Баки послушался и блаженно застонал, когда Стив начал разминать ему пальцы.
— А я и сейчас пою, — сказал он. — Ирландец я или кто?
Стив быстро намотал на запястье Баки аквамариновую нитку бус и залюбовался. Он правильно выбрал и цвет, и размер бусин.
— Ирландец, — поддакнул Стив, сев поудобнее в кресло.
Баки честно отработал аккорд до конца. Туу-Тикки взяла свою гитару, черную, с белой отделкой.
— «Один шотландец как-то раз из бара шел домой…» — бодро запел Баки.
Стив хлопнул себя по коленям и расхохотался. Баки пел, задорно вскидывая подбородок, сверкая глазами, и Стив не мог не любоваться им таким — невероятно красивым, живым, настоящим. Не чета тому, каким он нашёл Баки Барнса в Бухаресте. В этом мире Баки снова стал самим собой.
========== 12. ==========
Брок сполз с Барнса, похлопал его по круглой заднице и потянулся за сигаретами. Барнс лежал, раскинув ноги, и не шевелился.
— Что, вытрахался? — спросил Брок.
— Затрахался, — поправил его Баки, так и не двинувшись с места.
— Хули так? — Брок закурил, протянул одну зажженную сигарету Баки. — Роджерс? Смотрит на тебя, как кот на канарейку.
Баки перевернулся и сел, устроив под спину подушку, забрал сигарету, глубоко затягиваясь.
— Я уже готов самолично к нему в голову влезть, чтобы понять, что там творится. Он взглядом меня во всех позах разложил и трахнул, но молчит же, хотя я всё сказал, предложил, а он только смотрит, — Баки махнул рукой.
— И дрочит столько, что мне даже без хвоста пахнет, — согласился Брок. — Вот хули ему надо? Официального приглашения на веленевой бумаге с вензелями? Он на меня так смотрит, словно щас сожрет, и хуй пойми, за что.
Он поставил себе на грудь пепельницу и стряхнул в нее пепел.
— Я хочу в лес, — неожиданно сказал он. — Отвези меня. Побегаю денька три, башку проветрю.
— Ага, сейчас, перетопчешься, — Баки выпустил струйку дыма в потолок. — Чтобы я тут один с этим неприкаянным мыкался? Нет уж, скоро Ламмас, вот тогда и набегаешься. Побереги мои нервы. Я уже не знаю, что со всем этим делать.
Баки стряхнул пепел.
— А давай ты его за хуй, я за жопу, и в койку? — без особой уверенности предложил Брок. — Страховку я купил, если челюсть мне сломает — соберут.
— А его кто потом соберёт? Сомневаюсь, что у него вообще что-то было кроме поцелуев, тут по-другому надо, ласково, блядь, да и правильно с ним именно так, не дёргая, — Баки встал, поморщившись. Нитка бус лежала на подоконнике немым укором, Баки коснулся пальцем голубого камешка, покатал его.
— Засада, — проворчал Брок. — Ласково — это не ко мне, сам знаешь, — он окинул жадным взглядом шею и плечи Барнса, испещренные укусами и засосами. — Принципиальный он, как хуй, — Брок перевернулся на бок. — И хуй мне Гидру простит.
— Захочет быть с нами — простит, да и простил уже давно, держится только на сплошном упрямстве. И знаешь, — Баки сел по-турецки на подоконник. — Не один он слепой здесь. То, что он хочет и тебя, ясно, как божий день. Вот и клинит супермозг, воспитание мешает. Католик — это до первого обнуления, а Кэпа никто не обнулял.
— Ща наебнешься жопой в розарий, — предупредил Брок. — А что, мы с тобой теперь комплектом идем? Не знал.
Баки опасно накренился спиной назад и тут же сел нормально. Похоже, его нисколько не беспокоило, что он совсем не одет.
— Стив — одно сплошное противоречие. Мне вообще непонятно, как он мыслит и как приходит к совершенно неожиданным выводам. Брок, кинь мне сигареты и зажигалку, а? — попросил Баки. — Что-то мне подсказывает, что он просто дружить с нами собрался. Дружить и дрочить!
— Предложи ему дружески подрочить на брудершафт, — предложил Брок. — Или вы уже? Как щас помню: мы с парнями за амбаром лет в четырнадцать спорили, кто дальше прыснет. И не спалили же нас!
