Но весь этот цирк действительно помогал. И каким бы уставшим не был Джон, он и не думал останавливаться, он не предаст доверия друга, и если Шерлоку, больному и агонизирующему, нужно слышать его голос, чтобы успокоиться, пусть так, Джон готов петь хоть до утра.
Джон даже не задумывался над словами, они просто всплывали у него в голове и все. Ватсон пел уже автоматически, внимательно следя за размеренным дыханием друга, все было хорошо.
“Но из всех этих друзей и любимых
Нет ни одного, сравнимого с тобой.
И эти воспоминания теряют свое значение,
Когда я думаю о любви, как о чем-то новом…
Хотя я знаю, что никогда не потеряю любовь
К людям и вещам, которые были ранее,
Я знаю, я буду часто останавливаться и думать о них,
В своей жизни я …»
Следующие слова были неуместны в присутствии Шерлока, потому…
- Прости, Шерлок, я что-то подзабыл слова.
- Ммм, ничего. Давай следующую.
Джон ухмыльнулся, представляя себя потрепанным музыкальным автоматом, судорожно вспоминая любую песню, не затрагивающую тему любви, вариантов было не так уж много, вот черт! Затянув “Через Вселенную” Джон захохотал – первые аккорды он взял слишком высоко, перепрыгнув через октаву. Послышался смех Шерлока, вынырнувшего из полудремы, но тут же снова и уснувшего.
После “Вселенной” настала очередь “Эй, Джуд”, последнюю песню он допевал уже крепко спящему детективу, не желая его разбудить внезапной тишиной. Это было бы преступлением.
Будильник на тумбочке показывал без нескольких минут пять утра, чертовски хорошая ночка, Джон, молодец! Хотя у него еще было время поспать до начала приемных часов в госпитале. Не то чтобы, руководство больницы смогло бы ему воспрепятствовать проведать друга хоть самой глубокой ночью, но о правилах приличия забывать не стоило, тем более беря во внимание поведение Шерлока.
Выключив звук, Джон переставил ноутбук поближе к подушке, так чтобы его было видно, пока он спит. Приглушив освещение экрана, он укутавшись в одеяло, наконец-то, прикрыл глаза, засыпая.
- Спокойной ночи, Шерлок, - прошептал Ватсон спящему брюнету на экране прямо перед собой. И улыбнувшись, заснул.
Прим. переводчика:
К данной главе существуют две работы замечательных художников, ссылки даны в комментариях.
========== Глава 3 ==========
Джон ненавидел журналистов, всех до единого, и в особенности представителей желтой прессы. И как только они узнали о выписке Шерлока? Дедукция тут точно была ни при чем, больничный персонал постарался, не иначе. Статей, расписывающих ужасы, творимые «криминальным» детективом с «буйным нравом», было предостаточно, не удивительно, что сотрудники даже не старались скрыть своей радости, предвкушая скорое расставание с «любимым» пациентом.
Ну какой «буйный нрав»? На памяти Джона Холмс ни разу не вышел из себя настолько, чтобы ударить другого человека, только если этого не требовалось для пользы дела. Но и в этом случае во главе угла стоял холодный расчет, более безэмоционального человека представить трудно. Глупость какая-то! Образ детектива в прессе претерпел большие изменения: из экстравагантного мошенника и лжеца он удивительным образом превратился в безжалостного убийцу, расправляющегося с невинными гражданами. Подливали масла в огонь и многочисленные знакомые Мэри, на каждом углу рассказывавшие какой замечательной она была, просто ангел во плоти.
Для журналистов правда никогда не стояла во главе угла, гораздо важнее было увеличение тиражей. От всевозможных версий и предположений в глазах у читателей уже рябило, и блог Джона стал единственным местом, где общественность надеялась утолить свое любопытство, «из первых рук» так сказать. «Дело одинокого Холостяка» стало самой просматриваемой записью за последние полгода, сервер едва-едва справлялся с таким наплывом посетителей. Но тут, скорее всего, приложил руку кто-то из подчиненных Майкрофта, «Британское правительство» только выиграет, если люди хотя бы прочтут всю правду.
Мир просто бредил историей Шерлока Холмса, умершего и воскресшего, и отпускать своего «героя» вовсе не собирался. Оставалось только надеяться, что рано или поздно все вернется на круги своя. По крайней мере, Себастьян Моран не заскучает.
