Я провел рукой по ее волосам и сказал:
- Нам обоим нужно время… Вот увидишь, все будет хорошо. Мы справимся.
========== Моя звезда ==========
***
Мне снова плохо. Чертова психотерапевтша сегодня опять меня изнасиловала. Она меня раскручивала на вопросы, которые я не хотел обсуждать. Сначала я отнекивался и пытался, как говориться, “съехать с темы”, но слово за слово, и она вывернула мою душу наизнанку. Она заставила меня говорить о причинах моего отъезда, вернее, бегства из Москвы, и я чувствовал буквально физическую боль. В один прекрасный момент я хотел от нее сбежать, но эта стерва закрыла дверь на ключ. Я спросил зачем нужна эта пытка, и она мне ответила, что когда я проблему проговорю, мне будет проще ее отпустить. Но у меня вовсе не было желания все это снова ворошить. В итоге садомазосеанс снова закончился моей истерикой, впрочем, которую я мужественно старался скрыть. Но от этой ведьмы ничего скрыть нельзя, и она наконец меня отпустила, что-то черкнув в своем блокноте, в который она вечно что-то строчит, сказав на прощание “продолжим завтра”. Нормально? Она собирается меня насиловать завтра дальше. Мне опять вкололи какую-то гадость, боль притупилась, но слезы льются сами и это выше меня, я не могу себя контролировать. Я прячусь в своей постели под подушкой, сосед дергает меня за плечо и испуганно спрашивает, что произошло, ведь уже был хороший прогресс, и я, неожиданно для себя, громко и от души послал его на три буквы. Бедный парнишка побелел и шарахнулся от меня, как черт от ладана. После этой бессмысленной выходки мне стало легче, но никаких сил у меня не осталось, внутри пустота, как будто из меня выпили всю кровь.
***
Я решил загладить свою выходку перед Катей и на следующее утро в кладовке, где она работала, ее ждал небольшой букетик роз. Я специально приехал пораньше, зная, что в 8-30 она уже будет на рабочем месте.
Я работал с клиентской базой, когда она вошла в мой кабинет,явно не ожидая меня там застать. Она смутилась, но быстро овладела собой.
-Доброе утро, Андрей Палыч…
-Здравствуйте, Катенька,- проворковал я, показывая, что я в самом лучшем своем расположении духа. Она остановилась передо мной.
-Вы чего так рано? Что-то случилось?
-Ничего не случилось, Катюша… Просто пересматриваю клиентскую базу перед выходом новой коллекции. Думаю, кого можно добавить, а кого убрать, чтобы у нас не болтались “мертвые души”. Нужно будет сделать рекламную рассылку. Идите работайте…
Она немного постояла, как будто хотела что-то сказать, но прошла в свой кабинет. Я щелкал по клавиатуре, одним глазом поглядывая на дверь. Там была тишина. “Да что она там, умерла, что ли”, - раздраженно думал я.
В конце концов я не выдержал и постучался в кладовку. Получив разрешение войти, я обомлел. Ее глаза были полны слез, она подняла их на меня и прошептала:
- Спасибо Вам, Андрей Палыч…
Это она меня благодарит! За то, что я распускал свои руки. Любая другая уже бы запустила мне этот букет в физиономию.
- Примите этот скромный букет в знак нашего примирения,- смиренно сказал я. - И простите меня за мое свинское поведение.
Я подал ей руку. Ее рука теплая, пальцы немного дрожат. Влажные глаза широко раскрыты и устремлены на меня. Я слегка сжал ее руку, улыбнулся и вышел.
Казалось бы, инцидент был исчерпан, но я не унимался. Все же мне было любопытно, когда эта “Железная леди”, как ее за глаза звали поставщики, наконец сдастся и влюбится в меня окончательно, то есть “даст” мне. Да, я хотел уложить ее в постель! На кону было все! Семейные деньги, моя репутация и судьба. Я тоже стал подбрасывать ей милые безделушки, переписывал из интернета глупые стишата и дарил открытки. Мы прятали свои подарки по укромным местам и у нас образовалась игра, кто быстрее обнаружит свой. Мы украдкой целовались в кабинете, кидаясь врассыпную от малейшего шороха. В конце концов мы так заигрались, что я не заметил, как влюбился сам. Влюбился по уши, как мальчишка!
