— Спасибо тебе за всё, — проговорила она.
И тут, Гектор вспомнил, как когда-то, на этом же месте, другая говорила ему те же слова. Кажется, что это было вечность назад… Как там сейчас эта смелая девочка? Что с ней? Ему не узнать. Возможно, уже никогда.
— Не за что, — выдохнул он, отпуская воспоминание.
— Постарайся выжить, — сказала Елена.
— К чему эти слава? — горько усмехнулся царевич, — и я, и ты знаем, что мне суждено погибнуть. Ахиллес сейчас во много раз сильнее обычного человека, в его душе ненависть к убийце брата. Он силён, как никогда и жаждет мести. Гнев — то, что безмерно увеличивает шансы на победу. К тому же, я заслужил смерть. Убив того юношу, брата Ахилла, я сам себя обрёк на смерть. Погубивший невинную душу не сможет сам существовать, счастливо доживая свой век. За всё нужно платить.
— Ты прав, — вздохнула жена Париса, — но я всё равно буду ждать и надеяться. Быть может, как-то это тебе поможет.
— Спасибо тебе за твою веру в меня, — прошептал Гектор, разрывая объятье.
— Она никогда не угаснет, — кивнула царевна, — Гектор, ты великий человек. И даже, если сейчас тебя убьют, память о тебе будет жить в веках.
— Это несомненно важно для меня, — задумчиво ответил воин, — но славы всегда искал как раз-таки Ахилл. Мне же важнее всего, чтобы все, кто мне дорог были в порядке. И если меня не станет, пообещай позаботиться об этом.
— Конечно. Обещаю. А теперь иди. Ты должен идти, — твёрдо проговорила Елена.
Именно эти слова и нужны были герою. На прощание она оставила на его щеке лёгкий поцелуй.
Уходил Гектор с мыслями о том, что самая красивая женщина и сильнейшая духом Троянская царевна благословила его. Она сказала ему сражаться. Она поверила в него. Больше ничего ему не нужно. Можно идти в бой.
Елена смотрела вслед уходящему. Когда за ним закрылись ворота, она не сдвинулась с места. Она будет ждать. И если позволит судьба, дождётся.
***
Воин остановился перед воротами Илиона*. В руках он сжимал меч и щит. Сейчас свершится его месть. Гектор заплатит за смерть Патрокла.
Тяжёлые чугунные ворота начали открываться, давая герою узреть что внутри. Но ему было всё равно. Единственным, что его интересовало, была фигура человека, выступившего из города. Он был облачён в золотые, сверкающие на солнце доспехи. В руках человек тоже сжимал щит и меч.
Ахилл пошёл навстречу ему. Гектор тоже двинулся вперёд. Они сближались стремительно, как две надвигающиеся друг на друга стихии. Сын Пелея — огонь, пылающий, неукротимый, безрассудный, сжигающий всё на своём пути. Сын Приама — вода, надвигающаяся волна, могучая, решительная. Они сошлись. Взгляды голубых и карих глаз встретились.
Во взгляде врага Троянский царевич помимо гнева, ненависти и жажды мести разглядел безграничное отчаянье. За жестокостью скрывалось великое горе.
Никто ничего не говорил. Слова здесь были не нужны.
Они просто скрестили мечи. Ставший обыденным лязг металла, напряжение во всём теле, пелена, застилающая глаза и, гулко отдающиеся в ушах, удары сердца.
Гектор видел много воинов. Сражался с миллионами. Но такой отчаянности ещё не встречал.
Ахилл чувствовал врага. Знал где он находится, хоть и не видел ничего вокруг себя. В звуке бьющихся мечей он слышал голоса из прошлого. Воспоминания нахлынули неизвестно откуда.
Много-много лет назад… Два мальчишки с деревянным оружием в руках. «Бей давай!» — кричит Патрокл. «Ну сколько можно?!» — недовольно вопрошает Ахилл, — «мы здесь уже весь день!» Младший брат недовольно морщит нос. «Это ты так говоришь, просто потому что тебе надоело!» И старшему снова приходится браться за меч, чтобы доказать брату, что ничего это ему не надоело…
Лезвие прошло между пластинами железа. Гектор был ранен в руку. Сам Ахилл боли в бедре, из которого струилась кровь, не почувствовал.
«Опять к Хирону…» — вздыхает царевич. «А ты попробуй сбежать!» — вдохновенно восклицает Патрокл. «Ну что за глупости?!» — фыркает Ахилл. «Ты ведь такой смелый! Почему же ты не можешь сбежать?» — не понимает брат.
