— Я б поспорил, кто делает это лучше: мои или твои, — спокойно произнес Скорпиус, поглаживая ее руку, что лежала на столике.
Альбуса затошнило. Еще чуть-чуть, и его истинное нутро могло прорваться наружу.
—…Ал, Ал!..— опять услышал он сквозь пелену ожидания, отчего болезненно сморщился. «Только не сейчас, Лили, не будь такой сообразительной сегодня», — устало взмолился он, уверенно посмотрев на сестру, контролируя каждую мышцу лица. — О чем ты так думаешь?
Она не была обеспокоенной, счастье не сходило с этого бледного лица, и никто не мог обвинить ее в невнимательность: в жизни сестры наступал самый счастливый момент, было бы странно, если бы Лили вдруг начала, как обычно, находить что-то неладное в эмоциональном состояние близких ей людей. Альбус махнул головой, как бы говоря, что ничего важного, но заговорить он так и не решался: ему казалось, что он от волнения не сможет даже двинуть языком. Ожидая, Альбус просто резал себя на куски, в какой-то степени наслаждаясь собственной болью.
—…плохих ты находишь кумиров.
— О, Скорпиус! Ригель просто невероятная, трудно не восхититься ею.
— Ага, только попадись ты ей на пути, она уничтожит тебя без оглядки.
— Разве это не заслуживает уважения? — Альбус резко вскинул глаза, посмотрев на сестру пустым взглядом, не выражающим ничего. — Она ставит цель и добивается ее, несмотря ни на что и как бы, возможно, ей ни было больно.
Скорпиус насмешливо фыркнул, показывая всем видом, что вообще не верит в чувствительную сторону Ригель. И с ним было трудно не согласиться.
— Посмотрим, как она будет держаться сегодня на заседание, — протянул он высокомерно, за что получил толчок в бок от Лили. Она назидательно посмотрела на него, неодобрительно покачав головой: ей не нравилось, когда он так надменно относился к другим.
«Надо идти», — мелькало то и дело в голове, однако Альбус все равно не решался. Но….чего ради он так переживает? Разве ему не должно быть все равно? Он вел себя абсолютно неправильно, поддаваясь человеческой слабости, давая волю чувствам. Нет. Их надо запрятать глубоко-глубоко, выкинуть в море несбывшихся надежд, чтобы оно унесло их раз и навсегда, не оставляя даже последнего воспоминания.
Отодвинув стул, Альбус резко встал. Больше он не даст этому волнению власти и не сломится под гнетом страха: ему плевать на всех, кроме себя, семьи и лучшего друга — другим места в его сердце просто нет.
— Я пойду, — бросил и, не дожидаясь ответа, покинул комнату. Это потом придется объясняться с Лили, говорить, что просто опаздывал на заседание и строить из себя участливого брата. А сейчас пред ним была только одна дорога, которая была слишком очевидной, чтобы ее игнорировать; чтобы просто сидеть и ничего не делать, содрогаясь от волнения. И он пошел по ней, накинув маску полной отрешенности и безразличия, когда внутри, по абсолютно непонятным причинам, кипел целый океан: своими волнами он оттачивал сердце.
Возле кабинета его ждал мистер Джонас и его помощник. Они веселились и потешались, все время вспоминая то, с какой непробиваемой уверенностью держалась всегда Ригель и насколько она была на самом деле жалкой. «Идиоты», — брезгливо думал Альбус, нервно морщась. Им было невдомек, что все, что они видели — позволяла им она; что они даже на милю не подошли к разгадке этой мятежной души. Они думают, что все, что есть у Ригель — это красивая внешность и дерьмовый характер, и именно этим она цепляет мужчин, но упускают самое главное: притягивало всех так сильно не лицо, не идеальные формы и длинные роскошные платья, а ее живость, удивительно неискренняя искренность и шарм, который был просто во всем. И, кажется, он, как и многие до него, тоже попал в эти сети, потеряв окончательное, хоть и наигранное, спокойствие.
Уверенный стук каблуков донесся до него не сразу, но этого хватило, чтобы он узнал по этой твердой, как будто бы выжигающей под собой землю походке Ригель. Альбус поднял глаза, неотрывно следя за ней, замечая периферийным зрением, что все тоже смотрят на эту высокую фигуру, но ее взгляд — этот насмешливый, злой взгляд карих глаз с треугольным солнцем — был направлен исключительно на него. Он оставлял после себя раны, заставляя все время внутренне содрогаться.