Однажды я пригласил ее в бар с дурацким названием Ассоль. Выбрал по принципу чем дальше, тем лучше, у черта на рогах. В тот день Катенька была одета более менее прилично - приталенный пиджак строгого покроя, юбки хоть и укоротились слегка, но все же была ниже колена. Обычный скромный офисный прикид. Однако я заметил, что талия у нее довольно стройная и довольно большая грудь. Зачем скрывать такую роскошную фигуру?
Ассоль оказалась довольно уютным ресторанчиком с живым оркестром. Мы сели в укромном уголке, и я заказал шампанского и фруктов. Мы болтали о всякой ерунде, моя рука накрыла Катину руку и я перебирал ее тонкие пальцы, пропуская их между своими. Ей нравилась такая игра, она взяла мою руку и прижала ее к губам. Заиграл медленный вальс и я пригласил ее на танец. Кажется, она снова была на грани обморока . Ее руки обнимали меня, а я поддерживал ее, чувствуя упругость груди. И опять закралась шальная мысль ее раздеть и посмотреть, что же скрывает эта одежда. Мы оба вздрогнули от телефонного звонка. Я посмотрел на экран, извинился и вышел. Катя как-то странно улыбнулась и пошла за столик.
Звонила Кира. Я не хотел скандалить у Кати на глазах, поэтому вышел на улицу.
Отношения у нас никак не складывались. Кира ревновала и контролировала каждый мой шаг. Поговорив, вернее, очередной раз ее послав, я застал Катю с бокалом вина и в какой-то странной позе. Она опустила голову и что-то разглядывала на столе.
- Что, Кать, что вы там нашли? - весело сказал я, плюхнувшись на свой стул. Она подняла на меня глаза, и я обомлел. В них было столько боли!
- Я люблю вас,- просто сказала она. - И хотела бы посвятить вам песню…
Она подошла к оркестру и о чем-то переговорила с музыкантами. Один из них сказал в микрофон:
- Дамы и господа! Эта девушка хотела бы спеть песню для человека, которого она любит больше жизни! Надеюсь, такая искренняя любовь будет вечной! Поприветствуем, мисс Екатерина!
В зале раздались хлопки. Катя подошла к роялю, посидела немного, вроде собираясь с мыслями, а затем дотронулась до клавиш. Негромкий чистый голос зазвучал в микрофон:
Моя звезда всегда со мной,
Моя звезда горит внутри
И говорит мне: “Подожди,
Постой чуть-чуть, ещё немного,
Нам предстоит не близкая дорога”.
Моя звезда звучит в ночи,
Её огонь во мне сияет,
Но свет её не озаряет.
Лучи звезды меня не греют,
Она ведет меня на крайний север. И
никогда не скажет: “Да”,
Не понадеется на чудо,
Не подарит капли света,
Никому не даст тепла.
И я люблю её всегда,
Я люблю её за это,
Но моя звезда мне безответна…
Она приводит всех к заветной цели и говорит:
“Прости, прощай, я покидаю этот край”.
И повторяет каждый раз
Один и тот же свой рассказ,
Как улетает от меня и покидает навсегда,
Вот так моя звезда меня хоронит…
Я сидел, сцепив пальцы до боли. “Наутилус”, я когда-то запоем слушал его! Каждое слово расплавленным свинцом попадало мне в мозг, западало в душу. Этот голос… Господи, я мог бы слушать его вечно! Наконец, последний аккорд стих, Катя встала, под крики “Браво” смущенно поклонилась и убежала со сцены.
Когда она села напротив, смотря прямо мне в глаза, мое сердце стучало так, что мне казалось, что она его слышит. Я заговорил и не узнал свой голос:
- А я и не знал, что вы играете на фортепиано… У вас чудесные вокальные данные.
- Я закончила музыкальную школу…
Я откашлялся.
- Катенька, ты не права… Я люблю тебя!
Это была чистейшая правда. В тот момент я уже был в нее влюблен по уши. Я снова взял ее за руки, но она сказала:
- Андрей… Я что-то очень устала, отвези меня домой!
Пришлось подчиниться. У подъезда я не хотел ее отпускать и видел, что она хочет остаться со мной. Я притянул ее к себе и хотел поцеловать, но она сказала:
- Андрюша, осторожнее… Папа может нас застукать.
- Так давай поднимемся на последний этаж,- сказал я.- Я всегда так делал, когда учился в “универе”.
Она улыбнулась моей находчивости, и мы поднялись на последний этаж, где обнаружили, что открыт выход на крышу. Я помог ей выбраться, и на ледяном ветру мы слились в каком-то диком поцелуе. У меня моментально треснула губа, и я почувствовал солоноватый вкус крови.
