— В тебе есть страсть к кофе, Тони.
— А у него безупречная память и нюх! Он определил сорт, зная только аромат.
Они ненадолго замолчали. Питер поднялся на ватных ногах и собрался уходить, как вдруг услышал:
— В общем, я готов пойти на уступки. Только если ты отправишь пацана на курсы.
— Исключено.
— Тони, — зло рыкнул Говард.
— Я сам буду учить его. Здесь. И привезу с собой в Нью-Йорк на экзамен. Заодно и Пеппер навещу. Это тебя устроит?
Питер не дождался ответа и покинул кофейню.
Комментарий к
*Романофф - выдуманный мной напиток. Смесь Рафа и Романо. Вышедшая в результате отсылка (почти) совершенно случайна.
========== Часть 6 ==========
Утро было хмурым. Но даже оно не могло соперничать хмуростью с Питером. Увидев потасканное состояние своего напарника, Тони тихо поинтересовался:
— Неудачно вернулся за курткой?
Питер покраснел и кивнул.
— Что успел услышать?
— Что-то про курсы и экзамен.
Тони улыбнулся ему:
— Не переживай так. Это довольно весело, на самом деле.
Питер поднял на него обреченный взгляд.
— Прости, что доставил тебе проблемы.
— Эй, какие проблемы?
Питер не ответил. Тони нахмурился и поймал Питера за подбородок, заставив взглянуть на себя.
— Питер…
Обреченность его взгляда чуть не разбила мужчине сердце.
— Что из того, что ты услышал тебя так расстроило?
— Это не из-за тебя, — ну в самом деле, не мог же он признаться, что глупо влюбился и глупо на что-то рассчитывал. Было тоскливо осознавать, что он не любил Тони всерьез. Он просто хотел его себе.
— Верится с трудом, — криво ухмыльнулся Тони.
Питер вздохнул. Так хотелось вывалить все прямо сейчас. Чтобы не держать эту боль в сердце, чтобы хоть чуть-чуть ослабить тиски. Чтобы знать, имеет ли это вообще смысл, нужно ли продолжать?
— Эй, Пит, — ласково улыбнулся Тони, — что стряслось? Скажи мне.
Питер судорожно вздохнул и вновь попытался зайти из далека:
— Кто я вам? — но вновь выдал все в лоб.
— Ох, Питер, — он провел большим пальцем вдоль нижней губы Питера. — Слышал про Пеппер?
Румянец ответил за парня.
— Я не против нашей игры, — вдруг заговорил Питер, опустив глаза, — но я не хотел бы быть… — на слово «любовник» его смелости просто не хватило. — В смысле, если вы женаты, то у меня нет шансов. Но из-за нашей игры я рассчитывал… — он мельком взглянул на искренне удивленного мужчину. — Я такой дурак. — Протянул Питер. — С чего я вообще взял, что могу на что-то рассчитывать?
— Питер, мы с Пеппер в разводе, — перебил его Тони, заставив снова поднять на него глаза.
Откровение окатило Питера холодной водой. А за ним еще одно: ревность заставила его раскрыть мужчине свои намерения, которые он хотел скрывать как можно дольше.
— П-простите, — он повесил голову. — Я не хотел.
Тони перевел руку с его подбородка на щеку, погладил кончиками пальцев, мягко закрался в волосы, массируя голову. Питер потянулся за этой лаской. Ему так отчаянно не хватало ее сейчас.
— Признаюсь честно, я… — начал неуверенно Тони, — я не подразумевал ничего такого.
Питер болезненно сжался, но рука никуда не исчезла. Наоборот, она мягко прижала Питера к широкой груди, позволив наконец-то коснуться этого тела. Питер неуверенно поднял руку и опустил ладонью на чужую грудь. Там, за слоями ткани была горячая кожа и большое бьющееся сердце. Так хорошо Питеру не было еще никогда в жизни.
— Ты красивый, умный и трудолюбивый. А я привык флиртовать со всеми подряд.
«Значит, это все-таки была дежурная игра», — взвыл в душе Питер.
— Все для клиента, хах? — нервно хохотнул он.
Тони усмехнулся в ответ. Он прижал его еще чуть крепче:
— Чего ты хочешь, Питер?
— Ответные чувства были бы весьма кстати, — смело заявил он. — Но я не собираюсь ни на чем настаивать, — фыркнул вдогонку.