Джон шел рядом с миниатюрной медсестрой, быстро катящей кресло злого и раздраженного Шерлока, он видите ли не приемлет, чтобы к нему относились как инвалиду. Пусть злится сколько угодно, сейчас он немощен, как ребенок, даже одеться самостоятельно не в состоянии. Компетентный доктор, способный быть при больном круглые сутки, и наличие брата, обходящего больничные правила с легкостью, позволили значительно сократить время пребывания в больнице. О полном выздоровлении и речи не шло, Ватсон согласился перевести больного домой только при условии двухнедельного постельного режима и беспрекословного подчинения в отношении лечения. Медсестры были только рады распрощаться с этим невозможным человеком, а Шерлок ликовал, хоть и не подавая вида, предвкушая возвращение домой.
В больничных коридорах эхом разносился цокот каблучков, выбивая какой-то странный ритм. Опустив голову, медсестра избегала смотреть в глаза обоим мужчинам, будто бы нарочно завесив глаза челкой. И все-таки было в ней что-то милое.
- Они всегда… - эхо от каблуков заглушило ее тихий голос. – На улице, я имею ввиду. Они там ждут вас?
- Да, едва растолкал их, пробираясь внутрь, - Джон, спрятав руки в карманах, старался идти в ногу с девушкой, хоть и шла она медленно. – Никогда не сталкивались с журналистами?
Она покачала головой, тревожно всматриваясь в хаос за стеклянными дверями вестибюля. Джон и сам бы справился с креслом, смог бы довезти Шерлока до ждущего их автомобиля, но правила есть правила – до выхода выписавшихся пациентов провожает кто-то из персонала. Этой девушке просто не повезло стать частью сумасшедшего дома, поджидающего их за дверьми больницы. Медсестру было жаль, но Ватсон был рад любой отсрочке. Тяжело вздохнув, Джон открыл дверь, наблюдая как оживляется этот рой пищащих микрофонов, включенных камер, моргающих всеми лампочками, и кричащих людей. Несколько полицейских пыталось сдержать толпу, однако их попытки были столь же безуспешны, как и попытки сдержать поднимающиеся воды Темзы мешками с песком.
- Джон! Джон, как вы прокомментируете обвинения в адрес Шерлока Холмса в виду его причастности к смерти Мэри Морстан?
- Джон, каковы ваши планы на будущее после возвращения Шерлока Холмса?
- Вы снова вместе?
- Что случилось с Мэри Морстан, Шерлок?!
Сквозь всю эту беснующуюся толпу пробраться к припаркованному у обочины автомобилю было практически невозможно. Джон попытался растолкать журналистов, вытянув одну руку вперед, пока другой катил кресло. Где-то там, за толпой, расположились активисты, размахивая плакатами и скандируя какие-то свои глупости. Джону стало не по себе. Он уже видел все это однажды, переживал все это, и в прошлый раз эта травля закончилась не слишком-то хорошо. Воспоминания еще были слишком свежи, игнорировать весь этот абсурд не получалось.
-Шерлок, как-нибудь прокомментируете обвинения в убийстве?
- Как вам удалось разыграть свою смерть и зачем?
- Что произошло с Ричардом Бруком?
- Почему она погибла?
- Как вы можете спокойно спать по ночам, мистер Холмс?
Первое яйцо попало Шерлоку в плечо, оставив склизкий след на рукаве. Медсестра вскрикнула и, отпустив ручку кресла, бросилась обратно к дверям больницы с такой скоростью, будто в нее палили из вполне реального оружия. Даже если так, Джон не бросил бы Шерлока. Быстро скинув с плеч свою куртку, Ватсон укрыл ею плечи и голову детектива, закрывая от летящих в их сторону яиц. Ватсон, толкая коляску вперед к автомобилю, и не думал ускорять шаг - он не сделал ничего постыдного, чтобы спасаться бегством. Помогая Шерлоку забраться в машину, мужчина чувствовал, как разбиваются хрупкие скорлупки о его спину, вязаный свитер на спине весь вымок. Но даже это не заставило Джона поторопиться.
