========== Часть 1 ==========
По своему обыкновению, в конце учебного дня Имперский Колледж кишел людьми: уставшие ученики неуклюже спешили к главному выходу, то и дело задевая друг друга своими громоздкими сумками и портфелями. Брайан же не спеша плелся на последнюю за сегодня лекцию по квантовой механике, с легким раздражением думая о том, что сразу после нее ему предстоит отпахать еще четыре часа в пабе отца, а потом за одну ночь успеть сделать всю практическую работу. Никто никогда не спрашивал, было ли у Брайана время и силы работать пять раз в неделю, одновременно учась на научной специальности в одном из самых престижных колледжей Англии. Однако он настолько привык к такому образу жизни, что уже и не думал о том, «а каково бы это было, если бы не приходилось так много времени тратить в пабе».
«Должность» официанта, да и менеджера в придачу, он получил еще в пятнадцать лет — как раз тогда, когда его отец открыл этот «ресторан». По крайней мере, вначале из этого места планировалось сделать ресторан, но в итоге все это вылилось не то в забегаловку, не то в паб, так как у отца, Гарольда, не было ни особых навыков ведения бизнеса, ни большого капитала, чтобы сделать из этого всего «конфетку». На самом деле, Гарольд был неглупым человеком, но его личностные качества — безмерный эгоизм и слепота по отношению к собственным недостаткам — всегда стояли на его пути не только в карьере, но и в отношениях с людьми вокруг. Он требовал и брал от других, но никогда не предлагал ничего взамен.
Если бы хоть кто-нибудь соизволил спросить, а чем, собственно говоря, Брайан хотел бы заниматься в свободное от учебы время, он бы не задумываясь ответил — музыкой. Да что уж греха таить, при первой же подвернувшейся возможности Брайан хватался за свою излюбленную гитару, носившую гордое имя «Red Special». Гитару они с отцом соорудили саморучно, тогда ему было около семнадцати лет. Конечно, дело не обошлось без длительных и нудных уговоров, но Брайан-таки добился своего, и в руках оказался его собственный изящный инструмент, эта прекрасная гитара. С тех пор Мэй окончательно и бесповоротно влюбился в музыку, усердно тренируясь каждые выходные после работы под строгим взглядом отца, который полагал, что за это время, пока Брайан «бесполезно тренькал на своем таком же бесполезном инструменте», он мог бы сделать множестве более важных вещей.
Безусловно, Брайан грезил наукой с самого раннего детства — должно быть, с тех пор, как впервые увидел ночной небосвод. То, что открылось его взору тогда, было настолько прекрасным, настолько далеким и загадочным, что он, будучи еще ребенком, твердо решил связать свою жизнь с этими крошечными мерцающими огоньками где-то там в бескрайнем космосе. Он любил учиться и всегда выкладывался по полной — как, в общем-то, Брайан делал относительно любого дела. Однако, когда его мысли не занимала учеба, разнос еды и напитков, мытье посуды и полов, хотелось проспать до полудня в субботу вместо того, чтобы корячиться на изматывающей и на то время неоплачиваемой работе в пабе; хотелось бегать с ребятами по мокрым от дождя улицам вместо того, чтобы часами сидеть за домашней работой по более сложному курсу математики, на котором, конечно же, настоял в свое время Гарольд; хотелось хоть раз в жизни безответственно прогулять школу, не боясь встретиться с тяжелым взглядом отца по приходу домой. Но все, чем Брайан мог довольствоваться — была великолепная, пахнущая деревом и краской «Red Special». Она охотно составляла ему компанию в те несколько часов свободного времени в неделю, на которые он мог рассчитывать.
А еще был Скотт, парень годом младше самого Мэя, что молчаливо шагал справа от него. Скотта Брайан знал, сколько себя помнил. Большинство его знакомых не понимало, почему они двое были так близки, то и дело задавая Брайану до ужаса бесячие и бестактные вопросы о том, как «такой, как он» мог столько времени проводить с кем-то вроде Скотта. Должно быть, манера друга не надевать доброжелательную маску просто ради приличия отталкивала значительную часть людей. Но Брайану было плевать на то, кто и что мог подумать об их дружбе, он смело мог бы послать их всех к черту. Скотт был почти что его семьей, и если говорить откровенно, он являлся единственным человеком в жизни Брайана, которому он мог безоговорочно доверять. А еще Мэй знал наверняка, что «колючесть» парня, пугающая их общих знакомых, была всего лишь, своего рода, защитной реакцией.