— Ты милый, Пит. Ты нравишься мне, но я не испытываю того самого.
Питер вздернул свою голову и заехал своей макушкой по чужому подбородку, заставив Тони прикусить язык.
— Ох, прости! — кинулся он помогать.
— Я понял, просто заткнусь, — весело усмехнулся Тони, потирая ушиб.
— Я тоже, — коснувшись чужой руки, признался Питер.
— Что?
— Я тоже не испытываю того самого, — криво усмехнулся он.
— Просто ревнуешь меня к каждой девушке настолько, что пришел торговать нелюбимым продуктом, — фыркнул Тони.
— Это было из разряда «мне все равно, а ему приятно», — насупился Питер.
— С чего ты взял, что мне нравится ревность?
— Нет. Помогать пришел. А ревность из разряда «хочу его себе», — смутившись своих слов опустил голову Питер.
Тони снова усмехнулся и притянул Питера к себе:
— Я тебе вот что скажу. Ты только не бодайся больше, — они оба усмехнулись, — я, в общем-то свободен сейчас, но не ищу отношений, — Питер судорожно втянул воздух, — но, как ты и сказал: я не против нашей игры.
Питер снова хотел вскинуть голову, но сдержался. Вспыхнув весь волнительным трепетом, он едва нашел в себе силы, чтобы спросить:
— Эм, и как… — он сглотнул, — как далеко может зайти наша игра?
Тони мягко перебирал волосы Питера у себя под подбородком, глубоко вдыхая их запах. Сердце волнительно трепетало, как не делало уже очень давно:
— Пока будет устраивать обоих, я думаю, — тепло улыбнулся он.
Питер судорожно вздохнул и вцепился в фартук, ощущая себя, пожалуй, самым счастливым человеком на земле.
Питер мешал в чашке какао с зефиром и мечтательно вздыхал. Мэй долго любовалась на своего племянника, пока все же не рискнула задать вопрос. Ну, с третьей попытки Питер ответил ей:
— А, что? Ты что-то сказала?
— Можешь не отвечать, — усмехнулась она. — Я и сама все вижу.
Питер смущенно улыбнулся.
— Я могу узнать ее имя?
— Тони, — на автомате выдал он, но тут же подобрался, с ужасом уставившись на тетю.
— Антония? — вскинула бровь она. — Какое… необычное имя. Пригласишь ее к нам на ужин в среду?
— Что? Нет! —замахал руками Питер.
— Почему нет? — усмехнулась тетя. — Ты меня стесняешься?
— Нет, я просто… — он вздохнул и отпил какао. — Мы еще не в той стадии, чтобы знакомиться с родителями.
«И не уверен, что когда-нибудь будем. Хотя… я ведь знаком с его отцом».
— Ну, ладно, — пожала плечами Мэй, — но как только…
— Так сразу! — предупредил он ее слова.
— Обещаешь?
Спрятав крестик в замке своих рук, Питер кивнул.
Следующий месяц стал для Питера месяцем открытий. Несмотря на то, что заведение теперь работало на час меньше, Питер работал на три часа больше. Но он и не жаловался. Приходить раньше и учиться у Тони было действительно весело. А когда он понял, что может прикасаться к мужчине, все стало напоминать сказку.
Тони подносил к его лицу стаканчик с кофе, а Питер, беря его руки в свои, смущался и поглаживал чужие пальцы. И запах кофе смешивался со скромной улыбкой и диким буйством бабочек внутри. И Питер думал, что лучше быть не может, а если вдруг станет, то он, наверное, умрет.
Но становилось только лучше.
Когда пришло время учиться распознавать сорта не только по запаху, но и на вкус, Питер долго отнекивался, но Тони нашел подход. Питер очень хорошо помнил этот момент: Тони взял стаканчик с номером пять, глотнул из него и прежде, чем вкус исчез с его губ, притянул Питера в поцелуй.
Питер не умер. Он морщился от привкуса кофе, стараясь поскорее слизать его, чтобы добраться до настоящего вкуса Тони. Сначала скромно, несмело, но с каждой попыткой все яростней и нетерпеливей. И Питер начал невольно ждать, когда Тони сделает глоток, чтобы в следующий момент вцепиться ему в губы, снять с них вкус и, причмокнув, выдать правильный ответ.
