- Да он всегда только личные амбиции удовлетворял! - я почти крикнул.- Он никогда не болел Зималетто так как я!
Я видел, что мои слова достигли цели и отец колебался.
- В общем, я решил… На совете директоров мы все проголосуем. И как решит совет, тот и будет Президентом. Не скрою, я хотел передать дела Александру. Но думаю, что так будет справедливо. Ты согласен?
Мне возразить было нечего и я встал.
- Хорошо, папа. Очень надеюсь, что совет примет правильное решение.
- Вот именно,- сказал отец,- Я тебя больше не задерживаю. Иди, пожалуйста, работай..
Он снова стал разглядывать жалюзи на окнах. Чуть поколебавшись, я вышел из кабинета.
========== Битва титанов ==========
***
Огромный маятник моей депрессии летит уже в другую сторону и я вместе с ним. Я теперь все время сплю, или просто валяюсь в кровати в каком-то полузабытьи. Казалось, моя голова стала весить тонну и, подобно громадному колоколу, непрерывно гудела. Мне не хочется даже выходить в коридор. Я вцепился в свою кровать, как будто за ее пределами меня ждала какая-то опасность. Снова этот страх… Этот выматывающий, зудящий как зубная боль страх сделать ошибку. Все мои ошибки очень дорого мне обходились, от них страдали близкие люди. Больше не хочется.
Мне сложно контролировать свои эмоции. У меня могли легко политься слезы, как у барышни в ПМС. Приходила Надя, но я отказался к ней выйти. Не хочу, чтобы она меня больше видела в эмоциональном раздрае. Хочу выйти к ней здоровым человеком. Помимо уколов мне прописали разноцветные таблетки, которые я должен принимать утром, днем и вечером. Очень удобно. Розовая (цвет утреннего рассвета) утром, белая (как яркий солнечный свет в полдень) днем, и голубая (как вечерние сумерки) вечером.
***
К этому совету директоров я был готов как никогда. Я подготовил подробный доклад и план по реорганизации Зималетто. Цифры отлетали от зубов. Я был уверен, что смогу убедить совет, что мой план хорош. Я чувствовал себя Александром Македонским перед битвой с варварами. Когда я подъехал к офису, увидел, что родители уже прибыли. Отец выглядел не то озабоченным, не то расстроенным.
Когда мы все вошли в конференц-зал, он спросил:
- А где дети?
Детьми мои называли Воропаевых-Киру, Кристину и Александра. Я всегда был уверен, что если бы они были немного помладше, когда погибли их родители, мать с отцом наверняка бы их усыновили. У меня практически развился комплекс неполноценности по этому поводу.
Мама удивленно ответила:
- Должно быть, на подходе, ты же знаешь, что Кира никогда не опаздывает.
К слову сказать, Кира моя несостоявшаяся невеста. Несколько дней назад я сдуру пообещал ей руку и сердце взамен на ее голос. Посмотрим, как она сейчас проголосует. Выбор у нее незавидный, конечно. Между молотом и наковальней.
Я не удержался, чтобы не послать шпильку в адрес Воропаева и брякнул:
- Александр в бутылочку яд сцеживает…
Ромка хихикнул. Отец раздраженно сказал:
- Сделай одолжение, держи себя в руках. Нам с мамой неприятно, что ты все время ссоришься с Сашей.
Мама ободряюще мне улыбнулась и тут вошли Александр, Кира и Кристина. Воропаев подал мне руку и процедил:
- Привет, партнер…
Я придумал очередную колкость в ответ, но сдержался. Не хотелось еще больше нервировать отца.
Когда мы расселись, отец прочитал небольшую лекцию о дружбе, о том, что всегда нужно рассчитывать на плечо партнера, оставаясь друзьями в любой ситуации. Я снисходительно поглядывал на Воропаева, а он делал вид, что старательно изучает мой доклад. Сначала свой план представил Александр. Затем я начал говорить, изложив свои тезисы и выкладки по своему плану реорганизации. Мне казалось, что отец не
вникал в мои цифры. Он сидел и изучал какие-то бумаги. Закончив, я сел и глотнул воды, потому что в горле пересохло. У меня было нехорошее предчувствие. Казалось, отца мой план не впечатлил, а скорее наоборот. И я не ошибся. Отец оторвался от своих бумаг и заговорил:
- Я понимаю желание Андрея перестроить компанию и открыть линию собственной одежды. Я и сам когда-то думал об этом. Но так и не решился, потому что это очень рискованно…
Мне все стало ясно. Конечно, он никогда не верил в мои способности. Но потом он сказал фразу, после которой мне показалось, что на меня вылили ведро ледяной воды, хотя это было вполне ожидаемо:
- План Александра мне ближе. Сейчас главное сохранить, то, что есть…
Он помолчал и добавил:
- Я буду голосовать за Александра!