— Эй, Брайан, ты это видел? — спокойный голос Скотта вырвал его из размышлений, и Мэй, проследив за взглядом друга, заметил какой-то довольно броский постер, занимающий треть доски для объявлений. То ли его глаза настолько устали после пяти часов занятий, то ли несчастное зрение упало-таки ко второму курсу, заставляя Брайана близоруко жмуриться.
— Да Господи, подойти ты уже ближе, — хмыкнул Скотт, подталкивая Мэя в сторону объявления.
— Прослушивание для гитаристов? — удивленно переспросил Брайан, читая надпись на постере, чувствуя, как его сердце непроизвольно начало биться чаще. — Это, что ли, те ребята, которые выступали на фестивале осенью?
Мэй так и не смог попасть на тот фестиваль в честь Дня Всех Святых, задержавшись допоздна в пабе, однако он не раз слышал о том, что группа, выступившая на открытии, была весьма неплоха. Брайан особо не вслушивался в подробности, запомнив лишь название коллектива: оно не представляло собой ничего особенного, но почему-то отложилось в его памяти — «Helix». Он и не думал, что парни были еще студентами, и тем более, студентами его собственного колледжа.
— Понятия не имею, где они играли, если честно, — протянул Скотт, окинув друга внимательным взглядом, наверняка подмечая, как у того загорелись глаза и порозовели щеки. — Ну, что скажешь?
— Да что я могу сказать…
Брайан действительно не знал, стоило ли ему даже пытаться, учитывая нелюбовь отца к музыке, работу и необходимость держаться в топ пяти процентах класса, чтобы не потерять стипендию. Черт, конечно же, он безумно хотел пойти на прослушивание, раз уж подвернулась такая возможность, но сможет ли он тащить на себе еще и это?
Губы Брайана сами по себе расползались в глупой улыбке, когда он представлял себя гитаристом в настоящей группе, когда его воображение вырисовывало яркие картинки, где он с оглушающей громкостью бил по струнам на сцене, или записывал соло собственного сочинения в студии звукозаписи. Пусть «Helix» и далеко до «The Rolling Stones», но это уже что-то, это способ наконец заняться тем, что приносило бы ему настоящее удовольствие. Не может же Брайан всю жизнь разгребать дерьмо отца. К тому же, его еще никуда не взяли, ничто ведь не мешало просто попробовать, так ведь? В крайнем случае, у него всегда будет возможность передумать.
— А знаешь, Скотт, я все-таки попробую.
***
Роджер раздраженно покосился на часы, мечтая о том, чтобы поскорее добраться до дома. Все бы ничего, если бы он так сильно не устал, и если бы Тим соизволил вовремя притащить свой зад на прослушивание, о котором они все знали еще три недели назад. Роджер и сам не был примером организованности, но он и правда не понимал, что заставило Тима опаздывать на гребаных полтора часа. Конечно, им с Томасом было «не сложно» все это время проторчать здесь, слушая совершенно бездарную игру трех первокурсников, решая, какой из них будет наименее худшим вариантом для группы.
А еще Роджер был жутко зол на Оливера, который без каких-либо предварительных заявлений решил уйти из группы, оставив их троих с подписанным еще в ноябре контрактом, но уже без гитариста. И как они, мать твою, могли выбрать хоть кого-нибудь, способного сыграть их репертуар? Ладно просто сыграть, группе нужен был человек, способный сыграть так, чтобы им не пришлось потом краснеть до конца жизни.
— Думаешь, кто-то еще придет? — спросил Томас скучающим голосом, и Роджер увидел в его глазах намек на то, что тот, как и сам Тейлор, думал о том, что, возможно, они оба просто теряли свое время, сидя здесь.
— Ну, я надеюсь, — фыркнул Тейлор, нащупывая помятую пачку «Marlboro» в кармане своей куртки. Он не любил курить в студии, но сегодняшний день был настолько раздражающим, что руки Тейлора сами потянулись к очередной сигарете — делать-то все равно было нечего. — Должен прийти еще кто-то на шесть, — коротко бросил Роджер, кидая Тому блокнот со списком всех «желающих» пополнить ряды их группы.