Пусть лето уже закончилось, но в кофейне всегда было невообразимо жарко. Два часа до начала работы кофейни они распаляли друг друга своей игрой, медленно сгорали в течение рабочего дня, чтобы к вечеру, один час, занятый у посетителей снова посвятить друг другу.
— Ты мне нравишься, — стал чаще произносить Питер. Он не хотел пугать их другими словами. Теми, более серьезными. Но он хотел рассказать Тони, как тот дорог для него. И Тони слышал его, похлопывал по плечу или улыбался чуть похотливей, если рядом были чужие глаза. Гладил и целовал, если они были только вдвоем.
И вот, спустя месяц упорных тренировок, изучений сортов и рецептов ненавистного кофе, Питер почувствовал себя готовым.
— Тогда, сегодня я отработаю смену на кассе, — предложил ему в качестве тренировки Тони. Воодушевленный такой идеей Питер согласился. В конце концов, это действительно станет хорошей подготовкой.
И первый же заказ чуть не обернулся катастрофой. Питер просто растерялся от возможностей, которые ему предоставило простое слово американо. Но, взяв себя в руки, Питер выполнил свою задачу. А уверенное похлопывание по пояснице придало ему больше сил.
Весь день Питер вертелся как белка в колесе. Кто-то из завсегдатаев твитнул о том, что «сегодня готовит милашка Питер» и буквально полгорода слетелось в кофейню, чтобы попробовать кофе из-под руки всеобщего любимчика. Удивительно, но на ланч зашла даже его тетя.
— Ой, милый, так вот где ты работаешь? Меня просто подруги затащили.
Так действительно вышло, что Мэй раньше не заходила к племяннику. Из-за графика она обедала ближе к работе, в то время как кофейня была довольно далеко. Но сегодня подруги буквально силком дотащили ее досюда.
Питер замучено улыбнулся ей и вернулся к напиткам. А Тони только и успевал что пробивать новые и новые заказы.
Когда последний посетитель покинул кофейню, Питер со стоном съехал на пол.
— Отличная работа, Пит, — Тони еще не приступал к инкассации, но уже осознавал, что день был весьма прибыльным. — Кажется, все были в восторге.
— Зато я не в восторге! — громко проскулил он. — У меня все болит!
Тони усмехнулся и присел рядом с ним.
— Крепись. Такова цена успеха, — он за подмышки вытянул Питера на ноги и облокотил на себя. — Сегодня ты заслужил приличную премию.
Питер поднял на него свой уставший взгляд.
— Можно в качестве премии я просто не буду мыть машину? — взмолился он. — Мои руки этого не выдержат.
— О, я думал о кое-чем более приятном.
— Да? — сразу встрепенулся тот, — о чем же? — и задохнулся, когда чужой пах уперся ему в бедро.
— Может, о небольшом продолжении вечера? — вскинул бровь Тони.
— Разве что очень ленивом продолжении вечера, — усмехнулся Питер и потянулся поцеловать Тони.
— Питер Бенджамин Паркер! — громогласно раздалось на всю кофейню.
— Это не приемлемо! — сказала, как отрезала Мэй. — Он мужчина, к тому же в два раза старше тебя!
У Питера просто не осталось сил на пререкания. Он понимал, что Мэй переживает, но он так же понимал, что она ничего не видит и не слышит сейчас. Проще дать ей выпустить пар. Потом можно попробовать поговорить, но Питеру так не хотелось. Честно говоря, он не думал, что Мэй будет скандалить. Он думал, что Мэй примет его любым. Он оказался не готов к тому, что ему чего-то «нельзя».
— Мэй.
— Не Мэйкай мне тут! Ты завтра же расторгаешь контракт с этим совратителем! И мы вместе найдем тебе другую, хорошую работу.
Питер тяжело вздохнул:
— Мэй, ты любишь меня? — попытался он еще раз.
— Что? Конечно люблю, милый! — кинулась она обнимать его. — Именно поэтому желаю тебе только самого лучшего! Ты не будешь счастлив с этим мужчиной. Он разобьет тебе сердце!
— Мэй, я не люблю его.
— Что? — глупо переспросила она, опуская взгляд на своего уставшего племянника.
— Я говорю, что не люблю его. — Повторил Питер. — Он мне нравится, но не так, чтобы «хочу ему».
Взгляд Мэй вдруг прояснился.
— Питер, милый…
— И я нравлюсь ему так же. Мы просто решили немного поиграть. Ну знаешь, типа притвориться.
