Прости… Я вижу, как ты переживаешь… Я слишком давлю на тебя.
Мара и бровью не повела, чтобы не выдать своего удивления, но она просто не верила своим ушам. Она точно знала: люди не меняются. Если муж раньше не утруждал себя извинениями, а просто пытался настоять на своем, то с чего бы ему это делать сейчас? Если человек ведет себя все время одинаково, а потом вдруг, ни с того, ни с сего, меняет модель своего поведения, то объяснений происходящему может быть только два: первое – человек лжет и изворачивается ради достижения каких-то своих целей, а второе – это другой человек.
Оставалось выяснить, какие же цели преследовал Люк. Ну, или какие конкретно инопланетяне выкрали и подменили ее мужа.
Мара терпеливо ждала. Он тоже медлил. Люк надеялся на Марину импульсивность, на то, что она первой не выдержит, начнет расспрашивать, может быть, даже сыпать саркастическими комментариями, но она молчала.
Люк опять вздохнул:
Давай улетим ненадолго, а? У нас есть хороший повод – у Киры день рождения, давай отметим его не в Академии… нет, в Академии тоже, конечно, отметим… Давай на Гризмальт слетаем, что ли? Там столько развлечений для детей… Давай сделаем ей такой подарок, а?
А почему на Гризмальт? Почему не на Корусант? Это близко, хотя бы…
Мара, да на Корусанте все наши с тобой ученики в общеобразовательной школе учатся, он им надоел уже!
Ну ладно. Но давай тогда и Бена возьмем.
Люк подошел к жене и обнял ее за талию. Мара подумала: «Ты смотри, тяжелая артиллерия в ход пошла!»
А давай, все-таки, оставим Бена… за старшего! – он выразительно посмотрел на нее. – Я очень хочу побыть с тобой вдвоем, а он от тебя и на минуту не отлипает, - Люк улыбнулся, заглядывая Маре в глаза. – Между прочим, Кира безумно ревнует тебя к Бену, слышишь? Поэтому давай-ка в этот раз все-таки без него, а?
Про «и на минуту не отлипает» было, конечно же, некоторым преувеличением. Да даже большим преувеличением. Бен, несомненно, ещё оставался ребёнком, но был уже слишком взрослым, чтобы ходить, держась за Марину юбку. У него было много и своих личных забот, и интересов: учеба в общеобразовательной школе и джедайской Академии. Ну, и друзья, наконец: ему намного интереснее сейчас было общаться со сверстниками, чем с ней. Да, безусловно, они иногда проводили время вместе и между ними была очень мощная телепатическая связь, но это совсем не значит, что...
Мара оборвала поток своих мыслей. Люк творил непонятные вещи. «Надо же, до чего меня довёл, говнюк! Я уже перед ним оправдываюсь! Хоть и мысленно, но все же...»
Она перенаправила поток своего сознания в первоначальное русло и уже хотела было спросить: «А с Кирой кто будет, пока мы с тобой «будем вдвоем»?», но Люк ее опередил и зачастил с энтузиазмом:
Смотри: улетим завтра, в понедельник, забросив детей на Корусант, в школу, а в пятницу уже вернемся, заберем детей и сюда, назад, в Академию, а? Давай? Я Кире уже сказал, она очень хочет!
Мара подумала: «Конечно, хочет! Любому ребенку больше понравится развлекаться, чем в школу ходить!» Но больше всего ее раздражало то, что Люк предпринимал какие-то шаги, касавшиеся их общих интересов, без согласования с ней, да еще и Киру во все это втягивал! Ну и как она теперь будет выглядеть в глазах собственного ребенка? Добрый папа хочет сделать ей приятное и великодушно разрешает пропускать занятия, а злая мама за рыжие косички тащит ее в школу…
Но в одном Люк был действительно прав: Кира ревновала. И даже несколько раз закатывала Маре истерики, причем по дурацким поводам, с воплями: «Ты меня не любишь! Ты любишь только своего Бена! Вот папа никогда бы…» ну и так далее. Да, как-то так получилось, что Кира была ближе с Люком, чем с ней: дочь безумно его любила. Отец был для Киры непререкаемым авторитетом. Мара считала, что это нормально и правильно: в конце концов, он не только ее отец, но и учитель, главный наставник. Единственное, чего Мара хотела бы избежать, так это противопоставления в сознании ребенка ее, Мары, и Люка. И поэтому каждый раз она пыталась найти и, как ей казалось, находила нужные аргументы, чтобы вправить дочери мозги, и считала конфликт исчерпанным, а вот поди ж ты…
Люк виновато посмотрел на жену:
Я хотел устроить сюрприз… Думал, ты порадуешься…
Еще немного, и Мара решила бы, что Люк точно переигрывает, и остановила бы его чем-то вроде:
А ну выкладывай, что ты задумал на самом деле, и что тебе от меня надо?! - но он вовремя замолчал.
