<p>
К полуночи он успокоился совсем и снова вышел на охоту.</p>
<p>
Жереми и Леонель уже ждали его в привычном месте и, едва завидев, окружили ураганом цветных лент.</p>
<p>
— Целых два дня. Я уже думал, что ты заболел, — заметил Жереми непривычно сухо.</p>
<p>
— Целых два дня! — повторил Леонель с упрёком, — мы уже думали, он уволок тебя силой в свой гарем.</p>
<p>
Пьер фыркнул и попытался миновать друзей, но это оказалось не так-то просто.</p>
<p>
— Рассказывай, — потребовал Леонель, подхватывая его под руку, — каким он был?</p>
<p>
Пьер сверкнул глазами.</p>
<p>
— Он был бесподобен. У меня ещё не было таких мужчин, как он.</p>
<p>
Жереми разочаровано фыркнул и обнял Пьера с другой стороны.</p>
<p>
— И ты в самом деле позволил ему то, чего так долго не хотел давать мне?</p>
<p>
Пьер сверкнул глазами в другую сторону.</p>
<p>
— Он был воспитанней тебя и сам не попросил.</p>
<p>
Двое друзей переглянулись и расхохотались.</p>
<p>
— Ну ты даёшь, — заметил Леонель. — Может, ты к тому же собираешься встретиться с ним вновь?</p>
<p>
Пьер поджал губы.</p>
<p>
— Вот уж нет.</p>
<p>
— А твой новый камзол говорит о другом.</p>
<p>
— Мой камзол — только для меня! — Пьер всё-таки выпутался из их рук. — И этой ночью я принадлежу только себе. Уйдите, вы мне надоели.</p>
<p>
Он рванулся вперёд и поспешил смешаться с толпой. Друзья напомнили Пьеру о том, кого он с таким старанием пытался забыть, и ему снова стало тошно.</p>
<p>
Пьер перехватил фужер у пробегавшего мимо мальчика с цветами на шляпе и опрокинул его внутрь себя. Затем поймал ещё одного и отобрал целую бутылку.</p>
<p>
Он пил и танцевал, и от танца голова у него кружилась ещё сильней. Вместе со всеми кричал он «Viva La Vere!», но горло его не покидала горечь, а разум — серые глаза в проёмах алой маски.</p>
<p>
— Ненавижу! — кричал он, когда все кричали «люблю», но так же, как все, передавал из уст в уста поцелуи — первые цветы наступающей весны.</p>
<p>
Он сам не заметил, как оказался в тёмной алле, уходящей от центрального бульвара на север. Его обнимали чьи-то руки, и Пьер всё никак не мог понять — чьи. Он рванулся, пытаясь освободиться движением привычным и ловким, но руки тут же оплели его вновь, теперь уже с другой стороны.</p>
<p>
— Ты сам этого хотел, — послышалось со спины. Теперь только Пьер понял, что его обнимают четыре руки, и сзади о его бёдра трётся чей-то напряжённый пах, так же, как спереди трётся другой.</p>
<p>
Пьер пискнул, снова пытаясь вырваться. Он был слишком пьян, чтобы сообразить, что делать. Руки казались ватным, а движения неловкими.</p>
<p>
— Пустите же! Я не хочу! Я вас найду!</p>
<p>
Ответом ему был только смех.</p>
<p>
Пьер попытался ударить одного из нападавших между ног и даже попал — но тот сразу же отвесил ему оплеуху, такую сильную, что Пьер тут же ощутил капельку крови, бегущую по губе.</p>
<p>
— Жереми! Леонель! — закричал он изо всех сил, но шум улицы перекрывал его голос, а рот тут же запечатала шершавая рука.</p>
<p>
Пьер замычал и попытался укусить ладонь, но даже когда его зубы сомкнулись на мозолистой ладони, противник лишь перехватил его поудобней.</p>
<p>
Другой принялся срывать с Пьера камзол. Опьянение стремительно слетало, и в голове у Пьера почти сложилось осмысленное: «Надо сорвать с него маску», — когда стоявший спереди коротко вскрикнул и осел.</p>
<p>
Пьер тут же рванулся, высвобождаясь из рук второго, а через секунду увидел, как мелькнул в воздухе клинок, гарду которого украшала россыпь аметистов, выложенная вензелем: «F».</p>
<p>
Пьер метнулся назад, подхватывая с мёртвого тела кинжал, и занял оборонительную стойку, из которой собирался пронзить любого, подошедшего слишком близко.</p>
<p>
Подходить было некому. Оба нападавших лежали неподвижно, а тот, кто стоял над ними, явно не собирался касаться его сам — и от этой мысли Пьеру захотелось стонать от обиды.</p>
<p>
— Кто вы такой? — спросил он. — Вы следите за мной?</p>
<p>
Мужчина в алой маске обернулся к нему.</p>
<p>
— Вам бы стоило сказать «спасибо».</p>
<p>
— «Спасибо»! Я бы сказал вам больше, если бы вы встретились со мной в более мирной обстановке.</p>
<p>
Мужчина рассмеялся, и горло Пьера сдавило нежданной обидой.</p>
<p>
— Я уже сказал вам, виконт. Это исключено.</p>
<p>
Пьер сжал зубы и, бросив кинжал, шагнул к нему.</p>
<p>
— Как же тогда мне отдать вам долг?</p>
<p>
— Больше не целуйтесь с теми, у кого пахнет изо рта. Этого будет достаточно.</p>
<p>
Пьер едва не дрожал от охватившей его ярости.</p>
<p>
— Как вы смеете так со мной разговаривать…</p>
<p>
— Я говорю так, как вы ждёте, чтобы с вами говорили.</p>
<p>
Пьер задохнулся от возмущения. Впервые в жизни он не мог подобрать слов для ответа. Но когда мужчина собирался уже развернуться и уйти, метнулся к нему стрелой и сорвал маску, скрывавшую лицо.</p>
