Вдруг поднялся крик: люди необычно громко загудели, и в начале Альбус подумал, что это просто пьяная толпа вывались наружу, но потом он услышал какой-то треск и сильный грохот, как будто кого-то повалили на землю. В нем проснулся какой-то инстинкт. Развернувшись, Поттер нащупал под мантией палочку и протиснулся вперед, отодвигая людей со своего пути: он по-прежнему был аврором, поэтому имел полное право вмешаться. В конце концов, ему тоже хотелось адреналина в жизни, поэтому, почему бы не броситься в омут с головой, даже если это вовсе не чрезвычайная ситуация, а обыкновенная бытовуха?
Люди так громко кричали, что Альбус никак не мог распознать, что именно, лишь отдельные слова: девушка, зелье, кислота. Хмурясь еще больше, он напрямик пошел против толпы и наконец протиснулся в самый центр, где увидел странное зрелище: на земле лежала молодая и очень красивая темноволосая девушка с ярко накрашенными губами. Весь ее вид говорил о каком-то величии, а глаза, в которых плескался мощной силы огонь, внимательно смотрели на свою оппонентку: высокую рыжеволосую женщину, которую с двух сторон скрутили двое мужчин в черном, судя по униформе, можно было предположить, что работники бара.
И женщина эта была Кларисса Сэлинджер, вдова, которую он навещал неделю назад. В ее руке была стеклянная колба, а ее содержимое, мутно-белая вода, стекало по камням, от которых, правда, остались только жалкие кусочки — было ясно, что это сильная кислота, которую варят специально для утилизации мусора в крупных учреждениях.
— Расступитесь, расступитесь, — услышал он издалека голос своего куратора, мистера Джонаса, а потом появился и он сам, как всегда беззаботно поглядывая на происходящее.
Что-то внутри подсказало ему, что лучше как можно быстрее покинуть место происшествия, потому что иначе можно опять схлопотать лишнюю работенку, но тут он наткнулся на взгляд потерпевшей, которая, почему-то, не отрываясь, смотрела прямо на него. Какие это были глаза! Светло-карие, в которых лучился такой силы огонь, что дрожь начинала ходить по рукам. От одного ее взгляда Альбус полностью оробел, забыв обо всем на свете. Они были настолько притягательными и манящими, что, не обладай он такой выдержкой, тотчас бы упал или сделал что угодно, о чем бы его не попросили. Глаза гипнотизировали.
Нервно сглотнув и сжав руку в кулак, будто убеждаясь, что он не спит, Поттер с усилием воли оторвал свой взгляд и быстро пошел назад, испытывая странное желание: ему хотелось стиснуть девушку в своих руках и ни за что не отпускать.
Только когда он вновь вернулся в Косой переулок, Альбус смог выдохнуть.
А потом опять пред ним предстали эти карие глаза, которые смотрели так, будто весь мир расположился в одних только их зрачках. И наваждение это было настолько сильным, что, трансгрессируя, он все никак не мог сконцентрироваться на месте своего прибытия, постоянно возвращаясь к тем секундам, когда он смотрел в ее глаза.
И это уже казалось совсем немыслимым. И от того ужасным.
Комментарий к 2. Магическая мафия
*Emily Browning - Sweet Dreams
Спасибо всем большое за отзывы! Это очень вдохновляет и придает уверенность :) Надеюсь на ваше мнение и в этот раз!
========== 3. Первые встречи ==========
Есть степень заядлой лживости,
которую называют «чистой совестью».
— Фридрих Ницше.
***
На следующее утро он в спешке собирался в Аврорат, и то, что так манило его на работу, было далеко не профессия. Альбус пребывал в каком-то невиданном предвкушении, ему так хотелось вновь увидеть ту молодую девушку, что даже так ненавидимый душный офис казался как никогда перспективным. Наспех одевшись, он быстро пошел на кухню, увлеченно застегивая пуговицы на рукаве.
— Доброе утро, — бросил Альбус в пустоту, а потом поднял глаза. Отец и сестра уже сидели за столом, занимаясь каждый своим делом: Лили намазывала плавленый сыр на хлеб, а Гарри Поттер внимательно читал газету.
— Доброе, — кинул он, а потом, отогнув край странички, внимательно посмотрел на Альбуса. — Ты не забыл, что мы сегодня идем к мистеру Гарварду на прием?
