Заглянув в забегаловку, он выбрал в меню что-то недорогое, но сытное и стал ждать заказ. По телеку транслировали какую-то муть с пожарами и больницами. Душа дергалась, но он успокаивал ее обещаниями, что нужно подождать. А потом появился он.
Тони всего пару раз видел его лицо вживую и сотни раз вот так вот на экранах, билбордах и в газетах. Сейчас он улыбался, рассказывал какую-то чушь, а потом решил представить своего помощника по новым проектам.
Тони хорошенько тряхнуло. В костюме с иголочки, прилизанный, с какой-то папкой в руках, рядом с Обадаей стоял Питер. ЕГО Питера держала за плечо рука этой свиньи!
От гнева он чуть не разнес кулаком столешницу. Сонный народ вокруг подпрыгнул, но Тони этого даже не заметил. Он был зол, ярость клокотала внутри, хотелось разорвать на куски ублюдка, который держал невинного ребенка в своих грязных лапах.
Тони думал, что не умеет ненавидеть людей.
Он не знал, как Штейн убил его родителей, не видел и смерти Пеппер. Но одного взгляда в поникшие глаза Питера ему хватило, чтобы возненавидеть того, кто был виноват.
Не дожидаясь своего обеда, Тони вышел из придорожного кафе и сел за руль. Он не понимал, что с ним творится, такое было на его памяти впервые. Он не знал, как на это реагировать, с чего начинать и чем заканчивать. Будь здесь Пеппер, она бы со всем разобралась, расставила все по полочкам и успокоила.
«Этот человек убил Пеппер».
Будь здесь его мать, она бы успокоила сына, рассказала ему что и почему он чувствует, рассказала бы, как поступать в данной ситуации. Она бы не оставила его наедине со своими чувствами.
«Этот человек убил маму».
Будь здесь отец, он бы дал дельный совет, как можно поступить в сложившейся ситуации. У Тони появился бы надежный и проработанный план действий, но…
«Этот человек убил отца».
Если бы Питер не находился в руках Штейна, он помог бы Тони справиться с приступом. Спросил бы, что стряслось, вытянул бы клещами, что тот чувствует, похвалил бы за чистоту помыслов и ясность ума. Улыбнулся бы разок, и Тони успокоился бы. Но этот ублюдок забрал Питера себе, заставляя Тони переживать все то, что он переживает сейчас.
Заводя машину, Тони оправдывался перед собой. Если бы Питер выглядел живым и радостным, он бы никогда не позволил себе такой реакции. Если бы Питер был счастлив, Тони позволил бы ему жить своей жизнью как угодно и с кем угодно. Тони не хотел верить в то, что он ревновал. Тони ведь не понимал, что имеет право на ревность, тем более перед Штейном. Он не позволял своему перфекционизму даже такой мысли. Вот и оставалось, ненавидеть того, с кем смирился много лет назад просто из-за ситуации с Питером.
Мозг работал на полных оборотах, создавая план разрешения неудобных чувств. Выхода было всего два: прикончить себя и прикончить Штейна. Питер здесь был не причем, а пока жив Тони и Штейн, эта хрень не прекратится.
Стоило взять во внимание, что Питер сам вполне мог прийти к Обадае или Обадая мог завербовать Питера по другим причинам. В конце концов недавно они заключили с Паркерами контракт. Но Тони старательно отметал эти версии, потому что рефлексы слишком глубоко засели в его голове, не позволяя видеть картину под другим углом. Питер в беде из-за Тони, а значит Старку предстоит разгрести эту хрень.
— Что я могу сделать? — начал бубнить он, выруливая на шоссе в сторону НЙ. — Стоит ли как-то связаться с Питером? Или сразу строить план по убийству?
Связываться с Питером было опасно, Тони понимал это даже с высоты своего воспаленного эго. Так что сейчас ему стоило озаботиться планом по скорейшей ликвидации Штейна.
В голове сразу начали роиться мысли, создавая такую простую и понятную последовательность. Он даже немного успокоился, предвкушая скорое разрешение. Он ведь ни разу всерьез не думал о подобном. Он никогда не хотел отомстить Обадае таким образом и наконец-то стать свободным. Его устраивала его жизнь и… он вдруг понял, что сам продался в рабство. Да, его гнули, ломали, но он точно так же добровольно отдался в рабство человеку, который решил уничтожить его жизнь. Тони сам принял правила его игры и впихнул себя в рамки чужого эго.
