***
Под порывами ветра снежинки облепляли её лицо, забивались под воротник пальто, но не заставляли ёжиться от холода. Наоборот, они казались тёплыми, почти горячими и пахли смутно знакомо.
На погрузившейся в темноту улице не было никого, и только она одна переминалась с ноги на ногу под едва рассеивающим мглу фонарём, хотя и не помнила, как сюда попала, кого ждала.
Стянув с руки митенку, она подставила ладонь снегопаду. Снежинки не таяли. Они оставались лежать на ладони белыми шариками. Обжигая…
Она всё ещё продолжала рассматривать их, когда вдруг и улица, и фонарь исчезли: перед её лицом появилась дверь, ведущая из собственного рабочего кабинета. Кто-то настойчиво стучал, хотя она никогда не запирала. Шаг, шаг и ещё.
На пороге, широко улыбаясь, возникла небольшая группа волшебниц из отдела взаимодействий с магглами. Хихикая и перешёптываясь, они протягивали ей лиловую остроконечную шляпу, в которой виднелось несколько сложенных в трубочки обрывков пергамента.
— Выбирай-выбирай и судьбу свою узнай, — пропели волшебницы хором и с хохотом передали ей шляпу.
Она неуверенно протянула руку и зацепила первый попавшийся свёрток.
И снова что-то больно обожгло её пальцы. Всё — и колдуньи, и шляпа, и записка — вдруг соединилось и закружилось в разноцветном вихре вокруг неё. Смех и голоса неожиданно стихли, и Роза Уизли открыла глаза.
Собственный крошечный кабинет, казалось, склонился над ней, с любопытством разглядывая. По всей видимости, она задремала прямо за рабочим столом, уютно устроив лицо на сгибе локтя. Её разбудила свеча, уронившая несколько капель расплавленного воска на раскрывшуюся ладонь, на пергамент, что Роза сжимала в ней.
Выпрямившись, она обвела взглядом стены комнаты. Старинные часы, украшавшие одну из них, показывали половину девятого, что означало только одно — все служащие Министерства магии уже давным-давно разошлись по домам.
Причина, по которой Роза не отправилась со службы вместе с остальными в буквальном смысле слова, лежала в её ладони. Записка, над которой девушка размышляла уже неделю.
Здесь стоит отметить, что согласно традиции, сотрудники Министерства незадолго до Рождества клали в шляпу записки со своими именами и пожеланиями. Все послания тщательно перемешивались и затем распределялись между остальными волшебниками совершенно случайным образом. Так получилось и с Розой Уизли, получившей записку следующего содержания:
«Здравствуйте.
Примите поздравления с наступающим Рождеством и заверения в том, что не стоит обо мне беспокоиться — никакие подарки не нужны. Всё у меня есть.
С уважением, Драко Л. Малфой».
И хотя содержание письма позволяло выбросить его в корзину для бумаг, а затем отправиться за подарками для близких, совесть не позволяла Розе поступить так. Напротив, вот уже третий день кряду она размышляла над тем, что можно подарить человеку, у которого «всё есть».
Конечно, оставался вариант поступить как большинство: ради приличия купить какую-нибудь мелочь, приятный волшебный пустячок, но синдром отличницы, унаследованный Розой от матери — известной Хогвартсовской заучки — Гермионы Грейнджер, встал на пути к реализации феерически коварного плана всей своей широкой спиной.
Вот поэтому, начиная с понедельника — дня получения злополучной записки — переносицу обыкновенно весёлой и энергичной Розы преломила складочка задумчивости.
Привычка подходить к любому вопросу серьёзно, привела её в приёмную Драко Малфоя, к его секретарше. Вооружившись коробкой печенья к чаепитию, в ходе которого юная Уизли надеялась выведать хоть что-то о предпочтениях начальника, Роза пожаловала в гости к мисс Суонн. Вот только секретарша Малфоя, поглощая угощение, больше жаловалась на развивающийся артрит и частые колики.
— Может быть, вы что-то сможете о нём рассказать? Об увлечениях, о том, как он проводит свободное время?
— Да, признаться, понятия не имею. Раньше человек, как человек был. В меру строгий, вполне справедливый. Вот только как овдовел, почти перестал разговаривать. Окаменел будто. Раньше часто справлялся о моих делах, по праздникам конфеты приносил, цветы. А теперь от него кроме утреннего приветствия и «доброго вечера» в конце рабочего дня ничего не услышишь.
