Когда в середине колонны возникла трещина, заставившая обе части прийти в движение, Гермиона, словно очнувшись ото сна, посмотрела наверх и побледнела. Как будто впервые пробуя собственные ноги, она неуверенно подалась назад, но было уже поздно. Огромные куски бетона начали срываться с потолка. Достигнув пола, они с оглушительным треском разбивались об него, выбрасывая вверх облака грязной серой пыли.
Колонна падала, но Гарри с яростным рыком прорвался сквозь последнюю дамбу из человеческих тел и, схватив рукой ворот её платья, рванул на себя и аппарировал.
Гарри опустил обмякшее тело на кровать и отошёл, словно боялся навредить. Он рассмотрел лицо с застывшей на нём маской ужаса и тяжело сел в кресло напротив, но потом вскочил и позвал Кричера, который принес огневиски и сигареты.
Гарри трясущимися руками разделся и в одних боксерах прошёл на балкон вдохнуть свежего воздуха. Второй этаж, да и вид ни к черту, но луна в небе приятно поблёскивала, снимая напряжение от произошедшего. Воспоминание о битве за Хогвартс давно покрылись пылью, как застывшая фотография, но сегодня он вспомнил всё: и крики, и взрывы, и лучи заклинаний, но тогда он не боялся. Своя жизнь давно для него ничего не значила, но она. Впервые за много лет он хотел спасти человека. Двух человек. Он провёл рукой по растрепавшиеся волосам, опрокинул в себя второй стакан и прошёл в душ.
Гермиона все ещё спала. После пятого стакана он, расслабленный, сел рядом с ней на кровати и провёл кончиками пальцев вдоль её щеки, собирая напыление мраморных крошек. Им определенно придется поговорить, но сейчас он хотел другого. Она открыла глаза и испуганно дёрнулась, попытавшись встать, но Гарри снова толкнул её в грудь и сразу лег сверху. Она тяжело задышала и посмотрела по сторонам, чтобы понять, где находится.
— Место встречи изменить нельзя.
— Может быть, сначала поговорим?
— Обязательно, но сейчас лучше помолчи.
— Ты что, пьян? — совершенно искренне изумилась Гермиона. — И сколько сейчас времени? — спросила она, очевидно, пытаясь всё же вывести Гарри на разговор.
Он секунду подумал и решил, что на пару вопросов ответить можно.
— Сейчас одиннадцать, — ответил он, покосившись на блестевшие на руке часы.
— А-а-а… — протянула она и снова замолчала.
Гарри провёл рукой по её груди, от чего вишенки сосков выступили сквозь тонкий слой ткани. Он наклонился ниже и развязал тесёмки, сдерживающие её платье, после чего спустил его с груди и быстро стянул лифчик. Она при этом тяжело задышала, но не выказала и тени сомнения в правильности происходящего, словно он вот так ежедневно раздевал её. Гарри не помнил в точности, как выглядит её грудь, но на ощупь она определенно стала больше и приятно лежала в его ладони, которой он и начал её массировать, вызывая в Гермионе дрожь.
Гарри продолжал неторопливо рассматривать её и поглаживать голую грудь, иногда сжимая пальцами соски.
— Что произошло там, в «Сэнди-Паласе»? — всё же умудрилась спросить Гермиона полушепотом.
— Взрыв газа.
— Магглы?
Гарри кивнул и пожал плечами. Волшебники не могли предусмотреть всего.
— Теперь там всё разрушено. Погибли люди?
— Я пока не знаю, — он снова помолчал и через некоторое время добавил: — Но я выясню это чуть позже, — и, приподнявшись, раздвинул её ноги коленом, отчего платье натянулось, но он резко задрал преграду и посмотрел на тонкие ноги в бежевых колготках. И даже они показались ему возбуждающими. Отчего-то всё в ней его возбуждало, а особенно осознание, что она носит его ребенка, что именно его семя зародило жизнь в этом теле.
Он провёл рукой по плоскому животу, и Гермиона задышала ещё чаще, но всё же попыталась отказаться, и это выглядело уже совсем смешно.
— Но я… Я не могу… — попыталась бессвязно возразить она.
— Физически с тобой всё в порядке. Я это знаю, — мягко ответил он.
— Я… Я не хочу!
Его брови слегка приподнялись вверх.
— Проверим?