Баки захохотал в голос.
— Ты что, Стив не такой. Боюсь, он чужой член в глаза не видел ни разу и не узнает, даже если им по губам похлопать. Не видел ты его в четырнадцать: кости, обтянутые кожей, в его сторону дунуть страшно было. А этот мудак ещё и лез в каждую бочку со своим мнением. Пиздюлей получал в каждом переулке. Ты не представляешь, как я за него боялся, особенно, когда он рисовать начал и пропадал чёрте где, всё боялся поздно прийти. Там не до дрочки было, — вздохнул Баки, прикуривая. — Так что в его случае дружить — это пить пиво по выходным, ходить в паб и на бейсбол. Но как же этого мало, Брок.
— Бейсбол — это мысль, — высказался Брок и потянулся за планшетом. — Ща посмотрю ближайшую игру и билеты закажу. Посмотрим, как сейчас играют. Ты пойдешь?
— Орать, срывая голос, жрать хот-доги и сосаться? Как я могу такое пропустить?
— Бля, а с пивом на стадион не пускают! — огорчился Брок. — Вот, «Калифорнийские Кугуары» против «Медведей Сиэтла», ровно через неделю. Покупаю три билета, фейри спорт вроде похуй же?
— Слушай, сколько с меня и Стива? — спросил Баки не выпуская сигарету изо рта, наклонился к джинсам, доставая телефон. — Тебе, кстати, сколько Эндрю и его ребята вернули?
— Сорок семь баксов за билет, обдираловка! — буркнул Брок. — Восемь миллионов волчьих, два с половиной компенсация за Гидру и все, что у меня на счетах заныкалось, еще тысяч двести. Не, бля, ты подумай — восемь миллионов на волчий хвост!
— Жить можно, — кивнул Баки. — Как раз зал открыть хватит, как ты и хотел.
— Машину куплю для начала, — Брок поднялся, потянулся, не стесняясь наготы, и натянул валявшиеся на полу помятые спортивные штаны. — В душ и пойду Роджерса поймаю. Школьный курс местный — уссаться со смеху можно.
Баки свесился из окна, оглядывая округу.
— Он в саду рисует сидит, — Баки намотал на запястье бусы. — Ты прикинь, он того мальчишку на рыбном рынке рисовал за феньку.
Брок долго плескался в душе, смывая с себя пот, смазку и сперму, потом зашел к себе, переоделся в чистые штаны и спустился в сад. Одеваться нормально Брок не считал нужным. Он пока почти не контролировал превращения, а стряхнуть с жопы одни только штаны было проще, чем выкарабкиваться еще и из трусов и майки.
Брок подошел к Роджерсу, намеренно шурша по траве, чтобы тот услышал, и встал рядом.
— Тесты финальные начальной школы не хочешь пройти? — спросил он.
Стив потёр пальцем карандашную линию, чуть растушёвывая, поднял голову на Брока и захлопнул папку с рисунками.
— Здесь, в гостиной или в одну из комнат? — спросил он, слабо улыбнувшись.
— Давай в гостиной, там климат-контроль, — предложил Брок. — Я нам билеты на бейсбол взял на троих, игра через неделю.
Стив мысленно поморщился. Не сказать, что он хотел бы лишнее время проводить с ними обоими, слишком больно было от осознания, чего лишил сам себя, но и отказаться сил не было. Всё же, что Баки, что Брок нужны были ему, как воздух, и с этим он уже смирился.
— Кто играет? А хотя, — Стив смущённо рассмеялся. — Всё равно я команды не знаю. В сороковых мы с Баки ходили на стадион.
Стив устроился на диване, вытянув ноги.
— Математика, литература, общехуйзнаетчтотам? — спросил Брок, усаживаясь на полу так, чтобы касаться плечом его колена.
— Давай уж по порядку, сдавать-то всё придётся, — Стив нахмурился, перелистывая окна учебной программы. — Ты же вроде не хотел сдавать всё это?
Стив чувствовал жар тела Брока даже сквозь плотную джинсу. В последнее время он зарёкся носить в доме свободные штаны, определённые реакции тела за ними было практически невозможно спрятать.