— Надо же, — хмыкнула Роза и стала размышлять под каким бы теперь благовидным предлогом покинуть мисс Суонн. Но у женщины, к большому сожалению, развязался язык. Расплескав по чашкам вторую порцию чая, мисс Суонн вдруг сделала совершенно неожиданную вещь. Высоко и неприлично задрав юбку, она извлекла на свет божий небольшую блестящую фляжку, заткнутую за широкую резинку старомодных чулок.
— Для настроения, — подмигнула она растерявшейся Розе и капнула в её чашку совсем чуть-чуть. Себе же мисс Суонн добавила весьма щедро.
Целый час Роза вынуждена была терпеть общество совершенно разошедшейся мисс Суонн. Воспитание не позволило ей покинуть женщину раньше, чем часы указали без пяти минут два. Только тогда Роза позволила себе подняться, и проронить извиняющимся тоном:
— Мне пора. Кажется, обед закончился.
— О, как незаметно пролетело время, — улыбнулась Суонн. Впалые щёки её раскраснелись от спиртного, а глаза лихорадочно блестели. — Была рада познакомиться с вами, мисс Уизли. Вы забегайте, если что, на чашку чая.
Но в планы Розы теперь входило только как можно скорее ретироваться. На ходу приглаживая волосы, она и не заметила как в дверь, в которую она попыталась выйти, кто-то вознамеревался войти.
Прохладный поток воздуха, мягкий кашемировый свитер тёмно-серого цвета, такого серого, как и строгий взгляд, несколько позже, когда ей случилось упереться ладонями в мужскую грудь и неловко, весьма неловко отстраниться.
— О, Мерлина-ради-простите, — пропела она в одно слово, — я-и-не-заметила-вас. Очень я неуклюжая, извинит…
Он отстранился, как ветер, обогнув её стан, но смотрел прямо, внимательно, хотя и с долей осторожности.
Она тоже старалась не ронять взгляд, но тот упрямо возвращался к полу.
— Вы ко мне по делу? — голос прозвучал прохладно и безразлично.
— Нет, я, э-э-э… Я зашла к мисс Суонн, если позволите.
— Тогда простите моё любопытство.
Взгляд Розы метнулся к его лицу, но Драко Малфой, слегка кивнув головой, развернулся и проследовал к дверям своего кабинета.
Она никогда не причисляла себя к особам робким или тем, кого можно легко смутить, и тут не понимала, отчего всё ещё стояла на месте, демонстрируя мисс Суонн густой и сочный, как бока августовских яблок, румянец, расплескавшийся по щекам.
Женщина же, вернувшаяся к делам, на секунду оторвала взгляд от бумаг и промолвила:
— Да вы не обращайте на него внимания. Мистер Малфой всегда такой. Немногословный. А лучше вообще оставьте его. Так ему, наверное, лучше.
***
И она с удовольствием последовала бы совету. Будучи девочкой разумной, Роза Уизли всегда училась на ошибках посторонних людей. Но пора начинать делать собственные, наверное, всё же пришла и застала Розу Уизли у порога отчего дома.
За мелодичным звоном колокольчика проследовали мягкие шаги, а из-за приоткрывшейся двери выглянула кудрявая голова Гермионы Уизли — матери Розы.
— О, привет, моя дорогая, — улыбнулась она, чуть шире открывая дверь и отступая вглубь холла. — Проходи скорее, ты очень вовремя. Я только что вынула из духовки яблочный пирог.
Роза шагнула в дом, и знакомый с детства аромат выпечки проник в нос, раздражая обоняние. Ей вдруг стало так тепло и уютно, что она, едва стянув туфли, шагнула и заключила мать в крепкие объятья.
Ладонь Гермионы легла на русую макушку Розы и, погладив её ласково, опустилась на плечо. Отстранившись, мать внимательно заглядывала в глаза дочери:
— Что-то случилось? — встревоженно спросила она.
— Нет, — немедля ответила Роза. — То есть, и нет, и да. Скоро Рождество.
— У тебя проблемы?
— Я… просто хотела тебя увидеть.
— Ну и почему мы тогда толкаемся возле двери? Ну-ка, вымой руки и ступай на кухню. Я одна — посекретничаем.
