Было трудно прийти в себя, не смутил даже раскатистый бас за спиной:
— Рад видеть, что все хорошо.
Боже, это был Ахрок, он видел меня! Стыд, страх, предчувствие беды — столько всего возникло в сердце, что я растерялась. Соскочила со стула, но из-за грузного живота едва не упала и схватилась за стул. Тот пошатнулся, груша стукнулась об пол и покатилась, такая блестящая, и Ахрок видел ее!
Я медленно просыпалась и удивлялась, что не тянуло прятаться от орка. Теперь он вызывал мало эмоций — что еще можно сделать со мной?
Ахрок стоял у двери со скрещенными руками. Огромный, мускулистый, но взгляд его стал мягким. Он нахально рассматривал живот, торчащий из-под сорочки, затем грудь. Кажется, именно она заставила его ухмыльнуться. Вряд ли я напоминала орчиху, но грудь еще выросла и отвисла, бёдра раздались — то, что Ахроку и нравилось.
В этот раз не хотелось противиться его желанию, всё равно бесполезно. И было интересно, будет ли мне приятно с ним. Хотя стало действительно жутко, когда Ахрок уселся на стул передо мной и прохрипел:
— Снимай тряпки, покажись.
Раздевание далось легче — лекарша ставила меня в самые неприличные позы и рассматривала, задавая странные вопросы. Но все равно Ахрок был мужчиной, поэтому от стыда голова опустилась сама собой. Боже, на кого я была похожа? Собственное тело казалось невероятно огромным и нескладным. Взгляд упал на набедренную повязку Ахрока, которая уже оттопырилась и виднелась блестящая головка. Какой же она была гадкой!
Не знаю, на что он так долго смотрел. В конце концов стул скрипнул, и Ахрок по-хозяйски стиснул мою грудь. Я дёрнулась, ждала чего-то кошмарного — в прошлый раз было плохо, очень! Но время шло, а Ахрок только сопел и упоительно мял грудь, которая уже не терялась в его руках. Он прижимал к ней ладони и гладил по кругу, иногда просто теребил пальцами, отрывался и тискал соски. Это напоминало какой-то ритуал, мы словно подбирались к чему-то важному, и страх уступил любопытству.
Я открыла глаза и увидела, что Ахрок приоткрыл рот и напряжённо следил за своими движениями. В прошлый раз все было как-то… обычно, словно вилку ко рту поднести, а сейчас он наслаждался. Это чувствовалось по частому дыханию и увлечённости, из-за которой он забыл о времени.
Тут Ахрок притянул меня к себе, живот уперся в его грудь, а мокрый член скользнул по ноге. Только бы не брать его в рот, это так мерзко! Слава богу, сейчас его интересовало другое — я сама. Ахрок впился в мою грудь ртом, иначе не описать. Он широко раскрывал губы, стараясь поглубже вобрать в него соски, кружил вокруг них языком, пока мясистые пальцы мяли ягодицы. Горячее дыхание жгло кожу, торопливость, туманный взгляд… не знаю, как, но меня увлекло это. Исчезли все чувства, кроме потребности наблюдать и чего-то еще. Желание большего — тогда я боялась признаться в этом самой себе.
Вдруг Ахрок коснулся меня между ног. Так нагло и просто, что в голове не укладывалось. Глупо, наверное, но мне стало по-настоящему стыдно, ведь это было самое потаенное место, которое никому и показывать нельзя. А теперь толстые пальцы без смущения елозили там, щупали, будто искали что-то. Щёки горели, но и прекращать не хотелось, слишком упоительно Ахрок сосал грудь, слишком самозабвенно лапал.
Он раздвинул складочки и стал быстро тереть пальцем между ними. Не гладить, не скользить, а именно тереть нежную плоть. Я дёргалась, было немного больно и… проклятье, и приятно. Его страсть заразила меня, заставила шире расставить ноги и двигаться навстречу движениям. Все исчезло из головы, остался только палец, который без устали двигался, двигался и двигался.
— Теперь поработай, — выдохнул Ахрок, и его рука исчезла.
Из-за тумана в голове я не сразу поняла, зачем он заставил меня расставить ноги, а сам сполз на стуле. Ко входу прижалась большая, горячая плоть. Боже, неужели прямо так?..
Ахрок надавил на мои бедра раньше, чем удалось подумать. На удивление легко его член ворвался внутрь, заполнил полностью, растянул. Я закричала от страха — разум вернулся в ночь, когда меня рвало на части. Продлилось это недолго, сейчас тоже было больно, но не так. Напряжение плоти стало приятным, как и слабые движения члена внутри.
— Ну же, постарайся, — велел Ахрок, принимаясь лизать грудь.
