========== Часть 1 ==========
Я не переставала удивляться, что привыкла к этому месту. Сперва меня ужасала темная комната с огромной кроватью и грубыми сундуками. На бугристых каменных стенах играли тени, и они словно двигались. Крохотное окно и небо за ним когда-то были единственной отдушиной, но теперь казались лишними. Привычными стали даже сорочки, которые мне дали, больше похожие на простыни. Может, когда-то они были ими — орки носили только набедренные повязки, иногда сапоги или сандали.
Я оперлась руками на подлокотники кресла и с трудом села. За последние пару месяцев живот стал таким грузным, что ощутимо тянул вниз. Грудь тоже налилась и колыхалась при ходьбе, что нравилось еще меньше — уже и человеком себя не чувствовала, скорее кожаным мешком с водой.
Пришлось раздвинуть ноги, чтобы сесть ровно, ведь живот стал еще и большим, скоро не смогу сцепить на нем руки в замок. Но все это меркло, когда дети шевелились внутри. Странное ощущение, такое отчетливое, хотя порой болезненное — пинались они ретиво. Я провела рукой по животу и почувствовала, как он ритмично выпирает под чьей-то пяточкой. В такие моменты сжималось сердце, не удавалось понять свои чувства, их было много, и все приносили радость.
Думаю, малышей родится трое. У орков обычно рождалось по пять-шесть за раз, но я-то была человеком, это должно повлиять. Интересно, какими они будут? Ладно мальчики, а девочки пусть унаследуют мои черты, а не своего отца — зеленокожего орка с приплюснутым носом и выпирающей челюстью. Маленькие, темные глазки, острые уши, кривые и словно порванные… нет, дай бог, девочки пойдут в меня.
Я представляла их черты, и все больше наполнялась тоской. Хотелось родить красивых малышей, потому что меня не оставила надежда вернуться домой. Не сказать, что мне здесь было очень плохо, но неопределенность сводила с ума.
Из окна подул легкий ветерок, и я вспомнила шторы в своей старой спальне — белые и парящие, как облако. На подоконнике стояли цветы, у меня плохо получалось за ними ухаживать, а вот служанки справлялись отлично. Ждет ли ещё меня моя комната? Прошел год с тех пор, как орки похитили меня во время путешествия к родне. Вряд ли родители знали, где я, иначе бы выкупили или отправили сюда войска. Даже если бы попытка штурма провалилась, её не удалось бы скрыть. Нет, Ахрок держал меня в качестве трофея и не собирался выпускать из своей мрачной крепости.
Я посмотрела на небо и в который раз представила свою судьбу, если бы не забеременела. Поначалу Ахрок мало интересовался мной, маленькой худенькой девицей, разве что хотел унизить людей, обесчестив их принцессу. Никогда не забуду, как впервые шла по коридорам замка, больше похожим на мрачные туннели, как злобно трещали факелы и топали орки-стражники. Затем меня втолкнули в комнату и за спиной протяжно скрипнули петли. Хотелось бежать, кинуться на дверь и барабанить по ней, но не было смелости пошевелиться и привлечь внимание теней, которые извивались на полу и стенах. Стояла безлунная ночь, и окна терялись, только огонь хищно извивался у дальней стенки.
А потом я увидела ЕГО — Ахрока, хозяина крепости. Когда он встал с кресла и подошел ко мне… боже, от страха не получалось вздохнуть. Он был огромным, с выпуклыми мышцами и крепкими руками, ходил в развалку и едва ли не вдвое превосходил меня ростом.
Тогда он долго выспрашивал, кто я и откуда, громко усмехаясь при каждом ответе. Собственный голос напоминал писк, но мне было так жутко, так хотелось исчезнуть, что едва удавалось не плакать. Я наивно полагала, что это допрос и меня отпустят после него, но тут Ахрок сел обратно в кресло и раскинул руки, демонстрируя голый торс. Наверняка ему нравилось видеть смущение, я ведь впервые видела мужчину без рубашки. Это жутко смущало, взгляд блуждал по комнате, но зацепиться было не за что.
Насладившись, Ахрок хмыкнул и расставил ноги. Пришлось с ужасом наблюдать, как он поднял набедренную повязку и показал… тогда я не знала, как это назвать. Член — теперь слово было знакомо, как и многие другие. Он был шириной с мою руку, с приплюснутой головкой и весь сверкал от смазки.
