========== Часть 1 ==========
В их семье греческими именами называли девочек, так было принято, эту традицию соблюдали уже многие поколения. Если бы родилась дочь, её бы назвали Ариадной, но родился Тесей, и мама наплевала на все традиции, сказав, что не даст ему простого ирландского имени. Мальчик не будет, говорила она, ни Мэлдуном, ни Шеналлом, ни каким-нибудь Лиром, только Тесеем.
Ньют услышал это от многочисленных родственников в один из тех праздников, на которые собирается вся семья, и только плечами пожал. Его мать тоже не обделила оригинальным, ломающим традиции именем, но в ней всегда было что-то бунтарское, то, что толкнуло её разводить гиппогрифов — совсем не подходящее занятие для женщины из родовитой семьи.
Стоило семье снова собраться, и опять какие-то четвероюродные тётки у камина стали обсуждать их имена — а что ещё обсуждать, если все свежие сплетни закончились?.. Ньют поймал на себе чужие взгляды и отвернулся, одёргивая жилетку. Из кармана вылез было Пикетт, но Ньют нажал на его голову, заставляя снова спрятаться. А то пойдут расспросы…
Дверь открылась и захлопнулась, впуская новых людей. Бабушка прошла через почтительно расступившуюся толпу, чтобы встретить, и опять раздались возгласы «с днём рождения!», опять полетели звёзды из палочек, обжигая щёку. Кто-то наступил каблуком Ньюту на ногу, он ойкнул, и владелица этой ужасной фиолетовой туфли обернулась.
— Извините, — сказала она. Фейерверки из палочек опять раскрасили большую залу, и она стряхнула конфетти с волос. — Вы, кажется, Ньютон? Я плохо тут всех знаю.
— Да, — ответил Ньют коротко. Девушка, кажется, хотела познакомиться и пофлиртовать, но у него не было такого желания. Потому что… потому.
— Я Афина. Мы с севера Англии, редко тут бываем, но мне нравится. — Она как будто поспешно искала тему для разговора. — У вас красиво здесь, в Ирландии. Очень.
— Наверное.
Афина смутилась односложному ответу и начала расправлять складки на длинном сиреневом платье.
— А что значит ваше имя, Ньютон? — спросила она, всё ещё явно не теряя надежды. — Как-то не по-гэльски звучит…
— Это деревня в Бридженде, — ответил Ньют, потеряв терпение. — Там родился отец.
Пока девушка думала, что ответить, из ниоткуда появился Тесей — сказал что-то Афине с приятной улыбкой и увёл Ньюта за собой, сквозь толпу, мимо праздничного стола. Они вышли в более-менее тихий холл и встали у лестницы на второй этаж. Тесей облокотился на шар, венчающий перила, и следил, как Ньют выдыхает с облегчением.
— Не нравится всё это, а? — прозорливо спросил Тесей. Ньют хмуро отвернулся. — Да можешь уйти, кто тут заметит твоё отсутствие. Или давай вместе подышим воздухом — у меня что-то голова разболелась.
Наконец-то брат впервые за годы сказал что-то дельное.
Они прошли в сад чёрным ходом, через забитую суетившимися домовиками кухню. Дневная августовская духота развеялась, и сейчас, в эти ранние сумерки, на улице было хорошо. Слабый ветерок доносил аромат маминых цветов с клумбы и далёкий запах луга. Ньют вдохнул его полной грудью.
Тесей достал сигарету, повертел в пальцах и положил обратно.
— Ещё мать заметит, — сказал он со смешком. — Она так и не знает.
Ньют, фыркнув, расстегнул нижнюю пуговицу на жилете — слишком уж тот давил. Потом поднял взгляд — брат смотрел с подозрением.
— Ты же не куришь, надеюсь? — строго спросил Тесей.
— Отстань.
— Я серьёзно, Ньют.
— Ты сам начал курить курсе на шестом, я помню.
— Что ты там помнишь, тебе восемь было!..
Тесей зажал шею Ньюта сгибом локтя; вырваться не получалось, брат держал крепко, но Ньют упорно извивался и пыхтел. Тесей же всё-таки достал спрятанную сигарету, зажёг её щелчком пальцев и засунул в рот. Ньют от удивления замер, уставившись на пальцы.
— Ты и без палочки можешь?..
— Ага. — Тесей наклонился — с противным самодовольным выражением на лице — и выдохнул дым Ньюту в лицо. Ньют закашлялся.
— Отпусти.
— Не хочу.