<p>
Мужчина попытался подхватить этот маленький кусочек ткани так, будто он был его последней защитой от врага, но не успел. Пьер торжествующе воскликнул — и замер, ошеломлённо разглядывая изрезанное шрамами, хоть и некогда красивое лицо.</p>
<p>
— Довольны? — спросил незнакомец и резко вырвал маску из его рук. Он снова прикрыл ею лицо, а затем, отвернувшись и не говоря больше ни слова, направился прочь.</p>
<p>
Пьер долго ещё стоял, глядя вслед незнакомцу. Сердце его сжимала боль, и отчего-то, впервые в жизни, ему было стыдно — будто он прочитал чужое тайное письмо.</p>
<p>
— Простите… — прошептал он, но было уже поздно. Мужчина скрылся за углом.</p>
<p>
</p>
ГЛАВА 2. Кто из нас птица, а кто птицелов
<p>
Звон шпаги о металл оглашал задний двор родового поместья Леруа.</p>
<p>
Пьер методично кромсал деревянное чучело. Клинок метался в его руках восьмёркой, а сам юноша представлял на месте гуттаперчевого болвана то давешнего знакомого с соколом на плаще, то двух насильников в фиолетовых масках, которые застали его врасплох.</p>
<p>
У Пьера было два способа успокоиться. Когда он был грустен, Пьер перебирал самоцветы и составлял наборы украшений, которые затем одевал на какой-то вечер или карнавал. Когда он был зол, он брал в руки шпагу и избивал манекен до тех пор, пока руки не начинали ныть от усталости.</p>
<p>
Руки Пьера ныли уже давно, но злость всё не проходила, так что каждый следующий удар становился яростней предыдущего, а старый француз со шрамом, обучавший его фехтованию, то и дело морщился, явно опасаясь, что скоро перепадёт и ему.</p>
<p>
Шрам Пьера раздражал, как и всё, что он видел в последнюю неделю. Его бесили чёрные плащи и алые аксессуары, серые глаза и изукрашенные аметистами шпаги, ни на одной из которых он так и не разобрал заветной буквы «F».</p>
<p>
Поняв безнадёжность своего положения довольно быстро, Пьер уже на третий день нанял двух авантюристов, бравшихся за кошель золота отыскать иголку в стоге сена — но время шло, а Пьер всё ещё не видел перед собой ни иголки, ни мужчины с соколом на плаще и вензелем на гарде меча.</p>
<p>
«Неужели так трудно найти в Вероне человека, у которого иссечено шрамами всё лицо?» — не уставал он задавать вопрос самому себе. Город был не так уж велик, а всех, кто имел особые приметы, обычно знали в лицо.</p>
<p>
Однако ни сам он, ни его сыщики так никого и не нашли. Пьер подумывал спросить совета у друзей, но что-то останавливало его. Почему-то не хотелось говорить Леонелю и Жереми, с их острыми язычками, о том, что, как показалось Пьеру, пытался скрыть сам таинственный незнакомец — о шрамах.</p>
<p>
Безвыходность ситуации бесила Пьера ещё сильнее, чем глупость положения, в котором он оказался. Он дважды ещё ходил на карнавал в надежде увидеть там незнакомца с соколом, но так и не встретил ничего, кроме навязчивости Жереми и дурацких шуток Леонеля. Да и те вели себя странно — Жереми без конца прятал лицо, и без того едва видимое из-за маски, в пушистый шарф, а Леонель не переставал смотреть на Жереми с угрозой и осуждением.</p>
<p>
Он рубил манекена уже третий час. Солнце склонялось к горизонту, и близилось время принимать решение — собирается ли он на карнавал в эту ночь. Пьер не хотел. Все пёстрые наряды казались ему бесцветными, а грохот музыки раздражал. Он хотел одного — увидеть незнакомца ещё раз.</p>
<p>
Об этом и думал Пьер Леруа в тот момент, когда, нарушая его монотонную сосредоточенность, из-за угла дома раздался крик:</p>
<p>
— Господин Леруа! Господин Леруа!</p>
<p>
Пьер с размаху воткнул шпагу в песок и повернулся на крик.</p>
<p>
— Господин Леруа! Пришли вести от вашего… От ваших… — появившийся во дворе слуга — рыжеволосый мальчик по имени Рико — явно не знал, как вернее назвать новых наёмных работников.</p>
<p>
— Дай сюда, — Пьер вырвал из его рук конверт, сломал печать и, вынув сложенный вчетверо листок, принялся читать, — граф Эдмон Бросо…</p>
<p>
Пьер сам не заметил, как губы его расплылись в улыбке.</p>
<p>
— Почему так мало? — спросил он, поднимая глаза на мальчишку. — А, впрочем, откуда тебе знать, ты же совсем дурак. А ну-ка, принеси мне чернила и перо. Постой, лучше идём со мной, я сам всё сделаю, а ты только отнести письмо моим… — он хмыкнул, тоже затруднившись с названием, — моим помощникам.</p>
<p>
Пьер торопливо направился к дому, поднимая высокими сапогами тучи пыли и на ходу ослабляя ворот свободной рубашки, в которой занимался с мечом.</p>
<p>
Добравшись до кабинета, он рухнул на стул и обмакнул перо в чернильницу, быстрыми росчерками набросал несколько строк, суть которых сводилась к тому, что за выплаченные деньги он желал знать больше, а его поручителям следовало работать быстрей. Свернул листок, спрятал в конверт и, запечатав сургучом, вручил конверт Рико.</p>