Войдя к себе, Гвин тяжело опустился в кресло и закрыл лицо руками. Как же он устал. Он был так истерзан, что не хотел ничего. И всеобъемлющая огромная пустота навалилась на него, поглотила своей пугающей тяжестью и глубиной.
Джейн Картер. Что же делать с тобой, любопытная девочка? Неужели неясно, что есть тайны, которые не стоит трогать? Зачем тебе это? Для чего?
Он обдумывал произошедшее, пытаясь понять причины. Сопоставить все факты, каждую деталь, любую мелочь, связь. Мартин всегда говорил, что в их семье Мерлин самый умный и догадливый. Может, он и был прав. Потому что уже к ночи Гвин нашел ответ.
Джейн Картер была похожа на него. Логично, что кружок по защите, овеянный тайной, привлек ее. Несомненно, после истории с Патронусом, она считала, что заслуживает чего-то особенного, и неприглашением гордость ее была задета. Но и этого было бы недостаточно, чтобы заставить девушку действовать так активно. Но ведь есть кое-что еще. Кое-кто. Эдгар Боунс. Он помог Джейн вызвать Патронуса, он ходил в кружок. Дело в нем. Но почему сейчас? Что-то произошло.
Несмотря на поздний час Гвин отправился к гостиной Когтеврана. Попросив какую-то первокурсницу пригласить Боунса, он остался ждать его в первой незапертой аудитории, попавшейся на пути.
За окнами опустилась ночь, густая и наполненная серебристым светом наливающегося полнотой месяца. Своими тонкими невесомыми нитями он пронзил мир и все пространство, усеяв воздух легкой светящейся пылью, похожей на волшебную пыльцу фей из детских сказок маглов. Когда Гвин был маленьким, он часто убегал в город, в библиотеку и зачитывался историями тех, кто не был причастен к магическому миру. Их сказками и легендами, приключенческими романами и историями любви, пьесами и стихами.
- Профессор Гвин, - дверь скрипнула, и в кабинет вошел Эдгар. Высокий, умный, талантливый. И добрый. Доброта - не порок. Но с ней тяжелее.
- Мистер Боунс, входите, - Гвин отвернулся от окна. - Я хочу спросить вас. И вы должны ответить мне честно, даже если вопрос этот покажется вам странным или непонятным.
- Да, сэр, - кивнул юноша.
- Хорошо, - удовлетворенно произнес Гвин. - Скажите, Эдгар, в последние пару дней мисс Картер спрашивала вас о чем-либо, касающемся кружка или меня?
В отличие от самого Гвина этот мальчик еще не научился владеть проявлением своих чувств, и оттого они легко отразились на его лице. Словно открытая книга. Удивление, беспокойство, настороженность.
- Да, сэр, - ответил он. Гвин выразительно поднял брови, призывая продолжать. - Она увидела синяки и ссадины у меня на руках и теле и встревожилась. Но я не сказал ей ничего, она не знает.
- Не волнуйтесь, мистер Боунс, - Гвин позволил себе тень улыбки. - Мне кажется, или вы думаете, что я сделаю что-то с ней?
Эта мысль рассмешила мужчину. Даже само это предположение казалось до ужаса нелепым. И Эдгар подумал так же. Невольная улыбка зажглась на его губах, но он поспешил ее спрятать, посчитав неуместной.
- Нет, сэр. Конечно, нет.
- Тогда иди.
- Только… профессор, она просто волнуется за меня.
- Я знаю.
Их взгляды пересеклись, мужчины и юноши, Хранителя Древней магии и того, кто лишь познавал ее, сломленного разбитого человека с трагедией за спиной и мальчика, мечтающего о светлом будущем и любви, потерявшего свою половину медали и только обретшего ее. Эдгар Боунс мягко улыбнулся той самой улыбкой, что порой пользовался сам Гвин, чтобы приободрить кого-то, и вышел, оставив преподавателя одного, наедине со своими мыслями.
***
Вся семья собралась за столом. Играла музыка, все делились новостями, историями, шутили и смеялись. И на душе Мерлина было тепло и спокойно. Уютно. Так по-домашнему.
- Ладно, Марлин, а что ты думаешь делать потом? - спросил Мартин, когда разговор зашел сперва о его работе, затем о работе Мерлина и о том, что Роза пока не нашла себе занятия.
- Я? - Марлин дернула головой, и высокий хвост на затылке красиво качнулся от этого движения. - А я разве еще не говорила?
- Нет, - ответили вразнобой мистер и миссис Гвин. Мерлин с усмешкой уставился на сестру. Зная ее характер, вполне можно было ожидать очередную выходку.
