Регина, успевшая сесть за стол, посмотрела на нее так, словно только что увидела.
— Все та же петиция, мисс Свон. Только теперь пошли имена кандидатов на ваше место. Как вы слышали, мисс Бланшард предлагает своего молодого человека, Дэвида Нолана. Тем более, что он как раз очень удачно работает вместе с вами, а значит, знает всю подноготную сего нелегкого труда.
Эмма стиснула зубы. Почему, почему ее так задевает эта ситуация? Почему нельзя просто смириться, снять значок и зажить обычной жизнью? Зачем ей все эти расследования, психи и Регина?
Эмма плюхнулась в кресло напротив стола Регины и на пару секунд прикрыла лицо руками. А когда открыла, то увидела, что Регина все еще смотрит на нее.
— Ладно, — сказала она. — Наплевать. Я пришла сюда из-за Джонса и того, что ты можешь сообщить по его поводу.
Регина молча кивнула. Взяла ручку, немного повертела ее в пальцах, положила обратно.
— Я знакома с ним.
Эмма только хмыкнула.
— Еще бы.
— Если вы планируете комментировать мои слова, то, думаю, вы знаете, где дверь.
Эмма покорно прикусила язык. Регина какое-то время следила за ней, видимо, желая убедиться, что никаких ремарок больше не последует, и продолжила:
— В свое время Кр… кхм-кхм, простите, что-то в горло попало. Так вот, Киллиан Джонс помог мне с одним делом, касающимся моей матери, — она предостерегающе подняла руку, видя, что Эмма снова хочет что-то сказать, — и моя мать — не тема для обсуждений. Запомните это.
Эмма кивнула, хотя язык чесался и горел. Мать Регины? Дело становится все интереснее. О своих родителях Регина не рассказывала никогда. И Генри тоже, упоминал только, что дедушка похоронен в Сторибруке, как раз в том склепе, что одиноко высится на кладбище.
— В связи с этой помощью я осталась должна Джонсу. И та расписка — выплата моего долга. Более мы с ним никогда не виделись. И я бы предпочла оставить все как есть, но, очевидно, что он уже в Сторибруке, и с этим нужно что-то делать.
Регина замолчала, снова играя с ручкой. Эмма какое-то время наблюдала за ней, потом спросила осторожно:
— Так Голд мог избить его?
Регина ответила «Да» так, словно какая-то сила пыталась зажать ей рот. Потом нехотя добавила:
— Проблема еще в том, что у них с мистером Джонсом… взаимная неприязнь. Не спрашивайте меня, я не знаю, откуда она взялась. К сожалению, выплатить такую сумму за раз, которая требовалась Джонсу, мог только Голд. Он бы никогда не согласился, поэтому Джонс пришел ко мне. А поскольку я была ему должна…
Регина умолкла, но и так все было ясно. Джонс не уложился в сроки — или что-то такое — а потом Голд, у которого оказались развязаны руки, воспользовался ситуацией. Эмма никогда бы не подумала, что этот довольно утонченный мужчина в наглаженных рубашках может кого-то избить, но и Руби тоже никогда не говорила, что однажды кинется на них, желая убить.
Регина продолжала молчать, и по ее виду было непонятно, жалеет она о том, что сказала, или же нет.
Эмма кивнула.
— Что ж, нам остается дождаться, когда мистер Джонс выйдет из комы, и тогда его показания очень помогут в деле Голда. Прокурор, я уверена, заинтересуется этим.
Регина скривила губы, но ничего не сказала. Эмма склонилась к столу и, понизив голос, спросила:
— Мне становится все интереснее, сколько еще у тебя тайн?
Она улыбнулась, планируя обратить все в шутку, но Регина не была настроена смеяться. Более того: она в свою очередь наклонилась к Эмме и сказала очень спокойно:
— Я бы не хотела, чтобы наши с мистером Джонсом дела вышли на всеобщее обозрение. Буду признательна вам, мисс Свон, если вы, общаясь с ним, не станете затрагивать тему того, каким образом моя подпись оказалась на его расписке. Это, скорее всего, расстроит его.
Эмма хотела спросить, почему Джонс должен расстраиваться из-за подписи, но потом подумала, что он наверняка просто не захочет вспоминать то, что однажды сделал для Регины. Если уж сама Регина не хочет об этом думать…
Соблазн был велик. Эмме хотелось узнать о Регине больше, чем та готова была рассказать о себе. Но копание в прошлом почти наверняка разведет их еще дальше друг от друга, чем это вообще возможно. Терять же связь с Региной Эмма готова не была. И потому, что это значило потерять Генри тоже.
