Майкл уже открыл дверь, когда за его спиной зазвенел испуганный детский голос:
- Обещай, что не уйдешь надолго! Пожалуйста.
По телу Майкла прошла дрожь. Слова Адама были не просто зовом, а криком о помощи. Просьба на самом деле была мольбой. И это было невыносимо больно.
Майкл в один шаг преодолел расстояние до Адама и крепко обнял сына.
- Я больше никогда тебя не оставлю, – произнес он, не сдерживая эмоций. – И сейчас я уйду совсем ненадолго. Обещаю.
Адам кивнул, и Майкл поднялся с колен. Ободряюще улыбнувшись сыну, вышел из комнаты.
Дорога в хозяйственные отсеки лежала через командный центр. Проходя мимо Биркоффа, Майкл замедлил шаг.
- Есть что-то серьезное?
- Пока нет, – глухо отозвался юноша.
Майкл пристально посмотрел на него. А ведь Биркофф тоже был разбит. Ему тоже была дорога Никита. Майкл точно знал, что когда-то Биркофф был даже влюблен в нее. Возможно, он и сейчас ее любил.
- Я свяжусь со Стивенсом. Он будет временно исполнять мои обязанности. По всем вопросам обращаться к нему.
- Хорошо. Майкл, – Биркофф замялся, но потом все-таки закончил: – Крепись и не падай духом.
Майкл медленно кивнул. Он почувствовал, что Биркофф понимает, каково ему сейчас, и от этого стало немного легче.
- Спасибо.
Майкл направился в кухню и уже в помещениях, которые прилегали к ней, заметил обращенные на него изумленные взгляды. Да, он никогда раньше не заходил в эту часть организации. Но раньше на пятом уровне не было ребенка, который ждал от него какао и тостов. И Майкл решил, что сам приготовит еду для Адама.
Приготовление пищи всегда было для Майкла чем-то вроде медитации. Оно помогало расслабиться, снять напряжение после тяжелого дня. А сейчас это было еще и способом забыться. Не думать о том, что в отсеке на втором уровне лежит ОНА. Не думать о том, что ЕЕ уже нет, что там лежит только ее тело, а душа теперь где-то далеко… Не думать. Только не думать.
Когда Майкл принес еду в комнату Адама, мальчик встретил его радостным смехом. Он смеялся впервые после событий в Сало, и искренняя радость ребенка стала целительным бальзамом для души Майкла.
После еды к Адаму вернулись силы, и его первым вопросом было:
- Когда приедет мама?
- Что, прости?
- Плохие люди увезли меня от нее, но она ведь приедет к нам?
- Адам, видишь ли… – Майкл помедлил, осторожно подбирая слова. – Мама теперь живет на небесах. Она не может спуститься к нам.
- И я никогда больше ее не увижу?
Вопрос больно резанул по воспоминаниям Майкла. Когда-то он сам спрашивал о том же у своего отца. Это было в день похорон матери Майкла. Ему тогда было семь лет, и он не понимал, что такое смерть. Отец тогда сказал «нет», но ошибся, потому что на следующую ночь маленький Майкл увидел маму во сне. И потом она очень часто
приходила к нему в сновидениях.
- Ты увидишь ее, Адам. Мама всегда будет с тобой и, чтобы ты об этом помнил, будет приходить к тебе во снах.
- Значит, сейчас я буду спать и увижу ее.
- Вот и хорошо.
Адам уснул очень быстро. Он чувствовал себя в безопасности, и это для Майкла было важнее всего. Но стоило ему покинуть мирную комнату сына, как стены и коридоры Отдела сдавили его со всех сторон. Кошмар прошедшего вечера вернулся в его сознание, принеся еще большую волну боли.
Майкл направлялся на второй уровень. Ему необходимо было побыть рядом с НЕЙ.
Но его остановили. В передатчике, который Майкл обязан был носить во время отсутствия на посту, раздался голос Биркоффа:
- Сэр, на связи Отдел Надзора.
- Я передал полномочия Стивенсу.
- Глава Комиссии хочет говорить лично с вами.
- Хорошо. Я выслушаю его в своем кабинете. Что-то еще?
- «Кристальное небо» выводит из строя подстанции всех Отделов, одну за другой.