— Оу, а где па и Хьюго? — Роза чуть повысила голос, чтобы перекричать журчавшую в кране воду.
— Отец отправился к Гарри и Джинни, а Хьюго ещё не вернулся из школы. Ты же помнишь, что из Хогвартс отпускают только за день до Сочельника. Господи, как быстро время летит. Только вчера, кажется, мы с Роном провожали вас на Хогвартс-экспресс впервые. А сейчас тебе двадцать два.
Роза заняла место за столом, которое ещё четыре года назад было её собственным. На стене за спиной засуетились фигуры на колдографиях, а Гермиона, привычно улыбаясь, вытирала руки о яркое полотенце. Ничего не изменилось… только вот её причёска.
— Ты постриглась совсем коротко, мам.
— Надоело возиться с расчёской и серебром в висках, — улыбнулась Гермиона. — Так гораздо удобнее.
— Тебе хорошо, — кивнула Роза и уютно устроила подбородок на переплетённых под ним пальцах.
— Угощайся. А то скоро всё остынет, — пригласила Гермиона. — Да, и признавайся, наконец, что привело тебя ко мне. Ну не верю, что с воскресенья ты успела соскучиться.
— Ты хорошо меня знаешь, — улыбнулась Роза, вонзая зубы в хлебную мякоть. — М-м-м, пирог просто божественен.
— И?
— Ты ведь знаешь Драко Малфоя?
Гермиона не изменилась в лице, разве только ярко-розовые её губы слегка побледнели, да на миг что-то промелькнуло во взгляде. Почти незаметно.
— Знаю, конечно, — ответила она ровно. — Одногодки мы с ним. Учились вместе, но не общались. Он, знаешь ли, был на Слизерине, а во времена моего обучения Гриффиндор и факультет Салазара были, мягко говоря, не в ладах. Ты не застала этого, вот и не поймешь, почему мы не общались с Драко Малфоем.
— Вы враждовали? — догадалась Роза.
— Не совсем. Точнее, не знаю. Крови он нам много попортил, но и сам пострадал. Впрочем, многого не расскажу. Всё это писано-переписано в прессе тех лет, в новейшей истории магии. Малфой был представителем аристократии, получившим соответствующее воспитание. Насколько я знаю, их семья выбрала тогда неправильную сторону и поплатилась за это. Своё они получили. У нас нет причин враждовать. Но я не понимаю, Роза, какие у тебя могут быть дела с Драко Малфоем.
— Мы работаем в одном учреждении, — ответила Роза спокойно, — и мне, согласно многолетней традиции, предстоит сделать ему подарок. Это не мой выбор, но…
— Подари ему ежедневник, самопишущее перо или самовосполняющуюся чернильницу, — поджала губы Гермиона, — и забудь про него.
— Он тебя обижал? — допытывалась Роза.
— Нет, меня не выделял. Скажем так: цеплялся и ко мне, и к отцу твоему, и к дяде Гарри.
— Ты никогда не думала, что могла нравиться ему?
— Я?! — от неожиданности Гермиона даже поперхнулась.
— А что? Мальчишки частенько обижают девчонок, когда те им небезразличны.
— Не говори глупостей. Он скорее меня не замечал, — улыбнулась Гермиона.
— Не замечал тебя СКОРЕЕ отец.
— Да, он только курсу к четвёртому понял, что я девушка… — согласилась Гермиона.
Так незаметно беседа перетекла в нейтральное русло. А между Гермионой и Розой осталось только пятно желтоватого света, падающего от лампы на потолке, чай, пирог и непринужденная болтовня.
***
День «икс» приближался, и хотя Малфой, со всей очевидностью, не ожидал никакого подарка, Роза всё ещё размышляла, и никак не могла понять двух вещей: почему ей не хочется дарить стандартную мелочь, и отчего образ Малфоя так прочно застрял в её голове.
Она не помнила деталей, черт его лица, только слегка спутанные волосы — бесцветные — словно паутина. И серая строгость ноябрьских туч во взгляде.
Она решилась за три дня до Сочельника. Целых пятнадцать минут отдежурив в холле за статуей, Роза дождалась, когда мисс Суонн покинет своё рабочее место. Подождав ещё чуть-чуть, на случай если женщина что-то забыла, Роза покинула свое укрытие, по дороге сообразив, что Малфой мог уйти со службы раньше.