— Помню.
— О, это еще ничего не значит, — бесцветным тоном проговорила Лили, бросив короткий взгляд на брата, в котором читалось возмущение. — Альбус такой рассеянный…вчера даже умудрился потерять нас…
Она намеренно выделила слово «нас», и слегка надулась. По губам Альбуса отчего-то пробежала усмешка, и он, подойдя к ней, потрепал ее по макушке.
— Ну-у, Лили, прости.
— Ты должен до конца жизни благодарить все небесные силы за такую понимающую сестру! — все так же насупившись, проговорила Лили, но в ее глазах заплясали огоньки веселья. — И я купила тебе парадную мантию.
— Спасибо, — бросил он уже на ходу, поднимая с пола портфель. — До вечера.
Он трансгрессировал в Аврорат, отмечая, насколько хороша была погода на улице: солнце светило непривычно ярко для Лондона, и было настолько жарко, из-за чего Альбус пожалел, что надел теплую мантию. Поглощенный рассуждениями о погоде, он влился в толпу авроров и зашел в лифт, прикидывая в уме, где может находиться смотровая площадка для допроса. Обычно это было круглое помещение со стеклянными стенами, и сидящие внутри не видели никого, кто находился по ту сторону зала. Смысл такого стеклянного купола заключался в том, чтобы усадить в замкнутое пространство потерпевшего и агрессора, а также свидетеля и незаинтересованного человека, чтобы тот помог сторонам урегулировать конфликт. Так как в таких «судах» разбирались легкие бытовые проблемы, то ею был либо новичок, либо студент. Конечно, палочки забирались у всех, кроме регулятора, а каждая из сторон проговаривала присягу — на этом обычно и ограничивались в подобных делах.
Альбус на секунду подумал, что смог бы выступить в роли свидетеля, но потом вовремя выбросил эту глупую затею: никто не должен был знать, что он вообще появлялся на той площади.
«Но…куда же могли ее направить?» — то, что этот инцидент причислят к разряду бытовухи, Альбус не сомневался. На счастье миссис Сэлинджер, она так и не смогла навредить девушке, поэтому может отделаться штрафом и так называемой волшебной ответственностью, которая заносилась в личное дело. Но только при условии, что потерпевшая согласится на это, а тут никаких гарантий нет.
Пред ним опять возникли эти глаза, и он сразу решил, что девушка явно была непроста, поэтому дело станет мозолью для аврора этого дела, и Альбус даже мысленно пожелал ему терпения: сам он не раз участвовал в таких бытовых делах и прекрасно осознавал, насколько люди сложны и нетерпеливы. С ними было крайне трудно договариваться.
— Твою мать, Поттер! — Альбус резко затормозил, удивленно посмотрев по сторонам. Он так ушел в себя, поэтому только сейчас до него дошло, что его кто-то все это время звал. Когда Альбус развернулся, то увидел Скорпиуса, который выглядел не лучшим образом: под глазами залегли темные круги, а лицо было настолько бледным, что трудно было догадаться, живой ли это человек или нет. — Когда-нибудь я тебя точно убью.
— Когда-нибудь… — с ленцой протянул Поттер, улыбнувшись. Он поравнялся с другом, и они медленно пошли к своему кабинету, когда Альбусу то и дело хотелось спросить про так интересующее его дело. Но это было опасно: Малфой был не дурак и прекрасно знал, что друг просто так ничего не спросит. А если он поймет, что за его вопросами действительно стоит интерес, то начнет копать дальше, в результате дойдя до сути.
И этого не хотелось. Альбус, при всей его благосклонности к другу, ни за что не позволил, чтобы кто-либо узнал, какие мотивы и цели преследуются им.
— Слышал про ту вдову? — поинтересовался вдруг Скорпиус, и Поттер напрягся. Неужели рыбка сама идет ему в руки?
— Нет, — безэмоционально протянул, небрежно махнув головой. Когда обманываешь другого, сумей в первую очередь обмануть себя.
— А непростая нам штучка досталась. Пришла на место смерти своего мужа и накинулась на одну из официанток, — усмехнувшись, Скорпиус вдруг бросил быстрый взгляд на друга. — Знаешь, я и не поверил, когда увидел потерпевшую. Ригель Забини! Кто бы мог подумать.
