========== Часть 1 ==========
Дракон взглянул на раскинувшуюся перед ним картину и улыбнулся - что за чудесный вид! Вдалеке горы, а внизу, там, куда вела его дорога, раскинулись сочные зеленые поля. То тут, то там виднелись густые полоски ржи и льна, ботвы различных сельхоз растений. Лето выдалось в этом году более, чем урожайным, и хотя август только вступал в свои права, но простой люд с уверенностью мог гордиться будущим урожаем. Воздух пьянил и дурманил, время близилось к полудню, и густые травы, через которые пробиралась кобылка Келя, благоухали, аж дух захватывало. Парень наклонился, отвязал флягу и сделал несколько жадных глотков. Кобыла повела мордой, уставилась на него осуждающим глазом и тихо храпнула.
- Потерпи, - вздохнул рыжий, потрепав ее по холке. Осмотревшись, он приметил вдалеке блестящую серебром речушку и тронул кобылу в ту сторону. Хоть и был разгар дня, но отчего-то дракон не замечал людей вокруг. Нет, ясное дело, до ближайшего города еще ехать и ехать, правда впереди виднелся какой-то захудалый городишко, и, он прищурился на солнце, кажется даже с башней, но поля пустовали. “Может, вчера все сделали и сегодня у них - отдых?” - размышлял про себя парень, пожимая плечами.
Он вогнал кобылу в воду по самые бабки, брызги попали на одежду, а штаны так и вовсе намокли, но он улыбался до ушей - как приятно-то! В такую теплынь да в водицу! Лошадь, кажется, не разделяла его оптимизма, норовила выбраться из воды, стоило ей напиться вдоволь. Кель отпустил поводья и позволил ей самой искать дорогу среди заросшего берега. Фыркая, коняга, наконец, взобралась на берег, а затем вдруг испуганно заржала и шарахнулась в сторону, пойдя галопом. Кель, едва не свалившийся с лошади, бранился, пытаясь ее остановить и оглядываясь назад. Ему показалось, что он приметил темный силуэт, мелькнувший между кустами и скрывшийся чаще. Это мог быть и волк, поэтому лошадь и понесла.
“А вдруг эльф!” - подумал Кель и хотел было развернуть кобылу, чтобы проверить, но потом передумал - даже если это и эльф, от него уже и духу не осталось, да и лошадка его, обычно спокойная, врядли бы понесла, если бы это был человекообразный. Значит, хищник. Кель сам по себе хищников не боялся, но лошадь могла пострадать, а ему жуть как не хотелось искать новую спутницу.
Лошадка, немного успокоившись, пошла рысью, а затем снова перешла на меланхоличный шаг, но парень ее подогнал - до города оставалось совсем немного, нет смысла любоваться окрестностями, когда так хочется кушать…
Городишко встретил его угрюмым молчанием. Нет, тут были люди, они занимались своими делами, которые делали каждый день, но по лицам и хмурым взглядам Кель понял, что нечто происходит. Он решил отправиться туда, где обычно знают все - в таверну, но и там его ждало разочарование. Тавернщик, угрюмо посмотревший на него исподлобья, швырнул ему ключ и “ласковое” слово:
- Переночуете и езжайте своей дорогой, господин.
- Это еще почему? - подивился рыжий, принимая ключ и пряча его в поясную сумку.
- Не вашего ума дело. Лошадка отдохнет, вы, значит, переночуете, и уезжайте.
- Да что стряслось-то? - такие новости заставили Келя отбросить привычный насмешливый тон. Что-то было не так, и ему было интересно, что же. Но читать мысли человека ему не хотелось - ведь куда интереснее разбираться самому!
Однако, тавернщик был не из говорливых, так что, прихватив грязную посуду, ушел в заднюю дверь, оставив Келя в задумчивости. Парень, побарабанив пару секунд пальцами по стойке, не отчаялся и решил, что выведает информацию у местных. Однако, улица встретила его все те же угрюмым молчанием и несговорчивыми людьми, а потому, нагулявшись за два часа и так ничего и не узнав толкового, он вернулся, уселся за свободный стол и принялся ждать - завсегдатаи подтягиваются обычно ближе к сумеркам, это каких-то пару часов. Конечно, для простого человека пара часов - срок, но для него это были лишь пылинки в вечном колесе времени.