Жёсткие губы растянулись в усмешке, а руки потянулись к промежности и дернули за капрон, с легкостью разрывая его, а затем и белье. Она облизала губы, а Гарри мельком взглянул на гладко выбритый лобок и провёл по нему языком, спускаясь всё ниже и ниже, разводя её ноги до предела.
Этот развратный вид возбуждал неимоверно, а терпкий запах приятно щекотал нос. Она вцепилась руками ему в волосы и дрожала от ощущений, который дарили ласки его губ, языка и зубов.
Как только он почувствовал, что она начала трястись в судорогах оргазма, и услышал, как искренне она стонет его имя, он резко опустил одну руку вниз, стягивая с себя полотенце. Затем поднялся и вошёл в приветливо горячую и влажную плоть. Недолго размышляя, он сделал ещё один толчок, и она закричала, сжимая его плечи и оставляя царапины от острых ноготков. Лёгкая боль завела его ещё сильнее. Появилось желание вбивать её в кровать до бесконечности, сжимая руками мягкую грудь и вылизывая соски. Впрочем, про грудь он не забывал, больно уж аппетитно она выглядела, но его член входил медленно и глубоко. Гарри не знал, можно ли в её положении трахаться так, как он любил, но он обязательно узнает. Он немного ускорился, уже чувствуя приближение разрядки, утробно застонал и излился в уже расслабленное тело. Она блаженно улыбнулась, закинула руки ему на шею и сама поцеловала, только через несколько секунд дождавшись ответного отклика.
Комментарий к Глава 2. В его власти
Жду, жду отзывов)
========== Глава 3. Письма ==========
Утром Гермиона резко открыла глаза, вспоминая всё, что произошло за этот месяц, а в особенности вчерашний вечер. Это могло быть сном, и она не знала, желает ли этого. Ведь могли погибнуть люди, в панике позабывшие об элементарных чарах, но и ночь с Гарри, словно подтверждение самой жизни, была великолепной. Её ещё никогда так не любили и не желали, словно она была самым ценным артефактом, самым дорогим сокровищем. Но, вспоминая его поведение в прошлую встречу, это казалось наигранным. Тогда он просто брал, сегодня он дарил.
Потолок с лепниной в его спальне доказал, что всё случившееся реальность, и она перевела взгляд на снитчи, блестевшие в зареве солнца, нагло скользнувшего сквозь окна. Так же нагло, какой была она, когда не выпила противозачаточное зелье в утро после первой встречи с Гарри. Она мечтала о маленьком чуде, что будет расти внутри неё от человека, в которого в детстве была влюблена.
С физической точки зрения он был великолепным образцом, но его психическое состояние пугало. Он стал мрачным и нелюдимым, так о нём говорили другие.
Но Гермиона хотела ещё раз его увидеть, просто посмотреть в глаза, которые когда-то были таким добрыми, а потом уехать к родителям во Францию. Такому человеку не нужны дети, хоть он когда-то и мечтал о собственной семье.
Она приподнялась на локтях и замерла под пристальным взглядом Гарри, который, полностью одетый, сидел в кресле напротив кровати. Она прижалась спиной к её спинке и приготовилась к линчеванию, подспудно не желая снова быть брошенной.
— Хм, мне уже уходить? — спросила она тихо.
— Ты торопишься?
Гермиона была удивлена его вопросом, ведь должно было последовать прощание, тем более, что её одежда, снова выглаженная, лежала на том же комоде.
— Нет, я просто подумала…
— Ты ошиблась, Гермиона.
От его тона хотелось согреться, так холодно он говорил. Как будто не было вчера нежного любовника, а появился убийца, легко расправившийся с четырьмя преступниками, и неважно, что он был старшим аврором. Так представители власти не поступают. Наверное.
Она всё же улыбнулась.
— Значит, ты узнал меня?
— Нет, — отрезал он и кивнул куда-то рядом с ней, туда, где лежала папка с названием «Грейнджер».
Гермиона раскрыла глаза, схватила её и прижала к себе.
— Ты собирал обо мне информацию? Следил за мной?! Зачем?! Ты справляешься обо всех своих однодневках?
Гарри — как всегда — ответил только на один вопрос и только так, как было нужно ему.
— Считаешь себя однодневкой?
