Мужчина вылез из постели и сел за стол. Достав записную книжку в темном переплете, он взял перо и вывел сегодняшнюю дату на новой странице. Еще одной странице его жизни.
«Сегодня День Рождения Мартина. И мне кажется, что я теряю его снова. Как и всегда в этот день. Помню, как раньше Марлин будила его, а он ворчал на нее за это. И мама пекла черничный пирог, его любимый. А папа уходил раньше с работы, чтобы быть с нами. А если мы были в школе, то родители всегда приезжали, чтобы просто обнять его и поздравить».
Перо замерло в воздухе. И на губах Гвина на миг скользнула туманная улыбка воспоминаний. Но тотчас сменилась гримасой боли. Вот его отец лежит без дыханья, истекая кровью. Рядом - мама с исцарапанной посиневшей шеей. А вот Мартин. И горло его разорвано, чернея смертельной глубиной и заливая все вокруг кровью.
- Хватит! - кулак врезался в стол со всей силы, оставив на костяшках красный след. Гвин вскочил, не в силах выносить эти мысли в голове. Ему просто хотелось забыть все. Хотя бы на мгновенье. Потому что если вспоминать дальше - будет мертвая Марлин. И мертвая Роза.
Прошло шесть лет. Шесть лет он был один. В этой боли и тьме. Его брату сегодня должно было исполниться двадцать девять. Но не исполнится никогда. Шесть лет. И Гвин давно стал мужчиной, взрослым и контролирующим себя, сильным и самостоятельным. Но в сломленной душе он остался тем мальчишкой, что потерял семью. Маленьким одиноким мальчиком с вечно незаживающей раной. Потерявшим все и не обретшим ничего, кроме мучений.
Успокоившись, Гвин снова сел за стол и взялся за перо.
«Еще один день без вас, Мартин. Еще одна бесполезная страница. Сколько их будет еще, прежде чем я обрету покой? Хотя мне кажется, что это невозможно. Может, плата за мою магию именно такова? Если бы я только знал, Мартин, я бы никогда не выбрал ее. Она не нужна мне без вас, брат. Не нужна».
Профессор закрыл глаза, пытаясь вспомнить лицо Мартина. Не изуродованное смертью, а живое. И счастливое. Его улыбку. Его смех. Старший брат и лучший друг. Тот, кто всегда понимал и мог дать верный совет. Был рядом. Сложись все иначе, и Гвин бы уже давно возился с племянниками. А может, и со своими детьми.
Наверное, это хорошо, что на момент гибели у Мартина не было девушки. Потому что иначе она бы тоже потеряла свою любовь. А такое Гвин не пожелал бы никому и никогда. Но с другой стороны, если бы Мартин был с кем-то, если бы оставил после себя ребенка, возможно, самому Гвину было бы легче. Он бы жил ради этого малыша. А так… Так у него не осталось никого. Только пустота в душе. И воспоминания, приносящие лишь одно - боль.
Боль о потерянном счастье. О сломанных жизнях. И о коварстве судьбы. Об ошибках, которые уже не исправить. И о страшных событиях, последовавших за ними.
Отложив перо и книжку, Гвин поднялся, чувствуя внезапное желание пройтись. Сидение в закрытой комнате вдруг стало невыносимо.
Школа наполнилась гудением, похожим на жужжание роя пчел. Ученики и учителя вернулись с матча и теперь бурно обсуждали его в коридорах, гостиных и Большом зале. Гвину не хотелось есть, да и видеть кого-либо. Поужинать ему приятней будет в одиночестве в своей комнате. В день, когда он раньше был счастлив, ему не хотелось видеть других счастливыми, зная, что ему это уже не доступно. Он каждый день видел этих детей, живых, полных надежд на счастливое будущее. И это рвало ему сердце. Он был таким же, не зная, что жизнь его обернется прахом, сгорев в одно мгновенье.
Гвин не заметил, как ноги сами вывели его во двор. Спустившись по лестнице, профессор медленно побрел к озеру, наполняя грудь свежим воздухом, а уши - ровной тишиной. Многие бы сказали, мертвой. Но теперь, узнав, что значит на самом деле мёртвая тишина, Гвин бы с ними не согласился. Эта тишина не была мертвой. А самой живой из возможных. Только вот сам мужчина был нежив на самом деле. Он и не умер-то до сих пор лишь потому, что Древняя магия не давала сделать ему этого, зачем-то оберегая. Должно быть, у высшей силы на него свои планы.
