— Там то, что я просила? — непривычно серьёзным даже для неё тоном спросила Офелия.
— Да, Ваше Величество, — Джордано хитро улыбнулся.
Женщина неторопливо развернула свиток и пробежалась по нему глазами. Спектр эмоций, отображаемый на её лице, варьировался от удивления до разочарования, от печали до радости. Губами она повторяла каждое слово, написанное там, но не издала за всё это время ни звука.
— Это единственное правильное решение, — констатировала, наконец, она, после чего вышла за огромные двустворчатые деревянные двери.
Перед королевским взором был огромный двор. Вперемешку с её людьми стояли люди Риккардо. Кто из них кто порой понять было невозможно — шпионов никто пока не спешил разоблачать, ведь смысла в этом уже было мало.
Офелия прекрасно понимала, что стоит ей сказать одно неверное слово, и из самого непредсказуемого места в неё вылетит стрела, от которой её не спасёт ни стража, стоящая по обе от неё стороны, ни даже Джордано, оставшийся в дворцовой тени.
Толпа постепенно смолкла. Все взгляды теперь были прикованы к монарху. Особенно внимателен был Риккардо, скрывавшийся под тёмной накидкой с капюшоном. Леонардо, понятное дело, в толпе не было.
— Народ мой, — начала своё обращение Офелия. — В это нелёгкое время…
Джордано слушал. Слушал и Риккардо. Оба едва заметно улыбались. Первый предвкушал поток новых дворцовых сплетен и заранее ставил себя выше них, второй ощущал привкус победы.
Леонардо, тем временем, продолжал лежать в своих покоях. Боль была уже не такой сильной, как в первые дни, но всё же давала о себе знать. Перемещения давались ему тяжело и без посторонней помощи были практически невозможны. Он стоял у окна, опираясь на служанку, и мог лишь наблюдать, как толпа с особым восхищением взирает на королеву.
— В связи с последними событиями наши дипломаты смогли найти лишь один способ разрешить сложившуюся ситуацию, — продолжала Офелия. — Я прекрасно понимаю, что вас, мой народ, потрясла заблаговременная кончина моего супруга. К сожалению, на этом всё не закончилось. Мы, я и мои ближайшие советники, вынуждены передать престол.
— Да они там все с жиру бесятся, — заключил какой-то мужик в крестьянской робе.
— Ой, что ты в этом понимаешь, — женщина с чумазым лицом ткнула его локтем в бок. — Тоже мне, великий политик. Хмельного утром выпил и знатока в себе пробудил?
Улыбка на лице Риккардо была всё шире. Едва Офелия сказала свои последние слова и вновь переступила порог дворца, как толпа на улице стала небывало громкой. Множество голосов словно сплелись воедино, образуя один, невероятно мощный и громкий. Такой, что пробивался даже сквозь окна далёких покоев Леонардо.
Сбросив с себя накидку, которую поймал Джордано, Офелия быстрым и решительным шагом вновь промчалась по коридору. Она спустилась в подвал, через который вышла к другому крылу Дворца. Спустя несколько минут она уже стояла под дверью в покои пажа. Не стуча, она распахнула их и вошла вовнутрь. Служанка, что была для Леонардо опорой, покланялась Офелии и поспешила удалиться, плотно закрыв за собою двери.
— Всё, — королева кивнула, после чего подошла к креслу и присела, словно пытаясь в нём утонуть.
— Почему я? — Триано, опираясь о стены и мебель, пыталась дойти до кровати.
— Я ночью тебе всё объяснила, разве этого недостаточно?
— Нет, — виконт, наконец, смог присесть.
— Я хочу жить, — Офелия обречённо улыбнулась. — И ты — моя единственная возможность.
— Я не хочу быть возможностью, — Леонардо выглядел понуро. — Я не знаю, что делать с этим троном.
— Этого хотел и добивался твой отец годами. Это хранил мой супруг куда больше лет. И теперь ты пытаешься от этого отказаться?
— Да, — молодой человек резко встал, о чём быстро пожалел, но не подал виду, что ему больно. — Я начинаю вас всех ненавидеть. Как никогда. Почему у меня никто не спросил, нужно ли мне это?
