Они переспали, да. Но так поступают многие мужчины и женщины. Да, обстоятельства не оправдывают их, скорее наоборот, но и так тоже случается чаще, чем врет статистика. Эмма устала ловить обвинения со всех сторон. Ей хотелось немного отдыха. Чуть просвета. И она сама могла его себе организовать.
— Мужчина, лет тридцать-тридцать пять. Видимых ран, приведших к смерти, нет, но сильно избит. Возможно, кровоизлияние в мозг или разрыв внутренних органов.
Дэвид оттарабанил все это очень четко и быстро. Слишком четко и быстро. Эмма с подозрением взглянула на него.
— Сам понял?
У нее были большие сомнения в отношении столь резво появившихся у Дэвида познаний в медицине.
— Эмма, салют! — из-за плеча замявшегося Дэвида выглянул коронер Эшли и помахал рукой. Эмма хмыкнула, мгновенно распознав истину.
— И тебе салют, живчик. Вижу, ты уже влил в себя галлон кофе?
Ох, да, и ей бы кофе не помешал. И прямо сейчас.
— Обижаешь, — не моргнув глазом, отозвался Эшли. – Два. Два галлона.
Они с Эммой обменялись еще парой ни к чему не обязывающих шуток, пока Дэвид стоял рядом и щурился, поглядывая на темные окна домов. Наконец Эмма покачала головой и притушила улыбку.
— Только приехал? — она глянула на Эшли.
— Ага, даже не посмотрел еще. Нолан сказал, что не шевелится и на пинки не реагирует, я предпочел поверить и дождаться тебя. Но предварительно уже сообщил, что там может нарисоваться. Авось повезет, и ничего сложного.
Эшли ненавидел ночные вызовы, благо, их почти никогда не было, и Эмма отлично это знала. Но данное обстоятельство никак не мешало Эшли время от времени жаловаться на свою жестокую работу.
— В общем, такое дело, — Дэвид решительно взял Эмму под руку и отвел в сторону, будто не желая, чтобы Эшли слушал их. — Документов при нем не найдено, но я тебе сразу могу сказать, что никогда его раньше тут не видел.
Эмма насторожилась.
— Турист?
Туристов в Сторибруке не бывало. По крайней мере, Эмма о них ничего не знала. Она всегда удивлялась этому, но думала, что и хорошо, работы меньше.
— Вероятно, — Дэвид вздохнул. — Тебе надо его осмотреть, а потом ребята его заберут.
С туристами проблем не оберешься, Эмма знала это еще по Бостону. А уж если он из другой страны… Уууу, о таком лучше даже не думать. Еще накаркает.
— Ну да, да, — пробормотала Эмма. Обернулась в поисках Эшли, чтобы попросить у него запасные перчатки, потому что свои забыла в бардачке, и Дэвид тут же подал ей пару.
— Знал, что пригодятся, — усмехнулся он. Эмма сказала «Спасибо» и склонилась над телом. Кто-то уже прикрыл его черным пластиковым пакетом, в который впоследствии труп и запакуют. Пакет был мокрым от дождя, трогать его не слишком хотелось, да и смотреть на тело тоже. Дэвид, конечно, сказал, что особых внешних повреждений нет, но все равно было не по себе. А еще это дурацкое ощущение, не оставляющее Эмму с момента приезда. Словно что-то должно было произойти, вот-вот, ну же, еще немного! .. Или уже произошло? Тогда почему ощущение осталось?
Сзади топтался Дэвид, а Эмма медлила. Смотрела зачем-то на дом справа, будто собиралась отыскать в нем какие-то архитектурные неточности. Потом перевела взгляд на тускло горящий фонарь. Что-то грызло ее, свербело внутри и заставляло медлить. Она дернула носом, уловив странный и довольно знакомый запах, но не смогла его идентифицировать. Нет, не запах разложения, что-то более… живое, что ли.
— Слушай, — вдруг проговорил Дэвид. — Я видел вчера Голда.
Голос у него был смущенный, словно ему за что-то было стыдно.
Эмма почти вздрогнула. Почти.
— Я тоже его видела, — кивнула она. Вот дерьмо, думать с утра о Голде — занятие еще более неприятное, чем выезжать на труп. Кому рассказать — не поверит.
— Ты ведь знаешь, да, что Спенсер уже послал ему повестку? — Дэвид немного замялся. Он явно продолжал ощущать неловкость по поводу дела Эммы, в которое волей-неволей оказался втянут, став ее полноправным помощником.
