Возможно, зря.
— …И хобби должно оставаться хобби. Но кое-кто этого до сих пор не понял.
Ньют вздрогнул, безошибочно чувствуя начало очередной бури, и ниже склонился над «Справочником по самым опасным зверям», подобрал под себя ноги, словно кресло могло спрятать от родительского неодобрения. Тесей зашуршал газетой — но промолчал.
— И что мы упустили в воспитании…
— Ради Мерлина, Джонатан!.. Мне нужно закончить записку министру.
Перо, до того писавшее под внимательным взглядом мамы, остановилось и замерло, капля чернил едва держалась на самом кончике. Ньют, уткнув нос в книгу, следил за каплей, пока та не сорвалась на исписанный убористым почерком пергамент. Один взмах палочки – и она испарилась.
— …И насчёт Ньюта мы много раз обсуждали, — закончила мама с оттенком раздражения в голосе.
— Я тоже здесь сижу вообще-то, — напомнил Ньют, который уже не мог выносить этот разговор о себе в третьем лице. – Моё мнение по-прежнему никого не интересует?
— Тебе шестнадцать. Ты ещё не можешь размышлять здраво и разумно, как взрослый.
— А Тесей, значит, мог, — сухо заметил Ньют, поворачиваясь к широкому газетному листу, за которым было лицо брата.
— Тесей выбрал всеми уважаемую профессию и упорно шёл вперёд, чтобы достигнуть цели.
Отец посмотрел прямо на Ньюта, глаза в глаза. Ньют встретил взгляд, но нижнюю половину лица закрыл книгой, поэтому ответ прозвучал немного невнятно:
— Я тоже знаю свою цель.
— И какова же она? Зверушек рассматривать?
Ньют задохнулся от возмущения и не смог ничего ответить. С дивана донёсся рассеянный голос Тесея: «Может, хватит?»
— Когда будешь жалеть о сделанном выборе — а ты будешь — с жалобами можешь не приходить.
— И не собирался.
Ньют соскочил с дивана и, с книгой под мышкой, быстрыми злыми шагами направился прочь из гостиной. В холле заметался, не зная, куда теперь, но решение пришло быстро: в саду всегда можно было легко спрятаться от кого угодно.
Нарлы норовили разбежаться, но Ньют быстро поставил на их пути импровизированные перегородки из первого попавшегося на глаза хлама. Справочник тоже пошёл в дело из-за своей массивности, и, улыбаясь, Ньют наблюдал за попытками детёнышей протаранить книгу. Пока ещё мягкие, иголки никак не помогали делу, и всё, что удавалось стайке нарлов — это смешно пыхтеть. «Справочник по самым опасным зверям» даже не качнулся.
— Скоро я вас выпущу на свободу, — говорил Ньют, поднимая самого мелкого из детёнышей: тот завалился на бок. — Вот изучу ещё немного и выпущу, правда-правда.
Запустив самку с потомством обратно в прохладный, защищённый от яркого солнца ящик, который был устлан мягким сеном, Ньют воровато огляделся и вышел на дорогу к воротам. Не утруждаясь разговором с ними (старые ворота были весьма высокомерны), Ньют перелез поверху и спрыгнул в придорожную пыль.
— Куда это вы, молодой Скамандер? — проскрипели прутья, сложившись в сердитое лицо, но Ньют лишь фыркнул.
Перед ним расстилался зелёный луг. Казалось, он ступенями сползает вниз, с холма, в деревню. Домики вдали застенчиво прикрывали свои яркие крыши ветками деревьев, не слишком далеко прозвенел колокольчик, и ещё несколько мелодичных перезвонов раздалось следом: наверное, стадо овец на выпасе. Ньют шагнул в густую траву и с наслаждением вдохнул запах нагретой августовским солнцем земли.
Ориентируясь на колокольчики, он нагнал стадо. Овцы с шерстью цвета топлёного молока и чёрными мордами неспешно паслись на лугу, щипая клевер. Мальчишка-пастух махнул Ньюту: они уже успели познакомиться этим летом, и Ньют радостно шагнул навстречу. Мальчишка был маглом, но это Ньюту нисколько не мешало.
Когда макушку начало припекать, а овцы двинулись в сторону дороги, Ньют распрощался с приятелем, напившись у него напоследок тёплой воды из фляги. Пошёл устало обратно, глядя на высокие тёмные стены особняка. Через ворота он снова перелез и, забрав из сада книгу, тихо вошёл в дом, поспешил в свою спальню. По пути он встретил только домовиху Митти со стопкой свежего постельного белья, и она понятливо кивнула на его «ш-ш-ш».
