Я беспомощно посмотрел на Катьку, но она украдкой пожала плечами, мол, сама в таком же положении.
Я расстелил салфетку на коленях и поковырял ложкой кашу. Она блестела в свете люстры, и на поверхности плавали разводы масла. Я зачерпнул одну ложку. Липкое месиво встало поперёк горла. С трудом проглотив этот комок, зачерпнул еще. Елена Санна сияла, как медный самовар.
- Вооот, что я вам говорила… Ну, кушайте, кушайте, детки… Пойдем, Валерик. Не будем им мешать.
Она легонько ткнула своего Валерика в бок. Я сказал:
- Валерий Сергеич! Не беспокойтесь насчет фотоаппарата. Сегодня я обязательно заеду в ресторан, наверняка вы его там забыли.
- Хорошо, - буркнул Пушкарев. - Буду признателен.
Пушкаревы вышли. Тогда Катенька снова превратилась в белку. Она подскочила к окну, и ловко выбросила за окно кашу. Все манипуляции заняли секунды три. Я не удержался от смеха:
- Кхм, Катенька… Если вы будете так делать, сейчас придет гражданин в пальто и шляпе, и в тулье у него будет ваша каша, как это произошло в “Денискиных рассказах”.
- Ничего, - сказала Катя. - Только так можно бороться с мамой. Иначе она и вас начнет кормить с ложечки, только дайте слабину! А снизу у нас палисадник, люди не ходят. Давайте вашу тарелку тоже.
Она расправилась с моей кашей тоже, затем сказала:
- Через 5 минут я буду готова, и мы сможем поехать на работу.
- Хорошо, Катенька. Я пока выпью чаю.
Она вышла, а я принялся за тост с маслом и чай. Пока я все это поглощал, снова вошла Катерина, степенная и строгая. Волосы заплетены и уложены вокруг затылка, вниз лишь спускалась тоненькая косичка, как у тибетских монахов. На ней была белая блузка, темно-серый костюм. Юбка, как обычно, до середины икры.
- Я готова.
- Хорошо, Катенька. Я готов ехать.***
В машине Катя стянула кольцо, и спросила:
- Можно спрятать его в “бардачок”?
- Конечно, Кать. Пожалуй, я туда же отправлю свое кольцо, а то вашему одному скучно будет.
Кольца отправились в ящик для мелочей, и Катя продолжила:
- Андрей Палыч, остановите, пожалуйста, около метро, дальше я поеду одна.
- Сегодня я вас могу отвезти до офиса. Я должен с утра заехать в одно место. Я высажу вас на нашей парковке, не привлекая особого внимания, а сам поеду.
- Куда, если не секрет?
- Не секрет, Катюш. Я еду к Воропаеву в офис. Хочу сказать, вернее, предъявить ему доказательство, что мы квиты и остался только денежный долг.
- Знаете, у меня такое странное ощущение… Я, и вдруг замужем. Я абсолютно была уверена, что замуж я никогда не выйду.
- Это еще почему?
- Потому, что в природе не существует любителей такой внешности, как у меня.
- Ну, бросьте, Кать… Вы - славный, милый человечек, у вас доброе сердце. Вы умная, образованная девушка. Уверен, вы обязательно встретите того, единственного, который будет ценить ваши лучшие качества.
Она снова посмотрела на меня из-под опущенных ресниц:
- Андрей Палыч… Вы действительно собираетесь искать квартиру? Ну да, я понимаю, вас смущают мои родители… Их не каждый выдержит. Да и спать на полу… Неудобно.
- Нет, не поэтому… У вас прекрасные родители, да и пол меня не смущает. Я привык жить на своей территории. Вам, наверное, не понять, вы никогда не жили отдельно от родителей… Не беспокойтесь, Катенька, в этот раз я буду искать двухкомнатную квартиру, и обязательно проверю все документы.
Собственно, мы почти приехали. У вас очень удобное расположение дома, ехать до офиса пятнадцать минут по прямой. Может, поискать что-то в вашем доме? И родители не будут расстраиваться.
- Это было бы неплохо.
- Отлично, так и сделаем. Приеду из командировки, займусь.
- Командировка? Какая командировка?
Я припарковался на офисной стоянке.
- Это по поводу наших розничных точек. Я не успел вам сказать, Кать… Как только я вернусь от Воропаева, обязательно зайду это обсудить.