Ухмылка на его лице взбесила Гермиону, и она, направляемая бушевавшими в ней гормонами и страхами, вскочила с кровати и, невзирая на обнажённый вид, вскрикнула:
— Нет, не считаю, но ты выставил меня и предложил денег, как какой-то шлюхе!
Его взгляд изменился, но он продолжал молчать, рассматривая её тело, от всклокоченных волос до промежности.
— Сядь и прикройся, — последовал почти приказ. — Иначе разговор отложится ещё на несколько часов.
Она хотела возмутиться, что не собирается снова отдаваться ему, но поняла, что он и спрашивать не будет, а она позволит всё, потому что не может иначе. Не с этим мужчиной.
С какой лёгкостью и иронией она отшивала хоть и редких, но поклонников, только однажды переспала с однокурсником в Америке, поддавшись скорее любопытству, чем желанию. Но с Гарри. С ним всё было иначе.
Она села и сразу завернулась в одеяло, но тут же задрала подбородок, чтобы напомнить скорее самой себе, что она гордая и независимая женщина.
— Я, помнится, не угрожал тебе, а предложил, — с ухмылкой сказал Гарри, наблюдая за её внутренними метаниями.
— Примерно так же Волдеморт предлагал чистокровным стать Пожирателями, — фыркнула Гермиона.
Гарри дёрнулся от ненавистных слов, но улыбнулся.
— И как же?
— Как хищник прыгает на добычу. Ты совершенно не оставил мне выбора.
Он улыбнулся шире, было видно, как ему понравились её слова. Он встал и подошёл ближе, невообразимо прекрасный и мощный в белой рубашке, брюках и форменной мантии аврора.
— А понесла ты от меня, тоже заявляя мою власть над тобой?! — спросил он серьёзно.
— Что?! — она снова вскочила. — Этого никто не знает, кроме… Я убью Мари. Это Малфой, да? Больничный кобель, чтоб его.
Гарри вдруг искренне рассмеялся, слушая её ворчание.
— Точно, он и мою помощницу совратил. Рад, что ты осталась неприступной. Ведь так?
— Пф, — Гермиона закатила глаза и плотнее запахнула одеяло. — Да я как вспомню его лощёную физиономию, меня передёргивает. Помнишь, как он меня грязнокровкой называл?
— Почему ты перестала писать мне? — вдруг спросил Гарри с серьёзным лицом и подошёл ещё ближе.
— Но я писала тебе! — воскликнула Гермиона, удивившись. — Каждый месяц, пока ты не стал чемпионом в девяносто пятом году. Сначала я подумала, что ты занят подготовкой к Турниру, а потом решила, что больше не нужна знаменитому Гарри Поттеру.
Его выражение лица напугало её, и она снова села.
— Ты не получал моих писем, — не спрашивала, а утверждала она, и Гарри покачал головой. — А сам писал?
— До конца пятого курса и несколько на шестом, но уже не отправил их, — он вдруг резко метнулся к двери, но замер и подошёл к комоду. Он собрал в карман все семь снитчей и, посмотрев на Гермиону, отдал один ей. — Это самый первый, который я поймал ртом на первом курсе. Здесь лежал третий Дар смерти — камень.
Гермиона широко открыла глаза и вспомнила тот треугольный символ, что носил Гарри. Она читала о Дарах смерти в нескольких источниках.
— Дождись меня здесь. Я скоро вернусь, и мы всё выясним. Проси у Кричера, что захочешь, — сказал он и был таков, оставив Гермиону в чужом доме. Ей оставалось только надеяться, что найдет здесь библиотеку, но её планы прервал звонок мобильного.
***
Спустя час Гарри Поттер вошёл в ворота Хогвартса в тот момент, когда солнце уже было высоко и его свет словно комьями снега покрывал крыши замка. Он ненавидел это место, особенно из-за того, что когда-то считал его домом. Гарри прошёл внутрь и по бесконечным лестницам поднялся к кабинету трансфигурации, которую неизменно вела директор МакГонагалл.
Прозвенел звонок, и из кабинета высыпали первокурсники, судя по росту и восторженным взглядам. Многие оборачивались на него и тыкали пальцем, а один рыжий студент, самый, кажется, смелый, всё же решился подойти.
— Вы Гарри Поттер?
