— Такое чувство, будто ты хочешь раздеть меня.
— Конечно. Я же пытаюсь развратить тебя с самой нашей первой встречи. Ты же помнишь, как мы познакомились? — ухмыляясь, сказал Беллами.
— Такое не забыть. Только давай без паясничества. Тебе когда-нибудь нравились парни?
— Вопрос с подвохом? Или ты беспокоишься за свою безопасность?
— Я же попросил не паясничать!
— Расслабься, Джон. Я не пытаюсь трахнуть тебя в палатке, — сказал парень и поплыл вглубь океана.
— Только в палатке? — крикнул вслед Джон.
В ответ он услышал смех. Как же всё непонятно с этим Блейком. Неопределённые чувства, их отношения похожие на полу-дружеские, взаимное затрагивания тем, о которых обычно друзья не шутят — всё это заставляет Джона усомниться в том, что его интерес вызван только его фантазиями. Возможно, сам Беллами для этого не хило постарался и его странный «флирт» всё же действует. Хоть Блейк и строит из себя ничего непонимающего, и не к чему непричастного. Но теперь Джон сомневается в такой непосредственности парня.
Когда Джон догнал Блейка, доплыв до него, то перед ним предстала волшебная картина: подсвеченные луной кудри Беллами и отражающийся свет от воды по его лицу. Парень пожалел, что не взял с собой фотоаппарат. Блейк, между прочим, уже и привык к тому, что его всё время фотографируют и никак на это не реагировал, как и на многое из выходок Джона.
— Почему ты никогда конкретно не отвечаешь на вопрос? Тебе обязательно всё время увиливать от ответа? — спросил Мёрфи требовательным тоном.
— У меня появилось чувство, что я провожу отпуск с женой, — усмехнулся Блейк, закатив глаза.
— Несчастная будет женщина.
— Наши мнения здесь расходятся.
— Без разницы, если верное всё равно моё.
— С тобой бесполезно спорить. Так какой был, собственно, вопрос? — Беллами снова состряпал непринуждённую мордашку.
— Тебе когда-нибудь парни нравились так же, как девушки?
— А ты с какой целью интересуешься? — спросил Блейк и игриво выгнул бровь.
— Вот опять! Ты опять не отвечаешь на вопрос, а выпендриваешься!
Джон стал брызгать водой в лицо Блейку, злостно и без остановки. Беллами пришлось со смехом отдалиться от друга, иначе его было никак не угомонить.
— Ну, а правда, зачем ты спрашиваешь?
— Да не зачем! Просто ответь и всё! Для тебя это такая сложная задача? Просто ответить «да» или «нет»?! Без выебонов!
— Нет. Не нравились. Теперь твоя очередь ответить, как есть. Зачем тебе это?
Джон смотрел Беллами прямо в глаза, в попытках убедиться, что он не лжёт, и не мог найти не одной причины как верить ему, так и не верить.
— А ты с какой целью интересуешься? — со сладостным чувством мести в голосе ответил Джон и поплыл в сторону.
***
В Ванкувер Джон вернулся немного раньше Беллами. Потому, что Эмори уже недели две как вернулась из Таиланда и заставляла его вернуться. В обратном случае, прилетит она, ибо очень соскучилась. В любом случае, уже была середина августа, и ему всё равно нужно вернуться перед началом нового учебного года.
В Ванкувере его ждал всё тот же родной город, друзья и девушка. И Джон слукавил, если бы сказал, что не скучал по всему этому. Но приехав сюда один, оставляя Блейка в его родном месте, он словно оставил там и своё что-то родное. Беллами теперь был настолько неотъемлемой частью жизни Джона, что стал, практически, одним целым с ним. Поэтому в Ванкувере без Беллами он чувствовал себя неуютно, не так как на пляже в Сиднее.
Между прочим, он уже не мучал себя размышлениями по поводу своих чувств к Блейку. Он просто принял их, не пытаясь больше разобрать, проанализировать и повесить на них какой-нибудь ярлык. Зачем обозначать никому не нужные рамки? Джон просто любит этого парня. И не важно, как и почему. Не важно, к чему это ведёт, каков будет исход и прочая хрень. Этому он научился у Беллами — относиться к жизни проще. После Сиднея он почувствовал ещё больше отголосков Блейка в себе.
