— Эй, — ее голос громко пронесся эхом по стенам, отбиваясь от них и возвращаясь с более шумной вибрацией, раздающейся в ушах. — Кто-нибудь? — повторила Минерва, но уже гораздо тише.
— Никто не спасет тебя, — в звучании этой интонации можно было услышать глубокое отчаяние Геллерта. — Люмос. — еле слышно произнес Гриндевальд.
Хоть огонек на конце палочки был достаточно мал, но белому свету все же удалось ослепить Макгонагалл да и самого мага тоже. Темный чародей дождался пока его зрение и зрение женщины привыкнет, прежде чем толкнуть ее вперед, заставляя идти по длинному тоннелю в неизвестном направлении.
— Хочешь убить меня, сделай это сейчас, — пройдя несколько неуклюжих шагов сказала волшебница.
— Не собираюсь я тебя убивать, просто иди не останавливаясь, хочу кое-что показать. — Геллерт легонько толкнул женщину в спину, но та чуть не упала, чем вызвала возмущение мага.
Что-то бурча про себя, Минерва нехотя поплелась вперёд, аккуратно ступая короткими шагами, чтобы не врезаться в невидимые ей преграды. Эти каменные укрепления казались нескончаемыми и давящими, а шедший за ней Гриндевальд — утомляюще раздражающим. Женщина на секунду остановилась и развернулась к Геллерту, чтобы высказаться как следует.
— Не стоит, — не дав вставить и одного слова, прикрикнул чародей. — Мы пришли.
Тёмный маг указал палочкой куда-то в темноту и взмахнув ей, снял скрывающее заклятие, наложенное им же много лет назад. Прямо перед ними появились тонкие полоски света, в форме огромного прямоугольника, который оказался проходом. Гриндевальд пошёл первым, просто проходя сквозь дверь. У Макгонагалл выбора особо не было, вернуться по непонятному тёмному тоннелю обратно или…
— Помоги мне, Мерлин, — прошептала волшебница сама себе для успокоения и прошла сквозь светящийся портал.
Шумел тёплый дождь и несмотря на мрачный пейзаж Годриковой впадины, слабые солнечные лучи, пробивающиеся через густые синие облака, освещали верхушки деревьев, делая их золотистыми. Свежий, насыщенный озоном воздух бродил меж елями и высоченными соснами. Минерва никогда прежде не была здесь, но место узнала сразу, конечно, только по рассказам Альбуса.
Он мог часами говорить об этом настолько подробно, что именно так женщина себе и представляла его дом, расположенный на юго-западе Англии среди девственных лесов и восхитительного озёрного края. Геллерт не стал мешать Макгонагалл наслаждаться и удивляться видами, но и вечность ждать маг так же не мог. Мужчина взял волшебницу за руку и потащил в неизвестном направлении. Они двигались так быстро, что Макгонагалл не успевала уследить за быстро сменяющимися локациями.
Сердце Гриндевальда билось все быстрее с каждым новым шагом, приближающим его к цели. Волшебник отпустил лучшую подругу своего любимого и ринулся к одной из могил на кладбище, на которое они пришли. Минерва с интересом наблюдала за странными действиями Геллерта, роющегося в земле под одним из надгробий. Она подошла ближе, чтобы разглядеть надпись, выгравированную на нем.
— Ignotus Peverell, — тихо прочитала женщина, — Кто бы сомневался.
— Знаешь, ведь иронично, что судьба всеми возможными способами старается нас разлучить, каждый раз посылая мне видения, в которых Альбус умирает, если я остаюсь рядом, — невнятно пробормотал Гриндевальд, поднимаясь с колен и протягивая волшебнице небольшую коробочку, только что выкопанную из могилы.
— Зачем ты мне это рассказываешь? — Макгонагалл с опаской взяла вещицу и покрутила её в руках.
— Потому, что хочу, чтобы хоть кто-то знал: я не то чудовище которым меня все считают, — маг прикрыл глаза и выдохнул перед, затем продолжил: — Рано или поздно меня поймает министерство…
— Надеюсь, рано, — попыталась пошутить волшебница.
— Прояви хоть каплю уважения! — злобно прошипел он.
— Ты не заслуживаешь уважения! — Минерва была жутко разъярена, она вертела деревянную коробку в руках, в попытке открыть её, но ничего не выходило. — Что это вообще такое?