Сильные руки стали дергать меня из стороны в сторону. Понадобилось время, чтобы подстроиться, но я догадалась опереться на его плечи и покрутить бедрами. Ахрок протяжно выдохнул — ему нравилось, он даже не торопил и не делал ничего гадкого.
Было неудобно, я села на него и прильнула к широкой груди. Живот мешал, однако это уходило на второй план, ведь внутри все пульсировало от удовольствия. Я крутила бедрами так быстро, как могла, Ахрок подавался навстречу и шипел, терзал ягодицы, иногда направлял меня требовательными касаниями.
Это и впрямь напоминало ритуал. Гадкое сравнение, но мы стали единым целым с этим чудовищем, двигались в унисон и не обращали внимание на неудобство, собственную неповоротливость и жалобный скрип стула. Все было не важно, только бы не останавливаться, двигаться, крутиться и стонать, выплёскивая эмоции.
Я чувствовала приближение знакомой вспышки. Оставалось немного, совсем чуть-чуть, но тут меня наполнило раскаленное семя, и Ахрок глухо зарычал. Он ещё держал меня за бедра и принуждал двигаться, но медленнее, пока часто дышал и приходил в себя. Как-то быстро все кончилось, в прошлый раз он терзал меня вечность.
Позже я догадалась, что новое тело просто больше нравилось ему, оттого мы и стали встречаться чаще.
========== Глава 4 ==========
С той ночи дверь моей комнаты не запирали. Ахрок то ли сжалился, то ли понял, что я не смогу убежать. После месяцев взаперти, оказалось невыразимо приятно бродить по замку. И пусть коридоры были темными и узкими, окна — маленькими, а треск факелов напоминал грустную песню. Не важно, ведь я видела что-то новое: залы с высокими потолками и огромными каминами, небо и других орков.
Поначалу последние ввергало в ужас. Все ходили в одних набедренных повязках, даже орчихи. Тяжелые груди колыхались при ходьбе, они нагибались, повязки задирались. Самое страшное, что это был не предел. Как-то раз я шла по коридору и увидела двух орков, прямо на полу, они… кошмар! Орк лежал с широко расставленными ногами и упоительно стонал. А орчиха стояла на корточках и быстро скакала на его члене. Вот так, прямо в коридоре среди бела дня!
Эти существа не проявляли никакого уважения к интимному. Мне бы радоваться, что Ахрок стал водить меня на прогулки, но не получалось — из головы не выходила сцена в коридоре. А еще в столовой, на лестнице, возле комнаты… где только не попадались такие парочки. Ахрок рассматривал меня и было ясно, что он не станет сдерживаться. Так и получилось на парапете крепостной стены. Видимо, порывы ветра заставили одежду натянуться, и стали заметны изгибы нового тела. Не знаю, я тогда отвлеклась на каменную пустошь и лес вдалеке.
Вдруг Ахрок схватил мою грудь, иначе не сказать: он впился в нее пальцами, стал мять и терзать. Я опомниться не успела, как оказалась с задранной юбкой. Вдоль стены стояли стражники, ни что не скрывала меня от их взглядов. Мольбы не действовали на Ахрока, он занимался тем, что пытался найти хоть немного подходящую позу. А стражники стояли, видели нас.
Тогда я еще не осознавала, что такие зрелища мало значили для орков. Понимание пришло на празднике, куда меня, как ни странно, позвали. Орки отмечали какую-то победу и собрались в зале с высоким потолком. Вдоль стен стояли деревянные столы, заваленные блюдами с мясом, кувшинами и огромными кубками. Гостей было так много, что они заполонили собой все пространство. Виднелись только лысые, зеленые черепа, разинутые пасти с клыками и кулаки. Все голосили и хохотали, настоящий балаган, я чувствовала себя потерянной, сидя во главе стола рядом с Ахроком. Он тоже кричал и осушал кубок за кубком.
Я пыталась уйти, когда гости стали заваливать на столы орчих. Это и стало ошибкой — Ахрок будто вспомнил обо мне и прокричал, что пора отдать почести хозяйке зала. Удивилась бы такому титулу, но думать пришлось только об огромных руках, которыми он схватил меня и поставил на ноги. Я чувствовала, что он старался быть осторожным, но в моем положении трудно было двигаться плавно. Живот уже прилично вырос и тянул вниз, большая грудь неприлично колыхалась под легкой тканью.
Ахрок пытался уложить меня на стол. Я отпихнула его ногой, не могла позволить, чтобы это произошло, когда посторонние сидели в паре локтей от нас. В гомоне слышался рык и оханья орчих, что-то ритмично скрипело, пока Ахрок укладывал меня на стол. Он держался за одежду, когда я повернулась к нему спиной и услышала треск ткани. Рубаха порвалась на груди, обнажила ее, теперь все могли видеть…
От стыда все внутри переворачивалось. Закрыться, спрятаться от чужих взглядов — единственная мысль. Я схватилась за обрывки ткани и стянула их, пока Ахрок сопел и пристраивался. Укладывать меня на стол он не стал, слишком долго. Просто поставил коленями на стул и наклонил, заставив упереться руками в стол. Пришлось отпустить ткань, а Ахрок задрал рубаху и схватил меня за бедра. Его член терся сзади, грудь колыхалась, некоторые орки смотрели и перешептывались.