- Ой, у тебя кровь,- сказала Катя, доставая носовой платок.
- Черт, сказал я,- это от ветра. Нужно куда-нибудь в тепло… Кать, поедем ко мне, прошу тебя… Ты мне очень нужна!
Я снова притянул ее к себе.
Она сопротивлялась.
- Андрей, пожалуйста, только не сегодня! Отпусти меня, пожалуйста… Я боюсь, мне кажется, что за нами следят.
- Папа? - съязвил я.
- Н-не знаю, но предчувствие у меня нехорошее. Нам нужно быть очень осторожными.
- А зачем, Катюша? Зачем скрывать наши чувства?
- А как же Кира?
- Кира…-я фыркнул.- С ней все кончено.
Мне почему-то казалось, что она мне не поверила.
- Андрюша, поздно уже! Умоляю, отпусти меня. Мы обязательно будем вместе, но не сегодня…
Я подчинился. Мы спустились вниз, на ее этаж. Перед дверью я не удержался, снова притянул ее к себе, быстро поцеловал и сбежал вниз, прыгая через две ступеньки.
Затем я поехал к Кире. Сам не знаю, почему я цеплялся за эти отношения как за соломинку.
У меня была иллюзия стабильности, хотя чувств к ней у меня давно не было. Когда я открыл двери ее квартиры, я обнаружил Киру пьяную в дым. Рядом валялась пустая бутылка виски.
- Ааа, Жданов! - захохотала она.- Сегодня меня осчастливил своим присутствием сам господин Жданов!
Я брезгливо поморщился.
- Кира! Господи ты боже мой, иди сюда…
Я подхватил ее в охапку и потащил в ванну. Там ее стошнило, я держал ее волосы, а потом умыл. Она сопротивлялась и отбивалась. Я вытащил ее из ванны и швырнул на диван, она сверкнула на меня злющим взглядом.
- О, я вижу, тебе лучше,- тяжело дыша, сказал я.- Ну ладно, я пошел…
Я повернулся к выходу, но она сказала слабым голосом мне в спину:
- Андрей, останься…
Что-то в ее голосе заставило меня задержаться. Я вернулся, поднял ее лицо и стал целовать:
- Кирюша, родная моя! Прости меня, пожалуйста…
- Жданов, у тебя кровь на губе…
Я прикоснулся пальцами ко рту и увидел свежую кровь. Снова сочилось из чертовой губы.
- Не обращай внимания, я только что подрался… Школота какая-то пристала, прикурить им нужно было..
- Что ты мне снова врешь! - она сбросила мои руки с себя.- У тебя губы распухли, как если бы ты целовался два часа на морозе!
- Ну, вот, ты опять,- раздраженно сказал я и отбросил ее руки. Она уткнулась в подушку.
- Убирайся к черту, я не хочу тебя больше видеть! Там на полке возьми свои ключи.
Я помедлил, затем развернулся, в коридоре взял свои ключи, а ключи от ее квартиры швырнул на тумбочку.
========== Гипноз ==========
***
На следующий день на обходе я сказал доку, что хочу выписаться досрочно. У него глаза на лоб полезли.
- Вам осталась всего неделя,- заглянул он в историю.
- Я чувствую себя нормально,- сказал я.
- Да? Ну давайте проверим,- иронично протянул док.- Я перечислю вам ваши жалобы при поступлении, а вы скажете, удалось ли вам справится. Тем более, - добавил он, глядя в историю, - если у вас в анамнезе имеются суицидальные наклонности.
Я кивнул.
- Итак - тошнота, апатия, панические атаки? - он смотрит на меня, я молчу.
- Головокружение, быстрая утомляемость, слабость?
Снова молчание. Он продолжает:
- Бессонница, резкая смена настроения…Ну чего вы молчите, вы от всего этого букета избавились уже?
- Настроение уже хорошее, - бурчу я.
- Ага, наслышан я, как вы вчера вон его,- он кивнул в сторону соседа,- приложили незлым, тихим словом ни за что ни про что.
Пацан съежился и залез под одеяло.
- Послушайте, Андрей Павлович,- сказал он мягче.- Вы можете уйти и принимать медикаменты дома, и, безусловно, какое-то время они вас будут держать на плаву. Но пока вы свою проблему не искорените изнутри, вы снова сорветесь, рано или поздно. Можно узнать причину вашего решения?
- Не здесь, доктор, - и я выразительно стрельнул глазами в сторону соседской койки.