В голове опять что-то щелкнуло, но он так и не смог понять, откуда же ему известно это имя.
— Кто это? — недоуменно произнес Альбус, со всей силой пытаясь скрыть интерес.
— Наша однокурсница, неужели не помнишь? Она была негласной королевой Слизерина. Редкостная стерва, которая умело ставила палки в колеса другим и никогда не попадалась. Ни за что бы не подумал, что она докатится до обслуживающего персонала.
Скорпиус иронично усмехнулся.
В голове пролетели тысяча школьных воспоминаний, куча лиц предстало пред ним, пока он пытался отыскать среди них одно нужное. И вспомнил. Действительно, как же он мог забыть? Ригель Забини всегда была в центре внимания, ничто не могло пройти без нее. Лидер, негласный подстрекатель, который сколотил вокруг себя компанию приспешников, которыми она ловко манипулировала, давая ощущение власти. И уже тогда Ригель была необычайно красива, охмурив половину школы.
Альбус всегда старался обходить ее стороной, можно сказать, что даже успешно: у них никогда не было конфликтов. Больше ничего вспомнить не удалось, поэтому он вновь посмотрел на друга, спросив:
— А что с делом-то? Слушание уже прошло? — не убирая взгляда, произнес Альбус, считывая любую крохотную эмоцию Малфоя: он был расслаблен и явно расположен к беседе, поэтому стоило воспользоваться этим.
— Сегодня, буквально час назад, мистер Джонас даже особо париться не стал, — тут он привычно сморщился. — Мне кажется, Ригель ему явно понравилась, он так смотрел на нее. Впрочем, неудивительно, она действительно красива, — его взгляд стал слегка задумчивым, а потом к нему снова вернулась жесткость, — но знаешь, что самое интересное? Миссис Сэлинджер утверждала, что Забини увела ее мужа, а потом сама же прикончила. И что якобы это была заранее спланированная месть. Только вот на все эти выпады Ригель не сказала ни слова. Сидела, будто бы не на стуле, а на троне, с безразличной улыбкой, бросив только однажды, что она сама виновата, что не доглядела за мужем. Удивительная стерва.
Малфой замолчал, что дало Альбусу возможность переварить информацию. Если это была месть, то из-за чего? Прихоти? Не вяжется. Значит, должна была быть причина. Но была ли сама месть? Или просто случайные факты в примеси с дикой ревности со стороны вдовы? Кому верить: тому, кто держался спокойно и властно, или тому, кто чуть не уничтожил, а теперь пытается подмять под себя ситуацию?
— И…их отпустили?
— Да, Ригель уже ушла, а Кларисса Сэлинджер еще побудет денек в передержке. Забини согласилась на компенсацию.
В это не верилось. Учитывая все то, что Альбус только что вспомнил и услышал о Ригель от Скорпиуса, было удивительно, что она согласилась на компенсацию. Только если, конечно, она не находилась на грани бедности, что тоже было вряд ли. Забини всегда славились своими сбережениями. Что-то внутри него так и кричало о том, что нужно было разобраться в этой ситуации тщательнее, взвесить все факты и покопаться глубже. Но Альбус Поттер никогда не был глупым альтруистом и не занимался ненужным поиском правды в том, что не принесет ему выгоды. А утолять свой собственный интерес в данном случае явно было проблематично, а оттого и невыгодно.
— А зачем ты сегодня пришел? Мог бы остаться дома и подготовиться к вечеру, — услышал Альбус сквозь свои мысли. Он растерянно посмотрел на друга и только потом вспомнил, что сегодня должен был быть званый ужин.
— Не сиделось на месте, — единственное, что пришло в голову. И, право, почти правда. — А ты? Идешь?
Лицо Скорпиуса осталось непроницаемо, но только Альбус догадывался, насколько все было неоднозначно. После войны Малфои были в самом низу социальной лестницы. Откупившись от судебных издержек, они еще долгое время выбивали себе место в Министерстве. Выстраивая связи с людьми у власти, Драко Малфой смог добиться крупных высот, из-за чего общественность уже не могла просто отворачиваться от него. Но этот взгляд, который был направлен на их семью — неоднозначный и оценивающий — был вечным спутником.