- Хорошо, жду вас у себя. Счастливо вам съездить к Александру. Надеюсь, больше он вам не приготовил никаких сюрпризов.
- Спасибо, Катенька. Я тоже надеюсь.
Она вышла и захлопнула дверь. Я смотрел, как развивается юбка вокруг ее ног, когда она шла к лифту. И только заметил, что на ней были ботиночки с небольшим каблучком, которые делали ее доступную к обозрению часть икр стройненькой. ***
Перед входом в воропаевский офис я нащупал паспорт во внутреннем кармане, страничку со штампом о браке из которого я намеревался предъявить. Воропаеву я звонить не стал, а прошел напрямую в приемную. Каково же было мое изумление, когда в приемной я узрел Веронику, свидетельницу, которую нашел Малиновский. Пока я секунду находился в ступоре, она уже улыбалась мне во все тридцать два:
- Здравствуйте, Андрей Палыч! Вы к Александру Юрьевичу?
Я почувствовал неладное и буркнул не слишком приветливо:
- Здравствуйте. Да, я к нему. Он у себя?
- Одну минутку, я сообщу.
Она сняла трубку телефона, но я не стал дожидаться, пока она сообщит Воропаеву о моем визите и вошел в кабинет. Александр радостно вскочил:
- Андрюша, сколько лет, сколько зим! Я рад, что ты зашел. Вот, действительно, искренне рад! Я сам хотел приехать, поздравить тебя с удачной женитьбой.
- Если бы не эта мадам у тебя в приемной, я бы удивился, откуда ты знаешь. Но теперь вижу, что у нас на свадьбе был засланный от твоего имени казачек?
- О, я вижу, ты уже имел честь познакомиться с моей новой секретаршей. Мне нужно было убедиться наверняка, что ты выполнишь условия нашего уговора.
- Все? Убедился? Надеюсь, мы квиты?
- О, да! Свадьба у тебя шикарная была! Две с половиной калеки. А ничего! Я все равно рад! И фотографии удачные получились.
Я напрягся еще больше:
- Какие еще фотографии?
- Вот эти.
Он выдернул откуда-то из под массивного стола стопку с фотографиями и разложил на зеленом сукне.
- Мне особенно нравится вот эта. Так прям и хочется поставить в рамочку и повесить на стенку. Пожалуй, я так и сделаю.
Он постучал пальцем в одну из фотографий. Я пригляделся - это была фотография на крыльце ЗАГСа, там, где я держал Катьку на руках.
- Так это ты фотоаппарат Пушкарева спер?
- Ну-ну, спер - это громко сказано. Одолжил! И я бы не стал сам руки марать.
- Все ясно! Это сделала Вероника по твоей просьбе. Верни мне фотоаппарат и фотографии, и я пойду.
- Пожалуйста.
Он выставил на стол пушкаревский кофр и придвинул стопку фотографий ко мне. Я сложил их внутрь сумки. Аппарат, вспышка и еще какие-то фотоаксессуары тоже были на месте.
- Где негативы?
- О, это я оставлю себе. На светлую память. Как доказательство твоей женитьбы.
- Сашка, отдай негативы. Зачем тебе это нужно? Я женился, условия нашего спора выполнил. Что еще я должен сделать?
- Я хочу показать фотографии Кире. Она, к моему ужасу, никак не может забыть тебя, собирается мириться, ищет повод для встречи. Так что негативы останутся у меня.
- Но если узнают мои родители? Кира наверняка проболтается - случайно, или чтобы отомстить. Я бы не хотел этого.
- Это уже не мои заботы. Вы же как-то уговорили присутствовать на свадьбе родителей невесты, они смирились с выбором дочери, значит, и твои как-нибудь переживут.
- Ну и жук же ты, Сашка. Ладно, я пошел. Счастливо оставаться.
- А выпить за долгую семейную жизнь?
Он достал из сейфа два стакана и бутылку виски.
- Спасибо. Но у меня куча работы, так что я поехал.
Я забрал сумку с фотоаппаратом и фотографиями и повернулся к дверям, чтобы выйти.
- Андрюша, погоди. Чтобы не казаться тебе такой бессердечной сволочью, я хотел вернуть тебе половину твоих акций. Я сегодня добрый. Через пару часов у тебя будет мой адвокат. Разве это не повод выпить, м?
- Да пошел ты… Македонский, - процедил я сквозь зубы. - Благодетель хренов. Пей один!
Я с треском закрыл дверь кабинета.