Но он оказался на месте. Проследовав через приёмную — царство мисс Суонн — Роза остановилась у приоткрытой двери. Будто лезвие ножа вспороло полумрак помещения — Малфой сидел за столом и что-то читал.
Роза замерла в дверях, не решаясь постучаться или войти. Вместо того, чтобы обозначить присутствие, она с интересом разглядывала кабинет. Под стать своему владельцу, он оказался очень чистым и лаконично обставленным. Книжные шкафы запирались на ключ, плотные шторы ограждали Малфоя от уличной суеты.
На столе перед Драко красовалась табличка: «Первый советник Министра магии по финансовым вопросам Драко Люциус Малфой». Роза едва не вскрикнула и попятилась. Кем, ну кем она себя возомнила? Такой важный человек, занимающий высокий пост. Он, пожалуй, не шутил, когда утверждал, что ему не нужны подарки. Что, в действительности, может пожелать заместитель Министра магии?
Она уже планировала ретироваться, бежать, исчезнуть без следа, вот только неаккуратность мисс Суонн сыграла с Розой злую шутку. Пятясь, она наступила на карандаш, обронённый нерадивой секретаршей. В полнейшей тишине звук треснувшей древесины прозвучал едва ли тише раската майского грома.
— Кто здесь? — тут же осведомился строгий голос. Он не звучал испуганным или удивлённым, скорее требовательным.
Розе пришлось проглотить совершенно не сглатываемый ком, подступивший к горлу. Собственный голос, хрипло прозвучавший в темноте, казался чужим.
— Это Роза Уизли, мистер Малфой. Я к вам по делу.
Он выбрался из-за стола и в два шага преодолел расстояние от стола до двери.
— Тогда, прошу вас войти, — с этими словами он широко распахнул дверь и отстранился, открывая ей путь. — Добрый вечер. Изволите ли присесть?
— Благодарю. Я не отниму у вас много времени.
***
Она растеряла слова. Все вместе и каждое по отдельности. И вместо того, чтобы сказать то, что репетировала целый день, она с надеждой воззрилась на Малфоя. Тот же не торопился начинать диалог. Вместо того, он неспешно закончил чтение документа, аккуратно положил пергамент на край стола и только затем, скрестив руки перед собой, внимательно посмотрел на Розу.
— Кхм-м, — кашлянул он в ладонь, — вынужден признать, было бы весьма любопытно узнать о причинах, приведших ко мне в кабинет столь юную особу.
— Я, э-э-э. Я, мистер Малфой, к вам вот по какому делу, — Роза ощущала свой голос будто звучащим со стороны. Он отражался от стен кабинета в звенящей тишине. — Вы, конечно, знаете о традиции, заведённой в Министерстве магии много лет назад. Я о том, что сотрудники согласно жребию дарят друг другу подарки.
На слове «подарки» лицо Малфоя вдруг озарил луч понимания. Уголок тонких губ, слегка дёрнулся и исказил их в подобии ухмылки.
— Так значит вы мой Санта, Роза Уизли?
— Да, мистер Малфой, — выдохнула Роза, чувствуя некоторое облегчение. — Именно я вынула вашу записку из шляпы.
Малфой приподнял бровь:
— Тогда, очевидно, вы прочли моё пожелание?
— Да, конечно, — никогда раньше она не чувствовала себя столь глупо. Но именно это секундное смятение толкнуло её на шаг совершенно неожиданный. Слова не удержались за зубами, и скорой дробью Роза произнесла. — И именно поэтому я здесь. Когда человек не знает, что ему нужно, когда он запутался, то склонен утверждать, что всё у него есть! Но это не так. Даже обладая всеми сокровищами мира, даже обретя внутреннюю гармонию, человеку есть чего желать. Отсутствие мечты означает немедленную смерть.
Окончив свою пылкую речь, Роза вдруг заметила широкую улыбку на губах Малфоя. Она не несла и тени издевательства, но казалась несколько снисходительной.
— И вы, значит, решили, что сможете помочь в осуществлении мечты тому, у кого всё есть?
— Я могла бы попробовать, — произнесла Роза, чувствуя, что голос прозвучал устало. — В конце концов, если бы вы не сопротивлялись.
— Что ж… Я не уверен, что хотел делиться с вами какими бы то ни было мыслями. Но ваше упорство похвально. В этом качестве вы, пожалуй, способны переплюнуть собственную мать.