Брат с мечтательной улыбкой вперил взгляд в небо, от его сигареты шёл лёгкий дымок, который огибал, обнимая, луну. Слабый свет фонарей делал ярче шёлковые полоски на галстуке Тесея — серый с жёлтым, почти как хаффлпаффский галстук, который лежал у Ньюта в чемодане, дожидаясь сентября.
— Ты свой галстук факультетский не выкинул? — спросил Ньют.
Тесей явно удивился.
— Нет. А должен был?
— Не знаю. — Ньют опять попытался вывернуться из хватки, но сдался и положил руку поперёк спины, обнимая. — Тесей! Да не буду я курить, обещаю.
— Вот и хорошо.
Хватка ослабла, и ладонь Тесея легла на плечо, большой палец мягко погладил через ткань неудобного нового костюма Ньюта. Они стояли так, и Тесей курил, и что-то волнительное было во всём этом, но Ньют не понимал что. Громко пели сверчки, и возвращаться в дом не хотелось.
Тесей склонился вдруг и поцеловал в макушку, зарывшись пальцами в волосы. Совсем близко пахнуло табаком, а потом исчезло, и Тесей тоже исчез — ушёл в дом. Ньют услышал его смех из-за закрытой двери — наверное, кто-то тоже захотел прорваться в сад. Но дверь, слава Мерлину, осталась запертой.
С клумбы опять донёсся одуряющий аромат лилий, мешаясь с табаком и шлейфом парфюма Тесея. Ньют сел на ступеньки, слушая ночь и вдыхая её, почему-то совершенно ошалевший.
========== Часть 2 ==========
Комментарий к
На работе очень удачно не было работы, так что новая часть)
Утром Ньют, вялый от вчерашнего пунша, едва ковырялся в тарелке. Есть не хотелось, и даже аппетитный запах бекона не прельщал. В очередной раз потянувшись к кувшину с соком, Ньют отдёрнул пальцы: кувшин поднялся сам собой и налил ему полный стакан. Отец отложил палочку и покачал головой.
— Ну, где там мой любимый внук? — донёсся бабушкин голос.
Она вошла в столовую неспешно, опираясь на трость с гиппогрифьей головой на набалдашнике. Ньют покосился на часы: бабушка припоздала к завтраку, такого обычно не бывало, но ведь вчера праздновали её день рождения, в конце концов.
Тут до Ньюта дошёл смысл её вопроса.
— Тесей здесь? — переспросил он, откладывая нож.
Он знал, что никогда не был любимым внуком.
— Да, — ответил отец вместо бабушки. — Взял небольшой отпуск. Меня тоже интересует, где он, неужели забыл уже, как дома принято? Всего ничего живёт отдельно, и вот пожалуйста.
— Выпил лишнего, наверное, — добродушно заметила мама. — Не будь к нему строг. Он столько работал в последние месяцы…
— …А может, уединился вчера с какой-нибудь дальней родственницей?.. — задумчиво перебил отец.
Бабушка издала переливчатый смешок.
— Ну-ну, не надо при Ньюте.
— Я не здесь, — отозвался Ньют, уныло глядя в тарелку. — Я в денниках, а тут сидит моя магическая проекция.
Мама вздохнула и тоже отложила приборы — нож с вилкой звякнули о тарелку.
— Ладно. Ньют, пусть твоя магическая проекция сходит наверх к Тесею и спросит, почему он опаздывает. Только не врывайся с разбегу, ради Мерлина.
— Не спугну ни одну дальнюю родственницу, обещаю.
Он поспешно встал, радуясь возможности сбежать с завтрака, отодвинул замешкавшейся бабушке стул и быстрым шагом вышел из столовой. Перепрыгивая через ступеньку, поднялся к спальням и по привычке едва не свернул направо, к двери своей комнаты. На полпути хлопнул себя по лбу и развернулся — Тесей так редко бывал дома, что ноги напрочь забыли дорогу к нему.
На стук никто не ответил. Ньют подёргал дверь — заперто, да ещё какими-то непривычными заклинаниями… В их необычности Ньют убедился, когда ручка зашипела и уколола голубыми искрами, и пришлось отдёрнуть руку.
Тут дверь отворилась сама по себе. Он шагнул внутрь — шторы были задёрнуты, в спальне царила темнота. Всклокоченная голова приподнялась на подушке.
— Что тебе? — сонно спросил Тесей. — Уйди.
Ньют помялся, неожиданно смутившись. И ответил:
— Ты на завтрак опаздываешь вообще-то. Забыл? «Гиппогрифы в восемь уже корму просят…»
— «…Так что ты на завтрак должен встать к семи». Мерлин, я ещё это помню…
Ньют улыбнулся уголком рта: наверное, он сам уже никогда не сможет забыть придуманный мамой стишок. Тесей упал головой обратно на подушку и с неё наколдовал в воздухе время: золотистые линии показали семь пятнадцать.