В эти шесть лет мысли его словно кружились по замкнутому кругу. Они неизменно повторялись в его голове. Потому что ничего нового больше не могло быть в его жизни. Ничего, что могло бы заинтересовать Гвина. Разве что этот кружок, что он вел сейчас, немного развеял сумрак.
- Профессор Гвин?
Гвин обернулся, не заметив стоявшую в тени кустарника Марлин.
- Мисс Маккинон? - Гвин остановился, глядя на девушку. Сухие веточки застряли в ее светлых солнечных волосах. Она немного ежилась, словно ощущала прохладу. Не сводя с мужчины глаз, ученица вышла из своего укрытия.
- Почему вы здесь? - поинтересовался Гвин. - Все в порядке?
- Да, да, - торопливо кивнула Марлин. - Просто я немного устала от этого шума. А вы? Я не видела вас на игре.
Наблюдательная девушка. И такая удивительная.
- У меня были дела, - ответил мужчина вместо правды. Разве мог сказать он ей, как плохо ему, потому что сегодня День Рождения Мартина? Нет, не мог. - Накопилось много непроверенных тестов, учебный план.
Марлин кивнула, поджав губы.
- Ясно.
- Ступайте в замок, Марлин, вы замерзли, - произнес Гвин, заметив легкое подрагивание хрупких плечиков девушки. Марлин кисло улыбнулась, но спорить не стала. Но около Гвина остановилась и заглянула ему в лицо. Какая же она взрослая! Гвин удивился тому, что прочел в ее глазах. Нет, она не была ребенком. Она выросла.
- Я хотела сказать вам… - Марлин слегка волновалась, но старалась контролировать это, - что бы ни случилось, как бы плохо вам ни было, вы всегда можете рассчитывать на меня, профессор.
От этих слов веяло солнцем и весенним теплом. Теми забытыми чувствами, что Гвин потерял и не надеялся, что когда-нибудь они еще вернуться в его жизнь. И боль, та самая жуткая боль и отчаяние, словно бы стали чуть мягче, чуть светлее от этих слов.
- Я знаю, - тихо ответил Гвин, глядя на ученицу. Марлин не улыбнулась, хотя Гвину так хотелось увидеть ее улыбку.
- Да, - согласилась девушка. - Только не забывайте об этом.
И Марлин пошла прочь, обнимая себя руками, словно пытаясь защититься от ветра. Гвин остался на месте, глядя ей вслед. Нет, она не была Розой, не была и его сестрой. Она была только собой. И Гвин был этому рад. Тому, что она есть. Просто есть. Необыкновенная девушка по имени Марлин Маккинон. Девушка, которая тянется к нему, несмотря на всю ту тьму, что окружала его жизнь. Девушка, что несет с собой свет. И, быть может, Гвин тащил Марлин за собой в пропасть, но он не мог остановиться. Не теперь. Когда он вновь услышал звезды. Когда заново начал учиться видеть добро. И все это было только потому, что Марлин Маккинон в него верила.
И, глядя в синеющее весеннее небо, Гвин думал о своем брате. Но мрачная тяжесть и горечь сменились светлой тоской. И теперь, вместо окровавленного сада и разорванного горла в его памяти сияло счастливое лицо Мартина. Живого.
========== Страница седьмая, в которой поют демоны. ==========
Солнце еще не взошло, когда Мерлин покинул постель. Поцеловав спящую Розу в лоб, юноша оделся и вышел на улицу. Все еще спали. Только сова Энди только что вернулась с охоты. Вчера она принесла письмо от Марлин из школы. Девушка готовилась к экзаменам и последнему матчу по квиддичу в этом сезоне. В эти теплые майские дни Мерлин тосковал по Хогвартсу сильнее, чем обычно. Наверное, потому, что так много хорошего происходило с ним в школе в это время.
Улыбнувшись последним утренним звездам, Мерлин вышел из сада и трансгрессировал.
- Вот и ты, Мерлин, - тут же раздался голос Жреца. Юноша обернулся, чтобы увидеть мужчину сразу позади себя.
- Доброе утро. Надеюсь, у тебя есть причина, почему сегодня нам необходимо учиться так рано?
- О, не сомневайся, - ухмыльнулся Жрец. - Дай мне руку, сейчас нужно переместиться еще в одно место.
- Мы будем не здесь? - искренне удивился Мерлин. Но руку подал. - И куда мы?
- Это нужно видеть.