— То, что ты отдашь Альбусу, когда придет время. Только он сможет развеять заклятье, — Гриндевальд резко схватил волшебницу за плечи и проник в её разум, показывая самое сокровенное.
Картинки сменялись так быстро, увидеть что-то конкретное было трудно, приходилось сосредотачиваться. Геллерт пустил Минерву в самые жуткие видения, которые заставляли дрожать его самого. Одно из них остановилось, погружая магов глубоко в него, относя их в 1899, в самый конец лета.
Гриндевальд сидел за письменным столом, держа в руке перо, которое только что обмакнул в чернила. Клочки скомканной бумаги — неудачные письма, валялись по всей комнате, но это было последним. Волшебник, потерявший человека, который ему дороже всего, писал без остановки. К полуночи исписан был весь лист целиком. Гелл последний раз пробежал глазами по случайным срокам, а после запечатал письмо в конверт.
«Ты не виноват, Ал, Ариана…
Прости меня…
Видения о тебе всегда с плохим концом…
Я вынужден оставить тебя, иначе…
Я люблю тебя»
Гриндевальд оказался пленником собственных воспоминаний и невольно скользнул к одному очень откровенному, забывая, что в его сознании гость.
Перед волшебницей предстало зрелище, которое она не забудет никогда в жизни и даже Обливиэйт этого не исправит. Страстные поцелуи и не менее страстные стоны её друга, на века запечатлелись в её голове.
С огромным трудом Минерве удалось вырваться из ловушки разума и отскочить, по меньшей мере, на метр, от тёмного чародея. Глаза женщины тут же залились нескончаемым потоком слез. Как бы ей хотелось забыть, но она не могла и, кажется, даже сочувствовала тёмному чародею. Макгонагалл взглянула на свои руки, в которых по прежнему покоилась коробочка с письмом внутри, оставленным Гриндевальдом пятьдесят лет назад.
— Я делаю это не ради тебя и не ради себя, а ради Альбуса, — прошептал Геллерт, привлекая к себе внимание. — Однажды, когда меня не станет, когда он забудет, я хочу чтобы именно ты напомнила ему и показала, почему я делал это.
— С чего ты взял, что я когда-либо причиню вред своему лучшему другу, рассказав ему о твоих ангельские намерениях.
— Потому что у тебя не будет выбора, — Геллерт достал палочку и направил на женщину. — Империо.
Комментарий к 1899
Скорее всего следующая часть будет последней
Фото и музыка :
https://vk.com/wall-178040424_379
========== На атомном уровне ==========
Палочка проносится в воздухе, выпуская маленькие струи воды и создавая миниатюрную фигурку мужского телосложения. Словно хрустальная статуэтка, образ Геллерта Гриндевальда, воплощенный Альбусом с помощью магии, витал в нескольких сантиметрах над столом в директорском кабинете. Голова профессора, как и его мысли, были пусты, что для Дамблдора редкость. Он просто смотрел на прозрачные очертания лица человека, направляя палочку вперёд, меняя формы и размеры. Сейчас он должен был во всю заниматься поисками Минервы, но почему-то не делал этого. Мгновенно все вокруг стало безразлично и даже крики Горация над ухом никак не приводили в чувства.
Макгонагалл отсутствовала уже по меньшей мере три часа и все, что сделал Ал — это заперся в своём кабинете, дав обещание Слизнорту, что с ней ничего не случится.
Предательство и целый океан лжи. Дамблдор хотел закрыть глаза и не проснуться. Теперь он считал себя недостойным быть директором Хогвартса. Альбус подпустил врага не только к себе, а к друзьям, к детям, и яро защищал его, за что и поплатился. Волшебник откинулся на спинку кресла и запрокинул голову к потолку, выдыхая.
— Как же сильно я тебя ненавижу, Геллерт, — сжав зубы до скрежета, прошипел маг. — За то, что влюбился в тебя до безумия, за то, что я не могу забыть тебя и за то, что даже без памяти, я возвращаюсь к тебе. — сердце поразила острая боль, заставляя директора скривиться. — Лучше бы в той битве я умер, — соскальзывая со стула и теряя сознание, на последнем издыхании прошептал Альбус.