— Давай, заглотишь быстренько и можешь идти, — прохрипел он.
Я ничего не поняла, кроме того, что происходило что-то дико неприличное и запретное.
— Что? Не знаешь, куда совать? — рассмеялся Ахрок, — подходи, покажу.
Куда было деваться из запертой комнаты? Умирая от страха, на трясущихся ногах я подошла и по приказу опустилась на колени. Заглотишь — оказалось, слово имело прямое значение. Размеры так и не позволили, но Ахрок безжалостно насаживал мою голову на член и упоительно стонал.
Нельзя вообразить или описать отвращение невинной девы, которую воспитывали в скромности, а потом уродливый незнакомец засунул ей в рот член, приговаривая:
— Соси, шлюха, соси. Как тебе орочий член, уже потекла?
Тогда не удалось понять и половины его слов, мысли крутились вокруг огромного, склизкого предмета у горла. Я давилась и сотрясалась всем телом, пустой желудок сводило, грудь пронзала боль. Иногда Ахрок давал мне подышать, при этом размазывая слюну по лицу. Он жутко улыбался и тяжело дышал — ему нравилось, нравилось делать со мной такое!
Кажется, это длилось вечность, прежде чем рот наполнило что-то горячее и вязкое. Немного попало в горло, но большая часть стекла на грудь и намочила одежду. К тому моменту я была едва в сознании.
На этом все закончилось, и я надеялась, что мучениям пришёл конец.
Стук в дверь на миг прервал воспоминания. Вошла орчиха в набедренной повязке — тоже высокая, с развитыми мышцами и большой отвислой грудью. Они все были такими, что, разумеется, нравилось их мужчинам. Моя хрупкость не привлекала Ахрока, и он надолго забыл обо мне.
Я пыталась сбежать, сперва втиралась в доверие к стражникам и своим надсмотрщикам — без толку. Тогда притворилась покорной, чтобы меня выпускали из комнаты, изучила замок, нашла кухню и выучила, когда сменялись часовые. Вокруг замка был дремучий лес, но он казался лучше мрачного замка, неизвестности и Ахрока, который мог позвать меня и повторить… Хоть я и была наивной, но понимала, что желания плоти вряд ли ограничивались тем, что уже было.
Разумеется побег не удался. Не знаю, кто и где заметил меня, удалось только выйти из замка во внутренний двор, когда налетели стражники. Они схватили меня и привели в уже знакомую темную комнату. Огонь издевательски трещал, откуда-то из темноты доносилось ЕГО грозное сопение, а я тряслась и ждала нападения. Почему-то представлялись когтистые лапы, которые вонзятся в меня и будут рвать плоть.
— Маленькая шлюха, — раздалось из темноты. — Я велел хорошо с тобой обращаться, а ты вон как отплатила!
Голос повторялся эхом и звучал до того зловеще, что я поверила в свою вину. Сделала бы что угодно, только бы он замолчал, перестал пугать меня. Это сейчас стало ясно, что Ахроку нравился страх и стыд, он нарочно провоцировал их.
— Соскучилась в одиночестве? Пошла искать кол, на который можно будет залезть?
Любопытно, если бы я не краснела и не показывала смущение, что-то изменилось бы? Иногда хотелось этого, но мысли путались, когда малыши начинали двигаться. Боже, неизвестность была не только снаружи, но и внутри — хотелось домой, к родным, в свою уютную комнату и забыть этот кошмар. Только как же дети? Они мои, и я любила их, лежала по ночам и представляла, как впервые возьму их на руки, как увижу улыбки и услышу смех. Не хотелось представлять, что моих крошек просто не существовало бы.
========== Часть 2 ==========
В ту ночь Ахрок взял меня в первый раз. Выскочил из темноты и прижал к двери, приказывая раздеться. Сама мысль снять одежду перед незнакомцем приводила в ступор, я плакала и просила отпустить меня, прижимала руки к груди, но он был таким страшным. Возвышался надо мной, уперев мускулистые руки в бока, говоря гадкие и непонятные вещи.