Крепкая сухая рука стиснула ладонь Мерлина, и в ту же секунду он словно погрузился в давящую тьму, как было всегда во время трансгрессии. Тишина и тепло дома тотчас сменились свистящим ветром, шумом крон деревьев и плеском воды о берег.
Утро только-только занималось зарей на горизонте. Солнце еще не показалось, но небо уже приобрело тот самый нежный оттенок рыжей акварели, разбавленной водой. Серые деревья постукивали ветками, протягивая их ввысь. А прямо перед Мерлином распростерлось озеро. Оно было действительно большим, противоположный берег едва виднелся на горизонте. Ровная вода, едва движимая ветром, отражала серо-голубое предрассветное небо. Где-то в камыше шелестела птица. И изредка доносилось бульканье воды. Во всем этом месте было такое спокойствие, умиротворение, такое единение с природой, что не хотелось нарушать его словами. А просто дышать полной грудью и смотреть на эту жизнь. На ее красоту.
Мерлин обернулся к Жрецу, улыбаясь. Но на лице старика не было и тени удовольствия или радости.
- В чем дело? - удивился юноша. - Что-то не так.
- Не так, - кивнул Жрец. - Ты смотришь поверхностно. И не замечаешь главного, наслаждаясь цветочками и звездами.
- И чего же я не вижу?
- Опасности.
Глаза Жреца сияли как черный агат, абсолютный в своем цвете. Неистово и зловеще. И если бы Мерлин не знал этого человека, либо был младше, он вполне мог бы ощутить настоящую угрозу, исходящую от Жреца. К горлу подступило что-то странное, внезапно возникла сухость. Впервые юноша увидел в Жреце его темную сторону. Исходящее от него зло. Но оно лишь мелькнуло мгновенно и скрылось вновь за маской таинственности и сумасшествия.
Мерлин отвел глаза в сторону. Ветер, лес, вода, небо. Прищурившись, он вглядывался во все, вслушивался. Пытаясь использовать свою силу, чтобы заметить больше, чем было возможно на первый взгляд.
- Вода… - пробормотал он задумчиво, в который раз уловив выбивающееся из общей атмосферы бульканье. - Что-то в воде…
Глаза Жреца прояснились чуть ли не гордостью.
- Верно, мальчик, - ухмыльнулся он. - Ступай за мной, только тихо и медленно. И будь готов увидеть.
- Увидеть что?
Жрец не ответил. Лишь бесшумно пошел к воде, пробираясь вдоль кромки. Мерлин последовал за ним. Бульканье стало громче. И теперь юноша увидел большие пузыри, поднимавшиеся из глубины. Там, в темноте, что-то было. И это нечто было живым.
- Медленно… - прошипел Жрец, толкая юношу вперед. Мерлин последовал указу, осторожно наклоняясь над водой. Оттуда, из мутной воды на него смотрели два огромных зеленых глаза, полные животной ненависти, как бывает у хищников. Лицо это походило на человеческое, но только очень озлобленное и смертельно бледное. Кожа казалась почти прозрачной, и было видно, как под ней пульсировали сосуды. Маленький рот наполняли острые короткие зубы, похожие на наконечники копий. А длинные руки скребли по воде. Увидев Мерлина, существо зашипело.
- Что?.. Что это такое? - непонимающе выдохнул юноша. В школе они изучали волшебных существ, и Мерлин точно знал, что этого на страницах учебников не было.
Все произошло в одну секунду - существо резко прыгнуло вверх, вытянув цепкую тонкую руку в попытке схватить парня. Мерлин не успел отреагировать. Но не Жрец. Мужчина в то же мгновенье толкнул юношу, и тот оказался на земле. Существо, клацнув зубами, пролетело мимо и скрылось обратно в озере. Мерлин, лежа на земле, уставился на Жреца.
- И что это было?
- Гриди, - с завидным хладнокровием ответил Жрец. Так, будто речь шла о чем-то очевидном и совершенно не опасном.
- Гриди? - Мерлин поднялся, возмущенно отряхиваясь. - Гриди. Конечно, как это я не догадался.
Жрец усмехнулся.
- Это существо - порождение Древней магии. Одно из последних, дожившее до наших дней. Оно живет в старых озерах, наполненных магией. Обычно не нападает на людей, потому что его локатор не различает их. Лишь только присутствие Древней магии. Поэтому гриди опасны для таких как мы.