- До свидания, Андрей Палыч, - пропела Вероника. Но я ушел, не ответив ей ничего. ***
После того, как я вернулся в офис, я хотел пойти прямиком к Кате, но ноги понесли меня в сторону кабинета Малиновского.
Друг что-то внимательно изучал на мониторе. Я молча швырнул ему под нос фотографии. Он взял несколько в руки.
- Неплохо, - хмыкнул он. - И все же хорошо вы смотритесь с нашей “Мисс Мира”. Когда ты успел их напечатать?
- Это не я успел. Это Воропаев.
Малина удивился, но виду для вида не подал, наверное, мой вид не предвещал ничего хорошего.
- Воропаев? А каким образом у него оказалась пленка?
- Из Пушкаревского фотоаппарата.
- А…
- А у него, мой друг, фотоаппарат сперла Вероника твоя. Она, оказывается секретарша Воропаева. Где ты ее откопал?
- Здесь, на парковке Зималетто. Я случайно поцарапал ей бампер.
- Случайно? Случайно только кирпич падает на голову, Малиновский!
Друг аккуратно сложил фотографии в стопочку.
- И чем теперь тебе может это грозить? Зачем Воропаеву эти фотографии? Да и нет у него фотографий больше… Вот же он их тебе отдал.
- Зато у Воропаева остались негативы.
Ромкино лицо вытянулось от удивления.
- Зачем ему негативы?
- Он сказал, что хочет напечатать фотографии для Киры, якобы она ищет со мной встречи, забыть не может. И оставить память о нашей свадьбе с Пушкаревой. Что это значит - не спрашивай. Я сам ничего не понял.
- Саша у нас большой оригинал, - сказал Малина. - Может, и хочет, конечно.
- Скорее всего, он хочет меня шантажировать этими фотографиями.
- Каким образом?
- Ну, не знаю. Может быть, после того, как я с Катькой разведусь, чтобы подсунуть их моей следующей невесте, если она, конечно, когда-нибудь появится. Мол, был женат - уже пятно на репутации. Кстати, он мне обещал вернуть половину акций, с царского плеча.
- Не заморачивайся, Андрюха, мой тебе совет. От акций не отказывайся, а фотки порви и выкинь. С глаз долой, из сердца вон. И не нужны ему твои негативы. Наверняка он их испортил при печати, а тебе сказал, что на память.
- Как у тебя все просто, Малина. Порви, выбрось… Паспорт мне тоже порвать? Ладно, я пошел. Мне еще нужно зайти к жене.
Я собрал фотографии и спрятал их во внутренний карман пиждака. Малина меня остановил:
- Подожди… А как прошла первая брачная ночь?
- Никак она не прошла. Я спал на полу, причем у Пушкаревых.
- У Пушкаревых? - захохотал Ромка. - Как ты попал туда?
Я рассказал о квартирной афере . Роман ржал долго, пока я не набрал в стакан воды и не сунул раздраженно ему:
- На-ка, попей и успокойся. Ничего здесь смешного нет. Я собираюсь искать квартиру.
- А заявить ты не хочешь?
- Нет, Малина. Я сам виноват. Не нужно было давать им деньги заранее.
- Ну а Катька как? Неужели она не набросилась на тебя сама? Она же спит и видит, что…
- Малиновский, ты опять? Не набросилась. Она вообще залезла с фонарем под одеяло. И еще у нее игрушки какие-то в шкафу были.
У Малиновского случился новый приступ хохота. Я терпеливо ждал.
Отдышавшись, он произнес:
- Все по старине Малиновскому. Фонарь, одеяло, наша принцесса, укрытая до подбородка. Жданыч, ты в следующий раз ее помани, она сама тебя изнасилует на полу. А ты ее спросил утром, что она там делала, с фонарем, вместо молодого красавца-мужа?
- Дурак ты, Малина. Не спросил. Ладно, я пошел. Позже еще зайду.
Я направился в кабинет Екатерины.
***
Катерина сидела, закопавшись в бумаги по самую макушку, только косичка торчала. Увидев меня, она спросила:
- Ну что, Андрей Палыч? Как съездили?
-Хорошие новости, Катенька! Фотоаппарат нашелся.
Я выставил кофр на стол.
- Он был у Воропаева.
Катя вскинула на меня удивлённые глаза:
- У Воропаева? Но как? Зачем?
