постаревшие уставшие мозги сделать свой выбор.
Он думал преподнести этот подарок ему на совершеннолетие, но до него было еще так далеко, так что Штейн решил не откладывать дело в долгий ящик и вызвал к себе нотариуса.
Питер нервно смял старый кнопочный телефон и выкинул его остатки в мусорку. Теперь стало понятно, почему Старк так и не позвонил ему. Этот козел лежал в каком-то задрипанном наркопритоне и явно ловил уже не первый глюк.
Контора Обадаи работала исправно. Если у ребят попросить, то в течении суток они могли сказать о точном местонахождении цели. Чем Питер и воспользовался.
Стрельнув адресок, он с ненавистью зыркнул на того, кто спросил у него про “уборку” и отбыл по месту назначения.
Водитель помог доволочь несопротивляющееся тело до машины, выволочь его в каком-то загородном домике и дружелюбно оставив телефончик той самой “уборки”, свинтил от греха подальше. Питер же, раздав ценные указания и попросив не беспокоить его ближайшие сутки, отключился от всемирной сети и полностью погрузился в здесь и сейчас.
Теперь ему не нужно было строить из себя неженку, он наскоро раздел Тони, вымыл, переодел в чистую одежду и уложил в свою кровать. Это был загородный дом, принадлежащий его семье, но его посещали в основном осенью, так что сейчас он мог не переживать за то, что кто-то их побеспокоит.
Тони все не приходил в себя, что было нормой по заверениям анонимного врача, но все равно немало смущало Питера.
За все время, что они не виделись, Тони сильно похудел. Его мышцы ослабли, мощные руки стали куда тоньше. За эту пару недель его ухоженный вид снова вернулся к привычному первозданному беспорядку, что заставило Питера немного расстроиться. Синяки от побоев уже сошли, на смене были смертельная бледность лица и исколотые вены. Кажется он принял избиение от Питера слишком близко к сердцу. В свое оправдание, Питер заметил отсутствие сломанного носа, шрамов на лице и руках, опухолей или тяжелого дыхания из-за сломанных костей.
Тяжело вздохнув, он облокотился на край кровати и взглянул в расслабленное лицо с залегшей морщинкой на лбу. Питер сильно вспылил в тот раз. Позже, пытаясь разобрать инцидент вместе с тетей, он понял, что просто был очень зол. Все это время, по словам Мэй, он прятал свои истинные эмоции и желание накричать на того, кто так подло поступил с его чувствами. Сейчас на него просто накатило, он выплеснул всю свою злобу и теперь был искренен. Это оправдывало его ровно на столько же, насколько поступок Тони оправдывался его тяжелым прошлым с Обадаей. В первую очередь стоило поговорить. Но у них же все через задницу, да?
Теперь, когда Питер был спокоен, а Тони в полной безопасности, Старк решил закинуться наркотой и сбежать от разговора, который назрел задолго до рождественского подарка. По личным подсчетам Питера, момент настал, когда Тони передал ему ключи.
Все намеки до этого, все нелепые ситуации после наблюдались ими одинаково, просто никто не решался сделать первый шаг. Питер, потому что боялся. Тони, вероятно, по той же причине.
“Хватит, — думал про себя Питер, — отбоялся уже”.
После встречи его знатно так полоскало еще полвечера. Он даже спать ушел к себе, чтобы проораться и проблеваться как следует. Он ведь представил себе, что будет, если Тони действительно не станет. Он не просто уйдет, бросив его одного, а умрет.
Назвать это чистым чувством язык не поворачивался — зависимость чистой воды. Причем, сочная, подростковая, со всеми вытекающими. Осознание этого пришло в тот момент, когда Питер заметил за собой детскую, такую непосредственную эмоцию — хочу этого человека себе. Со всеми его заскоками, загонами, недостатками.
“Хочу сделать его счастливым, свободным. Хочу дать ему все, что он заслуживает”.
А вместе с тем пах частенько отзывался жаркой волной, когда он представлял тот взгляд “убийца паучьего чутья”, как называл его про себя Питер. Это животный инстинкт: оторопел от самца, тянешься лечь под него, но Питер был вроде, как и не против. Что в этом такого, если хочется?
