Тарелка звякнула о стопку своих сестер, и чертовка потянулась за следующей.
– И Ник собирается участвовать, – продолжила нагнетать девушка.
Бабуля сообразила, что Анчутка к чему-то клонит, и вынырнула из холодильника. Из-за дверцы выглянула голова с крашеными кудрями и черными рогами.
– А разве Пятницу Тринадцатого не на Земле проводят?
– В этот раз – еще и в Черторожье, – быстро соврала Анчутка.
Бабушка что-то угукнула и вернулась к увлеченному шуршанию. Анчутка предполагала, что на этом этапе собеседница включится в разговор более активно. Но нет. Необходимость отпрашиваться, как маленькому чертенку, вызывала неловкость и даже легкое раздражение. «И где этот разговор взялся на мои рога?», – Мысленно попричитала девушка в лучших бабушкиных традициях.
– Я тут подумала… Может, и я поеду?
Бабушка мигом забыла о своих поисках в недрах холодильника. Старческая ладонь медленно толкнула белую дверцу.
– В столицу? Одна? – Напряглась бабуля.
Анчутка бодро кивнула.
– Анчут, но это ведь большой город! Знаешь, какие ужасти-то по телевизору рассказывают? А ты возьми и надумай: одна в столицу…
– И вовсе не одна! Я с Ником буду!
Вытертая тарелка звонко опустилась на стопку. Вслед за ней отправилось и скомканное влажное полотенце.
– Бабушка, – продолжила Анчутка, – ну, ты же не можешь вечно держать меня при себе, как цербера на цепи? Я уже взрослая. Мара вон два года назад уехала учиться, – сказала девушка и добавила: – В большой город, между прочим! И ничего… А я всего на пару денечков.
Бабушка еще несколько минут разыгрывала драму, но в итоге, сдалась. Довольная Анчутка поспешила к себе в комнату, чтобы позвонить Нику. Во время ночных похождений он ввел свой номер в ее телефон собственноручно, чтобы девушка больше не смогла прибегнуть к отговорке «глюк какой-то». Ее же номер, оказывается, так и хранился в списке его контактов все это время.
Как только оборвались длинные гудки, тишину заполнил радостный визг Анчутки:
– Я еду! – После этого девушка немного сбавила громкость и затараторила: – Лаборатория все проверила, с бабушкой я поговорила…
– И она с легкостью отпустила тебя на Землю? – Воображение легко нарисовало, как Ник подозрительно прищурил темно-карие глаза.
– Ну, не с легкостью, – Анчутка обернулась на закрытую дверь и тихо призналась: – И не на Землю. Она думает, что мы будем в Черторожье.
– И не стыдно тебе старушку-то обманывать? – Ник наигранно воззвал к совести подруги.
Совесть не отозвалась.
– Ой, кто бы говорил! Самому-то пропуск подделывать не стыдно? – Фыркнула Анчутка. – Ну, так что, когда выезжаем?
– Мой ответ из лаборатории еще не пришел, но я думаю, утром результаты уже будут готовы, – уверенно сказал Ник. – Так что сможем выехать после обеда. Доберемся до Черторожья, а там на полуночный рейс на Землю. Завтра-то уже двенадцатое, так что нужно поторопиться.
========== Глава 5. ==========
На следующий день с утра-пораньше Ник прислал Анчутке весточку в чертнете, и девушка поспешила собираться. В массивную сумку отправилось несколько вещей поприличнее, необходимые мелочи да образец пакости.
Выслушав бесконечные напутствия бабушки, Анчутка чмокнула ее в щеку и нежно потрепала каждую из голов Джулиана, который следовал за хозяйкой до самой калитки. Бабуля оказалась настойчивее цербера и рвалась проводить внучку до автобусной остановки. Похоже, старушка до сих пор считала и Анчутку, и Ника несмышлеными чертятами, которые заблудятся в двух улицах Куличек. Девушка еле отговорила бабулю от этой затеи. Анчутка уже начинала опасаться, что так бабушка решит провожать ее до самого Черторожья.
– Ни пуха, ни пера, – вздохнула бабуля.
– К черту, – привычно отозвалась молодая чертовка.
Поправив широкий ремешок сумки, пересекающий тело, Анчутка вышла за двор. Каждый шаг приближал к возможности покинуть Кулички. Казалось, даже птицы звонким щебетом желали хорошей дороги.