Эта мысль стала откровением, которая помогла вытащить из внутреннего болота сомнений здоровенный корень собственного неудовлетворения. Его заставили поверить, что нужно сдаться. Ему не оставили выбора. Но выбор есть. Вот он, перед самым носом, осталось только добраться. А уж это Тони сделает, благо есть гениальный мозг и огромный опыт диверсий времен супергеройского прошлого.
План был простым: привести себя в порядок, достать костюм, глушилку, газ и самое главное — оружие. Дождавшись подходящего момента, убрать водителя, занять его место и поехать. Во время дороги закрыть двери, кинуть газ, закрыть водительскую перегородку и включить глушилку.
По примерным расчетам у него будет около получаса, прежде чем Штейна хватятся и еще столько же, прежде чем его найдут.
Так что, остановившись в районе портовых складов, Тони был крайне удивлен, заметив на заднем сиденье вместе с Штейном бессознательного Питера. Чертыхнувшись, он по очереди выволок обоих из машины, усадил вдоль стены и закрепил руки и ноги стяжками.
Мысли прыгали словно кролики. Подставлять Питера Тони не хотел, но, если парня найдут рядом с трупом Обадаи, первым подозреваемым станет именно он. Попадаться полиции он тоже не хотел, не ради этого было затеяно все дело. Ситуация патовая, а больше возможностей подобраться ему не дадут.
Первым очнулся именно Питер. Придя в сознание, он тряхнул головой и попытался осмотреться. Рассредоточенный взгляд бродил по телу и помещению, пока не наткнулся на сидящего перед ним Тони. В глазах не было узнавания, только попытка понять и просчитать. Тони чувствовал себя открытой книгой: его руки немного потряхивало, а сердце билось, как после марафона. Темные очки тоже не спасали положение.
— Что тебе нужно? — хрипло спросил Питер незнакомым голосом.
Тони дернулся, улыбнулся, поджав губы, и ткнул дулом в сторону Штейна.
— Только он.
Голос Тони не лучше — болезненный, надломленный от усталости. Питер наконец-то узнал его обладателя. Это стало заметно по сумасшедшему взгляду. Тони улыбнулся чуть теплее, но их немое приветствие прервал очнувшийся Штейн.
— Ох, давно мне не прилетало от всяких идиотов, — он попытался протереть лицо, но вместо этого обнаружил стяжки у себя на руках, — ладно, сынок, или вали подобру-поздорову, или пеняй на себя, — предупредил похитителя Обадая.
— Мне некуда бежать, Штейн, — Тони стянул с глаз очки и уставился на него своим обреченным взглядом.
— О-хо-хо, какие люди! Ну здравствуй, дорогой! Как дела? Что заставило тебя вернуться обратно в Нью-Йорк? — тот явно издевался. — Хотя нет, не говори, сам угадаю. Решил сдохнуть от пуль моей службы безопасности? Плохие новости для тебя, у этих ребят наводка — ни в коем случае не стрелять на поражение.
— То-то твой водитель почти не сопротивлялся, — хмыкнул Тони.
— Ты хотя бы не убил беднягу?
— Сегодня никто кроме тебя не умрет, Штейн.
— Оби, — подал голос Питер, неотрывно глядя в глаза Тони, — что это за псих?
От выражения, с которым были произнесены эти слова, у того холодок пробежал по позвоночнику.
— Помнишь, я рассказывал тебе про некого Говарда Старка?
— Помню.
— Так вот, позволь представить — Энтони Старк, его сын.
— А, так вот как он выглядит, — очень натурально сыграл удивление Питер, — довольно опрятно для человека с его судьбой. Ты точно не наврал мне про его обездоленную жизнь? — пронизывающий взгляд наконец-то обернулся к Штейну, позволив Тони сделать глоток воздуха.
«Что, твою мать, происходит?» — тихо паниковал тот.
— Принарядился ради спектакля. Уж не знаю, о чем ты думал, — обратился Штейн к Тони, — но ты явно просчитался.