Самое интересное, что он ничего не ожидал от Тони. Хотел? — Да. Представлял? — Безусловно. Ожидал? — Нет. Тони нравился ему самим собой, фактом своего существования, наличием рядом. Даже этот чертов побег был так в его характере, вывел Паркера на такие эмоции и действия, на какие никто другой даже помыслить не мог. Возможно, Питер слегка идеализировал его. Возможно, разочаровался бы при более близком общении, но это все потом. Сейчас-то его все устраивало. Так какого черта он должен был себе в чем-то отказывать?
За размышлениями Питер не заметил, как Тони открыл глаза. Глядя слепо и неверяще, он усмехнулся и тихо проблеял:
— Опять ты.
— А? — вскинул голову тот.
— Я же просил, перестань приходить ко мне, — отвернулся он к окну, кутаясь сильнее в одеяло. Питер понял, что был принят за галлюцинацию.
— Тони, я — настоящий.
— Ага, щас! Ты настоящий ненавидишь меня. — Он помолчал немного, а потом тихо добавил:
— Я не в праве тебя осуждать, но из-за тебя настоящего у меня жизнь кончилась.
— Что? Почему?
— А то ты не знаешь! — зло рыкнул Тони, обернувшись обратно. — К Штейну теперь не подобраться, себя не освободить. Тайна Железного Человека раскрыта, выйду на улицу, и скоро каждая подзаборная шавка будет знать, где я живу. Да еще и ты… — стушевался он к концу.
— Я?
— Заткнись, — снова отвернулся он.
— Нет уж, говори! Ты мужик или нет?
— Да задрал ты уже с этими разводами на слабо! — в сердцах прикрикнул на него Тони. — Знаешь же, что за душу взял. На черта мучаешь? Будто того, что предпочел его мне, было мало.
Глаза Питера полезли на лоб. Он все-таки поверил…
— Знаю, что ничего не могу тебе дать. Знаю, что не смогу тебя от него защитить. Все понимаю, но мог хотя бы не его? — глаза наполнились слезами, которые скрывать уже просто не было сил. — Хотя кого я обманываю. Разницы все равно не было бы, кого бы ты не предпочел.
— Тони, ты сейчас не в адекватном состоянии…
— Закрой пасть, Паркер! — перебил его тот. — Я, может быть, впервые в своей жизни дошел до нормального изъяснения своих чувств. Будь добр — выслушай. Или проваливай нахрен, с пустотой поговорю.
Питер вскинул брови. А потом припомнил, что под веществами у мужчины проще идет мысленный процесс. Внешне это выглядело как побег от реальности, но, если знать подноготную… Тони не сдался, он нашел рациональный для себя выход во всем разобраться и продолжить жить дальше. Такой силы духа, особенно после принятого решения покончить с собой, Питер не видел никогда в жизни. Да, наверное, и не увидит.
— Ты невероятен, — не сдержал он чувств, — ты даже не представляешь, какой ты охренительный, — и кинулся обнимать того, несмотря на слабые попытки отвязаться.
— Вот. Именно вот этим ты меня и купил, Паркер. Этими своими соплями про “крутой”, “умный”, “добрый”, “сильный”, — на последнем он все-таки не сдержался и тихо заплакал, — и прочее-прочее.
Его прорвало на молчаливые рыдания, без прикрас описывающих внутренние переживания. Он выпутался из одеяла и, наплевав на все, обнял парня в ответ, заливая чужое плечо тихими горькими слезами.
— Тише, Тони, тише. Все хорошо. Я не ненавижу тебя, — он ласково гладил его по спине, пока тот сотрясался от тихих всхлипов.
— Тогда зачем избил? — тихо шмыгнул Тони.
— Накипело, — пожал плечами Питер.
Тот отстранился и с хмурым непониманием уставился в чужое лицо.
— Ты вообще представляешь, что заставил меня пережить? — Питер отодвинулся чуть дальше, полностью разрывая объятье. В его голосе начало сквозить раздражение.
Тони глупо сморгнул, явно не представляя.
— Мы так хорошо общались. Я думал, что у нас все замечательно. Во всяком случае, я не видел от тебя ничего, что могло бы этому перечить. А потом, в один прекрасный день, ты просто исчез, оставив после себя только записку с пометкой: “не ищи меня”.