- Оу, ну спасибо, что сказал мне об этом, - не удержался Мерлин. - Правда, было бы неплохо предупредить меня заранее, что эта глазастая тварь нацелена на мое убийство.
Жрец рассмеялся.
- Какой же ты еще ребенок, Мерлин.
И юноше вдруг самому стало смешно над своим поведением. Действительно, что он ведет себя как маленький, сердится из-за ерунды. Он же знал, на что шел и кто будет его этому учить. Более того, ему это нравилось. Неожиданности. Готовность. Опасность.
- Так зачем мы здесь? - поинтересовался он.
- А вот и правильные вопросы, - хмыкнул Жрец. - Итак, как я уже сказал, гриди не причиняют вреда людям. Но когда они чувствуют приближение носителя Древней магии, то нападают на него или того, кто оказывается рядом. Утаскивают под воду. На пальцах рук у них специальные иголки. С помощью них гриди впрыскивают малое количество яда, достаточное для того, чтобы обезволить жертву. А затем убивают, высасывая из нее всю магию и жизнь.
- И… - Мерлин выгнул бровь, - мы должны убить его, не так ли?
Губы Жреца растянулись в ухмылке.
- Нет, мальчик. Ты должен его убить.
***
У гриффиндорцев закончился очередной урок по защите. Ученики торопливо начали собираться. Профессор Гвин тоже поднялся с места и стал убирать бумаги. Когда мимо проходила Джейн Картер, он невольно поднял на нее глаза. Девушка, знающая его историю. И почему он все-таки решился доверить ей свой главный секрет? Чем она это заслужила? Его доверие. Мужчина сам не знал. Но почему-то не жалел о сделанном. Картер взглянула на него и улыбнулась. И Гвин мягко посмотрел ей в глаза в ответ.
- Профессор, можно вас на секунду? - голос Марлин Маккинон отвлек мужчину от Джейн.
- Да, мисс Маккинон, - спокойно ответил он так, как и следовало отвечать преподавателю своей ученице. Девушка стояла напротив него, нервно теребя пальцами лямку своей сумки.
- Эдгар сказал, что занятия сегодня не будет, - произнесла она. Гвин кивнул.
- Так и есть. Я подумал, что в столь чудесный день вы имеете право отдохнуть, насладиться погодой и свободой.
«Пока это еще возможно».
- Но… - кажется, Марлин не устроил такой ответ, - сэр, вы говорили, эти занятия очень важны и нельзя их прерывать.
Гвин сам не понял, как это произошло, но губы его растянулись в улыбке. Настоящей искренней улыбке. Давно с ним такого не было. Забытое чувство.
- Вам говорят, что вы свободны и урока не будет, а вы недовольны. Странная вы девушка, Марлин.
Теперь и Маккинон улыбнулась, встряхнув головой.
- Просто… - пробормотала она и рассмеялась. - Да, вы правы. Профессор, а вы на моем месте были бы рады?
Гвин поджал губы. Он никогда не был на ее месте и в подобных решениях. Он знал, что даже в школе предпочел бы защиту свободе. Он знал, что когда-то выбрал Древнюю магию вместо обычной жизни. Но другим, а особенно Марлин, он такого выбора не желал.
- Конечно, я был бы рад провести время с друзьями, - ответил он с привычной маской на лице. - А теперь идите, а то опоздаете на обед.
Девушка улыбнулась и, поправив сумку на плече, ушла. Самому же мужчине не хотелось есть, и он просто стал готовиться к своему последнему уроку на сегодня.
Следующее занятие у Гвина было у первого курса. Маленькие дети, желающие пока что просто научиться магии. И при этом считающие себя жутко большими. И Гвин был таким когда-то давно. Тогда, когда он был Мерлином, а не профессором Гвином. Сейчас никто и никогда не звал его по имени. И Гвин не хотел этого. Потому что тот мальчик, Мерлин, мертв. А профессор - это другой человек. Это Жрец и Хранитель Древней магии. Одинокий и печальный.
Восхищенные личики не отрывали от профессора глаз в течение всего урока. Раньше, в первое время, в этих взглядах читалась пугливость и робость. Сейчас же дети уже привыкли к своему преподавателю и его предмету.
Закончив работу, Гвин подумал о том, что ему не мешало бы пройтись, подышать свежим воздухом. Здесь, в стенах замка, он порой задыхался. От собственной пустоты. И тьмы. Но его ночь не в силах было разогнать никакое солнце. Даже такое яркое, что светило на небе сейчас.