Тот взглянул на Штейна, потом на Питера, который горящими глазами переводил взгляд с одного на другого, и вдруг все понял. До Тони дошло, что это была не прихоть Штейна. Питер сам пошел к нему, сам оставался рядом, сам хотел его общества.
То, что раньше было «желанием защитить» теперь очевидно превратилось в «ревность», которой не место было в жизни Тони. Но, так как он похерил уже тайну своей личности, так как впустил этого гребаного Паркера в свою жизнь, сердце не смогло сдержать такого предательства и просто разбилось.
Тони знал, что не имеет права на Питера Паркера, но и жить без него и их общей на двоих тайны он просто не сможет. И все вдруг стало таким очевидным.
— От чего же? — вскинул бровь Тони. — Я там, где мне нужно и собираюсь сделать то, что хочу, — он наставил пистолет на Штейна, — то, что давно следовало сделать.
Весь страх разом испарился из него, перейдя в Штейна. Не было больше предохранителя, Обадая понял это и, как никогда раньше, действительно испугался за свою жизнь.
А Тони… Да, он просчитался, забрав с собой Питера, но заставлять парня мучиться из-за своей ошибки он точно не собирался. Взведя курок, Тони ласково улыбнулся и…
Питер подскочил, порвал стяжки на руках и ногах и резко перехватил пистолет, заставив тот от неожиданности пальнуть в молоко. Выхватив оружие, он разрядил его, пнул обойму подальше и швырнул его куда-то в угол склада. Схватив Тони за лацканы пиджака, он приподнял его над стулом и со злостью заглянул в самую душу:
— Ты конченный идиот? — прошипел он с нескрываемой яростью.
Обескураженный Тони даже не нашелся что ответить. За что отхватил мощным ударом по лицу и сам отлетел со стула вслед за разряженным пистолетом. Питер нагнал его, пнул пару раз, потом сел сверху и начал методично с замахом бить по прикрытому руками лицу.
— Проваливай нахрен отсюда! — чеканил он на каждый удар. — Заляг так глубоко, чтобы даже черви не смогли до тебя докопаться! — проорал он и остановился перевести дыхание. Его всего трясло, кулаки чесались продолжить, злость шипением вырывалась из легких, но он сдержался. Отпихнув тело в сторону, Питер поднялся на ноги, еще раз пнул и с презрением сплюнул. Гулко рыча, он отвернулся от постанывающего Тони и зарылся руками в волосы. Сейчас он больше походил на дикого зверя, нежели на человека. Но его взгляд, это заметили оба, стал намного живее.
— Еще раз увижу рядом, — обернувшись, он ткнул пальцем в его избитое лицо, — не посмотрю на Оби, выпотрошу голыми руками! — рычал на него Питер, вводя в ступор и непонимание обоих мужчин.
Тони, не в силах смотреть на него, осторожно кивнул, поднялся на ноги и с тихим шипением, прихрамывая покинул склад.
Комментарий к
Вернулась после отдыха и теперь готова представить вам новую часть.
Я переписывала ее раза три, прежде чем вышло то, что мне понравилось.
Эта история, внезапно, раскрылась для меня с новой стороны.
Спасибо за ваши отзывы, за вашу любовь и ожидание. Крайне отрадно видеть такое активное соо =)
Не бечено, ПБ к вашим услугам.
========== Часть 6 ==========
Комментарий к
Добрая половина комментаторов почему-то не доверяет Питеру. Обидка и печалька. Но он вас прощает, в конце концов ему прилетело немного сладкого =3
ПБ к вашим услугам.
Спасибо за ваше мнение, ваши лойсы и ждунов. Глава была долгой, переваренной и странной, как собственно и весь фанф. Так что наслаждайтесь, что могу еще сказать. Ну или не наслаждайтесь. Тут как вы к НЦ относитесь x)
П.С. Следующая будет не раньше, чем через неделю. Я немного устала и мне нужно отдохнуть. Эта глава и так размером как две.
Питер, все еще отходящий от приступа гнева, развернулся к Штейну и помог разорвать путы.
— Развели, блять, цирк. Хреновы идиоты. Чтоб вас всех в дурку закатали, педики сраные, — бубнил он себе под нос. Никак не ожидая увидеть здесь Тони, Питер был просто не готов к такому резкому всплеску накопившихся эмоций. Он перестарался и, честно говоря, надеялся, что все-таки сдержал свою силу и не сломал Тони что-нибудь. Хотя хотел. Очень хотел.