Альбус тихо шептала про себя, чтобы она немедленно развернулась и ушла, но только Ригель все больше улыбалась, прекрасно считывая с его движущихся губ слова. Да. Однажды она сказала Скорпиусу, что всегда выигрывает, но не были ли ее слова просто блефом?
Пройдя мимо, Ригель остановилась на мгновение, задорно сверкнув глазами, и проговорила в своей обычной самодовольной манере:
— Здравствуй, Поттер.
Щелк. В его голове пронеслись воспоминания — это был вечер у Гарварда, самый скучный день в году, но только не тогда.
Он усмехнулся, точно скопировав ее выражение губ, и произнес намеренно безразлично и тихо, так же, как и всегда:
— Давно не виделись, Ригель.
И в этих словах было столько боли и отчаянья, что море внутри него вышло из берегов.
Потому что дорога, по которой он так уверенно шел, вела исключительно в ад.
Комментарий к 8. Отчаянный шепот
Спасибо всем, кто оставляет отзывы. Мне безумно приятно и интересно их читать!
========== 9. Разрушающее начало ==========
Мое имя — борьба,
мой конец — победа.
— Гарегин Нжде
***
В который раз он сидел в этой темной комнате и смотрел на Ригель сквозь стекло? Воспоминания смешались в голове, поэтому ему бы точно не удалось ответить правильно на данный вопрос. Его сознание было в каком-то напряжении: он просчитывал все исходы, которые только могли быть, и чем больше Альбус смотрел на уверенную в себе Ригель, тем сильнее понимал, что ничего у авроров не выйдет. Некоторых людей просто невозможно загнать в угол.
— Мисс Забини, вы же понимаете, что на этот раз наконец стоит начать хотя бы оправдываться? — иронично произнес помощник мистера Джонаса, который опять выступал в роли судьи, явно намекая на все прошлые заседания, когда Ригель либо только вступала в дебаты с оппонентами, либо презрительно улыбалась, отмалчиваясь.
— Неужели? — произнесла она, придав голосу явственную нотку сарказма. Ригель подняла одну бровь, как бы спрашивая, что еще они могут, и перекинула ногу на ногу. Она чувствовала себя в своей тарелке.
Напротив нее сидела Кларисса Сэлинджер, у которой на лице застыло тупое выражение ненависти, а ее пальцы настолько прочно вцепились в мантию, что, казалось, еще чуть-чуть, и она порвет ткань. Больше в купале никого не было, потому что данное дело было приватным: в начале из-за мистер Кроусона-старшего, который намеренно хотел скрыть дело от общественности, затем уже из-за самого мистер Джонаса, который, видимо, боялся утечки информации и того, что свою награду, в случае чего, придется делить еще с кем-то. Но как раз из-за отсутствия людей Альбусу было неуютно: оставлять Ригель и Клариссу с одним только аврором было опасно, особенно учитывая их обоюдную ненависть и одну провальную попытку убийства.
— Что ж, вы не хотите по-хорошему, — Ригель выразительно фыркнула, откинувшись на спинке стула, а аврор посмотрел на нее с прищуром, в котором читалось неприязнь и…вожделение. — Миссис Сэлинджер обвиняет вас в убийстве мистера Фельмонта Сэлинджера, которого нашли, на минутку, возле места вашей работы. К тому же, по показаниям очевидцев, в тот день он пришел именно в вашу смену, которая начиналась с шести вечера, и все время…
— Шатался за мной, — протянула Ригель, когда аврор внезапно запнулся, не зная, как правильно сформулировать собственную мысль. Кларисса вздрогнула, и ее глаза сверкнули от ненависти. — И? Это как-то делает из меня убийцу?
— В его крови нашли сильнодействующее галлюциногенное зелье, в следствие которого он упал и расшибся на смерть, мисс, а, как я уже сказал, семь часов до своей смерти он провел в вашем обществе…
— Так уж и в моем? — насмешливо протянул Ригель, опустив взгляд, а потом посмотрев исподлобья, слегка закусив губу, но затем резко отпустила ее, приоткрыв чуть-чуть рот. — Об такую тряпку даже ноги не вытирают, а уж тратить на нее свое время, дабы убить…феерически глупо. К тому же, — она нагнулась, положив локти на стол, и приблизив себя тем самым ближе к тете. — Он же мой родственник, как никак.
Кларисса злобно усмехнулась, фыркнув, а потом в точности спроецировала жест Ригель.