— Я поняла тебя, — сказала она, откидываясь в кресле. — И более не побеспокою на этот счет, пока Джонс не очнется. Но мне хотелось бы поговорить о петиции и…
Дверь скрипнула, и внутрь проскользнул Роланд, тихонько гудя. Увидев, куда попал, он замер, а потом попятился, спиной натолкнувшись на стену.
— Ой, — прошептал он испуганно.
Эмма покосилась на непроницаемое лицо Регины.
— Ты спутал ангары, — сказала она, подмигивая парнишке. — Здесь уже базируется один самолет. Ее зовут Регина.
Роланд хлопнул глазами.
— М-м-мэ-э-эр?
— Ага, — кивнула Эмма и встала, понимая, что все серьезные разговоры на сегодня окончены. — Хочешь познакомиться?
— Мисс Свон, — услышала она тихое и предупреждающее, но не отреагировала.
— Иди сюда, — она протянула руку, и Роланд подошел бочком. Вцепился в ее пальцы и во все глаза уставился на неподвижную Регину.
— Это сын Робина, — представила его Эмма, широко улыбаясь: мальчишка забавлял ее. Интересно, Генри в его возрасте был таким же егозой?
— Я знаю. Роланд.
К удивлению Эммы, Регина встала, вышла из-за стола и подошла к ним с Роландом. Пару секунд постояла, изучая сжавшегося мальчишку, потом улыбнулась и, склонившись к нему, протянула руку.
— Здравствуй, Роланд. Будем знакомы.
Роланд застенчиво подал ей свою руку.
— У вас тут красиво. И вы красивая, — мужественно сделал он комплимент строгой тете. Эмма не сдержалась и хмыкнула. Регина грозно посмотрела на нее, пришлось снова прикусить язык.
— Скажи, Роланд, ты любишь конфеты? У меня есть один знакомый мальчик, так он просто не может и дня прожить без конфет.
Регина прошла обратно к своему столу, открыла верхний ящик и вытащила оттуда большую красивую коробку, явно заполненную шоколадными конфетами. Тут уж и Эмма слюну сглотнула, вот только ей лакомство никто не предложил. Зато Роланд был допущен, и Регина взирала на его восторг с изрядной долей умиления. Потом сказала Эмме:
— Позовите Робина, будьте столь любезны.
Для этого Эмме пришлось выйти из офиса и дойти до стремянки, на которой Робин заткнул себе уши наушниками-капельками и бодро подпевал какой-то современной попсе. Узнав, что его сын без спроса забрался в кабинет мэра, Робин весь аж затрясся и кинулся на зов, оставив Эмму далеко позади. А Регина, ждущая его на пороге, вежливо улыбнулась Эмме, кивнула и… закрыла перед ее носом дверь, как бы намекая, что третий — лишний. Ну, или четвертый.
Эмма слегка расстроилась. Хотя, по правде говоря, не так уж и слегка. Немного потоптавшись перед дверью, она сердито поджала губы и отправилась восвояси, не собираясь утешать себя тем, что нужные сведения от Регины все же получила. Пусть даже они особо не повлияют на происходящее, зато картина теперь засияла восстановленными красками. Безусловно, взять Голда за шкирку получится не сразу, однако предчувствие Эммы позволяло ей надеяться на лучшее.
Уже на улице Эмма задрала голову, глядя на окно офиса Регины. Разумеется, в него ничего не было видно, и это только подстегивало воображение, играющее нечестно. Эмма все поджимала и поджимала губы, заводя автомобиль и выезжая на главную улицу. Ха, к Робину ревновать не было смысла. И все же… Все же ее выставили из кабинета! А его оставили!
Фыркнув, Эмма едва не проехала на красный и только в последний момент нажала на тормоз. Отчаянно скрипнув, «Жук» остановился перед самой «зеброй» и какой-то старушкой, медленно переползающей на другую сторону. Старушка остановилась, погрозила перепуганной Эмме клюкой и поползла дальше, а Эмма сидела и горько думала, что вот он, еще один грех в копилку ее грехов перед сторибруковцами.
