Гарри любил профессора Дамблдора, уважал, восхищался им, но не мог отделаться от мысли, что он был всего лишь пешкой в его большой игре против Волан-де-Морта. Пешкой, которой охотно пожертвовали в нужный момент. И даже теперь его, героя, победителя, флаг и знамя магической Британии, никто не спрашивает. Ему указывают.
Великолепно.
— Министерство тоже бессильно, Минерва, — пробасил Кингсли Бруствер, — сейчас идёт массовая зачистка Пожирателей, и даже я не смогу ручаться ни за одного из сотрудников. Много людей убиты, ещё больше запуганы. Даже если я приставлю целый батальон мракоборцев к Гарри, нет никакой гарантии в том, что среди них не будет предателя.
— Что же, тогда остаётся спрятать мистера Поттера у одного из вас, — непреклонно проговорила МакГонагалл.
Она присела в кресло за директорским столом. По правую руку от неё высились стопка пергаментов, по левую стояла красивая, резная чернильница. Гарри помнил её ещё при Дамблдоре.
- Пока мы расследуем дело, касательно покушения на мистера Поттера, мы можем рассчитывать только друг на друга. И поскольку все присутствующие, кроме мистера Люпина, Северуса и мистера Бруствера — профессора Хогвартса, то Гарри должен спрятать кто-то из вас.
— Почему я просто не могу отсидеться в Норе? Или на площади Гриммо? — спросил вдруг Гарри с усталым удивлением, — Вряд ли мне грозит большая опасность, нежели при Волан-де-Морте. А на Гриммо они вряд ли снова заявятся.
— А если они все же решат проверить вернулся ты или нет? — негромко произнес Люпин, — Нет, нет, мы не будем так рисковать.
— Послушайте, — начиная сердиться, проговорил Гарри, — Я сам могу о себе позаботиться. Не нужно всё усложнять…
— Конечно, наимудрейший мистер Поттер знает всё лучше, чем кто бы то ни был, — ядовито отозвался Снейп, доселе молчавший в своём темном углу. — Вздорный мальчишка.
Гарри не знал, что его взбесило больше: «мальчишка», или «вздорный».
— Которому вы обязаны жизнью, — холодно проговорил Гарри, глядя на Снейпа в упор.
— Как и вы мне, — парировал Северус, — Мы квиты.
Гарри молча приподнял брови, не сводя глаз со Снейпа. Его взгляд ясно намекал на происшествие в лаборатории, о котором парень никому не рассказал. И, должно быть, именно этот намёк сыграл свою роль.
Северус Снейп не любил ни у кого оставаться в долгу.
— Поскольку у Римуса вас будут искать вернее всего, а Кингсли — министр магии, остаётся один вариант, — проговорила Макгонагалл.
Все повернулись к Снейпу и воззрились на него, не зная, чего ждать. Гарри тоже посмотрел.
Снейп выглядел таким же мрачным, как и его одеяние. Глаза оставались бесстрастными и холодными.
— При всём уважении, профессор, это невозможно.
— Северус…
— И я не стану продолжать эту вздорную беседу!
Пытавшийся что-то сказать Люпин, вздохнул, будто набирался терпения.
— Гарри и правда некуда больше пойти, что ты предлагаешь, жить на улице?
— А меня это каким-то образом касается? — приподнял брови Снейп, — В самом деле, господа, мы все были свидетелями магической силы Поттера, хотя и проявилась она под воздействием сильного потрясения. По-видимому, Поттер не в состоянии изобразить ничего стоящего, кроме как во время нависшей над ним смертельной опасности. Но не об этом речь. Давайте рассуждать логически, почему никто не охраняет множество одиноких людей, которые так же противостояли Темному Лорду, и Пожиратели Смерти вполне могут прийти и за ними? В чем уникальность мистера Поттера, позвольте мне узнать?
— Вы совершенно правы, профессор.
Гарри словно со стороны услышал собственный голос — тихий, надломленный и бесцветный. Он поднял взгляд на Снейпа, который смотрел на него с неприязнью, и произнёс.
— Гарри Поттер выполнил свою функцию, и больше не нужен.
— Что ты такое говоришь, Гарри! — Люпин подошёл к креслу, где сидел национальный герой и потрепал его по плечу, — перестань, не слушай Северуса.
Снейп закатил глаза.