— Что будем делать, если и этот облажается? — спросил Томас, озвучивая то, что было на уме у Тейлора последние полчаса.
— Да хер его знает, — Роджер глубоко затянулся, чувствуя привычный горький табачный привкус на языке. Свободной рукой он ловко словил брошенный обратно блокнот. — Пусть Тим разбирается, он же у нас солист.
Тейлор не знал, чем именно был вызван такой поток раздражения в сторону Тима: может, мерзкая сырость на улице окончательно испортила Роджеру настроение, а может, просто день было какой-то херовый, но Тейлор никак не мог перестать злиться, испепеляя взглядом дверь. Он терпеть не мог безответственности Тима — порой даже эгоизма — по отношению к группе, да и к Тейлору лично.
— Чувак, остынь…
Он собирался ответить что-то колкое, как чертова дверь, которая, должно быть, уже покосилась от этого буравящего взгляда голубых глаз, наконец, отворилась. В комнату зашел высокий парень лет двадцати, и первым, что привлекло внимание Роджера, была объемная копна кудрявых волос, казалось, «зашедшая» в комнату раньше своего обладателя. Тейлор переглянулся с Томасом, подавляя рвущийся наружу смешок — такой шевелюрой даже Роберт Плант похвастаться не мог.
— Ты у нас… — начал было Роджер, пытаясь расшифровать корявый почерк в своем блокноте.
— Брайан Мэй, — ответил парень спокойно, несмотря на то, что щеки его пылали румянцем, а зеленые глаза возбужденно блестели, сполна выдавая волнение парня.
— Что ж, привет, Брайан Мэй, — Тейлор ухмыльнулся, услышав столь официальное представление: обычно люди довольствовались просто именем. Было что-то неловкое и забавное в этом пареньке, хотя Роджер не мог отрицать того факта, что Брайан имел довольно привлекательную внешность. Он лениво потушил сигарету о пепельницу, вставая из-за стола, протягивая руку для рукопожатия. — Роджер Тейлор, — ладонь Брайана была шершавой, а хватка на удивление крепкой. — А это Томас, — он кивнул в сторону брюнета, который поспешил к ним, чтобы тоже поздороваться с только что пришедшим студентом.
Роджеру казалось, что он видел парня прежде, но они явно учились на разных факультетах, так как с любовью Тейлора к различным вечеринкам и мероприятиям, он знал почти что всех своих однокурсников и всех их друзей в придачу. Честно говоря, Роджер с трудом мог представить этого Брайана в роли рок-звезды. Тейлор еще раз внимательно глянул на паренька — тот был неброско одет, но в то же время довольно стильно: черная фланелевая рубашка с небольшой вышивкой на воротнике, расширяющиеся книзу джинсы, что выгодно подчеркивали длинные худые ноги, и черные ботинки, каким-то образом все еще чистые, учитываю всю эту «кашу» снаружи. И как бы то ни было, Роджер никак не видел Брайана на сцене, слишком уж интеллигентно он выглядел со своими умными глазами: другого прилагательного Тейлор почему-то не находил, — и сдержанной улыбкой.
— Рад встречи, — улыбнулся Брайан, вдруг нахмурившись, как показалось Роджеру, от резкого запаха сигарет, стоявшего в помещении, но сам Тейлор уже давно его не замечал.
Курил Роджер класса с десятого, а может, и того раньше. Сначала это случалось довольно редко, «за компанию», так сказать; потом он понял, что без курения в привычной рутине чего-то заметно не хватало, ну, а закончилось это все многолетней привычкой. Он даже несколько раз пытался бросить, больше беспокоясь о музыкальной карьере, нежели о своем здоровье. Но всегда, когда он в очередной раз просыпался с навязчивой мыслью завязать, случалось какое-то дерьмо, которого в жизни Роджера было более, чем достаточно.
— Взаимно, — вежливо улыбнулся Тейлор, оглядываясь на Томаса. — Проверишь еще раз комбоусилитель? — спросил он, до сих пор неуверенный, была ли проблема объема звука связана с плохо настроенным устройством или же «плохо настроенными» руками предыдущего претендента.