***
Фьерн сам не мог себе объяснить, зачем раз за разом понукает своего Серого, не привыкшего к такому обращению. Конь каждый раз удивленно оглядывался, вздыхал и переходил на галоп, но скоро снова скатывался в рысь, а когда Фьерн отвлекался на свои мысли, и вовсе норовил застрять у каждой кочки. Конь не хотел идти туда, куда нужно было магу, и Фьерн Хеллан не понимал, почему.
Мэтр Алистер давно отошел от дел Ковена и жил тихой, неприметной жизнью в маленьком городке в Каэдвене. По слухам, он владел богатой библиотекой, занимался наукой, но не делал свои достижения общим достоянием. Лет десять назад Фьерну повезло встретиться с ученым, они стали довольно активно переписываться, но потом письма приходить перестали и Фьерн почти забыл и о старом волшебнике, и о его библиотеке, решив, что старика все же догнала смерть - в последнем письме Алистер жаловался на здоровье.
С месяц назад почтовая птица неожиданно принесла от Алистера приглашение посетить его на исходе лета, Фьерн обрадовался и в условленное время отправился в путь.
Сумерки опустились на землю и Фьерн понял, что ночевать ему опять придется под открытым небом. Может, и успели бы до ночи, но Серый прядал ушами, месил землю копытами и идти дальше отказывался. Маг подумал, что тот учуял какую-нибудь тварь, вот и волнуется, но обычно Серый даже на гулей смотрел с презрением. Фьерн решил не бодаться с лошадью, а разбить лагерь в стороне от дороги, а наутро заявиться к Алистеру и его библиотеке бодрым и свежим.
Фьерн развел небольшой уютный костерок, но прежде чем устроиться среди корней разлапистого дерева поставил вокруг своей стоянки защитный барьер: теперь ни его, ни его лошадь, ни костер не было ни видно, ни слышно, маг надеялся, что унюхать их тоже никто не сможет– паранойя оказалась заразительной. Серый успокоился и захрумкал своим овсом, а Фьерн, посмеиваясь над собой, уснул.
Проснулся он задолго до рассвета от ощущения ужаса. Так вскакивают, пережив во сне кошмар, радуясь, что все было не по-настоящему и пытаясь унять биение сердца. Слабые язычки пламени лизали красные угли и норовили вот-вот погаснуть, Фьерн потянулся за веткой, чтобы бросить ее в огонь, но рука замерла на середине пути, потому что по ту сторону костра стояла тварь и тянула носом воздух. Она была размером с крупного волка или собаку, только тоньше и изящней, под чешуйчатой кожей просматривались узлы мышц, лапы были тонкие и мускулистые, голова длинной и острой. Высоко посаженные короткие ушки кокетливо стояли торчком. Глаза располагались по бокам головы, как у птицы, тварь била себя по бокам тонким крысиным хвостом и явно была очень взволнована. Пасть, как и положено, была зубастой, на вкус Фьерна, излишне. Он не успел разглядеть, но подозревал, что когти не уступают зубам. А еще при взгляде на «собачку» охватывал ужас, тот самый, от которого маг проснулся. Фьерн заставил себя вспомнить, что эта эмоция была, мягко говоря, ему не свойственна, но не поддаваться ей было очень сложно. Ему хотелось вскочить и броситься прочь от твари, в голове билось «бегибегибеги», но какая-то слабая его часть понимала, что бегство – это смертный приговор, а ему очень хотелось жить.
Тварь фыркнула и подалась вперед, она находилась все еще за границей барьера, и Фьерн надеялся, что ее привлекла магия, а не те, кого она охраняет. В лесу что-то коротко и хрипло взвыло, чудовище вскинулось и тявкнуло в ответ, сделало несколько шагов назад, развернулось и исчезло.
Фьерн повалился на землю, его колотило, но кажется, уже от облегчения. Похоже, он забыл, как дышать и теперь заново вспоминал. Отвратительное ощущение. И тварь была уродливой, и магия, при помощи которой ее создали, тоже Фьерну не нравилось. Ему не нравилось абсолютно все, а прежде всего своя собственная реакция. Она была ненормальной и противоестественной, Фьерну никогда не хотелось ни от кого бегать, разве что от пьяного тупого тролля, потому что от пьянства и тупости всегда хочется сбежать на край света. Он заставил себя встать и подойти к коню. Тот мелко дрожал и смотрел на хозяина остекленевшим взглядом. Фьерн принялся гладить животное по шее, добавляя в прикосновение немного магии. Серый всхлипнул и расслабился. “Н-да, в который раз убеждаюсь, что эта лошадь умнее меня”, отстраненно подумал Фьерн, развел костер поярче и, вытащив бумагу и грифельный карандаш из сумки, принялся зарисовывать то, что только что увидел, стараясь не упустить ни одной детали.