Марлин обвела всех торжествующим взглядом и ответила:
- Стану мракоборцем.
Тишина, последовавшая за этим, сравниться могла разве что с кладбищенской. Мерлин ощутил, как желудок его рухнул куда-то вниз и разбился там, подобно фарфоровой чашке, упавшей на пол.
Отец и мать переглянулись, словно сказав друг другу что-то без слов и затем уставились на Мерлина, будто это он только что сделал подобное заявление. Хотя, если вспомнить, как он сообщил семье, что станет мракоборцем, все было иначе. Никто не был удивлен, все улыбались и мечтали о его блестящем будущем. Мартин так и застыл с открытым ртом и тарелкой с салатом в руке. И Мерлин чувствовал, что должен сказать что-то, но слова куда-то подевались. Он просто словно потерял дар речи.
- Что с вами такое? - со смешком фыркнула Марлин. - Эй! Такое чувство, будто я сказала, что стану танцовщицей в ночном баре.
- Уж лучше это, - пробормотал Мартин, но услышал его только сидевший рядом брат. И был полностью с этим согласен.
- Дочка, а ты уверена? - мягко поинтересовалась миссис Гвин.
- Конечно! - увлеченно выдохнула Марлин.
- Может, нам в семье и одного героя хватит, - произнес мистер Гвин. - Ты же девушка, зачем тебе это?
- Но я хочу, - с легкой обидой выдохнула девушка. - Хочу сражаться со злом. Спасать людей.
- Это не лучшая твоя идея, Марлин, - заметил Мартин, глядя на сестру. - Правда. Придумай что-нибудь другое.
- Что?! - вилка разочарованно полетела на стол с легким звоном. - Я думала, вы меня поддержите. Порадуетесь, что я нашла себя. А вы! Хоть ты им скажи, Мерлин!
Теперь все взгляды были устремлены к Мерлину. Он все еще пребывал в состоянии легкого нокаута, однако нашел в себе силы, чтобы сказать, глядя в умоляющие о поддержке глаза сестры:
- Они все правы, Марлин. Тебе не стоит поступать в мракоборцы.
Рот Марлин открылся, а в глазах блеснули яростные слезы.
- И ты… - с горькой обидой и злостью выплюнула она и вскочила из-за стола. - А знаете что? Мне все равно! Я стану мракоборцем, стану!
И Марлин убежала.
- У нее трудный характер, - вздохнула миссис Гвин, тоже поднимаясь. - Пойду, поговорю с ней.
Мерлин встал, откладывая вилку в сторону.
- Лучше я.
Мама кивнула ему, улыбнувшись мягкой улыбкой. Это была их семейная мягкая улыбка, применявшаяся тогда, когда все было непросто и нужно было поддержать друг друга, приободрить, показать, что ты все делаешь верно. Мерлин ответил тем же.
Марлин отыскалась на лестнице, ведущей на чердак. Она сидела в полутьме, обхватив колени руками и плакала. Сердце Мерлина словно стиснули в кулак. Он ненавидел, когда его маленькая сестренка грустила. А слез ее просто не выносил. Он бы убил любого, кто посмел причинить ей боль. Но в этот раз виновником ее горя оказался он сам.
- Уходи, - хлюпнула носом Марлин, торопливым движением вытирая глаза.
- Когда такое было, чтоб я делал, как ты сказала? - ответил Мерлин, садясь рядом.
- Вообще-то, довольно часто, - буркнула девушка тоном маленькой девочки.
- Ну, это ты так думала, - хмыкнул юноша. Марлин стремительно обернулась к нему, возмущенно приоткрыв рот:
- Эй! То есть ты делал то, что я хочу, хотя на самом деле это я просто хотела то, что устраивало тебя?
- Как-то так.
На мгновенье обида и грусть исчезли из взгляда Марлин. И Мерлину показалось, что сейчас она привычным жестом толкнет его в плечо, а затем легкими ударами кулачком начнет «мстить». Наверное, на этот же миг Марлин показалось то же самое. Она уже потянулась к нему рукой, но замерла, затем опустила ее и уныло отвернулась.
Не сработало. Мерлин с грустью взглянул на сестру.
- Не хочешь поговорить? - спросил он.
- Мне казалось, ты уже все сказал, там, в столовой, - буркнула девушка.
Мерлин выдохнул, готовясь к этому разговору.
- Знаешь, почему я не хочу, чтобы ты стала мракоборцем? Ты ведь не думаешь, что это беспричинно. Ты знаешь, Марлин, я всегда на твоей стороне. Но не в этот раз.