Пока Джон валялся перед теликом и бездельничал, его девушка залипала в ноутбук, разглядывая кучу фотографий с отпуска Джона. В основном там была великолепно красивая природа Австралии, улицы Сиднея и, конечно же, немало снимков обаятельного друга.
— Зачем тебе столько его фотографий? — вдруг поинтересовалась Эмори.
— Я проводил с ним отпуск, кого мне ещё снимать?
— Ну знаешь, половину твоих фотографий с отпуска занимают его фото.
— Ложь и провокация. Ты же их не считала, — отвечал Джон, незаинтересованно пялясь в телевизор.
— И это при том, что ты, обычно, фотографируешь то-о-олько пейзажи!
— Всё способно поменяться.
— Если честно, я не узнаю тебя после того, как ты вернулся с Сиднея. Не верю, что так может изменить одно путешествие. Лучше скажи честно, тебе там кто-то понравился?
И Джон подумал лишь об одном: «Да! Да! Понравился, и ещё здесь. Я, как последний подонок, за твоей спиной сам же построил эти чувства к нему.» Но сказал он не это, а выдавил лишь равнодушное:
— Нет.
Он помнил слова Монти о том, чтобы он не торопился с решениями. И, скорее всего, он не хотел бы причинять боль Эмори. Да и зачем, если с Беллами так всё не ясно? Сказать Блейку о своих чувствах ему не давала Эмори, сказать Эмори — не давал Беллами. Замкнутый круг, в который он сам же себя завёл.
— Ты мне лжёшь, Джон! По-твоему, я дура? Ты слишком спокоен. Тебе похрен, что я подозреваю тебя?
— По-моему, ты дура. И именно потому, что подозреваешь. Я спокоен, ведь мне нечего скрывать.
— Как будто, я знаю тебя первый день.
— Я же сказал, что всё способно измениться, — по-прежнему безэмоционально и ровно говорил Мёрфи, так, словно его этот спор не касался.
— Не за месяц, Джон, не за месяц.
Парень проигнорировал Эмори, и тогда она взорвалась ещё сильнее:
— Это всё влияние Беллами?
— Эмори, ну перестань. Ты как недалёкая мамаша: «Не дружи с этим мальчиком, он плохо на тебя влияет», — с усмешкой сказал Джон.
— Почему ты не знакомишь нас?
— Просто не хочу и всё! И всё, понимаешь? Никакого умысла, только отсутствие желания.
— Может потому, что есть что скрывать?
Эмори, снова наткнувшись на молчание, продолжила:
— А я не хочу, чтобы мой Джон становился мне чужим. Я хочу, чтобы ты больше уделял внимание своей девушке, чем новому другу. Это нормальное желание! И если ты ничего не изменишь, то менять буду я. Надеюсь, тебе ясно?
========== Невесомые прикосновения, постель на двоих, тонкая ткань. ==========
Сентябрь успел только начаться, как уже одарил город первым осенним дождём в этом году. Ребят это не остановило. Они гуляли в лесу, принимая весь удар непогоды на себя. Беллами был в лёгкой черной кофте, которая облегала его торс, ветер играл его волосами, а дождь лишь слегка увлажнил и выпрямил их, но вскоре закончился. Джон, как обычно, наслаждался его присутствием, несмотря на то что они не о чём не говорили. Молчание было таким комфортным.
— Знаешь, ты понравился моим друзьям и родителям, — прервал тишину Беллами.
«Лучше бы я понравился тебе».
— У тебя замечательные родители, — ответил Джон.
— Уверен, твои тоже.
— Временами.
— Ты с ними общаешься?
— Практически, нет. Изредка по скайпу.
— Почему же? — спросил Беллами с полным непониманием во взгляде.
— Мы не очень ладим. Они всегда были готовы делать для меня что-то, только в том случае, если мои действия будут совпадать с их желаниями. Выбора у меня не было. Вот осталось закончить Универ, который они мне выбрали, и я свободен.
— Ты пытался с ними это обсудить?
— Неоднократно.
— Ужасно, когда семья не понимает тебя.
— Это не важно. У меня теперь новая семья, — после этих слов Джон посмотрел в глаза парню, ожидая какой-то особенной реакции, которой не последовало. Беллами помолчал пару минут, задумавшись, а после продолжил:
— Ты про парней, которые живут с тобой?
— Я про тебя.