Эмма медленно покачала головой. Она не знала. Но приятно удивилась оперативности прокурора города. Впрочем, его можно понять: дело не спустят на тормозах. Город слишком мал, чтобы замять смерть Руби. Если за нее не ответит Эмма, то должен ответить кто-то другой. Вот только что Голду та повестка? Он наверняка даже дверь курьеру не открыл.
Дэвид замолчал, и странные ощущения от происходящего вернулись. Эмма вспомнила ту ночь, когда нашли Кэтрин. Так много совпадений.
— Все повторяется, лишь немного меняя свой облик, — задумчиво пробормотала она, ероша пятерней светлые волосы. Она по-прежнему стояла, уставившись на фонарь, и вздрогнула, почувствовав, как завибрировал в кармане телефон. Еще не ответив, Эмма ощутила, как стремительное тепло разлилось в сердце. На губы невольно наползла улыбка. Эмма действительно была рада тому, кто сейчас ей позвонил.
— Чего не спишь? — с укором проговорила она в трубку вместо всех тех слов, что на самом деле хотелось сказать. Оттуда донеслось глухое:
— Кто это?
— Как это – кто? — обескуражено переспросила Эмма. — Это ты звонишь мне, а не я тебе.
— Господи, мисс Свон, — трубка раздраженно вздохнула. — Включите голову. Я понимаю, что уже поздновато просить вас об этом, но все же. Вы опознали труп?
Интонации знакомого голоса заставили радость от общения немного утихнуть. Эмма перевела взгляд на тело. Санитары в сторонке ждали приказа забрать покойника и тихонько курили.
— Нет. Какой-то мужчина. Я ни разу не видела его здесь. Думаю, турист или кто-то вроде того.
Эмма ни разу не видела его потому, что еще даже ни разу не взглянула на его лицо, но сознаваться в этом почему-то не хотелось. Она приблизилась к жертве и присела на корточки, изучая вывалившуюся из-под пластика руку, заканчивающуюся насадкой в виде крюка наподобие тех, что бывали в фильмах у пиратов. Странный выбор протеза.
— А тебе уже донесли? — спохватилась Эмма, прикусывая губу: черт побери, ну зачем спрашивать об очевидном?
В ответ послышался смешок.
— Долго же вы соображаете. У меня свои источники, вам это прекрасно известно.
Эмма лишь приподняла брови. Свои источники? Раньше это был Гласс, теперь кто? Кто-то новый? Или кто-то старый?
— Ладно, если ты больше ничего не хочешь сказать, то мне надо вернуться к работе. Скоро проснутся любопытные жители, и, думаю, увидев меня рядом с еще одним трупом, мгновенно разожгут факелы.
— Быть сожженной на костре не самая плохая участь из возможных, мисс Свон.
— Скажи это ведьмам Салема.
— Всего доброго, мисс Свон. Держите меня в курсе событий.
Со вздохом поглядев на замолчавший мобильник, Эмма убрала его обратно в карман и наконец-то занялась телом. Отдернув пластик, она тут же увидела источник запаха, волновавшего ее.
— Никак, в голову ударило, — бросила Эмма Дэвиду, демонстрируя валяющуюся на асфальте фляжку, из которой успело вытечь немало алкоголя. Судя по всему, это был ром. Крюк, ром… наверняка где-то неподалеку и пиратский корабль на приколе стоит.
Мужчина был красив, даже под бесчисленными синяками, покрывающими лицо. На какую-то секунду Эмма испытала большое сожаление по поводу его смерти. Всегда кажется, что красивые бессмертны, но жизнь раз за разом разубеждает в этом. Эмма отметила засохшую кровь — значит, уже давненько здесь лежит, рыжеватую — возможно, что из-за все той же подсохшей крови — бороду, нелепый кожаный плащ и, конечно же, не забыла про крюк. На всякий случай пощупала голову, ища раны, но ничего не нашла. Оружия у жертвы не было. Смерть все больше походила на сердечный приступ в результате пьяной драки или из-за неумеренного распития алкоголя с кем-то, кто впоследствии что-то с жертвой не поделил. Возможно, что тот же алкоголь. Все это Эмма записала в блокнот, чтобы затем перенести в отчет. Более полный осмотр не входил в ее обязанности, этим уже займется Эшли. Разве что еще раз проверить карманы… Нет, чисто. Никаких следов документов. С удовольствием разогнувшись, Эмма бросила на мертвого мужчину последний взгляд и вновь прикрыла его пакетом. Сделала знак Эшли, тот с готовностью допил очередную порцию растворимого кофе из круглосуточного автомата поблизости и натянул перчатки, щелкнув ими по запястьям.