Тот опустил взгляд, пытаясь припомнить, как все было.
— А теперь представь себя на моем месте. Что бы ты подумал?
До него наконец-то дошло. Он с ужасом уставился в лицо Питера.
— Ага, я о том же. Я думал, что накосячил где-то, прокололся. Места себе не находил, ты даже не дал мне шанса извиниться за что бы то ни было. А когда понял, что это из-за Штейна, пошел разнюхивать. — Развел руками он. — Ты же мне ничего не объяснил.
— Что я должен был тебе объяснять?
— Что, например, переживаешь за мою сохранность. Ты мог не сваливать на другой конец континента, а просто написать мне, а лучше позвонить и поговорить.
— Я уже рассказал об этом однажды, — отвернулся Тони, с бессильной злобой глядя в окно.
— Послушай, — вздохнул Питер, — как бы ужасно это сейчас не прозвучало, я — не Пеппер, Тони. У меня есть связи, есть возможности, есть сила, в конце концов.
— Она тоже так говорила, — буркнул в ответ тот.
Питер еще раз тяжело вздохнул. Ну как ребенок, вот честное слово. Он даже усмехнулся, представив себе, как миссис Старк мучалась с ним в далеком детстве.
— Как вариант, ты мог попросить меня не лезть в это дело. И, если бы ты объяснил, как это важно для тебя, я бы послушал.
— Мне тяжело разговаривать о таких личных вещах с посторонними, — Тони перевел взгляд на Питера и ужаснулся. Тот весь побледнел и стал выглядеть таким несчастным:
— Я думал… я… — начал заикаться он, — мы… не посторонние.
Питер подскочил и начал носиться по комнате, тараторя невпопад:
— Да, я… прости, напридумывал себе… всякого. Ты ведь ясно дал понять, что не хочешь видеть меня в своей жизни! А я такой… такой настырный, пошел раскапывать, в чем дело. Я… прости, я полез не в свое дело. Я просто не смог отказаться от того, что было… у нас, просто я…
Тони подскочил с кровати, чуть не рухнул, запутавшись в одеяле, и кинулся обнимать Питера, чтобы тот наконец-то заткнулся, пока не накрутил себя еще больше. Пришла его очередь успокаивать ребенка, и Тони усмехнулся судьбе-злодейке, которая заставила его влюбиться в свою точную копию.
— Ты в курсе, что это попахивает нарциссизмом? — пошутил он вслух.
От такого заявления Питер опешил, заткнувшись на мгновение и попытавшись переварить информацию.
— Тогда, — всхлипнул он, — стоит считать, что нам повезло?
— Нам, — неуверенно повторил Тони. — Ты уверен?
“Ты еще сомневаешься?” — хотел фыркнуть тот, но вместо этого запустил руку в слегка влажные волосы и наклонился для поцелуя.
Это было долгожданно, странно и немного пугающе. Как наконец-то оказаться по ту сторону высоких ворот Диснейленда. Кругом все яркое, светящееся, интересное, и везде теперь можно, но глаза разбегаются от перспектив.
Тони не сразу, но все же ответил на поцелуй, прижав Питера ближе, обнимая его за талию, слабыми от сна пальцами пробегаясь вдоль позвоночника.
Они нежно, почти лениво облизывали друг друга, сталкиваясь зубами, играясь кончиком языка, без напора, наоборот, стараясь разжечь страсть с другой стороны. Эта взаимодополняющая игра, постоянное чередование ролей заставило их улыбнуться почти синхронно.
— Это самый лучший приход, который я когда-либо ловил, — прокомментировал Тони.
— Еще одна такая шутка, и ты навсегда забудешь, как чувствуется оргазм в реальности, — нахально улыбнулся в ответ Питер.
— К твоему сожалению, пацан, пенис не обязателен, чтобы достичь оргазма.
Глаза Питера удивленно распахнулись. Он, не сдержав любопытства, опустил взгляд на пах Старка.
— Ты… типа андрогин? — предположил он первое, что пришло в голову.
Тони искренне засмеялся:
— Тебе столькому еще учиться, шкет.