И тут была особенная реакция. Беллами посмотрел на Джона с некоторым удивлением, то ли хотел улыбнуться, но тут же перебил себя и неуверенно переспросил:
— Ты же не шутишь?
Джон мягко улыбнулся и отрицательно покачал головой. Он никогда ещё не видел парня таким растерянно-радостным. Обычно, он выглядит так, будто управляет любой ситуацией.
— Увау! Я так польщён, что даже не верится.
Что произошло дальше, Джон точно не мог бы предугадать. Беллами крепко обнял его и прошептал прямо в ухо:
— Я рад быть твоей семьёй, Джон.
Тепло от тела Беллами чувствовалось даже через одежду. Джон в ответ обхватил его спину руками и положил голову на плечо, просто наслаждаясь моментом. Он действительно, чувствовал себя дома только тогда, когда был с Беллами. И этот дом мог быть где угодно. Даже в месте, где парень был впервые в жизни. Главное, чтобы там был мистер Вдохновение.
Как только Беллами отпустил парня, снова пустился мелкий, едва заметный дождь. Блейк как-то хитро заулыбался, глядя на Джона, и аккуратно снял камеру с его шеи со словами:
— Надо бы и тебе побыть под прицелом фотокамеры. Побудь в шкуре своих жертв.
Беллами начал снимать Джона, пародируя его манеру поведения, когда тот фотографирует. Мёрфи замялся, не зная, как вести себя. Обычно, его снимают исподтишка, или когда делают групповое фото, но вот так просто, он ещё не фотографировался. Поэтому, он просто стоял, с растрёпанными из-за ветра волосами, и смотрел на Беллами. Кажется, будто бы Джон только сейчас осознал какая тонкая грань стоит между чужим и своим человеком: как парень с улицы за несколько месяцев может превратиться в важного человека, и как он влияет на восприятие мира, на отношение с другими важными людьми и на будущее в целом. И Джон считал встречу с Блейком невероятной удачей.
***
Наверняка, он поздно вернулся домой. Он даже не смотрел на время, но на улице было уже темно. Очередной день, проведённый с Беллами, пронесся с молниеносной скоростью. Дома на кухне его ждала Эмори. Джон не ожидал её увидеть, ведь девушка всегда предупреждала его перед тем как приехать.
— Привет, у тебя что-то случилось? — настороженно спросил Джон.
— У нас что-то случилось, Джон. В наших отношениях случился Беллами. Мне казалось, мы договорились о том, что мы будем с этим что-то делать.
— А в чём сейчас, собственно, проблема?
— Проблема в тебе. Какого хрена я опять на втором плане?
— С чего ты это взяла? — решил возразить Джон, но девушка резко перебила его. Хладнокровный испепеляющий взгляд был устремлён прямо в глаза парню, а голос девушки слегка дрожал, хоть и звучал со злостью и яростной претензией:
— Мы с тобой не видимся! Мы с тобой не разговариваем! Мы с тобой даже трахаемся теперь намного реже! Ты спрашиваешь, что не так? Ты спрашиваешь, с чего я взяла это, Джон? Ты мне скажи: что не так?
— То, что ты хочешь держать меня под своей юбкой. Извини, милая, но мои амбиции туда не помещаются!
— Свободнее тебя нужно ещё поискать. Ты провёл все каникулы на другом континенте. И хочешь сказать, что я не даю тебе свободы?! Я лишь хочу вернуть наши прежние отношения! Ты отдаляешься от меня, а я должна это молча терпеть? Зато Беллами с тобой хорошо. Ты ведь весь его круглыми сутками.
— Всё, хватит. Можно ближе к сути? — равнодушно спросил Джон. Кажется, ему реально было всё равно на этот конфликт и к чему он приведёт, только бы он закончился.
Эмори с минуту прожигала его взглядом с недовольством и обидой, после выдохнула и продолжила:
— Я не хочу, чтобы ты общался со своим «экс-другом».
— Нет, моя дорогая. Устанавливать мой круг общения ты не будешь, как сильно бы ты этого не хотела, — твёрдо опровергнул Джон, выражая во взгляде только холод и ничего более. — Ещё варианты?
— Есть вариант расстаться.
Парень ничего не ответил. Он смотрел на Эмори и пытался понять, почему ничего не испытывает в этот момент. Он ни за, ни против. Девушка видимо ждала от него какого-нибудь вердикта и после минуты молчания недовольно воскликнула:
— У тебя есть какое-то мнение на этот счёт?