— Что там с этим Джефферсоном? — сразу спросил Дэвид, едва Эмма появилась в участке. Эмма пожала плечами и со вздохом облегчения уселась за свой стол.
— Да ничего. Надо зайти к Вэйлу, спросить, никто там из психушки у него не сбегал.
Дэвид прищурился.
— Глухо?
— Ага. Есть такая девочка Пейдж, да. Но ее мама — совершенно нормальная с виду женщина. Я не видела папу, но, думаю, он такой же. Они не боятся полиции и охотно отвечают на вопросы. Можно, конечно, спуститься к ним в подвал и проверить, не держат ли они там еще десяток детишек, но…
Дэвид кивнул, почесывая подбородок.
— Джефферсон может быть для них опасен?
Эмма еще не думала об этом. На самом деле, она была уверена, что он не совершит никаких действий, пока она или кто-то еще не скажет ему, что ничего не может сделать. Вот тогда надо будет держать ухо востро. А пока…
— Слушай, — сказала Эмма. — Я тут видела Мэри Маргарет.
Она многозначительно умолкла, поглядывая на Дэвида, отмечая, что он смутился. Значит, знает. Что ж… Неудивительно.
— Я знаю, — подтвердил Дэвид ее соображения. — Она звонила. И много возмущалась.
Эмма приподняла брови.
— Серьезно? И по какому же поводу? Я ей даже слова не сказала.
Дэвид смутился еще больше.
— Она… слушай, нам обязательно это обсуждать? — с надеждой уточнил он.
Эмма заверила его, что обязательно.
— Пока она предлагает тебя на мое место, — безжалостно добавила она.
Дэвид скривился.
— Я уже говорил ей, что не хочу, — раздосадованно буркнул он. — Но нет! Она уперлась и все тут. Все твердит, что вы с Региной спите, и поэтому она теперь прикрывает тебе спину.
Он выпалил все это очень быстро, словно боялся, что если помедлит, то не сумеет сказать. Эмма расхохоталась.
— Да ладно? — все еще смеясь, проговорила она, хлопая себя ладонями по бедрам. — То есть, я… как там это говорится… протеже Регины? Из-за секса?
Черт, да если бы он у них был, этот секс!
Получив унылый кивок от Дэвида, Эмма расхохоталась еще сильнее.
— Наверное, это должно мне льстить, — сказала она чуть погодя. Дэвид пожал плечами.
— Я только хочу сказать, что это не моя инициатива. Пожалуйста, Эмма, не думай, что я хочу испортить наши отношения.
Он, кажется, был всерьез обеспокоен. Если бы они не переспали с ним в свое время, Эмма обязательно обняла бы его и заверила, что все в порядке. Но, учитывая произошедшее, она не рисковала лишний раз прикасаться: это будило совершенно ненужные воспоминания. Черт, да ей было просто завидно, что он ничего не помнил!
Пришлось убеждать Дэвида на словах.
Эмма просидела в участке до самой поздней ночи, разбираясь с накопившимися бумагами, а когда взглянула на часы, то ахнула: первый час! Вот это заработалась! На самом деле она даже была довольна: во время этой возни с документами из головы вылетели все мысли про дела с Голдом и прочими. Эмма просто и славно поработала, чего уже давно не было.
Выйдя на пустую стоянку, на которой ждала хозяйку ее одинокая машинка, Эмма вдруг подумала, что не хочет домой. Что нужно просто кое-кого увидеть. Переброситься парой слов.
— Привет, — сказала она, набрав знакомый номер. — Не разбудила? К тебе можно?
Через двадцать минут Эмма уже стояла на крыльце дома под номером 108, а Регина неспешно открывала ей дверь.
— Вы что-то зачастили приходить в гости после полуночи, — беззлобно сказала она, впуская Эмму внутрь. — Генри спит, так что тише.
Регина была во всем домашнем. И босиком. У Эммы как-то сладко заныло сердце, когда она посмотрела на ее голые ступни.
— Я хотела увидеть тебя, — сказала она честно. — Сегодня неловко с Робином вышло…
Регина хмыкнула, пожимая плечами.
— Разве? Я не заметила.
Эмма вздохнула.
— Дэвид сказал, что раз мы спим вместе, то ты теперь прикрываешь мне спину. Вроде как слухи такие ходят. Поэтому ты и заворачиваешь петицию, — поделилась она наболевшим.