— Да, не слушай правду, живи в счастливом неведении, а мы, снова рискуя жизнью, будем тебя охранять и прятать, как когда-то прятали твоего крёстного.
Из глубины души Гарри поднялась такая волна обжигающей ненависти к Снейпу, к его тихому, отравленному голосу, к его мрачной фигуре, ко всему его образу, что парень вскочил на ноги.
— Не смейте говорить со мной о Сириусе! Никогда, слышите?
Снейп всем своим видом излучал презрение. Он отвернулся от Гарри и отошёл от него в противоположную сторону.
— Северус, вы помните, какую клятву вы давали профессору Дамблдору? — вдруг спросила МакГонагалл, — какую клятву давали мы все.
Снейп вздрогнул. Едва заметно, просто чуть напряглись мышцы его рук. Он ничего не ответил.
— Мы клялись защищать Гарри, — напомнила ему Минерва, откидываясь на спинку стула, — Альбус никогда не говорил, что клятва распространяется лишь на время войны с Волан-де-Мортом.
Повисла гнетущая тишина, в которой только часы отсчитывали мгновения.
Солнце за окном поднималось всё выше. За окнами вечного замка расцветало летнее утро, стремительно набиравшее зной и яркость. Недвижимая гладь озера чуть подёрнулась рябью. Это шаловливый ветерок, прилетевший с юга, заигрывал с водным зеркалом.
— Проклятие, — произнёс наконец Снейп почти неслышно.
— Вот и прекрасно. — Подытожила Минерва МакГонагалл. — Вам лучше быстрее отправиться в путь. Мы обнесём ваш дом заклятиями ненаходимости и, я думаю, заклятие доверия будет не лишним…
— Нет. Благодарю покорно, — прошипел Снейп, — никаких посредников в деле защиты Поттера я не потерплю, коль уж теперь это моя забота.
Гарри подивился поворотам его судьбы. Он ненавидел Северуса Снейпа с тех пор, как увидел, а теперь будет жить в его доме.
— Мы постараемся поймать этих негодяев как можно быстрее, Гарри, — пообещал Кингсли Бруствер.
Поттер только кивнул.
— Следуйте за мной, — сквозь зубы проговорил Снейп, и, не проверяя, идёт за ним Гарри или нет, быстрым шагом вышел из кабинета директора.
========== Глава 2 ==========
Дом Северуса Снейпа издалека был похож на разваливающееся нежилое помещение, заросшее плющом, клевером, вереском и прочими представителями флоры.
Когда Гарри, собрав свои немногочисленные вещи, коих набралось всего одна небольшая спортивная сумка, трангрессировал вместе с профессором на обширное поле, и тут же увяз в мягкой сухой земле по щиколотку, он и представить не мог, что Снейп живёт здесь. Почему-то он всегда думал, что этот мрачный, нелюдимый мужчина должен обитать в каком-нибудь захолустье с сомнительной репутацией, вроде Лютного переулка. Гарри никак не ожидал, что здесь окажется столько воздуха, пространства и… пустоты…
Парень огляделся.
На многие мили вокруг, куда доставал взор, не было ничего, кроме земли, травы и мелкого кустарника, не считая остатков жалкой лачуги и неясной полосы леса, маячившего вдалеке. Гарри подумалось, что здесь-то уж его точно никто не найдёт, вот почему Минерва так настаивала именно на опекунстве Снейпа.
На взгляд Гарри, все эти разговоры о долге перед почившем Дамблдором, данные ему клятвы, были слабой мотивацией. С таким же успехом, его, Гарри, можно было запросто спрятать в Норе. Наложить на дом Уизли заклятие доверия, сделать хранителем ту же МакГонагалл, и он преспокойно жил бы там всё это время.
Но теперь, когда он видел это забытое Богом место, он понимал, что лучшего убежища не найти.
— Поттер, что вы встали столбом? Пошевеливайтесь.
Оказывается Снейп ушёл от него уже довольно далеко, пока он осматривался. Гарри, спотыкаясь о вспаханную почву и увязая в ней, побрел к своему спасителю.
— До границы антитрансгрессионного барьера полторы мили, — проговорил Снейп, — скоро полдень, мне не хотелось бы идти под палящим солнцем, а вам?
Нога болела нещадно. Гарри старался не наступать на неё всем весом, но то, что они шли по неровной и крайне нестабильной поверхности, значительно усложняло дело. Снейп на него не оглядывался. Шел вперед по направлению к лачуге, будто не замечая, как край его чёрной мантии возится в пыли, а ноги утопают в почве так же как и у Гарри.