- Веронику помните? Вот это она сделала. Она, как оказалось, его секретарша. Это очередная воропаевская прихоть. Ему, видите ли, нужны доказательства нашей свадьбы. Он напечатал фотографии и отдал мне, а негативы оставил. Он сказал, что собирается показать фотографии Кире. Якобы она никак меня не может забыть и ищет встречи.
На этих словах жена сникла:
- Мне жаль Киру Юрьевну. Это ужасно, любить безответно…
- Да бросьте, Катя. Думаете, она меня любила? Ее интересовало только свое положение в обществе.
- Возможно, когда она потеряла вас, поняла, что любит…
- Кира? Не смешите, Катенька. Я знаю ее с детства. Это еще тот манипулятор, и ищет она со мной встречи, чтобы сделать очередную гадость. Уж я не знаю, что напел ей братец, но встречаться с ней точно не стоит. Как бы там ни было, он негативы не вернул, зато пообещал вернуть мне половину акций. Сегодня приедет его адвокат. Благодетель чертов!
- Не отказывайтесь, Андрей Палыч. Так вы быстрее рассчитаетесь с ним. Только вот… Что мы скажем папе насчет негативов?
- Хорошо, я возьму свои акции. А насчет негативов… Это не проблема. Скажем, пленку повредили при печати, ведь фотографии уже есть. Знаете, что мне еще сказал Александр? Что эта фотография ему нравится больше всего, и он ее повесит в рамочке на стенку.
Я нашел фотографию на крыльце и показал ее Катерине.
- Пожалуй, я сам это сделаю.
- Повесите в рамочку?
- Да. Мне она тоже очень нравится.
Катя задумчиво перебирала остальные.
- Мне все это не нравится, Андрей Палыч. Вроде ничего особенного в том, что негативы у Воропаева, но.. А что, если он проболтается? Если эти фотографии попадут в руки недоброжелателей? Мы же хотели сохранить все в секрете… Это может навредить вам.
- Не думаю, Катенька. Максимум, чем это нам грозит, это то, что узнают мои родители. А у мамы моя репутация хорошего сына и так изодрана в клочья, так что…
Катя кивнула опущенной головой.
- Вы говорили что-то о командировке…
- Да, Катенька. Я предлагаю закрыть пять розничных точек, они совсем убыточные. Две из них находятся в Питере, одна в Екатеринбурге, еще по одной в Тюмени и Казани. Еще я бы закрыл некоторые, но сначала нужно выбить из них долги.
- Хорошо, раз вы считаете нужным… Сколько вам на это понадобится времени?
- Думаю, самое большее две недели.
Мне показалось что Катька вздохнула.
- Что ж… Поезжайте. Выпишите командировочные в бухгалтерии, я подпишу…
- Хорошо.
Мне показалось, что Екатерина расстроилась, причем не из-за фотографий, а из-за моего скорого отъезда.
========== Переживательный вирус. ==========
***
Я собирался в командировку. Сегодня Катя не поехала со мной с работы домой, сославшись на неотложные дела. Меня это не удивило, когда я начинал работать на должности президента, тоже работал до поздней ночи. Она сказала, что вызовет такси, поэтому я уехал со спокойной душой собирать вещи.
Я все еще не привык к своему присутствию на территории Пушкаревых, и поэтому, как пришел, улизнул в нашу с Катей комнату и занялся сборами. Самолет улетал в час тридцать.
Смена белья, несколько рубашек и брюк были уже упакованы, бритвенные принадлежности тоже. Тогда я придвинул к себе стопку фотографий. Фотографии были обработаны под старину, в сепии и искусственно “состарены”. Интересная фантазия Воропаева… Почему бы просто было не напечатать обычные снимки? В сочетании со свадебным нарядом невесты они казались начала прошлого века, а может, даже еще раньше. Тем не менее, фотографии хорошие, мы с Катькой выглядим счастливыми на них. Ее рука доверчиво лежит на моей руке, вот мы обмениваемся кольцами, а вот слушаем тетеньку. Мне даже удалось скрыть раздражение, а Катька слушала, смиренно склонив голову. Перебрав несколько, мне снова попалась эта, где я держу Катерину на руках на пороге ЗАГСа. Каким-то веяло домашним теплом от нее. Эту фотографию я упаковал в сумку с собой.
В дверь комнатки постучали, и я прервал свои сборы.
- Да!
- Андрей! - раздался за дверью голос Пушкарева. - Можно к тебе?
- Да, конечно, заходите, Валерий Сергеич.