Не знаю, что повлияло, но я вдруг поняла, что это не страшно. Стыдно, странно, но для этих созданий не происходило ничего такого. Цепляясь за спасительную мысль, я закрыла глаза и расслабилась. Думала только о большом члене, который с силой терся между ног. О твердой поверхности стола, по которой скользили соски. Ахрок подался вперед и сжал грудь. Он жадно перебирал пальцами, хрипел и двигал бедрами. Член лег между ягодицами, почти до боли вжимался и намокал от моей влаги.
Облизав ухо, Ахрок решил, что нежностей хватило. Он резко вошел и со шлепком ударился об меня, заставляя податься вперед. Орки победоносно закричали, и он стал с силой толкаться, словно демонстрируя мощь.
Если задуматься, то это гадко. Но я не думала, просто жмурилась и прислушивалась к твердости, которая скользила внутри. Не зачем отвлекаться на предрассудки, они лишь причинят боль.
После этого пришло смирение. Не знаю, что ждало в будущем, Ахрок мало говорил, а я не спрашивала, боясь узнать страшное. Просто наслаждалась низкими удовольствиями, которые он предлагал.
Как обычно, орчиха привела меня в его комнату и ушла. Как обычно, Ахрок ждал, сидя в кресле и масляно улыбнулся, рассматривая меня. Он медленно встал и подошел, скользя взглядом по ткани, натянутой на животе и груди. Только от этого между ног стало мокро — недостойное желание, но это больше не волновало.
Аккуратно, на сколько позволяли неловкие пальцы, Ахрок снял с меня рубаху и принялся гладить. Теперь грудь не терялась в его ладонях, он мог с упоением сжимать ее, пока я вздыхала и запрокидывала голову. Теперь все происходило медленно, Ахрок наслаждался, дышал в шею, лизал ее, ласкал руками.
Я покрутила бедрами, когда он накрыл их ладонями. То гладил, то раздвигал и сжимал пальцами. Живот, плечи, голова — он не обходил вниманием ни сантиметра. От касаний грубоватой кожи по спине бежали мурашки. Я тоже гладила Ахрока, обводила контуры твердой груди, даже запускала руки под набедренную повязку. Это не стыдно, это… да какая разница?
Ахрок помог мне лечь на кровать, принимаясь нервно срывать повязку. Я гладила груди, водила руками по животу и наблюдала, как его взгляд становился хищным. Собственных прикосновений не хватало для удовольствия, но они помогали терпеть. Едва помня себя от возбуждения, я согнула колени и расставила ноги, полностью обнажаясь перед Ахроком.
Он бросил путаться в завязках и резко подошел. Казалось, не знал, с чего начать: гладил живот, прихватывал соски, скользил пальцами по внутренней стороне бедер. Из-за живота ничего не было видно, почему-то это доставляло особенную прелесть.
Шумно втягивая воздух, Ахрок убрал руки, а через миг к складочкам прижался мокрый член. Я запрокинула голову, готовясь к блаженству, но его оказалось слишком много. Рывок, и меня растянула большая плоть, проникла невероятно глубоко, выбивая из головы мысли.
Быстрые толчки, влажные шлепки, хрип и стук ножек кровати — как же сладко. Грудь колыхалась, живот тоже, ноги горели под пальцами Ахрока, пока он держал их. Он опустил глаза и следил за проникновениями, я следила за ним, ощущая приближение заветной волны. Она накрыла меня быстро, наполнила все клеточки и я будто растворилась в неземном удовольствии.
Когда оно исчезло, пришло наказание — лоно вспыхнуло и сжалось, пытаясь вытолкнуть Ахрока. Но ему это нравилось, он стал двигаться быстрее, громче рычать и скалиться. Меня трясло, терпеть было невозможно, но всполохи былого наслаждения еще не погасли. И трудно, и приятно.
С хриплым криком Ахрок излился и отстранился. Мы с трудом дышали, я закрыла глаза и смаковала легкость и равнодушие, которые всегда приходили после. Семя медленно вытекало из меня и пропитывало матрас, как вдруг… я не поняла, кажется, вытекло что-то еще. Лекарша рассказывала, что роды начинаются медленно, постепенно отходят воды.
Еще до того, как в голове появились связные мысли, Ахрок сказал:
— Твой срок пришел, скоро по-настоящему станешь хозяйкой крепости.