Поттер тихо хмыкнул. Когда в семье узнали, что Лили встречается со Скорпиусом, началось целое представление. Больше всех удивил отец: он не просто промолчал, а даже попросил приглашать Скорпиуса почаще. Возможно, именно из-за этих встреч и приватных разговоров между ними сложились достаточно хорошие отношения, но вот с остальными многочисленными родственниками было сложнее. Они никогда не высказывали своего мнения, но явно давали понять, что потомок Малфоев будет нежелательным гостем в Норе и разговоры о нем лишние. Это предубеждение, с которым они относились к нему, даже не видя ни разу в лицо, частенько выводило Альбуса из себя.
— Скорее всего, нет — по его лицу прошла тень презрения, — я еще не уверен, что представление стоит свеч.
— Лили точно пойдет туда.
— Знаю, поэтому и не хочу идти. Наше…общение итак подорвало ей репутацию. Не стоит особо появляться на людях.
Не согласиться было трудно. Лили действительно пришлось пострадать из-за собственной любви, поэтому тезисы Скорпиуса были вполне ясны. И как бы Альбус ни был с ними согласен, внутри его что-то гложило. Он не хотел такой жизни для своей сестренки, но предпочитал не вмешиваться.
— Ну что ж, удачной работы нам сегодня, — не весело проговорил Малфой, открывая дверь в офис.
«Удачной…».
А была ли удача на их стороне?
***
Мистер Гарвард являлся Министром Магии уже больше десяти лет и настолько глубоко пустил свои корни, что покидать это место явно не собирался. Надо было отдать должное, он всех устраивал: Филиус Гарвард всегда пытался найти общий язык, не любил конфликтов и, если замечал в человеке потенциал, вне зависимости от его положения помогал ему пробиться. Однако, чтобы добиться такого отношения от него, нужно было как минимум быть не бедным, из-за чего весь образ Мистера Гарварда, как благодетеля, рушился в глазах смышленых волшебников. Он помогал только видным людям.
Раз в год, чтобы упрочить связи и знакомства, он всегда давал бал, на который могли прийти по приглашениям как самого Филиуса, так и по приглашениям гостей, так называемой элиты волшебного мира. И если уж кому и удавалось сюда попасть, то можно было с уверенностью сказать, что путь в люди ему, как минимум, уготовлен.
И Альбус по праву ненавидел эти приемы. Здесь каждый пытался найти слабости другого или лазейки, которыми можно было воспользоваться. Если не хочешь, чтобы тебя обвели вокруг пальца, то стоит всегда находиться начеку. И вот сейчас он опять вынужден был стоять в этом проклятом зале, где слышался веселый пафосный смех и звон бокалов. От роскоши убранства рябило в глазах, потому что золото, казалось, было везде, а от притворных улыбок хотелось сбежать. И страшнее всего было то, что и ему приходилось подстраиваться под них, приветливо скалиться и деликатно спроваживать особо интересующихся.
Он внимательно изучал людей, пытаясь отыскать свою семью, но все никак не мог никого найти. Вернувшись поздно с работы, ему пришлось самостоятельно отправиться на празднество, а теперь мучаться от поисков. На глаза все время попадались макушки многочисленных двоюродных братьев и сестер, но он не особо хотел вступать с ними в разговор. Поттер уже давно устал от всех этих семейных формальностей, поэтому предпочитал оставаться незамеченным.
Но наконец ему улыбнулось счастье, и он увидел Гарри Поттера, который стоял в самой гуще людей и о чем-то бодро разговаривал. Судя по насмешенным взглядам оппонентов, то явно о Черных Капюшонах, которыми он в последнее время бредил.
—…Все эти громкие заголовки просто блажь, ни от кого мы не избавились, и это не может не волновать, мистер Фоули. Магическая мафия — это опасная группировка, и с ней нужно бороться в обязательном порядке.
— Ну, мистер Поттер, позвольте, к чему такой азарт? Что же они такого сделали? — произнес кто-то, кого Альбус увидел со спины. Но судя по голосу, это был мистер Гарвард. Когда Альбус приблизился достаточно близко, то смог увидеть, с кем разговаривает отец: с мистером Фоули, главой правоохранительного отдела, и с самим мистером Гарвардом. Вокруг них уже кружком выстроились некоторые зеваки, которые четко передавали эмоции Фоули: они улыбались снисходительно, будто бы прощая Герою Войны любое помешательство.