— Нет, Ригель, ты что-то перепутала. Твоя семья, — пауза, — мертва.
Красивое лицо исказилось от злости, и она с силой оттолкнула себя от стола, заскрипев стулом по кафелю. Глаза Ригель потемнели, а губы были плотно сжаты: с этого лица впервые слетела маска стервозного высокомерия, а на место нее проступили такие живые эмоции. У Альбуса сперло дыхание: Ригель выглядела, как разъяренная гарпия, и притягивала тем самым еще сильнее.
— Это такая попытка повысить собственную самооценку? — громко проговорила Ригель с гневными интонациями. Она явно пыталась привести себя в порядок и придать лицу обычное свое выражение, но у нее это просто не выходило. — Да, ты в этом действительно нуждаешься, ведь твой муженек, жалкое полукровное отребье, предпочел тебе молоденькую племянницу, после одной встречи с которой он позабыл даже собственного сына, — ее лицо исказилось в каком-то мстительном удовлетворении; она внимательно наблюдала за Клариссой, которая бледнела с каждой секундой и смотрела с такой яростью, что ее можно было почувствовать нутром. — Ах, да, предпочел дочку сестры, которую ты так ненавидела и завидовала, да? — елейно протянула Ригель, широко улыбнувшись. — Уже вторая женщина забирает у тебя счастье из-под носа, это, наверное, больно, — вопросительно протянула, — хотелось бы знать, какого это, быть такой неудачницей. Только вот не дано.
— Хвастаешься, что ты шлюха? — змеиным шепот проговорила Кларисса, и ее лицо помрачнело. Упоминание сестры явно было лишним. — Да ты просто позорище Роулей.
— Роули мертвы, — четко проговорила в ответ, скалясь. На оскорбления она уже давно не обращала внимание, что становилось понятно, исходя из того, насколько безразличным были ее глаза. — А я — Ригель Забини, которую тебе никогда не сломить. Силенок не хватит.
— Дамы, — вмешался наконец аврор, который все это время внимательно наблюдал за ними, в надежде, что у миссис Сэлинджер получится вывести Ригель на эмоции, и та сболтнет лишнего. — Не переходим на личности, — вальяжно протянул он, слегка оскалившись. — Итак, вы подтверждаете свою вину, мисс Забини?
— Нет, — по буквам произнесла Ригель, перестав улыбаться. Она внимательно следила за тетей, будто что-то считывая.
Альбус видел, как раздраженно чертыхнулся аврор, хотя, впрочем, чего он ожидал от Ригель? Что она просто сдастся? «Эти идиоты вообще не понимают людей», — насмешливо подумал он, наблюдая за всем представлением. И почему Альбус только так волновался? Но тут его взгляд упал на мистера Джонаса, который выглядел слишком равнодушным и довольным, что заставило Поттера в ожидании сжаться. Что-то грядет.
— Мисс Забини, признание облегчит срок, — протянул аврор, в своей снобской манере.
— Интересно как выходит, — протянула Ригель в ответ, насмешливо пародируя его манеру говорить, на что получила очередной прищур. — Вы пытаетесь выбить признание так, будто бы кроме меня никто не мог убить это ничтожество, но, — она сделала специальную театральную паузу, и перевела свой взгляд с аврора на Клариссу, — разве главным подозреваемым не должна быть она? У нее и мотив есть: ревность. Ушел к молоденькой, бросив семью, чем не причина? Да и в тот день, помнится, я видела тебя, Клара, — ее лицо приняло невинное выражение, а взгляд непривычно смягчился. — И не только я. Ты приходила к заведующей, да?
Миссис Сэлинджер заметно вздрогнула, поуютнее усевшись на стуле. Что-то в ее лице изменилось.
— Я приходила всего лишь к своей подруге.
— Да? — насмешливо бросила Ригель. — А помнится, ты потом подсела к своему муженьку и премило с ним говорила. Так, что после он напился до горячки.
Наступило молчание. Ригель победно ухмылялась, Кларисса смотрела на нее в упор таким взглядом, будто бы мечтала превратить в пепел, а сам аврор устало потер глаза. Все бытовые дела были самыми трудными, потому что в дело вступали человеческий фактор и родственники, которые знали друг о друге слишком много, чтобы не маневрировать этим. Но тут уже складывалась другая ситуация: эта битва была не на то, чтобы отсудить деньги или имущество; здесь решалась дальнейшая судьба каждого, что не могло не заставлять нервничать всех.