— У меня тоже никто не спрашивал, нужно ли мне это, — Офелия разозлилась. — Меня просто выдали замуж за старого козла, а потом усадили на этот трон. Знаешь, милый мой, лучше быть портовой шлюхой, чем терпеть лживых гадов, которые тебя окружают. А при дворе иначе, увы, никак.
========== Глава 18 ==========
Время действительно лечило. Чем дальше оно шло, тем проще было Леонардо не только ходить, но и двигаться в целом. Конечно, отныне его спина была изуродована ужасными шрамами, что не могло юношу не задеть, однако мысли о плавно переходящем в его руки престоле теперь воспринимались не с таким скрипом. И чем ближе был день коронации, тем размышления о нём были теплее.
Власть, в которую постепенно вовлекали Леонардо, начинала его пьянить. Не меньше одурманивала и Офелия, которая всё это время была рядом. Она не столько хотела быть рядом с виконтом, сколько банально жить, ведь прекрасно понимала, что Риккардо явно не сидит сложа свои коварные ручонки.
Этот день баловал прекрасной погодой. Тёплые солнечные лучи заливали собою зелёные королевские сады. У пруда копошилась какая-то живность, кругом летали пчёлы и бабочки. Милые барышни смущённо переглядывались между собой, шушукаясь, после того, как мимо них проходил Леонардо, а когда следом проходила Офелия — все, как одна, опускали глаза или отворачивались. Теперь он был здесь завидным женихом, а не она перспективной невестой. Все, кто хоть что-то понимал в жизни при дворе, прекрасно осознавали, что если сейчас подпихнуть свою дочурку под Триано, то всю жизнь она будет жить в комфорте. Да и девушки были не против — Леонардо был красив. А что им ещё надо было? Богатый внутренний мир? Нет, они слишком для этого глупы. Жестокость? Её во внимание не ставили.
Когда вымощенная камнем дорога привела Лео к беседке, он обернулся. Офелия, что шла позади, улыбалась. Молодой человек подал руку королеве, она поднялась первой. Он прошёл следом, после чего присел рядом с нею. Никого, кроме служанки, рядом не было. Даже Джордано не маячил на горизонте.
Леонардо обнял женщину, а та довольно положила голову ему на плечо. Было видно, что за последнее время виконт возмужал. Офелию это привлекало.
— Тебе уже не столь невыносима мысль о грядущей коронации? — блондинка смотрела на кувшин с вином, стоящий на столике перед ними.
— Нет, — Леонардо поморщился. — Я этому, не скрою, не рад. Но уже не так неприятно.
— Ты ведь понимаешь, зачем это необходимо мне?
— Я не столь глуп, как ты считаешь, — молодой человек едва заметно улыбнулся. — Все хотят жить.
Офелия смущенно отвернулась. Ей трудно было назвать одним словом то, что она испытывала. Она была зла на всю семью Триано за то, что происходило сейчас. Она была, вместе с этим, в Леонардо влюблена. Она ревновала его к другим. Ей с виконтом было одновременно и комфортно, и кололо. Она пыталась расслабиться, но сама себе мешала.
Лео, замечая это, расстраивался. Он убрал руку, которой обнимал королеву, после чего встал и подошёл к краю беседки.
— Вина? — предложил брюнет.
Офелия кивнула.
Леонардо подошёл к кувшину, взял в руки его и небольшой кубок, затем налил в ёмкость немного вина и поставил всё это обратно на столик. Королева не спешила тянуться за пьянящей жидкостью.
— Возьми меня в жёны, когда займёшь трон, — откинув свою задумчивость, решила заявить Офелия.
Виконт едва не подавился виноградинкой, которую моментом ранее отщипнул от грозди.
— Что?
— Ты не расслышал?
— Я всё услышал. К несчастью, — Леонардо оторвал от грозди небольшую веточку. — Зачем?
— Я не хочу терять своё место, — честно признала женщина.
— Ты и без этого его не потеряешь.
— Леонардо, милый, неужели ты меня не любишь? — Офелия попыталась изобразить обиженную, потянувшись за кубком с вином.
— И люблю, — юноша задумался. — И ненавижу.
Королева улыбнулась. Поднеся к губам кубок, она сделала несколько глотков вина.