В путь он отправился едва забрезжил рассвет, стоит ли говорить, что это был один из самых долгожданных рассветов в его жизни?
Мэтр Алистер совершил ошибку, не первую в своей жизни, но последнюю. Он понимал это, вслушиваясь в противоестественную тишину - так тихо не бывает даже в таких маленьких и сонных городах, как этот. Не слышалось ни шорохов, ни скрипов, ни звука шагов, замолчали, срывающиеся с цепей еще минуту назад собаки, и маг понял, что они пришли. Идеальные охотники, послушные убийцы, и не спрятаться от них, не убежать. Но маг побежал, так быстро, насколько позволяло его уже не молодое тело. Он не пытался защищаться – колдовство их только раззадорит. Да и была у него сейчас в голове хоть одна формула? Нет, там не осталось ни одной мысли, животный ужас охватывал его и путал сознание. Выбившийся из сил старик остановился и вслушался, теперь тишина таковой не являлось – он отчетливо слышал звук цокающих по камню когтей, одна тварь неспешно шла по следу, но Алистер знал, что в одиночку они не охотятся.
Вторая неспешно вышла ему навстречу из темной улочки, и остановилась, забавно наклонив голову набок, словно собака. Алистер знал, что живым ему не уйти, и выпрямился, приготовившись достойно принять свою смерть. Тварь медлила, то ли ожидала сигнала к атаке, то ли упивалась чужим страхом. Вторая за его спиной тоже остановилась.
- Чего же вы ждете?! – крикнул он, - Делайте то, зачем пришли! – звук своего голоса придал волшебнику уверенности в себе, разум прояснился, и в сердце забрезжила надежда. Алистер вскинул руки и выкрикнул заклинание. Монстров окутало ревущее пламя, твари с визгом принялись кататься по мостовой. Маг знал, что это их не остановит, но отвлечет и даст ему немного времени на спасение. Не знал он только, что тварей было три.
***
Кель проснулся и резко вскочил, скидывая с себя ненадежное тонкое одеяло - именно такие одеяльца и выдают нынче во всех тавернах. Спертый воздух встал комом в горле и мешал нормально вздохнуть. Рыжий стер запястьем испарину с лица и отбросил за спину косу, липнущую в груди.
Сделав над собой усилие, дракон заставил себя несколько раз глубоко вздохнуть и медленно выдохнуть, чтобы легкие приняли этот воздух. Затем парень поднялся, решив отпереть окно, быть может, причиной духоты было именно оно, но он привык закрывать окна и двери на ночь, кто знает… кому в голову взбрендит лезть ночью в чужие окна?
Приблизившись к окну, парень отдернул рыбий пузырь и высунулся в окно, озираясь по сторонам и, наконец-то, дыша полной грудью. Он сделал глубокий вздох и… замер, наблюдая разворачивающуюся перед ним картину. Ему и раньше доводилось видеть магов, даже в действии, но его нутро, то драконье чувство, что предупреждало об опасности или наоборот, даровало чувство свободы, сейчас вопило ему в уши, приказывая насторожиться и засунуться обратно в проем!
Но рыжий не был бы рыжим, если бы сделал это. Вместо того он сделал диаметрально противоположное - перекинул ногу через раму и ловко начал спускаться вниз по водосточной трубе, игнорируя шум, который сам же и создавал при этом. Оказавшись внизу, он запоздало крикнул “Эй, берегись!”, но осознание пришло слишком запоздало - он видел, как твари окружили человека, видел он и то, чего не видел этот человек - третью тварь, что притаилась на соседней крыше и с грацией, присущей кошке, легко и как-то даже невесомо прыгнула на человека, повалив его на землю. Окрестности озарил вой человека и торжествующий - собак. Кель нахмурился и вскинул руку - все-таки, немного магии в нем было, быть может…
Этого “быть может” тоже не осталось, твари почуяли чужака и с мгновение ока понеслись в его сторону, так что на смену мыслей об атаке пришли другие - о срочном бегстве. Не то, чтобы Кель был из трусливых - но собственная шкура была ему мила и дорога. Особенно если учесть, что шкура эта была временной. Он попытался вспомнить защитные заклинания, но пока напрягал память произошло нечто странное - приблизившись, собаки начали припадать к земле, недоверчиво и злобно рыча на человека и косясь на него недобрыми глазами, а затем и, что было вовсе удивительно для него, припали на передние лапы, поскулили, да и помчались прочь, оглашая окрестности противным визгом. Кель стоял, опешив, даже не сразу сообразив, что его трогает за руку проснувшийся тавернщик, держащий свечку и светящий в лицо рыжего. Тот отмахнулся от вопросов и решительно пошел в сторону… трупа, очевидно.