Когда он замахнулся, пришлось распустить шнуровку на груди. Это оказалось легко, но снять платье и обнажить голые руки… нет, стыд прожигал меня. В конце концов Ахрок сорвал его парой резких движений, показывая, сколько силы заключено в его теле.
Когда к ногам упала нижняя рубашка и панталоны, он отступил и стал рассматривать. Это было ужасно, меня буквально разрывало, алчный взгляд ощущался почти физически. Хотелось умереть, впервые жизнь показалась немилой, тогда же Ахрок показал другую свою сторону: он приподнял мою голову за подбородок и сказал нежно, на сколько позволял хриплый голос:
— Ладно тебе, если дурить не будешь, станет даже приятно.
А после заставил меня залезть на кровать и встать на четвереньки, задом к нему! Боже, я действительно чуть не умерла, пока он стоял и таращился. Из глаз текли слезы, лучше бы меня били, бросили в темницу за бегство, только не это. А Ахрок тянул, слышал всхлипы и бродил рядом, затем издевательски долго шелестел одеждой, только потом залез на кровать. Жесткий матрас прогнулся так, будто на него упала скала. И тут же мои маленькие груди стиснули огромные ладони.
От неожиданности перехватило дыхание. Я не могла поверить в такое, а Ахрок мял их и сопел, сжимал пальцами соски, покручивал. Позже стало ясно, что он пытался возбудиться — не привлекало его мое худое тело. Я чувствовала себя крохотной и хрупкой, пока шершавые ладони торопливо гладили живот и ноги, накрывали ягодицы и раздвигали их. Ахрок будто искал что-то симпатичное для себя, вдруг раздался плевок и между ног вспыхнула боль. Он просунул в меня палец, вот так просто, сразу глубоко. Я закричала и уже не контролировала себя, старалась спастись от боли и рванула вперед, но лишь упала на живот.
— Да тише ты, самой легче будет, — сказал Ахрок.
Свободной рукой он давил на спину, а вторую безжалостно вставлял в меня. Казалось, что это был нож. Боль резала, жгла всё внутри, я чувствовала горячую кровь и все меньше понимала происходящее. Это… что-то ненормальное, такого не происходило в моем мире. Сон, да, на тот момент всё было легче объяснить этим.
Я изо всех сил прикусила покрывало и ждала, когда все кончиться. Не знаю, сколько прошло, когда Ахрок наконец закончил. Помню, как радостно забилось сердце — сейчас меня отпустят, позволят одеться и скрыться в темном углу.
Но нет. Сознание заволокло туманом, я не сразу опомнилась, когда властными движениями Ахрок приподнял меня и положил под живот огромную твердую подушку. Понимание пришло, когда он устроился между моих ног и в складочки уперлось что-то куда больше пальца. Оно было мокрым и гадким, кажется, плоским. Это ведь…
Я открыла рот, но не смогла закричать от ужаса. Начала вопить, только когда это что-то прижалось сильнее.
— Нет, умоляю, нет!
Слова слетали с губ сами собой. Я хваталась за покрывало и пыталась отползти, била ногами, но Ахрок держал меня, а его мерзкий, огромный член давил все сильнее и сильнее. До последнего не верилось, что он собирался вставить его. Это бред, дурной сон, сейчас все исчезнет.
Никогда не забуду ту силу, с которой Ахрок дернул меня на себя. Все равно не получилось с первого раза, а я окончательно перестала соображать от боли и страха. Потом он дернул еще и разорвал меня. Точнее не описать: плоть будто проткнули, она не могла так растянуться, не могла!
Я понимала, что он был внутри, но ничего не ощущала кроме нестерпимой боли. Она терзала, словно внутри горел огонь и заживо сжигал меня. Отбиваться больше не получалось, все потеряло значение кроме мучений и ожидания, когда все закончится.
— Терпи, — прохрипел Ахрок. — Ты слишком узкая, скоро спущу.
Он щадил, толкался неторопливо, но не замирал и не давал опомниться. Он будто забылся от удовольствия и сам хотел побыстрее закончить.
Я уже не кричала, я орала во все горло, пока он грубо трахал меня. Кровать поскрипывала, в такт ей Ахрок издавал гортанные звуки. Кажется, сознание покинуло меня на какое-то время. Помню, что на минуту боль притупилась и все вокруг исчезло. Гадкая темная комната вернулась, когда Ахрок уже затих и матрас прогнулся под его телом где-то сзади. В голове было пусто, боль никуда не делать, но стала чем-то привычным. С каждым выдохом из меня вытекало густое семя, и думать удавалось только о нем.