- Хорошо, я закончу обход, и мы продолжим, - сказал он, вставая. Найдите меня часов в 11.
В назначенное время я постучал в дверь ординаторской и вошел, получив разрешение. Док был занят писаниной и сделал мне знак, чтобы я сел напротив него. После того, как он закончил, спросил:
- Итак?
- Понимаете, доктор, сегодня мне снова предстоит психотерапевтический сеанс, а я не готов…
Доктор стукнул себя рукой по лбу.
- Вот я идиот! Заработался совсем… Я же хотел обсудить это с вами. Понимаете, Наталья Михайловна считает, что корни ваших проблем с отцом заложены глубоко в детстве. Она хочет вас подвергнуть гипнозу, чтобы вытащить их и проговорить.
- Ну вот еще, - хмыкнул я,- хотите превратить меня в овощ?
- У вас извращенное понятие о гипнозе. Никто не заставит вас раздеваться или прыгать на одной ноге. Вы будете контролировать себя. Гипноз просто расширит ваше сознание, а гипнолог направит ваши воспоминания туда, куда нужно. Сеансы Кашпировского помните?
Я улыбнулся. Конечно, я застал это всеобщее помешательство, когда все тащили стулья к телевизору в назначенное время и впадали в транс через экран. У моей мамы, слава богу, ума хватало не подвергать меня этой экзекуции, а вот мать Воропаева усаживала его регулярно, пытаясь вылечить от энуреза. Мы потешались над ним всем классом, и доводили его этими подколками до истерик.
- Я просто плохо переношу эти беседы, - сказал я.- У меня начинается ломка, как у наркомана. Я чувствую боль.
- Понимаете, какая штука,- мягко сказал док. - Когда вас беспокоит геморрой, вы идете к
специалисту, несмотря на то, что вам больно, неприятно и так далее. Когда у вас болит душа, это сродни геморрою. Вы должны убрать проблему, иначе ничего не получится. Как я говорил, таблетки с уколами это лечение последствий, соплей с кашлем при гриппе, если вам так будет понятнее. Вы не будете чувствовать боль, но ваше сознание будет полностью под вашим контролем. Наталье Михайловне нужно ваше подсознание для работы с ним.
- Она будет гипнотизировать? А можно кого-то другого?
- Не отказывайтесь работать с ней, во-первых, она лучший гипнолог в городе, а во вторых, с другим вам придется начинать все сначала. Ну как, согласны?
Выбора у меня не было, и я кивнул.
- Сколько раз мне нужно подвергнуть себя этой экзекуции?
- Ну вот, вы опять..
- Ну ладно, ладно,- примирительно сказал я. - Идиотская шутка. Согласен я.
- Наталья говорила, что управится за 2-3 раза. Нужна ваша подпись, что вы даете согласие.
Я расписался, где нужно, и когда уже уходил, док сказал:
- Я слышал, вы рисуете? Можно взглянуть на ваши рисунки? Мне интересны ваши цветочные ассоциации.
Я пообещал ему показать.
***
========== Малина ==========
***
Какое-то время мы с Катей больше не встречались. Показ новой коллекции прошел блестяще, на нас посыпались заказы, как из рога изобилия, и у меня появилась робкая надежда, что мы сможем очень быстро раздать все долги, погасить кредиты и вскоре вернуть Зималетто. Мы работали днями и вечерами напролет, я засиживался допоздна, иногда подвозя Катерину домой. Несмотря на дикую усталость, мы по полночи целовались у меня в машине, и у нас был потрясающий секс у меня дома. Я добился своего, увидел и познал Катино тело. Оно оказалось неожиданно красивое, с тонкой талией, соблазнительной грудью, чутко реагирующее на мои ласки. “Вот увидите, Катя, пройдет совет директоров, и я объявлю о нашей помолвке. Вы хотите этого?” Она грустнела и спрашивала, что мне мешает сделать это прямо сейчас. Я отвечал, что сейчас очень много работы. Ее я тоже загрузил по самое не могу, попросил подготовить отчет для акционеров, но не простой, а такой, в котором бы не было нашей провальной коллекции и Ника-моды. “Это невозможно”, -пыталась меня убедить Катя,- “правда все равно всплывет”… Я же и слушать ничего не хотел, уговаривал, буквально умолял ее сделать так как я хочу. В какой-то момент мне показалось, что она отдаляется от меня, стала нервной, у нее были красные глаза. Но мне было не до выяснений, я отложил все на потом, а пока строил грандиозные планы о нашем совместном будущем.