Альбус вновь посмотрел на мистера Джонаса, который выглядел беззаботным, но его руки, сцепленные в кулак, говорили об удивление и некоторой злости: конечно, то, что Кларисса утаила и это, подрывало ситуацию, которая теперь складывалась слишком удачно для Ригель, что, в свою очередь, не радовало куратора.
— Ты пытаешься перекинуть вину, — немного заикаясь, протянула Кларисса. — Я любила его, и никогда бы не…не убила. Хотя бы ради сына.
— А разве сейчас ты не делаешь то же самое? Не пытаешься перевести стрелки на меня, прикрываясь какими-то мелкими чувствами, — уверенности в ней было настолько много, что миссис Сэлинджер сжалась, — я бы никогда, я его любила, — повторила Ригель, с точностью попав в интонацию тети, — все самые ужасные поступки прикрываются именно этими словами.
Альбус улыбнулся, отведя голову в сторону. Можно было закрывать заседание: ничего доказать нельзя. И столько ему только подумать, как вдруг Кларисса, которая казалась ему уже раздавленной, сказала, немало удивив:
— Сэр, кажется, вы собирались проводить обыск в квартире Ригель, пока она находится здесь?
Даже если это как-то подбило Забини, то она никак не показала этого. Ее лицо по-прежнему было ухмыляющимся и надменным, но Альбусу на мгновение показалось, что в ее глазах пробежало какое-то сомнение, будто бы она вспоминала что-то.
— Да, — неуверенно ответил аврор, не понимая, к чему это вообще.
— Может, есть смысл выйти и спросить про результаты? — Кларисса сжала сильнее платье, когда произнесла это, что не могло укрыться от наблюдательного Альбуса. Ему не нравилось то безразличие и обреченность на ее лице, и он действительно надеялся, что помощник мистера Джонаса не догадается сделать такую глупую ошибку: покинуть заседание.
Но, нет. Альбус слишком переоценил интеллектуальные способности человечества.
— Куда он? — резко спросил он, поднявшись с дивана, напряженно наблюдая за событиями в купале.
— Что с вами, мистер Поттер? — беззаботно произнес Ричард, точно так же внимательно следя. — Все в порядке, максимум, что они смогут сделать, располосовать друг другу лица.
Однако у него уже было дурное предчувствие. Стеклянный разъем отворился, и помощник направился к мистеру Джонасу, который послал его за результатами в соседний кабинет. Дверь скрипнула, и он покинул помещение, оставив Альбуса и Ричарда наедине. Они оба неотрывно наблюдали за происходящим, но женщины ничего не делали, только Ригель время от времени направляла свой взгляд по направлению, где скрылся аврор.
Ничего страшного не происходило.
— Что ж, — весело протянул Джонас, отвернувшись от стекла, встав к нему спиной. — Как-то все неудачно складывается.
Но сожаления в его голосе не было, это Альбус заметил сразу. Опять наступила тишина. Помощник куда-то делся, видимо, ему было неохотно возвращаться, и это только сильнее напрягало Поттера. Ричард без интереса плюхнулся на диван и демонстративно начал читать документы, лежавшие на столе, и лишь один Альбус, казалось, был обеспокоен.
— Ригель, — вдруг услышал он голос Клариссы. Стальной голос, который сейчас даже скорее походил на интонации племянницы. — Ты так уверена в своих силах, что не замечаешь вещей, происходящих перед твоим носом. Высокомерие и самоуверенность — не твердая почва.
— Зато обозрение хорошее, — медленно протянула Ригель, резко переметнув свой взгляд на нее. Они обе смотрели друг другу в лицо не мигая.
Вдруг Кларисса нагнулась и ее рука соскользнула куда-то вниз по юбке, Альбус точно не видел. Ее губы зашептали тихо, но достаточно, чтобы близстоящий Поттер смог уловить смысл.
— Я убью тебя.
Секунда.
— Попробуй, — насмешка в ответ.
И вдруг прогремел грохот с такой страшной силой, что Альбус отскочил от стекла. Все, что он успел заметить — это была Ригель; она с яростью накинулась на Клариссу, у которой в руках была палочка. Из-за этой моментальной реакции, заклинание выстрелило не в Забини, а в потолок, отчего по стеклу пошли трещины, и оно обвалилось прямо на находящихся внутри женщин. И наступила тишина, которая его просто оглушила.