- Группа захвата?
- Выслана, но они передвигаются. Мне удалось заблокировать коды доступа к директиве, но, если враги обладают такими мощными ресурсами, они сломают блокировку.
- Когда?
- Через двенадцать часов.
Майкл сдвинул брови. Мир летел к чертям, и вряд ли кто-нибудь из тех, кто сейчас пытался предотвратить падение Отделов, предполагал, что застанет подобное.
Поднявшись в свой кабинет, Майкл включил канал связи с Отделом Надзора. На экране появилось лицо Пола Вульфа.
- Здравствуй, Майкл.
- Сэр.
- Все Отделы сходят с ума, и началось это с вас. Может, ты объяснишь, что это за Апокалипсис?
- «Кристальное небо» получило сверхсекретную информацию и использует ее против нас. Биркофф ввел защитные коды, но все зависит от того, насколько быстро мы найдем противников.
- Остальные Отделы тоже их ищут. Твой заместитель Стивенс координирует совместные действия групп. Но необходимо провести многосторонний брифинг с участием глав всех Отделов.
Майкл опустил голову. Ну вот…
- Пошли кого-нибудь вместо себя.
Во взгляде Майкла, который он поднял на Пола Вульфа, смешались настороженность и удивление.
- Я знаю о Никите, Майкл. И поверь, знаю, как сильно ты ее любил. Мне очень жаль.
Глаза Майкла опустели.
- Я могу идти?
- Разумеется. Отправь на брифинг кого-нибудь из агентов восьмого уровня.
Распорядившись насчет брифинга, Майкл направился в отсек, где находилась Никита. С внутренним трепетом набрал код от двери, а, когда вошел, его взгляду предстала очень необычная для Отдела картина.
Кровать, где лежало тело Никиты, была окружена свечами. Рядом стоял Вальтер, и крупные слезы катились из его глаз.
- Давно ты здесь?
- Не очень. Майкл, она… она на самом деле… ушла, – оружейник, который, казалось, за последние часы постарел еще больше, приблизился к Никите и провел рукой по ее волосам.
- Бедная девочка…
Майкл не мог оторвать глаз от Никиты. Она была такой красивой и такой недосягаемой. Блики свечей играли на ее лице, и казалось, что она вот-вот проснется. Как сказочная принцесса. Только реальность – это не сказка, и Отдел никогда не позволит об этом забыть.
- Вальтер, оставь нас, пожалуйста.
- Да, Майкл. Я все понимаю.
Вальтер вышел, и, как только Майкл остался один, последние струны его сдержанности лопнули. Эти несколько часов он держался ради Адама и ради тех, кто рассчитывал на него. Ведь, если он сдастся, они тоже опустят руки и прекратят бороться. Но сейчас, в этом «склепе», где в окружении свечей лежало тело Никиты, силы оставили Майкла. Отчаяние переполнило его, и он зарыдал. Когда-то так он оплакивал свою разлуку с Адамом, теперь – смерть Никиты. Майкл плакал от неизбежности, из-за того, что ничего уже нельзя было исправить. Задыхаясь, из последних сил он подполз на коленях к телу своей возлюбленной и зарылся лицом в ее волосы. Слезы текли по его лицу, смешиваясь с золотистыми прядями.
- Прости меня… Прости, – снова и снова шептал Майкл.
Слезы приносили облегчение, но боль не отступала. Бессильный справиться с собой, Майкл рухнул на пол, предоставляя забвению право творить с ним все, что угодно.
========== Глава 14 ==========
Майкл стоял на песчаном берегу моря. Волны были неспокойны и то и дело яростно разбивались о берег. Одинокий валун, который Майкл увидел чуть в стороне, стойко выдерживал удары волн и казался истинным воплощением силы на фоне маленьких прибрежных камней.
Какое-то время Майкл слушал рокот волн. Удивительно, но эти тревожные, полные нарастающей угрозы звуки успокаивали его больше, чем полная тишина. Он чувствовал, что должен вернуться туда, где тихо, где горят свечи и где, окруженная огнями, лежит ОНА. И в то же время Майкл знал: на то, что он сейчас именно здесь, есть свои причины.
- Это правда.