Маре ничего не оставалось, как согласиться, скрепя сердце. Без Бена лететь не хотелось. Она чувствовала себя виноватой перед ним, поэтому и зашла к нему вечером и выпалила почти с порога:
Родной, мы с Люком и Кирой улетаем завтра…
Я знаю, мам, мне Люк сказал.
«Надо же! Наш пострел везде поспел!» - удивилась Мара.
Я настаивала, чтобы тебя с собой взять…
Мам, да все нормально! Мне Люк объяснил: он говорил, что Лея будет против, потому что учебный год только начался, а если я с вами полечу, то пропущу целую неделю. И еще, мам… дай Люку шанс, а? Ну, у моих не выходит, может, хоть у вас все наладится…
Мара обняла племянника. Его слова мгновенно отрезвили ее. Она все еще продолжала считать его маленьким, а на самом деле… ребенок уже вырос, он все понимает. Значит, и Кира тоже. И если она еще не понимает сейчас, значит, очень скоро поймет. От всей этой херни прежде всего страдают дети, а она совсем не хотела, чтобы они страдали. И если уж даже Люк, первым сделав шаг навстречу, пытается привести хотя бы в относительный порядок их расшатавшиеся отношения, то она уж точно будет стараться все исправить. Хотя бы ради детей. Нет, в первую очередь ради них.
Родной мой… Мы ненадолго, но я все равно скучать буду…
И я тоже буду!.. Мама Мара, я правда очень рад за вас! Летите, отдыхайте, развлекайтесь! Мы встретимся меньше, чем через неделю.
Мара совершенно не понимала, почему она так не хочет лететь и так хочет плакать. Но, сделав над собой усилие, она улыбнулась, поцеловала Бена в лоб и пошла собираться…
…Мара проснулась одна. Гостиничный номер заливал яркий свет.
«Ну я и дрыхнуть!» - она потянулась, вставая с постели. Голова почему-то болела. Хотя, чего удивительного – они вчера очень поздно вернулись из парка аттракционов, и ее наверняка растрясло на всех этих качелях-каруселях, на которые Мара отважно лезла, не отставая от дочери.
Люк, Кира! Вы где?
В номере их не было.
Неужели хомячить без меня ушли? Ну и ладно…
Найдя в косметичке обезболивающее, Мара проглотила таблетку и закрылась в освежителе.
Дав себе понежиться под струями теплой воды и подождав, когда, наконец, отпустит голову, Мара вышла из душа.
Мужа и дочери еще не было.
«Куда ж они делись-то? Не ушли же без меня развлекаться?»
Мара вздохнула и в очередной раз пожалела, что они не взяли с собой Бена. Вот он точно не бросил бы ее одну… Но Люк почему-то очень настаивал:
Мара, пожалуйста! Давай проведем эту неделю втроем! Только ты, я и Кира… Это первый юбилей нашей дочери и я… Я хочу попытаться все наладить.
А налаживать было что. Их отношения явно в этом нуждались. Они начали отдаляться друг от друга еще с самого рождения Киры, хотя Маре казалось, что такое событие, как появление ребенка, должно как-то сплачивать семью.
Постепенно они даже расселились по разным комнатам: Люк остался в их спальне, а Мара перебралась к Кире. Женщина честно пыталась разобраться в том, что происходит, и как-то изменить ситуацию, но, похоже, делала только хуже. Обычно ее попытки поговорить заканчивались либо истерикой Люка типа: «Я нуждаюсь в уединении и покое! Ты мешаешь мне сосредоточиться! Это тебе все легко дается! А мне нужны многочасовые медитации, постоянный контроль над телом и разумом!», а во взгляде читалось: «А ты тут со своими глупостями!». Либо это выливалось в унылый секс «на отвали» раз в два месяца с явным посылом: «Ну что, довольна? А теперь оставь меня в покое!» А это вообще больно било по самолюбию и резко роняло самооценку. Поэтому Мара плюнула. Плюнула и решила, что школу она все равно не бросит, в конце концов, тут ее дети, а кто их научит лучше, чем она? А Люк… Да хрен с ним, с Люком!..