— Есть соображения? — Дэвид приблизился к Эмме и встал рядом, наблюдая, как коронер суетится над телом и отдает указания санитарам.
— Да какие там соображения, — устало ответила Эмма. — Придется дать ориентировку в Бостон, может, там что скажут. Ну и поспрашиваем наших, вдруг кто его знает.
Она немного приуныла, понимая, что подобные телодвижения лично для нее ничего хорошего не принесут. Если вообще кто-нибудь станет ее слушать… Да и шансы, что убитый человек известен в Бостоне, стремятся к нулю. Это ж сколько нужно цепануть удачи! ..
— Я сам опрошу, — быстро сказал Дэвид. Эмма благодарно кивнула ему.
— Ладно, слушай, я…
— Господа копы! — вдруг воскликнул Эшли. — А не подойти ли вам ко мне? Будьте так добры.
Непонимающе переглянувшись, Эмма и Дэвид приблизились к коронеру, который сидел на корточках возле тела и внимательно его разглядывал.
— Что такое? — склонилась Эмма. Эшли хмыкнул. Он явно был чем-то сильно обрадован.
— К тебе претензий нет, Свон, ты приехала на готовенькое. Нолан! Ты каким местом его осматривал?
Эмма все еще не понимала, что происходит.
Дэвид ответил не сразу. Было видно, как он покраснел.
— Я…
— Ты, ты, — перебил его Эшли. — Жив он. Дышит. Почти незаметно, но дышит. В себя не приходит, это да, но дышит же! И теплый. Холодноватый, не спорю, но не по-мертвецки же.
Много, много укоризны слышалось в голосе Эшли.
Дэвид сглотнул.
— Я не…
— Да ладно, — Эшли отмахнулся от его оправданий, вставая. — Нормально все. Ты ж не врач. Надо было мне сразу подключаться, а то как не успеем сейчас его откачать. Хотя… Будешь должен мне за ложный вызов, всего-то.
Он засмеялся и свистнул своим ребятам. Те, успев избавиться от пластикового мешка, живо погрузили еще недавно мертвое, а теперь живое тело на носилки и потащили его к машине. Конечно, по хорошему следовало бы вызвать нормальных медиков, но Эшли явно собрался сам довезти несчастного до больницы.
Эмма обалдело смотрела им вслед.
— Во дела, — пробормотала она, скорее растерянно, чем радостно. Хотя, если так поразмыслить, то когда этот несчастный придет в себя, его можно будет опросить на предмет нападавшего. У трупа такое, конечно, не спросишь. И поиски затянутся еще на один пункт.
Рядом топтался смущенный Дэвид.
— Послушай, Эмма, я пытался найти пульс, но не нашел и подумал…
— Дэвид, все в порядке, — успокоила его Эмма, улыбаясь. Дэвид выглядел забавно в своих попытках оправдаться. Никто его ни в чем не обвинит, конечно же: ведь он действительно не врач. и вообще: радоваться надо! Человек жив!
— Эй! Нолан! — Эшли возмущенно высунулся из машины. — Ты забыл, что ли? Тебе со мной надо. Я один туда не поеду! И объяснять ничего не буду!
С врачами местной больницы Эшли почему-то конфликтовал. Особенно с Вэйлом. Или Вэйл с ним, кто их разберет.
Дэвид кинулся прочь, даже не попрощавшись. Эмма, смеясь, долго глядела ему вслед, потом посмотрела на молодого полицейского, старательного сворачивающего желтую ленту.
— Ступайте, — сказала она ему решительно. — Я сама тут все уберу.
Полицейский долго не спорил, всего лишь два раза уточнил, действительно ли шериф хочет поработать руками, а потом резво умчался на служебной машине. Эмма, вздыхая, посмотрела ему вслед. Счастливый. Она-то сегодня уже не уснет.
Смотав ленту, Эмма достала из бардачка «Жука» небольшой прозрачный пластиковый пакет и запаковала в него забытую фляжку: вдруг там обнаружатся отпечатки того, из-за кого пострадал этот мужчина с крюком? Потом встала, с отрешенным видом поглядела на тонкую полоску рассвета, виднеющуюся над крышами домов, решительно достала из кармана мобильник и набрала номер.
— Привет еще раз, — сказала она, когда ей ответили. — Угадай, какая у меня новость?
— Вы на время смотрели, мисс Свон? — хрипло ответили ей. — Мне вставать через два часа.