***
— Стой! — вскричала женщина, закрываясь руками от заклинания, которое так и не покинуло пределы бузинной палочки. Гриндевальд вопросительно посмотрел на Макгонагалл, позволяя ей объясниться. — Вы с Альбусом просто идиоты, — смело начала она. — Ты эгоистичный манипулятор со вспыльчивым характером, а он доверчивый и наивный всепрощающий ангел, вы действительно стоите друг друга.
Минерва стала увереннее и сделала шаг назад и в сторону, уходя с линии огня. Коробка с письмом по-прежнему была у нее, но, набравшись смелости, волшебница все-таки отдала ее обратно, вкладывая в свободную руку Геллерта и накрывая сверху той, в которой была палочка.
— Сам отдашь его, если пожелаешь, — Макгонагалл сказала это глядя прямо в разноцветные глаза, даже не моргнув и, прежде чем мужчина перебил ее, она продолжила: — Дослушай! — грозно рявкнула волшебница. — Твои видения лишь одна вариация будущего. Это не значит, что все произойдет именно так, но если переживал за его жизнь, то должен был рассказать ему. — Минерва держала свои ладони поверх рук Гриндевальда и убирать их не собиралась, заставляя чародея чувствовать себя неловко. — Знаю, ты думаешь, что делаешь все правильно, так вот я разочарую — каждое твое совершенное действие — глупое и безрассудное. Ранив чувства Альбуса ты не спасешь его. Уверена почти на сто процентов, прямо сейчас он сидит в своем кабинете и ревет, создавая магией твои иллюзорные образы.
— Он правда так делал? — вскинув брови спросил Гелл.
— Каждый день, — протянула женщина. Будучи свидетелем такого ей, право, осточертело это саморазрушение.
— Тогда почему ты уверена почти на сто…
— Потому что есть ещё один процент на то, что он просто напивается до беспамятства, но такое редко бывает, — как бы отмахнулась Минерва, будто все нормально.
Геллерт усмехнулся и слегка скривил губы. Ему нужно было понять, что делать дальше. Послушать ли верную подругу Альбуса или же довести свой план до конца. При первом раскладе перед любимым извиняться придётся очень долго и мучительно. Гриндевальд понимал, что его действия просто немыслимые и абсолютно несправедливые по отношению к близкому человеку.
***
— Где Минерва? — первое, что спросил Дамблдор, увидев слегка уставшего Геллерта, зависшего над его бессознательным телом.
Гриндевальд не был уверен, что просто прийти обратно спустя пару часов после похищения его подруги, правильно, но попытаться стоило.
— Она в порядке, — почти неслышно ответил он спокойно. — А вот ты нет, раз лежишь на полу.
— Я спрашиваю, где моя подруга?! — директор вскочил, не обращая внимание на слабость в теле, и, выхватив свою палочку, с дикой яростью ткнул ей в плечо мага.
— Сказал же…
— Инкарцеро, — руки тёмного мага оплели верёвки, туго сжимающие запястья.
Дальше последовало заклятие сбивающее Геллерта с ног и он упал, больно ударившись спиной о край стола, находящегося поблизости. Из внутреннего кармана сюртука выпала коробочка, та самая, доставленная прямиком получателю.
— Что это? — Ал поднял старинный предмет и внимательно стал его разглядывать.
Тёмный чародей сделал удивлённое выражение лица, как бы показывая, что он тут не причём, но в глубине надеялся, что Дамблдор откроет коробку, и он открыл. Пожелтевшая от времени и смятая в некоторых местах, бумага покоилась на самом дне предмета, хранившего её полвека.
С настороженностью профессор просунул руку внутрь и достал письмо, разворачивая его. Гриндевальд с большим любопытством наблюдал, забыв про путы и боль в спине, которая уже успела притупиться. Ал очень быстро скользил глазами по строкам и как только он доходил до конца, возвращался в самое начало, читая вновь. Ресницы преподавателя невольно задергались, дыхание участилось и на глазах опять выступили слезы. Еле-еле директор оторвал свой взор от бумаги и перевёл его на Геллерта.
— Где Минерва, — хлюпая носом, проговорил Дамблдор.
— Она сказала, что я манипулирующий ублюдок, — улыбчиво произнёс Гелл. — И она права. Ещё сказала, что ты все эти полгода использовал магию, чтобы видеть меня, пил и…
— Ты убил её?