Регина прищурилась.
— Правда? — спокойно проговорила она. – Хм. Что ж… — она сделала паузу, глядя куда-то в сторону, будто что-то решая, потом снова посмотрела на Эмму. — Слухи надо подтверждать делом, да, мисс Свон?
И улыбнулась. Не так, как обычно. Нежнее. И… призывно?
Эмма шагнула к ней, заглядывая в глаза, молча спрашивая о позволении. Регина сама подняла руки и обняла за шею, подставляя губы. И сама шепнула мгновения позже:
— Не здесь. Поднимайся наверх. Только тихо! Генри.
Эмма и так не собиралась шуметь, но для пущего эффекта наклонилась и стащила сапоги. Ноги чуть дрожали, пока она прыгала по ступенькам, в низу живота стремительно копилось сладкое томление.
Регина нагнала ее на втором этаже и, приложив палец к губам, взяла за руку, ведя за собой. Эмма смотрела на ее плечи и почти не верила, что происходит то, что происходит. Что случилось? Регина передумала? Идя сюда, Эмма не рассчитывала, что ее вообще пригласят куда-либо пройти, не говоря уж о том, чтобы продолжить то, что они начали вчера.
А ведь они продолжили.
Регина не позволила Эмме до себя дотронуться. Сказала что-то вроде «Я не хочу» таким непререкаемым тоном, что Эмма не взялась спорить. А потом велела ей раздеваться, что послушно выполнилось за считанные секунды. Все, от джинсов до нижнего белья, полетело в дальний угол, и Эмма легла спиной на прохладную простыню, с трепетом ощущая, как Регина ложится следом и скользит нежными губами по обнаженной коже. Внутри сворачивалось что-то тугой пружиной в ожидании момента, когда можно будет распрямиться, и горячая влага стекала по бедрам. Эмма вцепилась пальцами в одеяло и зажмурилась, когда ее осторожно куснули за сосок. Хотелось вскрикнуть, но где-то неподалеку все еще спал Генри. Наверное, спал он крепко, однако очень уж не хотелось проверять.
Ладонями Регина взялась за бедра Эммы и развела их в стороны, а после легла так, что выдохи принялись ласкать воспаленную от желания плоть. Эмма задрожала. В самых смелых своих фантазиях она полагала, что первой попробует Регину на вкус. Но реальность оказалась иной. Язык Регины ленивым движением прошелся между ног Эммы, вызвав бурю эмоций и желание вывернуться из кожи и взлететь. На этот раз Эмма не сдержала легкий стон и тут же прикусила костяшки пальцев, заставляя себя замолчать. Но, черт побери, это же была Регина! И она ласкала ее… так. Черт, черт, черт, уже от одного только осознания происходящего можно было кончить.
— С кем ты это делала раньше? — пробормотала Эмма, давя в себе желание положить ладонь на затылок Регины и управлять ею.
Снизу послышался довольный смешок, следом вновь ощутилось прикосновение горячего языка — на этот раз в совершенно определенной точке, которую Регина нашла в мгновение ока. А потом принялась находить ее снова и снова, все сильнее, все настойчивее. Эмма только и могла, что шире расставлять ноги и напрягать таз, приближая неминуемый взрыв. Перед глазами плавала темнота, то и дело перемежаемая яркими вспышками, в животе копилось нечто, чему было не подобрать названия. Эмма резко двигала бедрами навстречу ласкам Регины, сама терлась об нее в нужном ритме и что-то шептала пересохшими губами. А когда кончила, долго лежала без движения, не желая, чтобы язык, все еще слабо ласкающий ее, куда-то исчезал.
Если бы ее спросили, она не подобрала бы слов, чтобы описать все то, что только что испытала.
Это была Регина. Между ее ног. И это все, что окружающим потребовалось бы знать.
Регина не поцеловала ее в губы после всего. Просто встала и отправилась в ванную, и Эмма ощутила какое-то смущение, которое, впрочем, очень быстро прошло. Искать одежду было бы слишком долго, поэтому она просто нырнула под одеяло и затаилась там, продолжая переживать один из лучших своих оргазмов. Ей хотелось продолжить, но вернувшаяся Регина скинула халат и молча легла, потушив свет. Чуть помедлив, Эмма придвинулась к ней, размышляя о том, что это будет первый раз, когда они заснут вместе. Ведь ее же не выгонят, правда?