Враг упал, раненный в ногу, но через несколько секунд снова поднялся. Ахилл занёс меч для следующего удара.
«Почему ты против того, чтобы я шёл с тобой на войну?!» — обиженно спрашивает младший. «Ты ещё мал! А там опасно!» — нетерпеливо объясняет старший. «Но ты ведь всегда защитишь меня, если что!» — убеждённо говорит Патрокл. «Да…» — после несколько мгновений раздумий отвечает Ахилл, — «конечно, защищу. Обещаю!».
Не защитил… Не смог…
Он сделал резкий выпад вперёд. Гектор замер и выронил оружие. Ахиллес вынул из его тела окровавленный меч. Троянский царевич упал на землю. Вот и всё. Он мёртв. А что теперь?
––––––––
*Илион — второе название Трои (инф. для справки)
========== Глава 21. Отчаяние ==========
Ахилл гнал вперёд колесницу. Он знал, что там сзади по земле волочится тело поверженного врага. Сын Пелея убил Гектора, он привязал его позади себя. Труп великого героя был теперь там, в грязи. Патрокл был отмщён…
Только легче от этого почему-то не становилось. Ещё вчера Ахиллесу казалось, что вот, он убьёт Троянского царевича и камень рухнет с души. Но этого не произошло…
Стало ещё хуже. В душе воина плескалось отчаяние. Он со всех сил яростно стегал коня плетью. Колесница неслась вперёд. Вот уже стал виден Греческий лагерь, а за ним и мирмидонянский.
Навстречу ему высыпали люди. Но в этот день они не славили героя. Лишь стояли с немым удивлением в глазах, созерцая труп величайшего воина Трои.
Ахилл пролетел мимо Ахейцев. В толпе он заметил поражённое лицо Агамемнона. Вот он, тот кого сын Пелея так люто ненавидел, стоит средь прочих и смотрит на него, как на героя. Так почему же всё равно так мучительно тяжело? Почему душа опустошена? Отчаянье, пустота… И всё…
Ахиллес, наконец, остановил колесницу неподалёку от своей палатки. Тут же подбежали люди. Они что-то говорили, но он не слышал. Не заметил и то, как все обступили тело Гектора и начали разглядывать его. Пустым взглядом смотрел молодой человек куда-то в пространство. И тут, заметил Её.
Ифигения стояла чуть поодаль. Частично её скрывал чёрный плащ, который она надевала там, где было много народу, чтобы не быть кем-либо узнанной.
Он видел её взгляд. Видел, что плечи девушки поникли, видел в глазах отчаяние. Она стояла, не двигаясь. Просто смотрела. А затем развернулась и скрылась из виду.
Постояв так ещё какое-то время, Ахилл направился к телу Гектора и отвязал его от колесницы, кладя на принесённую кем-то ткань.
Затем сын Пелея направился в свою палатку. Войдя, он сразу же заприметил плачущую фигурку в углу. Ифигения, услышав его шаги, подняла голову.
— Ты убил его… — хрипло проговорила она.
— Да, — кивнул он, — как недавно он убил Патрокла.
В эти слова воин постарался вложить как можно больше уверенности, пытаясь, в первую очередь, доказать самому себе, что поступил правильно.
— Ты жесток, — покачала головой Иф.
— А он, нет? — раздражённо спросил Ахиллес.
— Он умел поступать благородно, делать людям добро. Жестокость он проявлял только ради защиты Трои. Ты же только разрушаешь, — слова начали литься сами собой, — зачем ты пошёл на эту войну? Ради славы? Ахилл, это глупо! Это бессмысленно. Зачем ты убил Гектора? Ради мести? Да нет же! Признайся сам себе, это же просто стремление к славе! Он, в отличие от тебя, любил. Любил многих. Своё государство, свой народ, свою семью…, а тебе, как мне теперь кажется, любовь вовсе чужда!
С этими словами, девушка вскочила, утёрла слёзы и поспешно вышла из палатки.
— Да что ты знаешь о любви?! — выкрикнул Ахилл ей вслед.
Затем он обессиленно зарычал и упал на пол, катаясь по нему, будто пытаясь избавиться от этого гнетущего ощущения… Она задела его за живое… И в чём-то она была права… От этого больнее всего.
***
— Андромаха, — тихо позвала Елена, касаясь плеча подруги.