И первый поднял руку.
Ничего другого я и не ожидал.
Совет директоров начал голосование. Александр, “за Сашеньку”, Андрей Жданов, Андрей, “за Андрюшу”, “за Александра Юрьевича”… Трое за Сашу и трое за меня. Теперь все зависит от голоса Киры. Все взгляды устремились на нее, а я просто пожирал ее глазами. Кира торжествующе обвела всех взглядом и сказала: “За Андрея”.
И я не смог сдержать победной улыбки.
После банкета отец меня отозвал на пару слов. Мы вошли в его кабинет, и я снова почувствовал себя школьником. Мне даже показалось, что он опять спросит своим ледяным тоном “Почему?”, как он спрашивал меня за двойки. И я немедленно внутренне ощетинился.
- Александр прав в одном,- назидательно сказал он.- Твои авантюры могут плохо кончится.
Меня раздражал его покровительственный тон.
- Хорошо, папа, я понял, -сказал я, чтобы он отвязался, однако отец не унимался.
- Никаких авантюр?
Я улыбнулся.
- Буду следовать поговорке-семь раз отмерь, один отрежь…
- Вот и молодец,- сказал он,- за то время, пока я возглавял Зималетто, я всегда спокойно спал. Самое главное - иметь чистые руки,- втолковывал он мне. Я соглашался со всем, что он говорил. Мне не терпелось начать работать.
========== На дне ==========
***
Писать становится все сложнее. У меня апатия крайней степени, я практически не вылажу из постели. Мне кажется, что меня засасывает огромная липкая жижа. Я тону, задыхаюсь, мне не хватает воздуха. Возможно, это от погоды, я слышу как непрерывно барабанят капли дождя по стеклу. Пишу эти строки, а сам думаю, как бы мне довести мысль до конца. К тому же я не узнаю свой почерк. Он стал какой-то рваный и буквы скачут то вверх, то вниз. Я старательно принимаю свои таблетки и верю, что когда-нибудь выплыву.
***
В последний раз я спустился вниз на производство, вдохнуть запах материи и машинного масла и собрать вещи. Было уже поздно, родители и Воропаевы разъехались. Цех тонул в темноте. А ведь правда, народ расходился в шесть. Я раньше и не задумывался над этим. Устроив вторую смену, я смогу повысить производство в два раза. Я провел рукой по швейной машине. Допотопная, наверное, отец с начала работы Зималетто ничего не менял. Какая уж производительность может быть на такой технике. Меня окликнул Малина.
- Жданов! В это время суток можно найти местечко приятнее чем пустой цех.
- Вот именно, что пустой. А где работники, которые трудятся как пчелки?
- А ты на часы смотрел?
- Вот я и говорю, что нужно организовать вторую смену.
- О, нет! Твой отец говорил, что женщинам во вторую смену нельзя. У них дети плачут!
- Я никого заставлять работать не собираюсь. Я буду предлагать деньги. Представь, сколько всего здесь нужно переделать, закупить машины, переучить людей…
- Прости, не могу этого оценить, я не знаю, как и эти машины работают.
- А я тебе сейчас покажу..
Я включил свет и сел за машину. У Ромки глаза лезли на лоб. Я заправил нитки, взял не простроченную деталь и проложил идеально ровную строку по периметру.
- Смотри…
Ромка присвистнул.
- Удивил…
- Ага, -сказал я.
- Я возьму на память?
- Бери, -великодушно разрешил я.- А вот если бы у меня была новая машина, я бы таких кармашков с десяток прострочил.