О чём-то задумалась.
Улыбка, которая сохранялась при лёгкой задумчивости женщины, в миг исчезла. Королева открыла рот, пытаясь что-то сказать, но не могла издать ни звука. Леонардо удивлённо смотрел на неё, не понимая, что происходит. Он осмотрелся — рядом не было той служанки, лицо которой он, конечно же, не запомнил.
Как только Офелия выронила из руки кубок, паззл в голове Лео сложился в картинку. Он подбежал к женщине, она крепко, как могла, попыталась за него ухватиться. В глазах королевы было одновременно и отчаяние, и злость, и невероятная по своей силе печаль.
— Сюда! — громко крикнул юноша. — Кто-нибудь, сюда, сейчас же!
Но никто не успел. Буквально в следующий миг Офелия ослабла. Леонардо крепко прижал к себе её бездыханное тело, осознавая, что любовь к ней была более искренним чувством, чем та ненависть, что поселилась в нём из-за последних событий.
========== Эпилог ==========
Для всего королевства день этот был действительно чёрным. Единиц, кто питал большие надежды на светлое будущее, ждало огромно разочарование. На трон восходило новое лицо, имя ему — Леонардо Триано. В отличие от своего отца, свою душевую черноту молодой человек осмелился выпустить наружу.
Те дни, за которые к Лео пришло окончательное осознание того факта, что Офелия мертва, были отвратительны. Его никто не трогал. Он лежал в кровати, а пред глазами была лишь тьма. Затем это спокойствие менялось едва ли не истерикой, чтобы после снова пойти на спад. Было тяжело. Хотелось проснуться, но страшный сон оказался куда более ужасной действительностью.
Весь двор прекрасно понимал, что нагрянула новая эпоха.
Джордано крутился вокруг Леонардо наравне с его отцом. Оба пытались делать из юноши марионетку, но было тщетно. Триано прислушивался к советам, но далеко не все спешил воплощать в жизнь.
Очередным вечером он пил вино на той беседке, где всё свершилось. В ножнах был блестящий кинжал, который прошлым днём наточили. Почти стемнело. Всё ближе к Леонардо был силуэт, который вскоре превратился в его отца. Тот также налил себе вина из кувшина, ни обронив ни слова, после — присел рядом с сыном. Риккардо ничего не говорил с момента коронации насчёт трона, но лелеял мечту, то тот достанется ему.
— Жакоб только сейчас в полной мере понёс своё наказание, — вдруг начал рассуждать граф.
— Что ты имеешь в виду? — Леонардо свой кубок с вином поставил на перила террасы и встал.
— Он убил мою жену, я — его.
— Ты… — в глазах молодого короля горела ярость. –Твоих рук дело?
— Офелия? — Риккардо ухмыльнулся. — Да.
Для Леонардо это было рычагом. Граф Триано понял это лишь в тот момент, когда его сын схватился за рукоять своего кинжала и достал его из ножен. Он кинулся к столу, но это было ошибкой. Юный король, словно не ведая, что делает, вонзил острый кинжал в тело собственного отца. Риккардо сделал шаг назад и рухнул на пол. Леонардо, пронаблюдав за этим, поспешил удалиться, приказав слугам, что были в тот момент у дворца, убрать за ним.
С момента коронации не прошло много времени до того момента, как Леонардо пришлось прочувствовать всю прелесть династических браков. Заморская принцесса была хороша и на лицо, и на тело. Их брак сулил выгоду обеим сторонам. Однако в те моменты, когда Леонардо вспоминал свою Офелию, девушке приходилось не сладко. С каждым днём король становился всё более чёрным внутри. С каждым разом то насилие, которое ей приходилось над собой терпеть, было всё более извращённым. Её радовало лишь то, что Триано мог переключаться на служанок.
Реформы, что принимал новый король, имели пользу лишь для него и его ближайших придворных. Большей части людей, особенно простым крестьянам, они несли лишь тяжелую жизнь, плавно перетекающую в выживание.
Леонардо словно добивался восстания. Он ненавидел свою жизнь. Однако шли годы, а страх людей перед ним лишь нарастал. Никто не решался сказать своё слово против короля. Но любому терпению был предел.