— Можно было и не так выпендрёжно, — заметил Ньют, кивая на комод с древними вычурными часами эпохи Регентства на нём, но Тесей уже не слушал. Вскочив, он спешно начал расстёгивать пуговицы пижамной рубашки, сбросил её на кровать. Ньют заворожённо наблюдал за перекатывающимися мускулами на руках. Тут Тесей стянул штаны, и Ньют быстро отвёл взгляд, внезапно заинтересовавшись стопкой квиддичных журналов на столе. Потом не выдержал, глянул украдкой, пока Тесей вынимал бельё из комода. Глянул и сделал невольный шаг назад, перешагнул порог.
— В общем, тебя ждут, — сказал Ньют напоследок стопке журналов и торопливо закрыл дверь.
Тесей спустился минут через пять, явно одетый наспех и так же причёсанный. Извинился со смущённой улыбкой и степенно поздоровался со всеми присутствующими. Ньют пробормотал что-то ответное на его «доброе утро, Ньют» и потянулся за тостами, вложил между двух остатки бекона с тарелки. Едва Тесей опустился на стул напротив, Ньют встал.
— Я пойду. Вчера Графиня прихрамывала на левую лапу, надо взглянуть.
— Ньют, в кои-то веки семья… — начал отец.
— Я просто… просто волнуюсь. Хочу взглянуть поскорее.
— Иди уже. — Мама взмахнула рукой, кольца сверкнули на утреннем солнце. — Если что серьёзное, позовёшь.
— Конечно, мама.
Выйдя в сад, Ньют потянулся, расправил плечи, и улыбка сама собой растянула губы. В доме, большом и холодном, он никогда не чувствовал себя в своей тарелке, но сад… сад был его стихией от и до, и Ньют обожал в нём всё, даже гномов, порой пробирающихся к ним от соседей. Он уже успел выяснить, что слюна гномов имела необычный эффект, светясь в темноте, осталось придумать, как это можно применить.
В денники он вошёл не сразу, предварительно постучав по косяку, словно просил разрешения. Гиппогрифы повернули головы на звук, раздался приветственный птичий клёкот.
— Доброе утро, — сказал Ньют, входя, и откусил от своего бутерброда, положив тот на полку. В денниках приятно пахло сеном и животными. — Я войду? Вы как тут, как ночь прошла?
Разговаривая, он закатывал рукава, оглядывался в поисках вёдер. Найдя, Ньют выставил их у входа, чтобы сполоснуть, и пошёл прямиком к Графине. Поклонился пожилой самке, дождался ответного наклона головы и тут же сел на сено, у ног.
— Ну-ка, покажи, — шептал он деловито, разглядывая когти. Графиня недовольно переступала лапами. — Осторожнее, я тут, и мне ещё дороги мои руки… Ну что, вроде больше ничего не болит?
Он поднял голову. Графиня посмотрела на него, моргнула и начала расправлять крылья. Ньют подлез под ними, чтобы выйти, и едва не уткнулся в чьи-то ноги.
Оказалось, Тесей.
— Быстро ты позавтракал, — проворчал Ньют.
Тесей удивлённо взглянул сверху.
— Ты не рад мне, что ли? Я помочь пришёл.
Он подал руку, и Ньют поднялся. Тесей начал расстёгивать манжеты рубашки, такой белой, что слепило глаза.
— Не жаль тебе домовиков, им грязь сводить потом.
— Перестань.
Тесей действовал методично, так, будто и не уезжал из дома. Издавна заведённый порядок кормёжки уже словно врос в руки, и Ньют едва успевал подавать кроличье мясо. Сначала Тесей зашёл к Графине — самой старой из самок, потом к Ястребу…
В конце концов Ньют сел на перевёрнутое ведро, наблюдая, как Тесей проходится скребком по шерсти нового выводка — двум жеребятам, которые уже неплохо держались на тоненьких лошадиных ногах и бегали почти так же быстро, как их взрослые собратья. Когда Тесей закончил, Ньют похлопал ему — негромко, чтобы не пугать животных.
— Даже почти ничего не забыл, — прокомментировал Ньют. — Поздравляю.
— Что ещё?.. А-а-а…
Тесей закрыл все двери, проверил запирающие заклинания на каждой и тоже сел рядом на перевёрнутое ведро. Он был вспотевший, в пыли, но Ньют бы соврал себе, если бы сказал, что этот Тесей совершенно противоположен вчерашнему лощёному денди. Тесей ухитрялся бы быть красивым даже по уши в навозе, и это раздражало.