- О, десять-отличное число!-воскликнул Ромка. Пойдем сегодня в клуб, и я тебе организую десять девчонок. Будут Леночка, Анечка…
- Анечка…
Я усмехнулся, представив себе, что там за девчонок Роман пригласил. Но идти мне не хотелось. Мне хотелось остаться одному, чтобы подумать, как еще повысить производительность труда. Я сказал:
- Нет, иди один…
У Ромки зазвонил телефон и его как ветром сдуло.
- Ну ладно! Извини брат, труба зовет…
Я остался строчить кармашки. Под равномерный звук работающей машины было хорошо размышлять.
========== Красная роза-эмблема печали ==========
***
Когда они окружили дом,
И в каждой руке был ствол,
Он вышел в окно с красной розой в руке
И по воздуху плавно пошел.
И хотя его руки было в крови,
Они светились, как два крыла,
И порох в стволах превратился в песок,
Увидев такие дела.
Воздух выдержит только тех,
Только тех, кто верит в себя,
Ветер дует туда, куда
Прикажет тот, кто верит в себя…
Надя принесла мне плеер и наушники, и я могу слушать свою любимую музыку. Это тоже помогает мне держаться на плаву. Слава богу, последние два дня мое самочувствие более-менее сносное. Апатия отпустила, о болезни напоминает небольшое покалывание в пальцах рук и ног, и качели настроения приняли ровную амплитуду.
Прямая линия, как кардиограмма мертвеца. Впрочем, это не мешает мне рисовать. Сегодня я закончил розу, которую начал, как только мне стало лучше. Роза далась мне не сразу, уж очень причудливо закручены ее лепестки. Но я справился, и цветок получился очень реалистичным. Алая роза цвета крови с прожилками оттенков от бордового до почти черного. Я уже, кажется, писал, что мне мастерски удается смешивать цвета моими мелками. Кстати, одну пачку я уже использовал. Надя купила мне большую коробку, в которой 36 цветов. Я старательно нарисовал шипы, с которых капает алая кровь. Мой сосед осчастливил меня комплиментом, сказав, что я становлюсь заправским художником и, когда я выпишусь, оранжерея моя уйдет с молотка за большие деньги. Спасибо, родной, смешно.
Роза - это моя Катенька.
***
Мой первый рабочий день в должности Президента запомнился неразберихой. Меня распирала жажда деятельности, и я начал прямо с главного-небольшой перестановки в моем новом кабинете, бывшем кабинете отца. Папу сразил приступ ностальгии, он выносил свои старые вещи из кладовки у меня за спиной и, умиляясь, рассказывал о них какую-то ерунду. Я же был намерен выбросить на свалку весь этот хлам. Только бронзовая птица мне приглянулась, было в ней что-то величественное, в размахе крыльев ощущалась мощь и свобода. Я заботливо вытер с нее пыль и поставил на видное место. Меня сегодня ждало первое испытание в роли руководителя-мне предстояло подобрать себе секретаршу. На сегодня был назначен кастинг кандидаток, и я испытывал возбуждение. Первичный отбор вел кадровик, а затем он принес в кабинет стопку резюме, которые отобрал. Я перебрал их и отбросил, как будто листы обожгли мне руки.
- Что ты мне подсовываешь, - возмутился я. Это же Вика!
- Что, - съехидничал папа, - у Вики ноги слишком коротки?
- У Вики слишком длинный язык! Это же подруга Киры! Еще есть кандидатки? Кадровик засуетился и достал мне из стопки еще один лист. Я придвинул его к себе и снова отшвырнул:
- Что ты мне опять подсовываешь?! Где фотография?
- Будет,- примирительно сказал кадровик.- Блестящее образование, владеет всеми языками мира!
Я пробежался по строчкам. Резюме меня впечатлило. Девочка окончила экономический факультет МГУ с отличием и работала в престижном банке. У меня глаза на лоб полезли.
- Странно…-произнес отец.- С таким образованием и послужным списком претендовать на должность секретарши…
- Дело в том, что она,- ответил кадровик. -Она, она…
Я аж дышать перестал, пытаясь понять, что же там за чудо природы. Кадровик снова обрел дар речи:
- Она, кстати, единственная, кто не прислал фотографию… Но она девочка неглупая, да.
Я тут же ей придумал имя.
- Скажите, Георгий, а эта “Клава” - она просто страшная, или очень страшная? Кадровик изобразил целую пантомиму, которую я отображал на бумаге. Получилась какая-то Баба-Яга в круглых очках и железными зубами.