К сожалению, долго побыть в одиночестве не удалось: раздался стук в дверь. И снова.
Ньют буравил её подозрительным взглядом, пока из коридора не раздалось приглушённое «это я, Тесей». Но всё равно открыл он не сразу, кивнув двери лишь после коротких раздумий.
Тесей вошёл, пригнулся, чтобы не наткнуться головой на ползучую орхидею. Всё равно ухитрился задеть ухом, и орхидея нервно задёргалась, уползая по протянутой верёвке к шкафу.
— А я тебя давно ищу.
Ньют промолчал.
— Давай поговорим. Знаешь же, что надо.
Он сел на кровать в ноги, и Ньют тут же согнул их в коленях. Тесей, конечно, заметил и вздохнул.
— Извини, что не вступился нормально. Мог бы. Не стал.
Он ждал ответа, но Ньют отвернулся к окну. Неужели Тесей не понимает?..
— Ну что, будем снова друзьями? — спросил брат.
— Дело не в сегодня, — наконец ответил Ньют, продолжая смотреть в окно. — Ладно, не только в сегодня.
— А в чём?
Пока Ньют собирался с мыслями, Тесей придвинулся, осторожно положил ладонь на колено. Мысли Ньюта окончательно смешались, но всё же он начал говорить:
— Мама с папой всегда были против, но ты… Я не думал, что ты снова переедешь так быстро, — выпалил Ньют. — Думал, ты понимаешь. А мне всё лето пришлось терпеть. Считаешь, сегодняшний разговор был первым?
Тесей выглядел оторопевшим.
— Не знал. Ты не говорил.
Он наклонился вперёд и заключил в объятия. Ньют разом убрал колени, прижался щекой к щеке — наверное, ему этого не хватало. Не поддёвок Тесея, не его насмешливого взрослого тона, а его объятий.
— Это я зря, да, — пробормотал Ньют. — Тоже сглупил. Но я обиделся.
— Я уже понял.
Ладони Ньюта заскользили по шёлковой спинке жилетки; он сморщил нос и сдул в сторону вьющуюся прядь волос брата. Пальцы же Тесея опять оказались в волосах, взлохматили.
— Подожди секунду, — громко раздался рядом с ухом просительный голос. А потом Тесей вынул палочку и скомандовал: — Акцио!
— Что? На моей кровати? — спросил Ньют, когда Тесей привольно разлёгся с прилетевшей книгой посередине постели.
— Ты же не против.
Ньют едва не возразил, но тут же понял: он и правда не был против. Пихнул Тесея чуть в сторону, положил голову на грудь и, с трудом дотянувшись, взял свой тяжеленный справочник. Книга сама открылась на нужной странице, и нунду беззвучно зарычал на свою же сопроводительную статью — буквы врассыпную разбежались кто куда, и Ньют щёлчками начал подгонять их обратно.
— Почему я не удивлён, — вздохнул Тесей, рассмотрев книгу у Ньюта в руках. Взяв свою, он сдвинул голову Ньюта ближе к животу и подпёр ей свой непонятный томик без заголовка и пометок. Ньют недовольно дёрнулся, но затих, когда Тесей положил свободную руку ему на грудь.
Забыв о нунду и беглых буквах, Ньют смотрел на эту руку. Она лежала так расслабленно, что, не выдержав, Ньют несмело положил сверху свою ладонь, и Тесей тут же переплёл пальцы.
По голове как обухом ударили. Ньют сжимал пальцы Тесея и боялся понимать; хотелось поцеловать то ли эти пальцы, то ли самого Тесея — может быть, в щёку, но лучше бы…
В паническом ужасе Ньют снова почувствовал, как неудержимо краснеет, и радовался, что Тесей не мог этого заметить. Мысли в голове перебивали друг друга, путались. Почему брат так сделал? Почему хочется… каких-то странных вещей? Зачем вообще Тесей ходит второй день за ним по пятам?..
Окончательно запутавшись в себе, взбудораженный и сердитый по неведомой причине, Ньют притянул к себе их сцепленные ладони и укусил руку Тесея. Тот вскрикнул, но Ньют не разжимал зубы и лизнул вдобавок языком на пробу. Кожа была чуть солоноватой.
Тесей таки вырвался, привстал на кровати. Ньюту казалось, что ошеломление в глазах брата отражает как зеркалом его собственное.
— Ньют?.. — хрипло вопросил Тесей. — Это что было сейчас?