— Нет, твоя подруга помогла мне, благодаря ей я здесь. Она убедила меня, что видения не всегда сбываются. Сказала, если я оставлю тебя, то буду жалеть всю жизнь, — Гриндевальд оттолкнулся руками от пола и перевернулся, вставая на колени перед профессором. — Я не знаю, что ещё сказать, потому что фраза «прости» даже мне самому надоела. То, что я говорил в коридоре было ложью. Единственная правда в том, что я действительно люблю тебя и буду всегда, во все остальные мои слова тебе не стоит верить. — тёмный маг опустил глаза к полу, но монолог не прекратил. — Я ушёл с корабля, потому что больше всего на свете боялся, что моё видение на самом деле сбудется. Знаю, знаю, Ал, но ты просто не видел того же. Твоё ледяное бледное тело лежало там! А я ничего не мог сделать с этим.
Мужчина вздохнул, давая понять, что закончил. Учитель взмахнул палочкой, развеивая заклятье удерживающее возлюбленного, хотя тот и сам мог бы при желании сделать это, но не стал.
— Уходи и больше никогда не возвращайся, — коротко отчеканил директор.
Он выглядел очень серьёзным и уверенным в своих действиях, однако то, что творилось на душе было попросту неописуемо.
— Нет, нет, Альбус, пожалуйста, нет, — умоляюще начал Геллерт, вставая с колен и хватая преподавателя за руку. — Твоё сердце правда отказывается вспоминать? — Гриндевальд попытался надавить на жалость, но это не сработало.
— Какое сердце? — безразлично переспросил волшебник. — Не то ли, которые ты вырвал из моей груди и раздавил, а после выкинул?
В этот самый момент маг понял, что потерял Ала навсегда. Любимый никогда не простит его. Он буквально чувствовал то, что чувствовал Дамблдор, теперь и собственное сердце было вырвано и раздавлено. Сдаваться Гриндевальд, конечно же, не собирался. Свою руку учитель не вырвал из чужой и тёмный чародей воспользовался этим, проникая в чужой разум.
Директора будто опустили в омут памяти, Гелл показал все их счастливые моменты начиная с самой первой встречи. В основном это были лишь их нежные касания друг к другу, поцелуи и страстные ночи, от чего у обоих данные воспоминания вызвали возбуждение. Дамблдор не мог ещё больше страдать, потому что, в конце концов, и у него есть предел. Он вырвал свою руку, заканчивая видения и залепляя Гриндевальду нехилую пощёчину.
— Не смей! — прошипел Ал. — Я ненавижу тебя!
— Врешь, — Геллерт не обратил внимания на жгучую боль в щеке, он сдавил плечи профессора и толкнул к стене рядом с лестницей, разводя его ноги, втискивая между них свою. — Я чувствую как ты хочешь меня.
Альбус облизнулся на интуитивном уровне, но Гелл воспринял это как разрешение и стал незамедлительно действовать. Он отпустил плечи директора и перешёл к его шее, слабо сжимая её и притягивая к себе для поцелуя. Губы профессора обожгло страстью, а тянущее блаженство внизу живота все росло. Преподаватель не сопротивлялся, но и прощать Гриндевальда не собирался, он просто хотел воспользоваться им, как тёмный маг поступал не раз.
Мужчина внезапно развернул директора спиной к себе и подвёл к столу, наклоняя вперёд, однако у Ала на этот счёт оказались совершенно иные планы. Нелегко ему пришлось, но все же он вырвался, меняясь с Геллертом местами. На самом деле в его фантазии это выглядело совсем по другому, сейчас же Дамблдор не был уверен, что делать дальше, но назад дороги нет. Учитель плотно прижался пахом к ягодицам Гриндевальда, параллельно стягивая с него сюртук и рубашку.
Темный волшебник был заинтригован и даже поражён, но мешать не стал, подумал, что, если это нужно Алу для прощения, так тому и быть. Директор не останавливался ни на секунду, продолжая сдирать одежду с человека прижатого его весом, сам же он оставался в костюме, лишь расстегнул ширинку на своих штанах, чуть приспуская их вниз вместе с трусами. Преподаватель вжался твёрдым членом в оголенный зад, быстро двигая им по поверхности, возбуждая, но Гелл не поддавался, сдерживал стоны и собственную вставшую плоть, больно упирающуюся в стол.