- Бабушка-бабушка, почему у меня такие зубы, - не утерпел я.
- Именно! - обрадовался Георгий.
Отец, поймав мой вопросительный взгляд, сказал:
- Я на тебя не давлю… Но если эта девочка не приложила фотографию к резюме, значит, она действительно умная.
- И действительно страшная, правда?- веселился я.
- В общем так, сын,- сказал отец. Ее бывший начальник-мой старый приятель. Давай я ему позвоню, пусть даст отзыв ее работе. А дальше принимай решение сам.
Отзывы были самые радужные. Банкир с восторгом рассказывал о “Клаве”, закончив так:
- По правде говоря, мы до сих пор жалеем, что она ушла.
Я вступал в очень рискованный период своей жизни, поэтому мне была нужна безупречная команда. Я распорядился Георгию пригласить ее завтра на “очную ставку”, по результатам которой собирался принять решение.
На следующий день ровно в одиннадцать в дверь заглянула “Клава”. Я был морально готов к встрече с “прекрасным”, но то, что я увидел, повергло меня в шок. Нелепая коричневая блузка из бабушкиного сундука, бесформенная юбка, круглые очки и отсутствие прически. Мне даже показалось, что я услышал запах нафталина. Однако “Клава” обладала довольно приятным голосом, который произнес:
- Здравствуйте, меня зовут Екатерина Пушкарева.
Я изучил мимику отца до мельчайших оттенков, и мне показалось, что и он был шокирован. Правда, ни одним движением мускулов он этого не выдал. Торопливо вскочив со стула напротив меня, где мы с ним обсуждали текущие дела, усадил на свое место “Клаву”.
- Я - Павел Олегович Жданов, экс-президент компании. А это мой сын, Андрей Павлович, как раз ему мы ищем секретаря.
Я, не скрывая ужаса, откровенно разглядывал ее.
Девушка тараторила о своем послужном списке, я ее почти не слушал, мой взгляд был прикован к ее “железной челюсти”, как выразился Георгий. Наконец я очнулся.
- Скажите, -сказал я грозно. - А что вы знаете о нашей фирме?
“Клава” тут же мне вывалила наши достижения и принципы работы. Я окончательно потерял дар речи. Увидев мое замешательство, она робко добавила:
- Я читаю экономические журналы, - чем окончательно сразила меня наповал. “Хорошие сапоги, надо брать”- шепнула мне моя интуиция. Так нелепая “Клава” стала моим секретарем.
Собственно, у меня стало 2 секретарши. Кира устроила истерику и пришлось мне взять Вику тоже. Я решил, что буду держать ее подальше от дел компании. Ну так, на всякий случай. “Клаву” же я “поселил” в кладовку. Подальше от глаз людских.
Примечание: Использован текст песни Наутилус “Воздух”
========== Кошмары ==========
***
Сегодня я плакал во сне. Мне снова снился отец. Мы запускали с ним воздушного змея. Я проводил летние каникулы в деревне у бабушки, а отец приезжал навестить меня. У него подвернуты светлые брюки, мы оба босиком носимся в траве. Загорелое лицо и белозубая улыбка. Он мне всегда напоминал какого-то киноактера. Ветер выхватил змея у меня из рук и он улетел, а отец подхватил меня на руки и стал кружить: “Не расстраивайся, Андрюшка! Сейчас на рыбалку пойдем!” Я хохочу и лечу куда-то в облака вслед за змеем, потому что папа меня подбрасывает вверх. Раз он меня так подбросил, что я действительно улетел. Я просыпаюсь в панике и слезах, сна больше нет. И образ отца рассыпался вдребезги.
Это мы так поработали с психотерапевтом. Сегодня был сеанс душевного садомазохизма. Она вынула мне всю душу беседами об отце. Начали разговор издалека, о родственниках из десятого колена, затем она все настойчивей и настойчивей из меня вытягивала разные воспоминания, выпытывая мельчайшие детали, вплоть до того, сколько ложечек сахара он клал в чай или какой цвет предпочитал в одежде. Под конец сеанса у меня гудела голова и дрожали руки. Я так разволновался, что мне вкололи успокоительное. Спотыкаясь, я добрел до своей кровати, там заснул, но отец явился ко мне снова…