Шерлок вскрикнул от боли, потревожив рану, дернувшись было поскорее оказать внутри автомобиля, и не желая подставлять друга. Джон остановил его, одной рукой поддерживая за здоровый бок, другой обхватив за бедро, надеясь, что никто этого не заметит. Устроив Холмса на заднем сидении, Джон захлопнул дверцу, бросив кресло прямо на обочине, обойдя машину, забрался внутрь, оставляя позади вспышки фотоаппаратов и выкрики репортеров. Еще несколько яиц попало в машину, пока полицейские безуспешно пытались урезонить агрессоров.
- Вот черт! – выругался водитель, хриплым голосом от многолетнего курения, продолжая бормотать себе под нос ругательства, пытался высмотреть в зеркало заднего вида кидавшего. – Вот вы знаете, как губительны яйца для автомобильного покрытия?
Джон кивнул, стараясь не прислоняться грязной спиной к сидению, не желая выслушать еще и лекцию о пагубном воздействии сырых яиц на обивку сидений.
- Хотите больше чаевых? Хорошо, чем скорее мы отсюда уедем, тем больше вы получите. Нам на Бейкер-стрит 221б.
Таксист усмехнулся, вдавливая педаль газа, наконец-то, оставляя этот пятачок переполненный беснующимися людьми. Шерлок не отводил взгляд от окна, рассматривая там что-то одному ему ведомое с улыбкой в уголках губ. Столь странное поведение Джон списал на морфий. Наверняка он переборщил с обезболивающим, собирая друга в дорогу.
Когда, наконец, Шерлок посмотрел на Джона, на его лице уже не осталось и тени улыбки, обычное бесстрастное выражение. Только испарина на лбу выдавала реальное положение вещей, детективу было плохо.
- Что же, все могло пройти гораздо хуже.
- Что может быть хуже обстрела сырыми яйцами? – поинтересовался Джон, поправляя куртку на плечах детектива. Шерлок выглядел слишком довольным для человека, которому в ближайшие пару месяцев предстояло принять участие не в одном уголовном слушании.
- Видел с чем мы столкнулись, это же целая банда репортеров, нам повезло, что все ограничилось яйцами.
Ватсон ненавидел, когда в моменты подобные этому, Шерлок сводит к шутке достаточно серьезные вещи, хуже того, Джон в такие моменты и сам не мог удержаться от хохота. Вот и сейчас они порядком напугали водителя, когда с заднего сидения раздался истерический хохот (Шерлок почти не смеялся, опасаясь потревожить рану). Не самая здравая реакция двух взрослых мужчин в их положении. Джон, стараясь не смотреть на друга, чтобы не разразиться новым приступом хохота, сосредоточил все внимание на дыхании.
- Хорошо, нужно завязывать со смехом. Ты должен в нормальном виде предстать перед миссис Хадсон, иначе сам знаешь, чем все кончится, - Ватсон попытался сказать все это самым серьезным голосом, по конец фразы потонул в новой волне смеха.
Шерлок вздохнул, прислонив голову к оконному стеклу. Куртку Джона, все еще лежащую у себя на плечах, он набросил себе на голову на манер капюшона.
- Почему это? Это “недостойно”? Да кого это волнует?
- Репортеров. Людей, что швыряли в нас яйцами. Меня в конце концов.
- Конечно, но они-то все идиоты. Не ожидал от тебя такого, Джон.
Джон барабанил пальцами по коленям, поджав губы, стараясь избавиться от возникшего вдруг раздражения.
- Прекрасно! Можно быть готовым к чему угодно, но в отличия от тебя, я не забываю, что мы живем в обществе, и мнение окружающих хотя бы изредка стоит принимать во внимание!
- В следующий раз, когда преступный гений решит вывернуть правду наизнанку, я обязательно поинтересуюсь мнением простых обывателей. Это сильно поможет делу, вот увидишь.
- Где-то я это уже слышал, - спор выходил донельзя глупый, Джон уже пожалел, что вообще в него ввязался.
-Что, мы уже обсуждали это? - Шерлок откинулся на сидение, прислонив голову к окну, закрывая глаза.
Едва ли. В машине повисло долгое молчание, Шерлок сидел с закрытыми глазами, делая вид, что не замечает пристального взгляда друга.
- Я, конечно, не ожидал увидеть тебя раскаявшимся, но хоть какое-то выражение скорби или печали мог бы изобразить на лице, - первым нарушил молчание Джон.