— Ну, у меня с собой моя гитара, — неловко пробурчал Брайан, и Роджер только сейчас обратил внимание на черный чехол за спиной парня. — Если вы не против.
— Да нет, не против, конечно, — ответит Томас, садясь на корточки возле усилителя, настраивая какие-то параметры перед тем, как подключить инструмент. Роджер от чего-то не мог перестать ухмыляться — каким-то чудным был этот парень, по-хорошему чудным.
Они с Томом терпеливо дожидались, пока Брайан, едва ли не пунцовый от неловкости и волнения, достанет из чехла свою гитару. Тейлор прекрасно понимал желание парня использовать собственный инструмент. Все же, материал, вес, да и просто привычка оказывали огромное влияние на качество игры; он сам до конца этого не понимал, пока не накопил на просто охренительный комплект ударных, без которого теперь не обходилось ни одно выступление.
Когда гитара наконец увидела свет, Роджер и Томас одновременно восхищенно выдохнули: настолько изящным и красивым был инструмент. Тейлор заворожено провел рукой по блестящему коричневому, с бордовым отливом корпусу, на секунду забыв, что эта вещь ему не принадлежала и трогать ее без проса было, по меньшей мере, невоспитанно. Гитару явно любили — Роджер мог поклясться; она выглядела настолько безупречно, что складывалось ощущение, будто Брайан полировал ее сутки напролет.
— Прости, — покачал головой Тейлор, отдернув руку. — Она очень красивая.
— Еще бы! — Томас тоже подошел поближе, пристально рассматривая инструмент. — Ты где купил?
Брайан еще сильнее покраснел — хотя, казалось бы, куда сильнее, — смущенно улыбаясь. Его глаза радостно горели, в них ясно читалась гордость за такие комплименты в адрес гитары, как будто они хвалили его ребенка, а не какую-то деревянную вещицу.
— Спасибо, — сказал Мэй воодушевленно, позволяя Томасу рассмотреть свое творение поближе. — Я сам собрал ее, — добавил он, встретившись с двумя удивленными парами глаз.
—Да ладно? Чувак, это очень классно! — Томас покосился на свою гитару, стоящую в углу, состояние которой было далеко от идеала. Подарили ее Кингсли около года назад. Денег на что-то более презентабельное у него никогда не было, а одалживать у Тима на новый инструмент (с учетом того, что прошлый подарил именно Стаффел наполовину с Тейлором) Томас, мягко говоря, не хотел: он ненавидел быть в долгу. То, что Брайан сумел самостоятельно собрать инструмент такого качества, вызывало искреннее восхищение. — Надо будет взять у тебя мастер-класс.
— Извините, ребят, но думаю, пора начинать, — перебил их Роджер. Не то, чтобы он не хотел поболтать с этими двумя, ему даже было отчасти любопытно расспросить Брайана о его гитаре, но вот только домой ему хотелось еще больше. Тейлор раздражено заправил за ухо выбившиеся светлые пряди, которые за последние пару месяцев сильно отросли и иногда доставляли ему неудобство, но состригать их он категорически не желал, не смотря на все подколы друзей и знакомых. Пару раз Роджера даже сочли за женщину, и все эти разы как назло случались в присутствии Тима, который и по сей день не переставал стебать Тейлора на этот счет, пуская язвительные комментарии по типу: «Я почти что девушку трахаю».
— Будешь играть что-то определенное?
— Я хочу сыграть свою песню.
— Окей, — Роджер хлопнул в ладони, усаживаясь на стул. Он не особо любил авторские композиции, так как чаще всего люди переоценивали свои возможности и, не набравшись опыта, начинали сочинять какое-то откровенное дерьмо. — Ну что, готов? — спросил он, кивая в сторону черной платформы. От чего-то Тейлор и сам чувствовал, что волнуется, будто бы это он сейчас должен был сыграть партию перед двумя незнакомыми людьми, а не Брайан. Его волнение, скорее, было вызвано тем, что если Мэй окажется очередным гитаристом-любителем, их всех ждет самый настоящий Ад, и пока что никто не знал, как из этого всего можно было выйти.