Парень честно старался не отставать, но сумка, хоть и не была тяжёлой, оттягивала плечо, и он начал сильно хромать.
Становилось жарко. Утренняя прохлада сменилась дневным зноем, отчаянно хотелось пить и отдохнуть, но профессор всё удалялся, и Гарри ковылял за ним.
Странно, но нога начала болеть как-то резко и сразу везде. Мадам Помфри наложила какие-то холодящие чары, и они давно выветрились, так что боль пульсировала от бедра до голени теперь в полную силу.
Гарри оценил расстояние до спины Снейпа и остановился на мгновение передохнуть. Если всего секунду постоять, сильно он не отстанет. Перенеся весь вес на левую ногу, он достал первую попавшуюся в сумке футболку и вытер ею лицо. На ткани остались грязные пятна. Он закатал штанину и увидел, что порез покраснел по краям и выглядел неважно.
— Поттер!
Гарри поднял голову.
Снейп стоял далеко от него полуобернувшись. Сухой жаркий ветер трепал его чёрные волосы, то и дело бросая их ему в лицо, а потом слизывая обратно. Мантия раздувалась за его спиной, как огромные чёрные крылья, и Гарри вспомнились вдруг легенды о падших ангелах, которые были в наказание сосланы на землю к людям, но так и не сделались людьми. Одно короткое мгновение Снейп казался человеком не этого времени, далёкого от современного мира. Здесь, среди зелёного поля, пространства, заполненного ветром и небом, он походил на английского джентльмена девятнадцатого столетия, в цилиндре, удлинённом фраке и темном шейном платке.
Гарри удивился своим мыслям, но понимал, откуда взялись эти аналогии. Тетя Петунья любила книги Джейн Остин и часто смотрела их экранизации. В это время она обычно не замечала маленького Гарри, который мог спокойно играть в игрушки Дадли или смотреть телевизор из-за дивана.
А Снейп всё стоял на ветру и ждал, пока он подойдёт к нему.
— Идёмте.
Гарри буквально видел, как ему хочется съязвить что-нибудь о его медлительности, нерасторопности и отсутствии выносливости, но Снейп ограничился лишь одним словом и снова направился в сторону покосившегося домика.
Внезапно что-то оглушающе хлопнуло, и Гарри показалось, что его пропихнули сквозь полиэтиленовую плёнку. Дряхлая лачуга оказалась небольшим одноэтажным домом, который будто стлался по земле, пригибаясь крышей, касаясь окнами.
Дом был обнесён облупленной железной изгородью, за которой по всему периметру участка густо рос вереск. Со всех сторон дом обступали раскидистые яблони, а меж их стволов расположился бурьян.
Снейп прикоснулся палочкой к изгороди напротив деревянного крыльца, и появилась небольшая калитка, которая замерцала серебристо и предупреждающе.
— Дайте руку.
Снейп приложил его ладонь к калитке и беззвучно произнёс ещё одно заклинание — Гарри почувствовал, как магия, которой был защищён дом, меняется. Северус вплел в неё разрешение для Гарри.
— Входите.
Калитка скрипнула неожиданно приятно и мелодично. Как только Гарри оказался внутри, по изгороди прошла мерцающая рябь магической защиты. Волшебные врата закрылись за ним.
Снейп открыл дверь и поманил его в дом, тут же скрывшись в его недрах.
Из-за яркого света снаружи, внутри казалось чересчур темно. Дело было в том, что яблони заслоняли окна, и дом был всегда в тени. Гарри прошел маленькую прихожую и оказался в коридоре. Справа узкая винтовая лестница уходила вверх, к потолку и небольшому люку — должно быть, на чердак. За ней находилась дверь. Она была приоткрыта и из-за неё слышались шорохи — туда ушёл Снейп.
Гарри свернул по коридору налево, в кухню, которая оказалась проходной, оттуда попал в небольшую гостиную с большим камином, старым пыльным фортепиано слева от него, зелёным диваном, креслом и огромным книжным шкафом у противоположной от камина стены. Проведя пальцем по пыльным корешкам книг, Гарри с удивлением обнаружил, что это были маггловские книги. Среди имен на корешках он нашёл и Уильяма Шекспира, и Оскара Уайльда. На полках теснились тома Чарльза Диккенса, рядом — Томаса Гарди. А на нижней полке стояли сочинения Киплинга. Он нашёл на полках даже Джейн Остин.