Майкл повернулся на голос и увидел выходящую из-за прибрежных скал фигуру в белом. Он сразу узнал ее, но не проронил ни слова, пока она не приблизилась почти вплотную.
- Никита… Это ведь сон?
- Да.
Женщина смотрела на него такими родными ему глазами. Но взгляд… взгляд ее был другим. В нем появился новый свет и какая-то необыкновенная мудрость, очень отличающаяся от той, которую Майкл часто видел в глазах пожилых людей. Но, может быть, все дело было в том, что Никита больше не принадлежала миру живущих.
Майкл нежно коснулся рукой щеки Никиты и подошел еще ближе, чтобы поцеловать любимую. Но Никита мягко отстранилась.
- Майкл, нет.
- Потому что ты теперь… ангел?
- Не только поэтому. Просто если ты меня поцелуешь, то не сможешь отпустить.
- Отпустить? Никита, я не могу жить без тебя, а ты говоришь «отпустить»?
- Но ты должен. Иначе я не смогу стать твоим ангелом-хранителем.
Рука Майкла, гладившая щеку Никиты, дрогнула.
- Повтори.
- Я буду твоим ангелом-хранителем. Помнишь, что я сказала тебе в Поднебесье?
- Ты сказала: «Смерть не имеет значения, если знаешь, что она не напрасна». Я помню это.
- Я знала, за что отдаю жизнь, поэтому и стала ангелом.
- Я должен был предотвратить твою смерть.
- Ты не мог. Слушай, слушай меня, – Никита сжала его руки в своих и горячо заговорила: – Ты изменился, Майкл. С тех пор, как мы впервые встретились, ты стал сильнее, мудрее, мужественнее. Ты должен найти в себе силы, чтобы жить. У тебя есть Адам, и ты заслуживаешь того, чтобы увидеть, как он вырастет, будет радоваться своим успехам и победам. Ты должен увидеть мужчину, которым он станет. Потому что он будет красивым. И он будет сильным.
Майкл и Никита смотрели друг на друга сквозь пелену слез, которые стояли в глазах у обоих. Слова Никиты, тон, которым она говорила, не оставляли сомнений, что это все. Это прощание. В подтверждение этому женщина положила свою руку на плечо Майкла.
- Если ты сломаешься, моя жертва окажется напрасной. Поклянись, что не сделаешь этого. Поклянись, что будешь жить.
- Я клянусь.
В этот момент сияние, исходящее от Никиты, стало ярче. Белое одеяние заколыхалось, подхваченное морским бризом, а из ниоткуда внезапно раздался перезвон, похожий на хрустальный, только тоньше и умиротвореннее.
Никита на миг подняла глаза к небу.
- Мне пора.
- Подожди, – Майкл задержал ее за руку, не желая отпускать. – Я должен сказать тебе… Я люблю тебя.
Особенно сильная волна ударилась о берег, но тут же отхлынула, оставляя двоих на берегу наедине.
Никита прислонилась щекой к щеке Майкла.
- И я люблю тебя.
Несколько секунд они стояли, замерев на месте, наслаждаясь теплом кожи друг друга, вдыхая аромат волос, который смешивался с соленым запахом моря. Пальцы их рук сплелись. Время остановилось.
Никита отстранилась первая. Она отошла от Майкла, не выпуская его руки из своей, и послала ему свою самую теплую улыбку, в которой светились любовь, понимание, нежность, благословение, прощение. А потом Никита исчезла в сияющей россыпи искр, которые, задержавшись на пару секунд, растворились в воздухе.
Майкл остался один. Он развернулся лицом к морю. Соленый запах усиливался – приближалась гроза. Но неожиданно небо озарил ярко-золотой всполох. Такого не могло быть в реальности, только во сне. Солнце вышло из-за туч, и в его лучах Майкл увидел сверкающую дорогу в небо, по которой уходила белая фигура.
Сентиментальные порывы, которые когда-то были свойственны Майклу, безжалостно вырвала из его души тюрьма, а потом их крошечные остатки уничтожил Отдел. Но во снах, а тем более в ЭТОМ сне, Майкл не принадлежал ни Отделу, ни реальности вообще.
Майкл видел настоящее чудо. И, поддавшись порыву, он опустился перед этим чудом на одно колено.