Ньют пожал плечами.
— Укусил.
— Я заметил, — сказал Тесей с иронией в голосе. — Но почему?
На этот вопрос Ньют уже не мог дать ответа и смущённо разглядывал вместе с Тесеем ладонь, на которой отпечатались его зубы. И в самом деле, зачем он это сделал?..
Размышляя, он пропустил момент, когда Тесей резко схватил за шею, и Ньют с полузадушенным криком уткнулся носом в подушку. Одной рукой удерживая за основание шеи, Тесей вдруг начал щекотать другой за бока, и Ньют протестующе замычал, вертясь на кровати.
— Это месть, — пояснял Тесей, и в его голосе так и слышалось удовольствие от происходящего. — Будешь знать, как кусать старшего брата.
Наконец он закончил свою пытку и лёг сверху, грудью на спину, опираясь локтями на постель. Ньют не смел шевельнуться.
— Любишь ты на мне сидеть или лежать, — пробормотал он и тут же переосмыслил собственные слова.
Воображение подкинуло такие картины, что Ньют сам им поразился до глубины души. Неожиданное возбуждение стало ответом почти на все вопросы. Ньют поёрзал бёдрами по кровати и чуть не застонал; тяжесть Тесея сверху была невыразимо приятной. Если бы ещё чуть-чуть…
Тут Тесей, которому, похоже, наскучило просто лежать, щекотно подул на короткие волосы в основании шеи, зарылся в них носом. Ньют закусил угол подушки, чтобы никак себя не выдать — очень сильно хотелось снова потереться пахом о кровать или лучше погладить себя, просунув руку между своим телом и постелью. Ньют осторожно сдвинулся чуть ниже, вставший член потёрся о шов на брюках, и Ньют полностью утопил лицо в подушке, смущённый донельзя. Тесей вдруг замер, его рука куда-то исчезла, и Ньют похолодел: неужели что-то понял?..
Вдруг пальцы возникли снова у раковины уха, играючи обвели и потянули за мочку. Ньют вжался всем телом в кровать и позорно кончил от одних этих ласковых прикосновений; член выплеснулся обильно в бельё, и Ньюту казалось, что все бёдра у него теперь испачканы в тёплой вязкой сперме.
Ньют замер, желая провалиться под землю, в паху стало до противного влажно, но о том, чтобы подняться, не было и речи. Приходилось терпеливо ждать, и, наконец, Тесею надоело пустое времяпрепровождение — он встал с кровати. Ньют чуть повернул голову, чтобы его увидеть.
— Пойду, — доброжелательно произнёс Тесей. — Уже скоро ужин, надо привести себя в порядок. До встречи в столовой.
— Ага, — пробормотал Ньют, продолжая лежать на животе.
Тесей вдруг сощурился, хмыкнул — как будто с пониманием — и вышел, взяв свою книгу. Ньют немного обождал на случай его возвращения, а потом перевернулся на спину, тронул брюки. На светлой ткани мокрое пятно было различимо даже невооружённым глазом. Ньют схватил подушку и прижал к своему лицу с такой силой, будто очень хотел ей себя придушить.
========== Часть 4 ==========
— Он зануда, — говорил Ньют сам себе вслух, меря шагами комнату. — Его вечно приводят в пример, каждый раз, когда что-то не так. «Будь как Тесей. Тесей всего добился». А он всегда при этом так самодовольно ухмыляется…
Ньют сбился и перевёл дыхание, понимая: вот тут он уже заврался. Закрыл ногой приоткрытую дверцу шкафа и начал заново:
— Из Хогвартса забыл встретить на рождественских каникулах, пришлось битые часа два ждать на вокзале… А ещё на письма отвечает отписками. И из-за него Ив сбежала, а может, он сам её выпустил, нарочно. Сам ведь говорил, что терпеть не может глизней…
Ньют облокотился на подоконник, вгляделся невидяще в ранние сумерки. Задний двор, на который выходило его окно, был не таким нарядным, как сад перед домом: всего-то пара розовых кустов у беседки и узкие тропинки, ведущие к денникам. Дальше уже располагался загон для гиппогрифов, и Ньют ещё в детстве любил смотреть, как они выходят на свежий воздух, встряхивая лапами и расправляя крылья. Он всегда с радостью выбегал к ним в загон и кланялся всем подряд, чтобы безбоязненно гладить твёрдые тёплые клювы и перья между глаз. Гиппогрифы блаженно жмурились и склоняли головы в ответ.
Тесей же никогда не понимал. Для него всё это всегда было обязаловкой.