Дверь соседнего дома открылась, и на порог вышел Ник. Чертовка вошла во двор друга, прикрыв за собой аккуратную калитку.
– Вообще-то, это мне как девушке положено опаздывать! – Беззлобно попрекнула она.
– Ну, ты ведь особенная девушка!
Анчутка, глядя на блеск в его глазах, так и не смогла понять: в шутку это Ник или всерьез. Тем не менее, настроение у девушки все равно мгновенно подскочило. Отметок эдак на сто.
Два года назад вспыхнувшие чувства к Нику уже причинили ей боль. Казалось бы, теперь стоило быть осторожнее с влюбленностью. Однако сейчас, глядя на Ника, Анчутка отбросила воспоминания. Ей было слишком тепло на душе от его слов, чтобы портить это ощущение мрачными мыслями.
Придя на автовокзал, Анчутка и Ник купили билеты до Черторожья. Места им достались в самом конце автобусного салона. Ник не смог удержаться от шутки про последний ряд и «места для поцелуев», и Анчутка почувствовала, что краснеет до кончиков рогов. Парень, как истинный джентльмен, уступил ей место у окна и предложил один наушник.
Совсем, как раньше. Тогда они часто по вечерам устраивались на скамейке и смотрели на звезды, выныривающие из небесной глубины. Анчутке казалось, что в такие моменты мелодии свивали их мысли воедино.
Вот и сейчас поездка продолжилась с музыкой, соединившей их тонкими черными проводками. Серые ленты дорог сплетались с простыми мелодиями. В лучах солнца искрилась пыль и парил дружеский уют.
Автобус доехал до Черторожья, когда фонари у дороги уже выпустили широкие конусы света. Погулять по столице Ник с Анчуткой не успели. Нужно было наскоро перекусить да спешить к ближайшему Тихому омуту, чтобы успеть на полуночный рейс.
Впрочем, может, и к лучшему: Анчутка хотя бы не успела до конца разочароваться. Не то усталость сказалась, не то Черторожье подвело – столица оказалась далеко не такой прекрасной, как нафантазировала себе девушка.
За восемнадцать лет, проведенных в деревне почти безвылазно, Анчутка твердо уверовала в красоту большого города. Душа ждала завораживающего неонового света и дорог, которые текли бы сверкающими реками. Ну, и этой сумасшедшей пульсации ночной энергии, что бьется в раскатах клубной музыки.
На деле же Анчутке достался плотно набитый чертями автовокзал, неугомонный шум и кафешка, где им с Ником подали безвкусную картошку фри. Да еще и обсчитали.
Ник не падал духом. Ему-то привычнее! Он – городской, так что ничего особенного и не ждал. А вот Анчутка предвкушала Черторожье, как ребенок – день рождения. «Ну, ничего, – чертовка не стала вешать хвост, – это мы просто не успели увидеть хорошую сторону! На Земле все будет по-другому!»
До Тихого омута пришлось добираться на такси. Старенькая машина строила из себя печальную улитку, медленно ползая по улицам и ежеминутно вздыхая. Из радио сочились старые музыкальные мотивы. Ник покачивал кисточкой хвоста в такт, а Анчутка уткнулась носом в стекло, надеясь найти в заоконной темноте что-нибудь интересное.
Тихий омут был оборудован в самом центре Черторожья. Головокружительно высокие многоэтажки обступили круглый водоем, как деревья – лесное озеро. Набережная заключала воду в каменное кольцо. Выбравшись из такси, Ник и Анчутка подошли к невысоким периллам, которые размыкали свой круг лишь возле причала.
В черной воде плавали отблески желтых окон и фонарей. На поверхности покачивалось несколько нимфей, напоминающих полураскрытые кувшинки: круглые серединки да широкие лепестки. Под полной луной поблескивала металлическая поверхность грузовых «цветочков». Прозрачные лепестки пассажирских нимфей кое-где искрились мерцанием, словно на них была рассыпана звездная пыль.
На середину грузовой «кувшинки» поставили последний ящик. Сопровождать груз отправился один из чертей. Его фигура в ночи казалась силуэтом, вырезанным из черной бумаги. Над водой пронеслась смесь скрипа и скрежета – и лепестки нимфеи начали подниматься. С лязгом сомкнувшись, они спрятали от взора и ящики, и сопровождающего. Металлический цветок медленно ушел под воду, чтобы вынырнуть уже в другом мире.