Питер действительно заинтересовался в перспективах и сделал пометку на будущее. Он хотел втянуть Тони в новый поцелуй, но тот не позволил, слегка отстранился и грустно уточнил:
— А как же Штейн?
Питер вскинул бровь и посмотрел на Тони.
— Больше не переживай о нем, — помотал головой он, — Штейн — моя забота. Еще пара месяцев и я окончательно разберусь с ним и всем его бизнесом.
— И откуда ты такой на мою голову? — усмехнулся Тони. — А тебе ведь даже восемнадцати нет.
— Вспомни себя в моем возрасте, — фыркнув, закатил глаза Питер.
— А я и так застрял где-то в тех годах, — тот притянул его ближе и уткнулся подбородком в сгиб шеи. Вдохнув запах чистого тела, легкой нотки пота и необычного запаха качественной одежды, Тони впервые задумался о том, что ему ничего не нужно делать. Сейчас он может немного расслабиться и сделать то, что хочет.
— Сколько времени у нас есть? — тихо уточнил он, прикрыв глаза от удовольствия.
— Все время мира, — пафосно заметил Питер и усмехнулся, втягивая Тони в новый поцелуй.
Они переместились на кровать, завалившись на нее с ногами. Питер подмял Тони под себя и, выгнувшись дугой, взглянул в карие глаза.
— Неужели я наконец-то тебя дождался?
Тони удивился одним взглядом.
— Хотел тебя с того самого раза, когда ты применил “убийцу паучьего чутья”.
— Это ужасное название, — закатил глаза Тони.
— Зато передает суть, — улыбнулся в ответ Питер.
— А я думал, раньше, — поигрывая с пуговицами брендовой рубашки, отозвался тот.
— Раньше я не акцентировал свое внимание на сексуальном подтексте, — честно признался Питер. — Я принял его позже. Хотя, ощутил саму возможность только после вручения ключей.
— Да я ж светил своими намерениями с первой встречи, — недовольно отозвался Тони, расстегивая наконец-то надоевший предмет гардероба и обнажая чистую молочную кожу. — Хотел трахаться, сказал бы сразу.
— Я сказал “принял”, а не “понял”. А это большая разница, — сумничал тот, поднялся на колени и одним рывком стянул с Тони кофту. — И зачем, спрашивается, одевал? — прикусив губу, риторически поинтересовался он. Светлая рука коснулась смуглой кожи груди. Мышцы под пальцами приятно пружинили.
— Предвкушение — часть удовольствия, — философски ответил Тони, наблюдая за действиями подростка.
— Больно было? — взглянул он в глаза тому, пока рука бессознательно продолжила гладить подтянутый торс.
— Не так больно, как внутри, — честно ответил тот. — Но так даже лучше. Проще пережил, отвлекаясь на физику.
— Я тебе ничего не сломал? — с грустью уточнил Питер.
— Нет, — улыбнувшись, Тони помотал головой и, простонав, выгнулся. Питер захватил сосок и потянул его на себя, выкручивая.
— Никогда больше не смей сбегать без предупреждения, а то и не так отделаю! — с напускной злобой процедил Питер, усиливая захват.
— Хорошо, — сквозь сжатые зубы прошипел он и с облегчением выдохнул, когда рука отпустила его. Взгляды пересеклись, сердце сбилось с ритма и зачастило, вызывая отдышку. — Говоришь “убийца” понравился? — хищно оскалился Старк. Он окинул быстрым взглядом комнату и вернул глаза к Питеру, заглянув, кажется, в самую душу.
Тому и так было тяжело держать себя в руках, а после такого он вообще забыл, как дышать. Острое ощущение опасности кольнуло в голове и отдалось в теле выбросом адреналина. Он ощутил сильную руку у себя на шее. Питер был в разы сильнее Тони, но сопротивляться не смел, позволил уложить себя на кровать, завести руки за голову и зафиксировать их у изголовья рубашкой.
“Нужно будет придумать что-нибудь прочнее”, — снова сделал пометочку Питер, на секунду отвлекаясь от манипуляций Тони. Из-за этого он не заметил, как тот успел переместиться в область паха и в два движения снять с него брюки с бельем.