— Он не понимал, — повторил Ньют вслух, прекрасно осознавая, что это не имеет значения.
Ничего не менялось в душе, и даже сама идея искусственно взращиваемой нелюбви к Тесею была глупой от начала и до конца. Но оставался всего один подходящий аргумент, который он приберёг напоследок. Самый весомый из всех.
— Он мой брат, — тихо сказал Ньют, в волнении схватившись за штору с такой силой, что чуть не оторвал её. — Тесей — мой брат.
Так хотелось отвлечься на что-то, очистить голову от непрошеных мыслей, но для полёта на гиппогрифе было уже слишком темно, а на книге сосредоточить внимание совсем не удавалось. Ньют ощущал себя как в ловушке. Брат был рядом, запертый вместе с ним в тесных границах дома, брат был в мыслях и воспоминаниях — он был везде. Почему-то мозг подкинул эпизод из детства: Тесей поднимается в Хогвартс-экспресс, а он, Ньют, хватается за штанину и тянет обратно с плачем. И все вокруг смеются. И Тесей оборачивается со смехом, разжимает один за другим пальцы. Кажется, это был Тесеев четвёртый курс.
Ньют в смятении потёр нос, потянулся к Пикетту, который трогал лепестки ползучей орхидеи, и взял того в ладонь.
— Почему?.. — спросил Ньют с недоумением, рассеянно гладя Пикетта. Тот пищал, пытаясь увернуться. — Как так вообще вышло?..
В поле его зрения попали часы, полускрытые хламом из свитков, сломанных перьев и наваленных одна на другую книг. Судя по всему, уже настало время ужина, и Ньют чертыхнулся. В столовую спускаться не хотелось, но ведь его могут пойти искать…
«Тесей может подняться сюда», — подумал Ньют с ужасом и тут же распахнул окно. Сквозняк проник в комнату, сорвал со шкафа карандашный набросок гиппогрифьей морды, но Ньют не обратил внимания. Решительно перекинув ноги через карниз, он схватился за плющ, утопил пальцы в сетке, по которой тот вился, и начал спускаться.
Сегодня никакого ужина. Он сам себя наказал.
Третий раз за день Ньют перелез ворота и, перебежав пыльную дорогу, спустился с разбегу на луг. Справа виднелся давно примеченный Ньютом дуб, под которым было так славно сидеть в летний зной. Ноги сами повели к нему, пусть и был уже вечер — этот сладостный тёплый вечер, который может быть только в августе, когда в спину уже промозгло дышит сентябрь, но лето ещё держится, даря последние восхитительные дни. В любой другой момент Ньют бы отметил это сполна, но не сейчас. В полнейшем душевном раздрае он опустился на примятую траву под дубом, облокотился на ствол — и закрыл глаза.
Вот так — посреди луга, вдали от всех — было хорошо. Отпустила тревога, и дышать стало легче. Листва зашумела над головой, и Ньют зябко поёжился — теперь он заметил, как стало ветрено. Или же это прохлада стремительно опускалась на землю вместе с ночью.
Вдруг слева раздался шорох, и Ньют лениво повернул голову. Ну конечно.
— Почему тебя не было на ужине? — спросил Тесей, подняв брови.
Он стоял над Ньютом, руки в карманах, и даже жилетка ещё была на нём. Денди.
— Почему ты ходишь за мной? — поинтересовался Ньют в тон.
Тесей не ответил.
— Нам пора бы оставить друг друга в покое, — сказал Ньют, отводя взгляд. — Тебе со мной неинтересно, и не стоит меня опекать. Я скоро приду и обязательно дам знать, когда буду дома. Потом скажу маме, что не нужно посылать тебя следить за мной.
— Да причём тут мама! — воскликнул Тесей, садясь рядом. — Я решил, что мы много упустили — сначала учился я, теперь ты. Решил, что можно наверстать.
Ньют оторопел.
— Серьёзно?
— Да.
— То есть ты даже к дружбе подходишь методично и с планом. У тебя есть пронумерованный список? Ну там… «помочь брату убраться у гиппогрифов» — и галочка напротив…
— Иди к чёрту, — сказал Тесей беззлобно. — Откуда в тебе эта язвительность? Ещё с год назад ты не был таким.
Теперь Ньют промолчал. Тесей вздохнул.
— С другой стороны, ты так вытянулся, уже ростом почти с меня. И на мужчину стал похож. — Смутившись, Ньют отвернулся. — И если уж у нас такой разговор, то ещё скажу. Не стыдись себя и реакций своего тела.