— Сдавать не буду, — согласился Брок, — а знать надо. Мне с людьми работать, не хочу выглядеть как хуерга из-под коряги. Тогда математика.
— Тогда поехали, — сказал Стив, зачитывая вслух первое задание.
С Броком было работать легко. Он зубоскалил, ёрничал, не раз и не два проходился по умственным способностям составителей этих тестов, заставляя Стива хохотать в голос, утирая слёзы.
Математику закончили влет. Фоновая арфа Броку вообще не мешала. Он привык. А вот сидеть рядом с Роджерсом было круто. Брок был рад, что всласть наебался с Барнсом, иначе было бы солоно. Роджерса он хотел фоново и постоянно, и то, что от того пахло желанием, жизни Броку не облегчало. Но Брок придерживался той мысли, что, если кому что надо, тот вынимает язык из жопы и говорит о своих желаниях словами через рот. Роджерс был не отмороженный Зимний Солдат, которого пришлось приучать, рассказывать всё и обо всем, и успокаивать через раз, что за жалобу на слишком ароматную туалетную бумагу его на обнуление не отправят. Какой пиздюк в Гидре придумал заказывать в сортиры туалетную бумагу «с ароматом розы», Брок в душе не ебал, но запихнуть рулон-другой в глотку инициатору был бы не против. От сочетания запахов свежего говна и «розы» выворачивало самым натуральным образом.
Стиву постоянно хотелось коснуться Брока и в какой-то момент он поддался желанию, решив, что лучше один раз получить в морду, чем постоянно мучиться со стояком и натирать мозоли на руках. Стив умел отпускать людей, всех, кроме Баки и, как выяснилось, ещё и Брока.
Когда с математикой было покончено, Стив протянул руку и коснулся волос Брока, вплёл пальцы в пряди, как делал это с волком, потёр чувствительные места за ушами, огладил сильную шею, пересчитывая позвонки, коснулся плеча.
— Литература или перекур? — спросил он, отстранившись.
Брок чуть не поплыл от его ласки.
— Перекур и литература, — встряхнувшись всем телом, сказал он. Потянул из кармана пачку и обнаружил, что она пуста. — Блядь.
Брок встал, взял новую из шкафчика.
— Остоебенило курить это мажорство, — проворчал он. — Завтра же куплю себе нормальные сигареты.
— Ты в город? — Стив оторвался от планшета. — И мне купи, не могу их курить, а иногда мозг кипит настолько, что готов в саду собирать траву и сам сушить. — Он вновь углубился в чтение. — Сколько же дерьма насочиняли, — тяжело вздохнул он, потерев глаза. — И это всё надо же помнить. Попросить, что ли, Баки вечером почитать? Садись, не маячь. Быстрее начнём, быстрее встанем.
— Не мажоры мы с тобой, — хмыкнул Брок. — «Лаки страйк» куплю, если найду.
Сам Брок курс обязательной литературы для местной младшей школы уже прочел, благо тот на две трети пересекался с тем, что он когда-то читал в школе.
— Да не напрягайся ты так, — он потрепал Роджерса по колену. — Вон, Винни Пух, не читал разве? Или Питер Пэн. О, а он тут не адаптированный, ты смотри-ка.
Стив склонился ниже, почти ложась на диван.
— Читал оба варианта, — кивнул он. — И вот это читал, и это. В ЩИТе особо нечем было вечерами заняться, а подборку литературы мне в квартире составили либо для младшеклассника, либо, если брать книги с полок повыше, для страдающих климаксом дам, мечтающих вспомнить, что же прячут их мужья в панталонах, — Стив передёрнул плечами. — Пришлось осваивать интернет.
— Небось та же сучка неебаная, что в гидровские сортиры бумагу заказывала, — буркнул Брок. — Ну тогда хуй-хуй да нихуя остается. «Звездная дорога», «Мальчик со звезд» и «Дружба — это магия».
Стив потянулся, откидываясь на спинку дивана.
— Что-то я сейчас не готов к чтению, оставлю это на ночь, всё равно не спится нормально. Давай обществознание. Вот уж местные законы почитать не будет лишним, а то мало ли, тут нельзя в трусах газету читать по средам, а у меня именно такой пунктик по средам.