Плечи Марлин напряглись, спина выпрямилась. Она прислушивалась, но голову не повернула.
- Просто… быть мракоборцем, это не то, что ты думаешь. Вернее, думаете вы все. Это не значит быть героем. Нет. Ты не представляешь, что это. Тебе кажется, это будет увлекательно - приключения, подвиги, адреналин. Но это не так. Я не понимал этого раньше. Но теперь знаю. Это боль.
Марлин обернулась. Глаза ее, еще влажные от слез, с недетской серьезностью смотрели на брата. И в них не осталось ни обиды, ни злости. И Мерлин продолжил:
- Вечная боль. Которая всегда с тобой. Смерть. Тьма. Это вечные трагедии чьих-то жизней. Которых ты не можешь спасти. Некоторое время я не мог даже спать из-за этого. Закрывал глаза и снова и снова видел смерть. Кровь. Горе. Просыпался с криком. Я видел, как совсем еще дети сходят с ума. Как люди убивают друг друга из мести или жажды крови. Как калечат и уродуют. Я видел, как ломаются жизни. И что после этого остается. Ничто.
Марлин словно не дышала, не отводя глаз. И Мерлин уже не мог остановиться.
- Знаешь, Марлин, мракоборцы - не супергерои. И быть с нами - огромный груз. Снова и снова погружаться в печаль и боль. Я не хочу, чтобы ты погружалась в это. Не хочу, чтобы теряла свои чувства и эмоции. Потому что иногда нам приходится жертвовать кем-то. Мы не всех можем спасти. И это не должно нас убивать. И ты не должна становиться такой. И жить во всем этом. Марлин. Поверь мне, ты не знаешь, чего хочешь. И ты не хотела бы этого на самом деле, если бы знала.
Слова прервались. Мерлин не знал, что сказать еще. И если это откровение не убедило Марлин, то все остальные доводы окажутся бесполезны. Но внезапно сестра прильнула к нему и обняла. Положив голову ему на плечо, она тихо прошептала:
- Прости меня, Мерлин. Я не знала.
- Не стоит, - так же тихо произнес юноша. - Просто… я хочу тебя уберечь.
- Я знаю, - Марлин уткнулась лицом в его плечо. - Спасибо. Я не думала, что все так на самом деле. И я не стану мракоборцем. Я не хочу жить в вечной боли. Я хочу быть рядом с тобой. И помочь. Я думала, ты счастлив быть мракоборцем…
Мерлин повернул голову и мягко поцеловал сестренку в голову, думая о том, что эта ноша как раз для него.
- А я и счастлив.
***
Стук в дверь заставил Гвина удивиться. Был уже первый час ночи, и он собирался спать. Застегнув верхние пуговицы рубашки, он открыл дверь и удивился еще больше.
- Мисс Маккинон? Что вы здесь делаете? В такой час ученикам запрещается покидать гостиные их факультетов.
- Да, - выдохнула Марлин. Она выглядела взволнованной и решительной. Глаза ее горели огнем. Щеки пылали. Пожалуй, такой эту девушку мужчина еще никогда не видел. Она всегда сдерживала себя с ним, не забывая, что он преподаватель и старше ее. Но не сейчас. - Я лишь хотела сказать, что вы не должны сердиться меня из-за Джейн Картер. Я не виновата, что она спрашивает про вас. И вам не стоило сегодня говорить со мной так, будто это из-за меня.
- Мисс Маккинон, - Гвин потерял дар речи, не понимая, что происходит. Эта девушка приходит к нему среди ночи, чтобы обвинить в том, что он плохо с ней разговаривает?
- И еще, - перебила его Маккинон. - Профессор, я всегда на вашей стороне. И не потому, что подписала заколдованный листочек. А потому, что это мой выбор. И я говорю вам это сейчас, потому что набралась храбрости. Но вряд ли скажу когда-либо еще. Сэр, вы…
- Марлин! - торопливо оборвал поток слов девушки Гвин. Пока еще не поздно. Пока все не стало непоправимо. - Вы перевозбуждены, ступайте спать. И если вас успокоит это, я не сержусь и вовсе не считаю вас в чем-либо виноватой. Всего доброго.
И, не дожидаясь ответной реакции, Гвин захлопнул дверь. Он слышал, как Марлин постояла еще немного, как прижала ладонь к двери. Почему-то, не отдавая себя отчета, он сделал то же самое, прикоснувшись своей ладошкой к ровной деревянной поверхности. А затем Марлин ушла. Отняв руку от двери, Гвин вернулся к постели. Раздевшись и выпив зелья, он забрался под одеяло и закрыл глаза, готовясь в очередной раз погрузиться во тьму.