Тот посмотрел на юнца с высоты своего роста и подумал, что скоро и его ребенок пойдет в Хогвартс, а они с Гермионой будут стоять и провожать его с платформы девять и три четверти. Эта картинка так ярко высветилась в его сознании, как светятся изображения от маггловских проекторов, что он улыбнулся. Хотя эта улыбка и получилась несколько пугающей, юный студент не струсил.
— А ты сомневаешься? — спросил Гарри.
— Вы не носите очков.
— Но шрам-то на месте.
Мальчик выдохнул, словно сбросил тяжёлую сумку, какие раньше таскала Гермиона, и протянул тетрадь в красном кожаном переплете.
— Подпишите мне, пожалуйста. Я о вас всё-всё знаю. И хочу стать таким же героем, как вы.
Гарри взял тетрадь, открыл, посмотрев на имя, и расписался обычной маггловской ручкой, какие на этот случай носил в кармане мантии.
— Героизм порой несёт за собой больше смерти, чем блага, — мудро изрёк Гарри, но увидев, что мальчик, кажется, ничего не понял, он снова попытался улыбнуться. — Иди, похвастайся. Тебя уже ждут.
И правда, за спиной мальчугана переминались с ноги на ногу несколько ребятишек. Как только рыжий подбежал к ним и махнул своей подписанной тетрадью, как победным флагом, они радостно завизжали и поспешили на другое занятие.
Гарри вспоминал, был ли он когда-нибудь так же весел и беззаботен, но в сознании возникли лишь первые два курса, несмотря на события, которые постоянно его оглушали, как выстрелы из пушки.
Он прошёл в кабинет и увидел Минерву — именно так она просила себя называть, — что-то проверяющую на пергаменте. Она услышала твёрдые шаги и подняла голову.
— Гарри! Какой сюрприз!
Она встала и крепко его обняла. Он вдруг подумал, что с полным отсутствием друзей погорячился. Эта женщина всегда была добра к нему, несмотря на всю строгость и неприступность своего облика. Когда ему что-то было нужно, она не задавала вопросов.
— Да, — Гарри ответил на объятие. — Я сам не ожидал. Извините, что не написал.
— Ничего, в этих стенах…
— Тот, кто ищет помощи, всегда её получает, — проговорил Гарри любимую фразу Дамблдора.
Макгонагалл засмеялась и кивнула.
— Всё так. Я слышала про вчерашнюю трагедию. Что точно случилось? Пожиратели? — прошептала она в ужасе.
— Если бы, — ухмыльнулся Гарри, чувствуя, с какой бы радостью расправился с ними. — Просто неосторожность магглов и недальновидность волшебников. Утечка газа.
— Какой кошмар! — испугалась Минерва. — И зачем только было устраивать мероприятие в этом отеле?
Гарри пожал плечами. Он не появлялся на публике десять лет и ещё столько же не появится, пока его ребенок не поедет в Хогвартс.
— Мне бы с Дамблдором увидеться, — удивил Гарри директора.
— С Альбусом? За… Конечно, пойдём. Он будет рад.
— Надеюсь, недолго, — пробурчал Гарри и пошёл за Минервой по знакомым коридорам Хогвартса.
В директорском кабинете ничего не изменилось. Сюда даже Пожиратели во время битвы попасть не смогли.
Гарри нашёл взглядом портрет великого светлого волшебника и задал вопрос, не дав тому и заговорить:
— Вы получали удовольствие, постоянно сбрасывая меня в омут смерти?
— Гарри, мой мальчик! О чём ты? — добродушно спросил Дамблдор, пока застывшая директор смотрела на Гарри во все глаза.
— У меня стабильно отбирали всех друзей, и это не было по вашей вине, по крайней мере, я на это надеюсь.
— Я виноват перед тобой.
— Но зачем было совсем-то крылья обрывать и скрывать письма Гермионы? — заорал Гарри что есть сил.
— Мисс Грейнджер? — пискнула Минерва.— Альбус, что ты сделал?
— Гарри, — начал каяться Дамблдор с тяжёлым вздохом, — она не должна была уезжать, но родители настояли, и ты мог в итоге бросить всё и отправиться с ней. Вы, значит, встретились? И как она поживает? — попытался он увести беседу в безопасное русло, но бывшего подопечного больше нельзя было провести.
Гарри сжимал челюсть и сдерживался из последних сил, чтобы не устроить разгром в идеальном беспорядке кабинета.
— Где письма? И я очень надеюсь, что вы их не читали.