— Нет.
Джон решил быть честным. Хоть в чём-то. Она это заслужила. Её взгляд наполнился разочарованием и злостью.
— Знаешь, что? Пошёл ты на хрен, Джон Мёрфи! Тогда и трахайся со своим Беллами. Надеюсь, вы будете счастливы вместе. А я больше ни видеть тебя не хочу, ни знать, ни помнить.
Девушка разъярённо вышла из дома. Она выглядела стойкой и злой, но где-то внутри себя она рыдала взахлёб. Джон стоял на месте и смотрел на место, где только что она сидела. Казалось бы, он должен был чувствовать будто от него оторвали важную часть. Но он чувствовал только свою совесть. Скорее всего, до него ещё просто не дошло то, что она это всерьёз. Хотя раньше, как бы сильно они не ссорились, они не раскидывались своими отношениями. Эмори могла кричать, что ненавидит его и готова расчленить на мелкие кусочки, но речи о расставании и быть не могло.
В комнату с гостиной очень настороженно зашли Монти с Джаспером. Лица у них были слегка напуганные, они явно ожидали худшей последовательности событий.
— Ты как? — спросил Джаспер. — Может она отойдёт ещё.
— Может быть. Если этого захочет Джон, — ответил за него Монти. — А он не хочет.
— Почему? — с удивлением спросил Джаспер у Монти.
— Так у него и спроси.
— Почему? — парень повторил свой вопрос, обращаясь уже к Мёрфи.
— Ребят, давайте позже это обсудим, я сейчас…
— Будем бухать? — перебил его Джаспер. — Будем жаловаться на девчонок, а потом ты, в жопу пьяный, в три часа ночи будешь названивать ей и извиняться. А может ещё и приползёшь на коленях и в соплях к её порогу. Тогда она простит. Я бы простил.
— Нет. Я пойду спать.
— Эй, Джон. Ты не заметил? Тебя только что девушка бросила!
— Я заметил. Спасибо, что пояснил, Джаспер, но я просто пойду спать, — Джон двинулся на выход из кухни.
— Рыдать в подушку?
— Просто спать! — Выкрикнул Джон прямо в ухо Джасперу, и продолжил всё с тем же невозмутимо-спокойным голосом: — Доброй ночи.
***
Уснуть у Джона не получалось. Сложно было свыкнуться с тем, что Эмори больше не будет в его жизни. Эти отношения не дожили пару месяцев до своего трёхлетия. Вот теперь Джон чувствовал тяжёлую ноющую тоску и боль. Но возвращать Эмори он не собирался. Зачем? Для того, чтобы снова лгать ей? Её нужно было отпустить, хоть это и не легко. Джон ненавидел себя за то, что уничтожил всё. Оставалось надеяться, что Эмори без него будет только лучше. Он всё ещё любил её, но теперь по-другому. Где-то произошла трещина в его отношении к ней, и он не знал где.
Поток его мыслей прервал телефонный звонок от Линкольна в час ночи. Джон сначала решил, что он уже бредит. С чего бы вдруг ему так поздно звонил Линкольн?
— Привет. Прости, если разбудил. Ты вроде поздно ложишься обычно, — прозвучал виноватый голос парня с телефона.
— Я не сплю. Что-то случилось?
— Беллами… Он слишком напился… Он… — отвечал Линкольн с какой-то тревожностью в голосе, от которого у Джона мгновенно побежали мурашки по телу. Его охватил испуг, и он забыл обо всём на свете. Самым важным было сейчас знать, что у Беллами хорошо.
— Что с ним? Где он? — скрыть свою панику Джон не смог, да и не пытался.
— Мы возле твоего подъезда.
— Я выйду.
Джон бросил трубку и, торопясь, выбежал на улицу.
Линкольн с Беллами находились недалеко от его дома.
— Что случилось?
— Привет, парень! — радостно поприветствовал Блейк, увидев Джона.
— Не знаю, что с ним сегодня, — начал Линкольн. — Но он перебрал с алкоголем, стал неуправляем и невыносимо упрям. Я тянул его домой, но он сказал, что домой не хочет и будет ночевать у тебя. Я его отговаривал от этой затеи, но бесполезно. Может ты сможешь.