Та будто и не слышала её. Вдова Гектора уже не плакала. Слёз не осталось. Она лишь сидела и невидящим взором смотрела в одну точку. Он мёртв. Всё кончено. Два дня назад, узнав весть о смерти мужа, Андромаха рыдала, рвала на себе волосы, каталась по земле, но сейчас она сидела на полу у стены, не двигаясь, не издавая ни звука.
Белокурая царевна опустилась рядом с ней на колени и приобняла её за плечи. Наконец, молодая женщина подняла голову.
— Что теперь будет? — прошептала она.
— Не знаю… — чуть помедлив, ответила Елена, — но мы справимся.
Андромаха пожала плечами.
— Мне всё равно.
— Нет! — пылко воскликнула жена Париса, — не говори так! Гектор никогда не впадал в отчаяние, и ты не должна!
— Елена… — слабо улыбнулась царевна, — твои слова верны, но для меня они уже не имеют смысла. Отчаяние… Я впала в него уже давно. Я знала, что Гектор умрёт. Я чувствовала это. Был только вопрос времени. Но вот, это случилось.
— И что теперь? Ты собираешься дальше всю жизнь пусто просуществовать?
— Я не хочу ничего другого, — вздохнула Андромаха, — тебе просто не понять. Ты другая. Ты слишком свободолюбивая, сильная, независимая женщина. Ничто тебя не сломит. Никто не сможет повлиять на твою жизнь. Я же совсем иная. Когда-то я полностью и безраздельно отдала себя Гектору. Теперь же, нет больше ничего, потому что и его нет.
— Но хотя бы подумай о своём сыне! — нашла ещё одни аргумент Елена.
— О нём есть кому позаботиться. Но я, конечно, буду любить его. Астианакс — единственное, что всё ещё держит меня на земле.
Собеседница покачала головой.
— Ты не права. Нужно когда-нибудь начинать жить самой. И нужно учиться жить без него.
— К чему? — в голосе Андромахи звучало столько безразличия и безысходности, что Елена ужаснулась. Она просто не могла понять вдову такого великого героя.
— О Боги! — в сердцах выкрикнула она, — да что ты такое себе вбила в голову?! Мне Гектор тоже был не чужим. Он был единственным человеком, который до конца понимал меня. Он был защитой Трои. К тому же, во всём произошедшем я чувствую свою вину. Это гнетёт. Но я же не стала ко всему безразличной. И ты не должна! Я обещала Гектору, что помогу тебе… И я выполню своё обещание!
Обещание… Обещание… Андромаха зажмурилась. « Я хочу попросить тебя об одном. Будь мужественной. Если меня не будет, некому станет тебя защищать. Ты должна делать это сама. Обещаешь быть сильной?» — голос из недалёкого прошлого звучал в голове.
Молодая женщина вскочила на ноги.
— Обещание… — неуверенно начала она, — да-да! Конечно! Я обещала!
Затем, она взглянула на Елену. Та не очень понимала, что происходит.
— Ты права, — пояснила Андромаха, — я должна.
Белокурая царевна улыбнулась и протянула подруге руку. Та вложила в неё свою ладонь.
— Пошли, — кивнула Елена, — нужно повидаться с Приамом, Гекубой и прочими. Им не менее тяжело.
Вдова Гектора сделала глубокий вдох и шагнула вслед за молодой женщиной. Она чувствовала поддержку. Она знала, что не одна.
***
Уже наступил вечер. Царевна отворила дверь и тихо вошла, стараясь не создавать лишнего шума. Парис сидел у окна, уронив голову на руки. В таком же положении Елена видела его, когда уходила. Она подошла к юноше и коснулась его плеча. Он поднял голову и слабо улыбнулся.
— Как ты? — спросила молодая женщина. Царевич неопределённо пожал плечами.
— До сих пор понять не могу.
— Отчего?
— Странное чувство… Как будто всё это просто дурной сон.
Она тяжело вздохнула, обнимая его со спины и утыкаясь лицом ему в плечо.
— К сожалению, это реальность.
— Я не могу поверить в то, что его больше нет, — прошептал Парис.
— Я понимаю. Это удар для всех нас.
— Он был замечательным братом.
— За всё время, что я его знала, я успела понять это.
— А ещё, — проговорил Парис, — он был защитой Трои. Теперь стены рухнули.
— Наследником станет Деифоб.
— Да. Он неплохой дипломат. Но Гектор… Он был до безумия отважен. И на его мужество нужно равняться.
Елена в задумчивости прикрыла глаза.