***
Подъезжая к городу, Фьерн был уверен, что ночной гость – плод его собственного бредового воображения, а ужас – отголосок кошмара, который ему, очевидно, приснился, но не запомнился. Серый обленился в своей конюшне и стал впечатлительным не в меру. Интересно, какой будет реакция мэтра Алистера на рассказ и рисунок? Наверное, рассмеется.
Городок поразил Фьерна своей неприветливостью. Лица стражников были напряжены, прохожие чем-то озабочены, а парочка откровенно шарахнулась прочь от всадника. Да ладно, не такие уж мы и страшные. Некстати вспомнилась зубастая пасть ночного кошмара, захотелось повернуть и пришпорить коня. Фьерн спешился и взял Серого под уздцы – так будет легче сопротивляться иррациональным и глупым желаниям. К Алистеру было идти рано, сам Фьерн был бы раздосадован, если бы кто-нибудь заявился к нему без предупреждения раньше одиннадцати. Да и не знал он, где именно стоит дом чародея, можно, конечно, спросить у кого-нибудь, но чужие лица к беседам не располагали. Он решил, что для начала сходит в таверну, позавтракает, приведет себя в порядок, может узнает, почему все светятся от счастья, а уж потом пойдет наносить визит коллеге.
В таверне царили такие же похоронные настроения, как и повсюду. Хмурый невыспавшийся хозяин топтался у очага, и новому гостю не обрадовался.
- Доброе утро, - вежливо поздоровался Фьерн, кислые рожи не повод хамить с порога. Он хотел попросить завтрак, но вместо этого с языка у него слетело совсем другое:
- Что у вас стряслось?
- Ох, стряслось, да еще как стряслось, - вздохнул тавернщик.
Фьерн превратился в вежливое внимание.
- Ночью такое было, что у меня зубы до сих пор стучат. Городской голова, наверное, в столицу за магом посылать будет после такого-то как не послать, без мага-то никак.
Тавернщик причитал, а Фьерн недоумевал.
- У вас же есть городской маг, мэтр Алистер его зовут, - напомнил он.
- Да нету с прошлой ночи у нас никакого мага, убили его. Вот прямо у моей таверны разорвали на куски, а крови-то было, крови… Я сам не видел, не подходил, к такому ужасу подойдешь разве? А вот рыжий все видел, его спрашивать надо, не меня, маг-то и будет спрашивать, когда голова за ним пошлет…
- Считайте, за магом уже послали, - твердо перебил хозяина Фьерн, - и он хочет знать, как именно погиб мэтр Алистер.
Тавернщик на мгновение оторопел, а потом, кивнув, повторил:
-Так у рыжего спрашивать надо, я ж говорил. Он там был.
- Хорошо, я поговорю с вашим рыжим, где мне его найти? – Фьерна устраивала легенда «того-за-кем-послали» и он решил ей соответствовать. Нужно, конечно, найти этого голову и тоже с ним поговорить, пока его не обрадуют, что новый маг явился на зов, которого, скорее всего не было.
- Да кто ж знает, где его носит? - пожал плечами тавернщик, - ушел куда-то, но без вещей. – Мож в конюшню пошел, мож еще куда, я не спрашивал, не мое это дело, спрашивать, куда постояльцы с утра ходят.
- Спасибо, - перебил его Фьерн, - я его поищу. Еще мне нужна комната, а коня я сам пристрою.
Маг последовал своему плану и пошел с Серым в конюшню. Впрочем, сам заниматься им не стал, передав с рук на руки конюху, радость которого стала непритворной при виде золотой монетки.
В одном из денников чистил лошадь рыжий парень, Фьерн предположил, что он именно тот, о ком говорил тавернщик.
Рыжего же в этот момент можно было бы найти в конюшне, где он вел тихую беседу со своей лошадкой. У конягини не было имени, но это не мешало ей быть внимательной слушательницей рыжего парня. Странным было то, что, казалось, некоторые животные понимали дракона (или прикидывались, что понимают), и в отсутствии нормального человеческого общения ему вполне хватало и таких нетривиальных слушателей.