Сейчас, когда план был в самом разгаре, он не мог позволить тому перечеркнуть все только из-за… из-за чего?
Питер задумался на секунду, что могло заставить Тони так поступить. Он же не поверил в его предательство? Правда же, он не такой идиот, чтобы повестись на это? Может он приревновал?
Питер боялся самого худшего, потому что именно оно читалось на лице Тони, когда тот целился в Штейна. Он был готов покончить с собой следом за Обадаей. Казалось, что он отрешился от жизни и готов был с честью отбыть.
На самом деле, вся ситуация с самого начала была патовой. Тони понимал это, как и Питер. Он не хотел подставлять парня, но в начале разговора был нервным, явно не рассчитывая на собственную смерть. Сейчас же Питер действительно переживал из-за худшего.
— Как ты? — тихо поинтересовался он у молчавшего все это время Обадаи. Тот моргнул и, кажется, вернулся в себя. Его эта ситуация потрясла не меньше. Кажется, он еще никогда не ощущал себя настолько близко к смерти.
— Сложно, — честно признался он.
— Что намерен делать?
— Проконтролировать, чтобы он утонул в ближайшей канаве.
— Испугался? — вскинул бровь Питер. Он уже имел достаточно давления на самолюбие Штейна, чтобы уметь такими мелкими выходками манипулировать им.
— Я… — видно было, как гордость в этом человеке сражается с чувством самосохранения. И Питер не готов был позволить второму победить, — немного не ожидал от него.
— Совсем с катушек слетел. Но ты снова его победил, — улыбнулся Питер и похлопал Обадаю по плечу.
Тот улыбнулся в ответ и принял протянутую руку, чтобы встать.
— А ты сильный.
— Ерунда, — отмахнулся Питер, — это все адреналин. Завтра все тело болеть будет. Да и на руках следы останутся, — он потер свои кулаки, которые были обагрены кровью… не его кровью. Питер очень надеялся на то, что не нанес Тони серьезных повреждений, но иначе поступить было нельзя. Штейн должен верить Питеру, должен считать его своим соратником до конца.
— Купим тебе перчатки, — прихватил его за локоть Обадая. Они вместе покинули склад и вернулись к машине. С минуты на минуту сюда должны были подъехать охранники. — Ты очень хорошо сработал, Питер. Ты спас мне жизнь. Я должен отблагодарить тебя.
— О, ты ничего мне не должен, Оби. В конце концов, мы оба попали в эту ситуацию.
— Нет-нет, Питер. Так дела не делаются, — он помотал головой. — Я известен не только тем, что хороню врагов, но и тем, что оберегаю союзников. Я очень мало что могу сделать для того, кто спас мне жизнь, но, если я могу…
Питер тяжело вздохнул. Самая опасная часть была пройдена, осталось только грамотно распорядиться последствиями.
А еще он надеялся, что до Старка дошло его послание про “залечь”. Он намеревался в ближайшем времени оставить в их тайном туннеле послание с контактами и извинениями.
Внезапно родившийся огонь в глазах юноши пугал и одновременно манил Обадаю. Питер словно спал все это время, был тихим и покорным. Сейчас, после этой небольшой встряски, он будто почувствовал вкус к жизни, стал увереннее в себе и в бизнесе. Он ловко орудовал делами, порою проворачивая сделки быстрее, чем Обадая узнавал о них. И нет, Штейн был не против, ведь они приносили доход и имя. Питер уже зарекомендовал себя, так что он ему всецело доверял. Доверял настолько, что готов был решиться на очень ответственный шаг.
В отличие от Питера, на него инцидент повлиял скорее пагубно. Штейн задумался о том, что не бессмертен, и что конец его может оказаться ближе, чем он бы хотел. Стоило задуматься о своем наследии и об имени, которое будет жить, когда он уйдет.
У Обадаи не было наследников. Были доверенные лица, любовницы, очень дальние родственники, но не было ни одного внебрачного и, тем более, законного ребенка. И размышляя над тем, кому бы он мог оставить компанию, Штейн, не веря себе, всерьез задумывался о том, чтобы отписать ее Питеру.