Эмма запрокинула голову, отчего-то очень счастливая. Она шла к машине и утешала себя мыслью о том, что скоро можно будет минут на пятнадцать прикрыть глаза, чтобы не быть размазней весь день.
— А мне и вовсе не ложиться. Ну, угадай.
Она почти отругала себя за просящие нотки, закравшиеся в голос.
Послышался тяжелый вздох.
— Выкладывайте.
Никто не хотел угадывать. Но Эмму это не смутило.
— Труп ожил.
— Хм. Что вы пили вчера?
— Ничего. То есть, кофе. Но дело не в этом. Дэвид просто не сумел нащупать пульс. Эшли негодовал. Ну, не то чтобы прямо негодовал, но слегка возмущался.
Эмма выпалила все это за пару секунд и замолчала, вслушиваясь в тишину в трубке, которая прервалась саркастичным вопросом:
— И вы решили, что мне необходимо узнать это прямо сейчас?
Эмма остановилась, вновь глядя на разгорающийся рассвет.
— Прости. Мне просто хотелось кому-то рассказать.
Легкое уныние овладело ею. Как так вышло, что Регина Миллс оказалась единственным человеком, кому можно позвонить среди ночи и поделиться радостью от того, что кто-то не мертв, а очень даже жив? И не просто можно, а хочется.
— Прости, — повторила Эмма, вздыхая, и неожиданно услышала:
— Хочешь приехать ко мне, Эмма?
Регина отбросила официальный тон, голос ее стал мягче. На фоне этого не захотелось даже удивляться услышанному.
Предложение было заманчивым. Очень заманчивым. Настолько, что Эмма с трепетом играла с ним довольно продолжительное время прежде, чем с сожалением произнести:
— Нет, поеду домой, рано на работу. Но спасибо. Представление тебя в постели только что весьма согрело меня.
Послышался тяжелый вздох, вызвавший у Эммы широкую улыбку. Она отлично знала, что Регина ненавидит разговоры в подобном тоне, и всякий раз не могла удержаться.
— Как вы любите все портить, мисс Свон.
— И вот я снова «мисс Свон», — засмеялась Эмма. Остановившись возле машины, она прижалась к ней боком и чуть склонила голову к плечу.
— Ты скучаешь по мне?
Раннее утро — не самое подходящее время для подобных разговоров, но днем Эмма всегда была занята другими делами, как и Регина. Они мало разговаривали, а если и говорили, то явно не об этом.
— Я скучаю по сну, который мне снился и который вы столь бессовестным образом прервали. И, поскольку я вряд ли дождусь от вас извинений, то первой попрощаюсь с вами — снова — и попытаюсь все же выспаться, что будет весьма сложно сделать теперь. Спокойной ночи, мисс Свон, и пусть клопы вас не кусают.
Эмма улыбалась, слушая размеренный голос Регины, и понимала, что та совершенно не сердится. Может быть, виной тому утро, а может, она просто не хочет сердиться на Эмму.
— Спокой…
Трубка замолчала прежде, чем Эмма успела сказать что-нибудь в ответ. Разочарованно покачав головой, Эмма забралась в машину и минут пять просто сидела в ней, даже не заведя мотор.
Улицы были уже не так уж и пусты. Горожане потихоньку приступали к своим делам. Оно и правильно: пять часов, почти шесть. Ночь кончилась. Наступил новый день. Никто не узнает, что еще пару минут назад на асфальте лежал человек, притворявшийся мертвым.
Эмма думала обо всем сразу: о Руби, о Голде, об отношении жителей Сторибрука, о Сидни и Кэтрин, о Мэри Маргарет. Все это слилось для нее в один большой ком, на фоне которого особняком стоял сегодняшний несостоявшийся труп. Эмме придется наведаться в больницу и вообще держать руку на пульсе, пока не выяснится, что это за человек и что он делает в городе, а так же почему он оказался на улице, избитый и в беспамятстве. В любом случае, это гораздо лучше, чем присутствовать на вскрытии.
Немного встряхнувшись, Эмма завела «Жука», вывела его на проспект и покатилась в знакомом направлении. Настолько знакомом, что опомнилась лишь тогда, когда припарковалась перед белым домом под номером 108.
— Вот же черт! — воскликнула Эмма растерянно и сжала руль обеими руками. Она не планировала ехать сюда, она возвращалась в квартиру Питера! И все же «Жук» здесь, а сам бы он не доехал. Да и, если честно, что там делать-то уже у Питера в такое время? А так можно и Генри отвезти в школу, пацан обрадуется.