Анчутка и Ник подошли к кассе – небольшому киоску возле причала. Одна из нимфей в полночь, покидая Чертов свет, отправлялась как раз в тот человеческий город, где проводили конкурс Пятницы Тринадцатого. Полноватая чертова баба неохотно отвлеклась от кроссворда и подняла взгляд на покупателей.
– Два билета на полуночный рейс на Землю, – Ник протянул в окошко купюру.
– Ну?.. А номера пропусков называть собираетесь? – Подавив зевок, чертовка подозрительно посмотрела на поздних гостей. – Имена? Мне же проверить нужно, все ли у вас с документами в порядке.
Почему-то Анчутке показалось, что с особым недовольством взгляд впился в нее. Пальцы нервно сплелись, а хвост помимо воли начал взволнованно подергиваться. Анчутка не сомневалась, что чердядя Ника, занимающийся оформлением пропусков, все сделал на тринадцать с плюсом, но все же…
– Шестьсот шестьдесят семь, – пробормотала девушка. – Чернорогова Анчутка Мраковна.
В киоске защелкала компьютерная клавиатура. Номер пропуска отличался от счастливого чертового числа всего лишь одной цифрой. Анчутка честно постаралась разглядеть в этом хороший знак.
– Все в порядке, – устало донеслось из киоска.
Как Ник называл свои данные, Анчутка уже не слышала. Рухнувшее на нее облегчение затмило всю окружающую реальность. Нику протянули два билета. Когда парень и девушка направились к причалу, им в спины ударило строгое:
– Стойте! Вы куда?!
Анчутка вздрогнула и почувствовала, как ощетинилась рыжая кисточка хвоста. Девушка в панике метнулась взглядом к другу. Нику, похоже, тоже стало не по себе. Однако он быстро взял себя в руки и спокойно вернулся к киоску. Анчутка последовала за ним, мысленно прокручивая варианты развития событий: один хуже другого.
– Вы так и собираетесь на Землю в таком виде? – Раздражение в киоске сгустилось еще сильнее.
Анчутка не сразу сообразила, в чем дело, но поняла одно: не в пропуске. Чертовка-продавщица протянула два тюбика крема, и вздох облегчения сорвался с губ девушки.
– На хвост и каждый из рогов раз в сутки… ой, да разберетесь! – Недовольно отмахнулась продавщица. – Эх, молодежь… Вот разве можно вас на Землю отпускать?
Быстренько расплатившись, Ник и Анчутка вышли на причал – серую полосу, врезающуюся в черную гладь воды. Ведомая автоматическим управлением, пассажирская нимфея медленно подплыла к ним. Искорки мерцания поблескивали на полураскрытых лепестках. Один из них опустился к причалу, образовав сходни. Сквозь прозрачный материал виднелась темная вода.
Ник уверенно стал на широкий лепесток, заставив его немного качнуться. Анчутка боязливо посмотрела на межмирный транспорт. От мысли о перемещении внутри неприятно заныло. Нимфеефобия, что ли?
– Ну что, леди, последуете за мной на край света? – Ник галантно протянул ей руку.
Поддержать игру, ответив что-нибудь в тон, Анчутка не смогла. Смущение заполнило разум, и мысли попрятались в закоулках извилин. Взгляд неловко скользнул вниз, спрятавшись за рыжеватыми ресницами.
Кивнув, Анчутка вложила изящные пальцы в ладонь парня. Прикосновение тепла его руки добавило чертовке уверенности, и девушка шагнула на лепесток нимфеи. Опора под ногами закачалась, и мир вокруг поплыл. Сильная рука Ника придавала уверенности, и Анчутка не спешила отпускать его ладонь. Они прошли в центр нимфеи, и только там ее пальцы выскользнули из теплого уюта, который излучало прикосновение Ника.
Прозрачные лепестки сдвинулись с места совершенно бесшумно. Поднимаясь, они медленно срезали небо над головой. Их грани, мягко сомкнувшись, засветились нежно-голубым цветом. Прямо, как медовые светлячки. В гладком материале то и дело вспыхивали и гасли блестки.
Нимфея начала перемещение, нырнув в Тихий омут. Если у Анчутки и успели появиться бабочки в животе, то они тут же, прижавшись к ребрам, отложили трепыхания до более спокойного момента. Сквозь прозрачные лепестки была видна россыпь мелких пузырьков, стремительно уходящая вверх.