И вдруг такое… Нет, конечно же, Мара не возлагала на эту поездку сказочных надежд, но, раз уж она решила остаться с этим мужчиной, почему бы не дать ему еще один шанс?
Только сейчас его нужно было разыскать…
Решив связаться с ним, Мара обнаружила, что ее коммлинк сдох. Совсем. Он не реагировал вообще никак. Это было странно, но, в конце концов, это техника, всякое бывает… Ну, нет голосвязи, - можно же и по-другому! Мара попыталась поискать их в Силе и не почувствовала… ничего. Нет, не их там не было – она ничего не ощущала. Женщина, все еще не веря в происходящее, попыталась притянуть к себе первый попавшийся на глаза предмет… и у нее ничего не получилось. Силы больше не было.
«По-моему, у меня неприятности».
Мару слегка потрясывало, когда она спустилась на ресепшн и поинтересовалась, не видел ли кто-нибудь из менеджеров выходящих из отеля ее родных.
Да, конечно! Мистер Скайуокер предупредил нас! Видимо знал, что Вы будете волноваться, - улыбнулась девушка-регистратор. – Он сказал, что они с дочкой готовят для Вас сюрприз! – заговорщицким тоном добавила она. – Но это был секрет! Не выдавайте меня, пожалуйста, - девушка опять широко улыбнулась.
Казалось бы, эта информация должна была успокоить Мару, но она испытывала только нарастающую тревогу. Она улыбнулась в ответ:
Понятно… Спасибо!
Чувство опасности внутри росло, а внутренний голос просто орал: «Беги!». И хотя Мара, на что-то еще надеясь, настырно не хотела его слушать, выработанные годами рефлексы победили.
Она поднялась обратно в номер. Быстро собрала все самое необходимое. Используя Силу, это получилось бы еще быстрее. Но теперь, видимо, ей придется обходиться без нее. Ну что ж, Силы не было, но оставались женская интуиция и чутье профессионального убийцы. И они не подвели. Она заметила дроида, зависшего напротив окна, раньше, чем тот открыл огонь…
Можно было воспользоваться запасным выходом, но Мара решила, что это слишком предсказуемо, и поэтому она вышла из отеля через главный холл, помахав рукой девушке-регистратору, с которой они так мило поболтали, и решила, что сейчас ей лучше находиться в наиболее людных местах. Ей нужно было все проверить и выработать план дальнейших действий…
Первым делом через справочную космопорта она выяснила, что их с Люком звездолет улетел четыре часа назад. Мара что-то такое и предполагала.
Теперь деньги. У нее было две карты-накопителя: об одной Люк знал, о второй – нет. И обе светить не хотелось. Когда-то очень давно Мара слышала от одной старушки: «Ты с мужем-то живи, а всю жопу ему не показывай!» Мара даже не могла предположить, при каких обстоятельствах ей пригодится эта народная мудрость. Итак, карты. На первой кредитов было не очень много, но на покупку звездолета хватило бы. На второй сумма была значительно более внушительная, и она хранилась на ней еще со времен Мариной службы у Палпатина: гонорары за выполняемую ею для Императора работу были очень высокими. Она не потратила их в смутные времена своих скитаний после смерти Дарта Сидиуса. Но тогда у нее была Сила, и она могла, едва шевельнув пальцами, сказать: «Тебе не нужна плата за эту еду (спидер, звездолет, ну и, в общем-то, за все, что угодно), ты очень хочешь мне это подарить и отдать мне и все остальные кредиты, что у тебя есть!» Нет, стыдно ей не было, глупости какие!
А вот сейчас это уже не прокатывало… Ну что ж, вот и пришел тот черный день, на который она в свое время и откладывала…
Проснувшись утром, Бен вдруг ощутил, что перестал чувствовать в Силе сестру и тетку. Сначала исчезла Мара. Потом Кира.
«В прятки они там, что ли, играют?» - пытался он хоть как-то объяснить себе это. Бен сам себя одернул, когда руки потянулись к коммлинку:
«Да что я, в самом деле! Что с ними может случиться на Гризмальте?» Парень уговаривал себя, что волноваться не о чем. Но, как выяснилось потом, джедайская интуиция его не подвела.