— Питер, это…
— Я представляю, как глупо это может звучать, но, Мэй… — он вдохнул ее запах, более не ощущая того родного тепла, что чувствовал всегда. Из-за кофе у него совершенно отбило нюх. — мне интересно с ним,а ему со мной. Все по обоюдному согласию.
— Глупый, он же может воспользоваться тобой.
— А я могу воспользоваться им, — пожал плечами он. — Все лучше с опытным, чем с глупой шпаной вроде меня.
— Господи, Питер! Он мужчина! Что скажут люди!
— Никто не узнает, — пожал плечами он. — Тони — мой наставник. Все видят только это.
Мэй судорожно вздохнула.
— Милый, каким бы радужным тебе все не казалось, ты будешь плакать в конце. Я не хочу, чтобы ты плакал из-за него.
Питер тяжело вздохнул. Он вдруг понял одну вещь, которую никогда ранее даже не позволял себе замечать.
Любовь Мэй всегда была для него абсолютной. Авторитет Мэй всегда был для него непоколебимым. Но вот, он вдруг понял, что тетушка не слушала, чего хочет он. Она слушала только себя, того, что хотела сама. Ее любовь была такой же собственнической и ревнивой, как любовь Питера к Тони. Ничем не хуже, и не лучше другой любви. Просто из-за этой любви Мэй будет плакать в итоге.
— Хорошо, Мэй. — Просто ответил он. — Я услышал тебя. Завтра утром я схожу за расчетом, разорву контакт и буду искать новую работу.
— Спасибо, милый, — она чмокнула его в лоб. — Спасибо, что слушаешь меня. Поверь, я хочу тебе только счастья.
— Я знаю, Мэй.
========== Часть 7 ==========
Ночью он не спал. Он собрал скудные пожитки, забрал заначку, которую копил все это время, оставил Мэй короткую записку и вернулся в кофейню. Он прождал под дверями всю ночь, пока не дождался рассвета и обеспокоенного Тони.
— Питер? Что ты тут делаешь?
— Отвези меня с собой в Нью-Йорк, — сонно улыбаясь попросил Питер.
— Пит, я…
— Я уже совершеннолетний. Я взял документы и наличку. И я не хочу слушать тетушку, — вымотано признался он. — Я хочу продолжить нашу игру. — Он скупо улыбнулся. — Если ты не против, конечно.
Тони удивленно уставился на него, а потом растянулся в улыбке и присел рядом.
— Точно все решил?
— Ты о том, хочу ли я в свои девятнадцать сбежать от неродной тети с мужиком, которого знаю от силы три месяца, в Нью-Йорк, чтобы попробовать себя в роли баристы, хотя ненавижу кофе? — он улыбнулся. — Звучит, как самое захватывающее приключение в моей жизни!
Тони усмехнулся и, опрокинув уставшего парня на себя, скупо чмокнул его в висок.
— Давай попробуем, Пит.
До Нью-Йорка они доехали на такси, в котором Питер успел хорошенько выспаться. Тони этим похвастаться не мог. Его тело уже не так хорошо переносило подобные испытания.
В Нью-Йорке Питер рассчитывал снять какой-нибудь хостел, но Тони его удивил:
— Не против пока пожить у меня?
Питер сделал вид, что задумался. Вся эта чехарда заставила его чувствовать себя чертовски смелым:
— Только при одном условии.
— Каком? — удивился Тони, готовый услышать все что угодно, кроме следующих слов:
— Если ты разрешишь мне носить свои рубашки. — Это показалось Питеру интересной фантазией: с рубашками Тони на голое тело. — И не будешь знакомить со своей женой.
Тони громогласно засмеялся:
— Это уже два условия.
Таксист все это время странно пялился на них, а Питер чувствовал себя странно счастливым.
Когда их высадили, Питер сразу же сделался серьезным. Он не узнавал этих мест и чувствовал себя неуютно. Другой город, едва знакомый человек, пол штуки баксов и полная неизвестность впереди. Если это была свобода, то Питера она до чертиков пугала.
— Тони, можно одну просьбу?
— Конечно, Пит, — сразу же подобрался тот, роясь в карманах в поисках ключей.
— Если устанешь от меня и захочешь выгнать, предупреди заранее или дай хоть денек. Мне нужно будет предупредить Неда или иначе разобраться с жильем.
— Вау, — просто выдохнул тот.
— А?