Взгляд Анчутки коснулся лица Ника. В его глазах темнела теплая глубина, подчеркнутая мягким полумраком нимфеи. Ник смотрел на Анчутку совсем не так, как два года назад. Во взгляде парня виднелось нечто, находящееся за гранью простой дружбы.
Ник вновь взял Анчутку за руку, и это прикосновение отозвалось в ее теле трепетом эмоций. Душа девушки завороженно сжалась от осознания: здесь, между миров, они только вдвоем. Ей захотелось, чтобы время расплылось, как акварель на мокром листе. Этот момент казался пугливой бабочкой: притаилась на ладони, но вот-вот вспорхнет. В тишине, окутавшей нимфею, Анчутка слышала взволнованный стук собственного сердца, который напоминал об утекающих мгновениях.
Уже через минуту перемещение завершилось, и нимфея совершила рывок, выныривая в другом мире. Бабочки от ребер, может, и отлепились, но порхать все же не спешили. Хорошо, хоть морскую болезнь не подхватили.
Голубое свечение погасло, и лепестки начали неспешно раскрываться. Анчутка запрокинула голову, надеясь увидеть звезды другого мира. Взгляд наткнулся на потолочные балки.
Нимфея раскрылась полностью, и Анчутка, осмотревшись, увидела помещение, больше всего напоминающее склад. У стен громоздились какие-то ящики. Однако большую часть помещения занимал бассейн. Несмотря на холодный свет белых ламп, вода была темно-синей, словно в ночном озере. Впрочем, ничего удивительного – это ведь Тихий омут, хоть и земной.
Анчутка вздохнула. В человеческом мире Тихие омуты приходилось прятать. Иначе любопытные людишки сначала случайно в них угодят – потом попробуй успокоить недоутопленников, что это не «тот свет», а просто Чертов! А затем какой-нибудь хитрый безрогий и выгоду найдет. Например, начнет туристов водить да поездки организовывать на две недельки к чертовым морям.
Раскрытая нимфея подплыла к «берегу». Ник и Анчутка сошли на серый пол, припорошенный пылью и сором. Чертовка оглянулась: межмирный транспорт сомкнул лепестки и ушел под воду.
Возле Тихого омута их дожидался пожилой черт с бледно-серыми рогами, чтобы подбросить до гостиницы. Они направились к машине, припаркованной у здания склада.
– Ну, что… пора прятать рога, – водитель усмехнулся в седоватые усы и выдавил на ладонь немного крема.
Анчутка и Ник послушно достали зеленоватые тюбики. Бесцветный крем немного холодил кожу. На пальцы его действие почему-то не распространялось.
– Да куда ты столько? – Ник бросил взгляд на подругу.
Он пока что успел намазать кремом только правый рог. Ух ты! Единорогом Ник выглядел весьма забавно.
– Чтобы точно пропали, – Анчутке не нравилась идея парящего в воздухе кончика рога.
– Смотри, чтобы совсем не отпали… от такого-то количества.
Уже через несколько секунд Анчутка перестала ощущать рога. Чертовка потянулась к ним, и пальцы наткнулись на пустоту. Затем Анчутка нанесла крем на хвост. Он тут же начал исчезать, становясь прозрачным от основания до самой кисточки.
– А если им всю голову намазать? – С детским любопытством поинтересовалась Анчутка у Ника.
– Давай поэкспериментируешь уже после Пятницы Тринадцатого, ладно?
Пока авто блуждало по городским окраинам, Анчутка с интересом смотрела на человеческий мир. Время на Земле и в Чертовом свете отличалось: здесь только начинал сгущаться вечер. Безрогие сновали по улицам. Некоторые вели на поводках одноголовых церберов. А в остальном – такой же город, как и Черторожье. Многоэтажки, машины да суета. Достопримечательности, которыми пестрели путеводители, явно спрятались от взгляда чертовки. «Значит, придется искать!» – Сделала вывод Анчутка.
Машина остановилась возле гостиницы. Анчутка и Ник вышли в свежий вечерний воздух.
– А когда мы будем регистрироваться на конкурс? – спросила Анчутка.
– Сегодня уже поздно, так что запишемся утром. А сейчас нужно заселиться и хорошенько отдохнуть перед завтрашним днем…
– Ой, Ник, но ведь до завтра еще целая вечность! – Жизнерадостно воскликнула Анчутка.