— Знаешь, Парис, — наконец произнесла она, — я хочу сказать тебе, что поздно вспоминать каким замечательным был Гектор. Нельзя впадать в отчаяние. Сегодня утром эти же слова я говорила Андромахе. И теперь говорю тебе. Ты должен быть достоин своего брата.
Царевич повернулся лицом к жене и внимательно взглянул на неё.
— Ты права. И я буду.
Он заключил её в крепкие объятия.
И Елена почувствовала себя полностью защищённой. В глазах Париса, вдруг, появилась решимость, а в действиях сила и уверенность. Теперь перед молодой женщиной стоял уже не тот юнец. Отныне муж был единственной защитой и опорой. И она знала, что пока он рядом, с ней ничего плохого никогда не произойдёт.
========== Глава 22. Верное решение ==========
Уже неделя прошла со дня смерти Гектора. Тело его всё ещё лежало посреди Ахейского лагеря, завёрнутое в плащ.
Ахилл ходил мрачный, замкнувшийся в себе. Всё это время он почти ни с кем не разговаривал. Ифигению он молодой человек тоже почти не видел. Она уходила куда-то ранним утром, а возрващалась глубокой ночью. Ему было всё равно, где она находится. Ему вообще не до чего не было дела.
Был мрачный серый вечер, особенно ничем не отличавшийся от прочих вечеров на этой неделе. Ахилл лежал на ложе, устремив взгляд в потолок. Он не думал ни о чём. Мыслей просто не осталось. По крыше барабанили капли дождя. Было тихо. Безжизненностью отдавала эта гулкая тишина, давя и угнетая, вокруг не было ни малейших признаков жизни, всё вымерло. Дождь начал барабанить чаще. Откуда взялось на небесах столько воды? Неужели великие боги плачут там, сожалея о чём-то… Или о ком то…
Сознание унеслось далеко. Воин и не заметил, как тихо откинулся полог и чья то поступь прошелестела по земле.
Ахиллес увидел, что он в палатке не один только тогда, когда незнакомец, закутанный в плащ, сделал шаг вперёд и откашлялся. Молодой человек вздрогнул и вскочил.
- Кто здесь?! - спросил он.
Незнакомец молчал. Ахиллу стало не по себе. Тишина начала ещё больше давить.
- Отвечай! - рявкнул герой, чтобы хоть как то развеять это.
Человек сделал несколько шагов вперёд, а потом резко упал на колени.
- Я пришёл умолять, - хриплым голосом проговорил он.
- Кто ты?
Незнакомец скинул капюшон. Ахиллес в ужасе и непонимании отскочил назад.
- Как?!
- Что тебя удивляет, Ахилл? - спросил человек.
- Этого не может быть. Что ты здесь делаешь? Это невозможно…
Перед ним был достаточно пожилой человек, с правильными чертами лица, испещрённого морщинами. На его губах появилась горькая усмешка.
- Отчего же невозможно? Почему я не мог прийти?
- Приам! - воскликнул воин, - я не могу поверить в это. Ты же не самоубийца, чтобы идти сюда.
- У меня были слишком веские основания. Знаешь, иногда приходится расставлять приорететы, совершая безумства.
- Вот именно, безумства! Тебя могли убить.
- Пускай.
- Что тебе нужно?
Ахиллес при виде царя Трои вышел из оцепинения, которое сковывало его всё это время. Он чувствовал себя так, будто его окатили холодной водой. Приам смотрел на него внимательным взглядом серых глаз, будто проникая в самые затаённые уголки души, но броня была слишком крепка. Правда, несмотря на то, что пронзительному взгляду было не проникнуть в душу, молодому человеку всё равно было не по себе.
- Что тебе нужно? - ещё раз повторил он свой вопрос.
- Я умоляю, - наконец промолвил мужчина, - отдай мне тело моего сына.
При упоминании поверженного врага, Ахилл вновь взял себя в руки, оправившись от удивления. На его лицо вернулась хололная надменность, сопровождавшая его на протяжении многих лет.
- Тело? - переспросил он.
- Да… Верни мне Гектора!
- Его уже не оживить. И это моя добыча. Почему я должен тебе его отдавать?
Он говорил, выделяя каждое слово. Если в его душе и были сомнения, герой умело скрывал их. При его последних словах в глазах Приама отразилось отчаяние. Он цепко схватил молодого человека за руку.
- Умоляю тебя! - вскричал царь, - отдай мне тело! Что тебе стоит? Ты всё равно уже победил его. Он убит. Так отдай же мне его останки…