— Эй, — окликнул Тесей. — В душ?
Ньют встал.
— Я сначала к своим нарлам, — бросил он, выходя. По раздавшимся сзади шагам он понял, что Тесей пошёл за ним по пятам.
— Ну к нарлам так к нарлам, покажешь мне их.
— Нет, я… Тьфу ты. — Ньют наклонился, чтобы завязать шнурок, и вскрикнул — Тесей навалился сверху, слишком тяжёлый, чтобы удержаться на корточках, и Ньют упал животом на траву. — Тесей!..
— Что «Тесей»? — Брат уселся сверху, сорвал травинку и пощекотал ей нос Ньюта. Ньют поморщился. — Ты чего такой вредный? А как же лекции о пользе молока для нарлов и инструкции по правильному вскармливанию новорожденных фей? Постой-ка… Кто ты и зачем подменил моего брата?
— У вас там в аврорате паранойя по воздуху передаётся.
Ньют с трудом мог видеть, что происходит сзади, но Тесей, кажется, улыбнулся, садясь удобнее. По спине словно тролль топтался.
— Тебе надо меньше есть, — пропыхтел Ньют. — Зуб драконий даю, ты только за бумажками на работе корпишь.
— Откуда у тебя драконий зуб? По мне, так в тебе сейчас только драконий яд — как там звали этот вид ядовитый, норвежский горбатый?..
Ньют так изумился, что замолк. Тесей для верности посидел ещё и лёг, наконец, рядом. Ньют крякнул, когда брат поднялся — спина вообще не ощущалась.
— Ты дурак, и я теперь не могу встать.
— Вот и лежи, — сказал Тесей доброжелательно. — Никуда не денутся твои нарлы, а я, в отличие от них, здесь ненадолго.
— На сколько?
— На неделю.
— Кошмар какой.
Тесей засмеялся, его рука снова потянулась к волосам Ньюта, как вчера вечером. Память услужливо подкинула слишком яркую картинку: вечер, запах лилий и сигарет, серый костюм, так идущий к глазам Тесея. Неожиданно жар прилил к лицу.
— У тебя руки грязные, — пробормотал Ньют не своим голосом.
— Так тебе и надо.
Пальцы вплелись в пряди, погладили — очень мягко и осторожно. Ньют закрыл глаза и уткнулся носом в траву, чтобы хоть как-то скрыть свои пылающие румянцем щёки. На ощупь потянулся рукой вбок, чтобы оттолкнуть — и там пальцы поймала свободная ладонь Тесея.
Почему-то хотелось, чтобы брат сжал и не отпускал. Но, противореча самому себе, Ньют вырвался из хватки, отвернулся, чтобы пальцы Тесея перестали гладить по голове, и поднялся.
— Ну и куда ты? — спросил брат снизу, не спеша вставать.
— В душ, — проворчал Ньют.
— А собирался к нарлам.
Но Ньют уже не слушал его и, потирая поясницу, обогнул клумбу. Он прямо в одежде встал у дерева под цветочный разбрызгиватель, который по желанию можно было подвесить хоть прямо в воздухе, и похлопал в ладони. Сверху брызнули прохладные водяные струи, и Ньют подставил под них лицо, чувствуя, что остывает и успокаивается. Одним глазом он следил за Тесеем — тот поднялся и исчез в доме, и Ньют выдохнул с облегчением. Но внутри словно засела сжатая пружина, не давая расслабиться полностью.
Сложная, похоже, будет неделя.
========== Часть 3 ==========
Комментарий к
Начинаю поднимать рейтинг)
Иногда Ньют думал, что ему действительно стоило остаться в Хогвартсе на лето: бродить по обширной замковой территории и купаться в озере, помогать профессору Маклейну выхаживать повредившего крыло фестрала. Однажды у него уже были такие каникулы, когда он вдрызг разругался с родителями из-за выбранных на СОВ предметов. Ньют подозревал, что история повторится, едва он оповестит о выборе предметов на ЖАБА, но дело как будто закончилось одним громовещателем и парой расстроенных писем. После отец с матерью писали как ни в чем не бывало, не упоминая ни ЖАБА, ни даже просто следующий — последний — год в Хогвартсе.
Тесей же написал максимально кратко, торопливым небрежным почерком: «Не одобряю, но тебя же не переубедишь. Черкну отцу». Ньют тогда хмыкнул, разглядывая эту записку на обрывке пергамента. И решил вернуться домой — хотя бы на летние каникулы.