Все, меня осквернили, навсегда отняли у семьи.
При всем желании не вспомню, что было дальше. Дни превратились в неясную череду образов. Голые стены, бугристый камень, уродливое лицо орчихи, которая кормила меня с ложки кашей.
Не знаю, через сколько пришла в себя. Очнулась уже не я, а другая девушка, без глупых мечтаний и надежд на спасение. Осталось только одно желание: понять, кем меня сделали и как найти свое место. Оно было здесь, как уйти из этого замка, если дверь запирали на тяжелый засов, а под окном были голые скалы?
Пришлось осваиваться, привыкнуть к оркам и узнать, что близость с Ахроком может быть и приятна. Нет, не так, что совокупление с ним могло быть приятным.
========== Часть 3 ==========
— Хозяин зовет, — прохрипела орчиха.
Я не удивилась, Ахрок почти каждый день посылал за мной. Из-за живота сношаться было трудно, но такой я ему больше нравилась.
Орчиха помогла мне встать, поправила платье-простыню и вывела в коридор.
Идти пришлось долго, и реальность вновь затмила воспоминания.
Осквернив принцессу ненавистного рода, Ахрок решил, что долг выполнен. Он забыл обо мне, а я не старалась напомнить — было не до того. И месяца не прошло, как с телом стали происходить странные вещи. Поначалу мучала боль в груди, а когда все прошло — она увеличилась, бедра тоже. Живот стал больше и странно твердым. Я даже подумала на колдовство, но орчиха, что присматривала за мной, все поняла привела лекаршу.
Беременна. Слово звучало, как приговор. Я не плакала и не впала в отчаяние, сердце на удивление легко смирилась, хоть изменения и не радовали. Странно, но полукровки, зачатые в кошмарных обстоятельствах, вызывали одну нежность. Наверное, просто хотелось чего-то светлого в царстве мрака и неизвестности.
После очередного осмотра лекарша сказала, что дети будут крупными и мне нужно растягивать себя. Узнав о способе я, впервые в жизни разразилась проклятьями. Ни за что! Больше ничего и никогда не вторгнется внутрь и не причинит боль!
Но время шло, живот рос, и размер детей ощущался не только на словах. Они будут крупнее члена Ахрока, а тот едва не разорвал меня пополам. Поплакав, я велела орчихам все приготовить. На следующий день она принесла масло и несколько предметов в форме вытянутой груши, один больше другого. У меня защемило в груди при виде огромных деревянных штук, а подробные указания лекарши вызвали животный страх. Но выбора не было, лучше так, чем добавлять родовых мучений.
Чтобы решиться, понадобилось несколько дней. Пугала необходимость вставлять в себя… да все равно что. Но как-то вечером я взяла стул и положила на него самую маленькую грушу. Живот уже мешал сделать это руками.
Я не пожалела масла, и комната наполнилась сладким цветочным ароматом. Как мне его не хватало, даже настроение улучшилось. Заправив подол сорочки за ворот, я взялась за спинку стула и опустилась на грушу. Она была меньше члена Ахрока, но от ощущения чего-то постороннего сознание вернулось в ту ночь. Рыки, сильные лапы на бедрах, гортанные стоны… преодолеть себя оказалось тяжело. Помогли мысли о детях, ведь они тоже могли пострадать.
Время шло, и плоть постепенно уступала, с каждым разом боли становилось меньше. Тогда впервые стало ясно, что сношения бывают приятными и для женщины. Я тогда только привыкла к самой большой груше. Ни о чем не думала, просто держалась за спинку стула и ритмично поднималась и опускалась, поднималась и опускалась.
Не знаю, в какой момент стало приятно. Это чувство нарастало медленно, я цеплялась за все, что доставляло радость. Сама не поняла, когда соски напряглись и приятно заныли, а между ног стало мокро уже не от масла. Чем дольше, чем резче я насаживалась, тем больше хотелось. Слишком быстро удовольствие пронзило меня стрелой. Это была вспышка, раскалённая волна, обуявшая все тело, жгучая, но не мучительная.