- Скорбь как-то повлияла бы на их намерение закидать нас яйцами? - иногда Джона ставили в тупик такие вопросы. Поди разбери, что Холмс имеет в виду: то ли это сарказм, то ли он и вправду не понимает простых реалий жизни.
- Не думаю.
- Какая тогда разница с каким выражением лица я выписывался?
Ну, конечно. Да за одну эту надменную физиономию радикально настроенные граждане могли потребовать смертного приговора для этого гениального болвана. Придвинувшись вплотную к Шерлоку, Джон нависнув над больным яростно зашептал ему в ухо.
- Раз ты не в состоянии изобразить на лице приличествующее выражение, мне придется щипать тебя до конца поездки, кто знает, может ты опечалишься наконец! Счастлив?!
Холмс не сводил с него внимательных глаз, в реальность угрозы, он, кажется, поверил.
- Ущипнешь меня и, клянусь, я рассмеюсь.
С вызовом глядя на детектива, Джон провел рукой по груди Шерлока, стараясь не задеть бинты, Холмс от неожиданности дернулся и охнул от нахлынувшей боли от потревоженной раны. Но Ватсон и не думал останавливаться, он уже вовсю щекотал Шерлока, тот пытался отбиваться, то хохоча, то охая от боли. Прошло несколько минут, пока детектив, наконец-то, не схватил друга за руки, останавливая пытку.
- Джон! Джон, постарайся убрать с лица эту ухмылку, она переходит все границы приличий! - у Шерлока с трудом получилось произнести всю фразу целиком, дыхание сбивалось, от хохота сил говорить уже не осталось.
- Когда-нибудь я сам тебя убью, не дожидаясь никаких Моранов и Мориарти! - пригрозил Джон. Прекратив вырывать свою руку из крепкой хватки детектива, Ватсон просто положил ладонь ему на грудь, ощущая, как бешено колотится сердце друга.
- Сомневаюсь, - Шерлок все улыбался. - Ты скорее станешь моей смертью, а это разные вещи.
Ватсон нахмурился, продолжая поглаживать темную ткань чужой рубашки.
Автомобиль свернул на Бейкер - стрит, и Джон поспешил занять свое место подальше от Шерлока, во избежание дальнейших пересудов. Наличие у своей входной двери еще одной группы журналистов и активистов с транспарантами нисколько не удивило доктора. Накинув куртку на голову Шерлоку, Джон улыбнулся.
- Мне кажется, я вижу там помидоры, - Шерлок разглядывал в окошко разношерстную толпу.
- Вы представляете, что томаты сотворят с покрытием автомобиля? - ворчание водителя донеслось с переднего сидения.
Джон расплатился с таксистом, радуясь как ребенок, что это ворчун, наконец-то, замолчал. Выйдя из автомобиля, Джон занялся выгрузкой Шерлока, все повторилось как и в больнице за исключением коляски. Кресло-каталка не помешало бы, но с другой стороны взбираться с ним по узкой крутой лестнице было бы невозможно. Вспышка, и камера навечно зафиксировала, как Джон Ватсон обнимает Холмса, помогая ему встать на ноги, как одной рукой поддерживает его за спину, а другой держит за здоровый бок, медленно ведя друга ко входной двери.
Репортеры кричали им что-то в лицо, задавали миллион глупых и бесполезных вопросов. Шли они медленно, часто останавливаясь, тяжелое дыхание Шерлока отдавалось в голове Джона, заглушая весь остальной мир. Фотографы были вне себя от счастья, делая все новые и новые «непристойные» снимки самой скандальной криминальной «парочки» Лондона.
Помидор ударился о стену Бейкер-стрит 221б всего в нескольких дюймах от головы детектива. Тут же раздалась ругань какого-то оператора, грозящего «руки вырвать тому остолопу, что швыряется всякой гадостью вблизи его камеры». Ватсон уже был готов сорваться с места и надавать по морде всем здесь присутствующим: репортерам и фотографам, сумасшедшим активистам и праздным зевакам. В чувство его привели холодные пальцы, сомкнувшиеся на его запястье и вымученная улыбка на взмокшем лице друга. Вот и входная дверь, наконец-то, дом!
Едва они с Холмсом оказались внутри, Ватсон изо всех сил захлопнул дверь, повредив микрофон какой-то не в меру прыткой журналистке.