========== Страница пятая, в которой все ведут себя немного странно. ==========
Мерлин стоял у окна, глядя вниз. Шел снег, и Марлин, к которой на каникулы приехали подружки, вместе с ними бегала по двору, играя в снежки. Мартин, чистивший дорожки, остановился и с улыбкой наблюдал за шумными девочками, радовавшимися снегопаду.
Дверь открылась, и на улицу выбежала Роза в забавной шапочке с мохнатым помпоном - рождественском подарке Марлин. Девушка улыбнулась, поднимая лицо навстречу снежинкам. И Мерлину ничего больше в жизни было не нужно. Просто стоять и смотреть на улыбающуюся Розу. На то, как она счастлива. О, если бы еще она слышала песню падающего снега… Прижавшись лбом к прохладному стеклу, Мерлин с нежностью не отводил глаз от девушки, которую любил больше жизни.
И вдруг она заметила его. И улыбка ее стала еще счастливей. Роза замахала ему рукой, зовя спуститься. Но Мерлин лишь покачал головой. И отошел. Ему пора. Сейчас его ждут в другом месте. Его ждет Жрец. Надев пальто, Мерлин вышел через черный ход, перебрался через ограду сада и трансгрессировал.
***
После разговора с Дамблдором о кружке у Гвина остался неприятный осадок. Он понимал, что директор не удовлетворен полученной информацией и хотел бы знать больше, но Гвин не мог ему этого дать. Нет, он не сомневался в честности и силе Дамблдора, но прекрасно усвоил значение слова «тайна». Директор и так знал о Древней магии. Гвин рассказывал ему все, что действительно мог. Но некоторые нюансы не стоит говорить никому. Ни ученикам, занимающимся в кружке, ни величайшему магу. Никому. Некоторые секреты профессор Гвин должен унести с собой в могилу, когда настанет час.
Внезапно в коридоре он заметил съежившуюся на полу у стены фигурку. Подойдя ближе, он узнал эту слегка сутулую спину и лохматую голову девушки в алой форме для квиддича.
- Мисс Картер? - произнес он, привлекая внимание девушки к себе. Джейн подняла голову. Она была чем-то расстроена, Гвин видел это. Любопытная упрямая девчонка. Глядя на нее сейчас, мужчина подумал, что она все равно узнает правду. Любой ценой. Потому что не доверяет ему. И потому, что дело касается ее тревог об Эдгаре Боунсе.
- Профессор Гвин, - Картер торопливо вскочила, но как-то неловко, и оттого чуть вновь не очутилась на полу. Мужчина успел подхватить ее. И тут же отпустил, лишь на мгновенье ощутив в своих руках тепло.
- Осторожнее.
Щеки Джейн покрыл легкий румянец. Не похоже, чтоб она боялась его. Скорее, жалела. И Гвин ненавидел это.
- Спасибо, - выдохнула она. И нет, все-таки не жалела. Теперь, вглядываясь в ее лицо и глаза, Гвин понял, что это не была жалость. Сочувствие. И понимание. Ведь и она пережила похожее. Совсем недавно. В один день потеряв семью.
- Не сидите на холодном полу, у вас скоро игра, - произнес он, внезапно вспомнив о своей сестре, которая тоже играла в квиддич. Он не понимал, почему эта мысль пришла ему в голову, но поделать с этим ничего не мог.
- Да, конечно, сэр.
Марлин, его милая маленькая сестренка. Сердце застонало в груди. И, все еще думая о сестре, Гвин произнес прежде, чем успел подумать:
- Вам стоит быть осторожней впредь.
Хотя его сестре это жизнь не спасло. Охваченный чувствами, он развернулся и заспешил прочь, не желая выдавать ни намека на слабость перед ученицей. Лицо его не выражало ни капли эмоций, но душа страдала. Раньше он думал, что тьма - это работать мракоборцем. Но он ошибся. То были лишь сумерки. Тьма наступила позже. Когда весь свет ушел с жизнями его близких. Погасло солнце и звезды. И месяц. Все кануло в небытие. И остался только он. Уж лучше бы он умер. Тогда, в сражении со Жрецом. Лучше бы его сердце вырвали из груди. По крайней мере, это не было бы так невыносимо больно и тяжело. И главное, его семья была бы жива. Все вместе они бы справились с его потерей. А он один не может. Зачем судьба сохранила ему жизнь? Почему не дала умереть или убить себя? Может, ради этого кружка? Для того чтобы обучить этих детей. Чтобы дать шанс на победу. Или смерть.