Потому что обратно в Академию Люк вернулся один. На нем просто лица не было. Коротко сказал:
Они погибли. Это я виноват. Я не смог их уберечь. Бен, я расскажу потом. Не могу сейчас. Тяжело.
Но больше Бен ничего от него не услышал.
Бен постоянно прокручивал у себя в голове теперь уже абсолютно бесполезные варианты своих возможных действий.
«Нужно было связаться с ними», - хотя он понимал, что, скорее всего, ему бы не ответили.
«Нужно было настоять на том, чтобы поехать с ними», - но в памяти тут же всплывали контраргументы Люка…
Бесконечные попытки найти сестру и тетку в Силе предсказуемо заканчивались ничем.
Он несколько раз тщетно пытался вывести дядю ну хоть на какой-нибудь разговор:
Где они? Где их тела?
Люк посмотрел на него, как на умалишенного:
Они слились с Силой, Бен… Какие тела?..
Чуть позже Люк устроил импровизированные похороны. Прилетела Лея. Одна. Без Хана.
Дядя собрал все личные вещи жены и дочери и устроил огромный костер. Бен не мог понять этой тупой пиромании: в конце концов, вещи можно было и на благотворительность отдать, например. Но дядя почему-то решил так.
Бен очень хотел взять хоть что-нибудь себе на память. Да, конечно, у него оставались голофото, вещи, которые ему Мара бесконечно дарила по разным поводам и без. Но он хотел что-то лично ее. И не посмел даже спросить. Особенно после того, что произошло вчера.
Он спровоцировал его. Один из учеников Люка. Нет, не из тех, конечно, с кем Бен дружил. Бен точно не помнил, что тот ему сказал, но смысл уловил хорошо: «Ты теперь никто… Твоя мнимая избранность кончилась со смертью Мары…» Но даже это было неважным… Важно и больно было то, что этот урод вообще посмел о ней говорить…
И Бен применил захват Силы. Совсем не по-джедайски. Мара научила, кто же еще… И он бы задушил этого мудака, если бы не Люк.
Что дядя потом ему говорил, Бен не помнил. Но теперь, видимо, он пересказывал эту историю Лее: Люк что-то шипел ей на ухо, а она с потемневшим, но абсолютно непроницаемым лицом смотрела сквозь пламя костра и гладила брата по руке.
Бен тоже смотрел на пламя костра и ощущал давящее, бесконечное одиночество. Даже рядом со своими друзьями, которые поддержали его, зная, что Мара для него значила. Даже рядом с родными матерью и дядей… он понимал, что остался один.
А Голос в голове Бена упорно уверял его, что Люк врет, что это он сам убил дочь. И, не сумев расправиться физически с Марой, он нейтрализовал ее по-другому: оборвал ее связь с Силой. Сноук объяснял Бену мотивы поступка Люка: по мнению джедая, в Кире, как и в Бене, очень сильна Темная сторона. Он предостерегал его, говорил, что рано или поздно Скайуокер убьет и его. Он обещал Бену сделать все возможное и невозможное, чтобы найти Мару. Кире он помочь уже не мог.
Но, помня слышанные в детстве обещания Сноука о том, что Мара всегда будет рядом, Бен больше ему не верил…
========== Глава 6, в которой Мара видит Люка последний раз, или Друзья. Наперсники. Любовники. ==========
Мара пыталась мыслить логически, но у нее ничего не получалось. Не сходилось то одно, то другое. Не складывалось. Слишком много было неизвестных. Точнее, известным было только одно: Люк придумал эту поездку, чтобы избавиться от нее, убить.
А вот все остальное…
Зачем ему это надо?
Что стало с Кирой? Где она сейчас?
Не грозит ли опасность Бену?
Знает ли Люк о ее местонахождении? Ведь наверняка узнал, что атака дроида была безрезультатной…
Мара винила во всем случившемся только себя. Она должна была почувствовать. Она должна была проверить. Ведь ей вся эта затея сразу показалась подозрительной. Правда же, наивно полагать, что, накатавшись вдоволь на каруселях, они в корне поменяются и вернутся в Академию другими людьми, смогут забыть все обиды, преодолеют все противоречия и искупят все грехи друг перед другом. Нет. К сожалению, нельзя купить индульгенцию в киоске Луна-парка - не продаются они там…
Мара подключила к добыче информации почти все свои старые связи, но узнать смогла только одно: в Академию Люк вернулся один, без Киры.