— Осматриваетесь?
Гарри вздрогнул и обернулся.
В дверях стоял Снейп. Свою мантию он снял, оставшись в сюртуке, брюках и рубашке. Рукава её были закатаны до локтей. Северус растирал в руках какую-то мазь.
— Ваша комната там, — он указал на дверь рядом с камином, которую Гарри не заметил сразу, — в ней имеется смежная ванная. Дом обнесен маглоотталкивающими чарами, чарами ненаходимости и приглушения звуков. Антитрансгрессионный барьер, как вы уже знаете, поставлен намного дальше. Вы можете беспрепятственно выходить во двор, перемещаться по дому и, так же, в вашем распоряжении чердак. Но там — хранятся старые вещи, вряд ли вам это будет интересно.
Справа от входа планируется моя лаборатория. Пока там пустая комната, и вы можете входить, но когда я перевезу оборудование, прошу вас забыть туда дорогу. Помня вашу «любовь» к зельеварению, и для вашей же безопасности входите в лабораторию только в случае самой крайней необходимости.
Гарри немного помолчал, ощущая себя словно школьник на экзамене. Он поставил на пол сумку и растёр нывшее плечо.
— Мне всё понятно. Могу я кое-что вам сказать?
Снейп кивнул.
Гарри продумывал эту речь всю дорогу от Хогвартса до дома профессора. Он не знал, как воспримет его предложение Северус, но высказать его казалось правильным и необходимым.
— Прежде всего я хочу поблагодарить вас за… — чёрт. За гостеприимство? вряд ли язвительные замечания по поводу и без в течение всего путешествия можно назвать этим словом. — За то, что вы, не смотря ни на что, согласились мне помочь. Я знаю, каких эмоциональных сил вам это стоило, сам испытываю такие же чувства по поводу нашего вынужденного заточения. Словом, спасибо, что помогаете.
Северус мрачно молчал, всё ещё потирая руки. Гарри ожидал, что он всё-таки ответит что-нибудь, но тщетно.
— И… у меня к вам предложение. Раз уж мы здесь, и изменить ничего нельзя, то давайте попробуем сделать наше совместное времяпрепровождение терпимым. Конечно то, что было между нами просто так не сотрёшь из памяти, но я готов, так сказать, зарыть топор войны. Что скажете?
Снейп выглядел отстранённым и холодным. По его лицу невозможно было понять, о чём он думает, и на Гарри вдруг навалилось отчаяние. Он запустил руку в волосы, вобравшие в себя дорожную пыль, отчего они встали дыбом.
— Слушайте, перспектива жить с вами в вашем доме энное количество времени тоже кажется мне далеко не радужной, но я хоть что-то предлагаю. Давайте просто…
— Просто забудем былое, будем улыбаться друг другу по утрам, обедать на веранде и распевать католические гимны на два голоса? Так, Поттер?
Гарри онемел. Снейп говорил хлестко, издеваясь каждой интонацией.
Он прислонился плечом к дверному косяку и принялся раскатывать рукава рубашки. На Гарри он не смотрел.
— Вы говорите, что наше сожительство для вас тоже неприятно, но для меня, Поттер, — это катастрофа. Вы ворвались в мою жизнь с момента вашего рождения, рассказать вам, как было дело? Или вы прекрасно помните те мои воспоминания, которые имели наглость подглядеть на пятом курсе. Сначала ваш отец, затем вы — моя жизнь отравлена Поттерами. И теперь, когда, казалось бы, Тёмный Лорд убит, война закончена и можно, наконец, прожить остаток дней так, как хочется, вы снова тут как тут. И я снова вынужден вас терпеть. Вы говорите, забыть? Что вам забывать, Поттер? Вас оберегали все, все вас стерегли. За вас отдавали жизни, а что было у меня? Только приказы в виде просьб и просьбы в виде приказов. Выражаясь простым языком — как вы мне надоели, Поттер. И ваше присутствие в моем доме — это апогей всего абсурда, в который по вашей вине превратилась моя жизнь!
— Ваши обвинения несправедливы, — решительно возразил Гарри, — вы вините меня в том, что с вами произошло? Меня? Это я поставил на вашу руку Чёрную Метку? Или, может, я подтолкнул вас в спину в направлении Волан-де-Морта?