— Не, Роджерс, тут девчонок за косички дергать нельзя, — объяснил Брок, скалясь. — И портфелем лупить. Вон, видишь? — он показал Стиву планшет с картинкой. — Пацанов, правда, тоже лупить портфелем нельзя.
— Какая незадача, — рассмеялся Стив, листая картинки. — А ещё нельзя рыбачить, сидя на верблюде. Слушай, а почему верблюд? С местностью не гармонирует? — Стив поднял на Брока светящиеся смехом глаза.
— Верблюдов закупали для армии, а потом начали воровать, — неожиданно подал голос затихарившийся перед камином с конструктором Алька. — И приняли кучу глупых законов, чтобы пресечь воровство и отмазки.
— Бля… — протянул Брок. — И давно это было?
— Перед второй мировой, — ответил Алька. — Вы если что, спрашивайте меня, я как раз шестой класс закончил.
Стив одёрнул себя, сел прямо. Он и забыл, что в гостиной они с Броком не одни, слишком хотелось прикасаться, ощутить человеческое тепло, которого в его жизни было невероятно мало, не очень он умел… взаимодействовать с другими людьми. Не учили этому супергероев. Что-то он знал по фильмам и книгам, но вот практики не было, если не считать неуклюжие первые поцелуи с агентом Картер.
— Что у нас дальше? — откашлялся Стив.
— Тест по обществознанию закрыть хотя бы на семьдесят баллов, — ответил Брок. — И дальше определиться с направлением. В смысле, специализация начнется.
— Понятно, — Стив нахмурился. — Давай закончим на сегодня? — Стив резко поднялся. — Извини.
Быстро взбежав по лестнице и, стоило закрыться за спиной двери спальни, привалился к ней, со всей силы приложившись затылком о твёрдое дерево пару раз. В голове всё плыло от желания, неправильного, недопустимого, так ещё и при ребёнке. Как он мог позволить себе быть таким неосмотрительным? Быстро раздевшись и выкрутив холодную воду на максимум, Стив шагнул в душевую кабинку.
Когда Туу-Тикки ухватила Баки за локоть и утащила к себе в кабинет, Брок насторожился. Кивнул Роджерсу:
— Пойдем.
Он знал, что в гостиной ни хуя не слышно, о чем говорят в кабинете, но Туу-Тикки держала открытым окно, а подслушать — Брок был уверен — было жизненно важно.
Он вытащил Роджерса в сад и пихнул в траву под окном.
— …творишь, Баки? — с сокрушенной укоризной говорила Туу-Тикки.
Баки молчал. Брок насторожил уши.
— Солнышко мое ирландское, я отлично понимаю, что ты линяешь. Но нельзя же так с самыми близкими.
Стив хотел было возмутиться, но так и замер с открытым ртом, не поднимаясь, слушая каждое слово, хотя всё внутри вопило, что подслушивать нельзя. Но там был Баки, его Баки, и с ним что-то происходило.
Барнс по-прежнему молчал. До Брока донесся густой запах вишневого табака.
— Баки, котик, слушай сюда, — строго, но участливо сказала Туу-Тикки. — Ты туатта.
— Ну и что? — отморозился наконец Барнс.
— Ты в курсе, сколько живут туатта?
— Нет.
— От шестисот до тысячи лет. Сколько тебе по меркам туатта, радость моя?
— Бля… — выдавил Барнс.
Брок прикусил палец, чтобы не выматериться вслух.
— Да, — согласилась Туу-Тикки. — Ты чувствуешь себя как подросток-туатта. А ведешь себя, как подросток-человек. Потому что соответствующего воспитания ты не получил. Никто из нас не получил.
— Тикки, но я правда… — виновато и жалобно начал Барнс. — Я правда был так зол на Стива! Почему он со мной не поговорил?
— Ну, у него, мне кажется, вообще не очень с разговорами. Ты старше, котик. Это, конечно, не значит, что ты вот так сразу умнее, но ты же знаешь про себя, что ты действительно умный. Я понимаю, тебя клинит, тебя дергает по всем направлениям сразу, но ты как будто совсем забыл, что умеешь себя контролировать.
— Ты сама мне говорила, что мы не можем контролировать эмоции, — огрызнулся Барнс.
— А их проявления — можем, — объяснила она. — Или ты сам в себе еще не разобрался?
— Да у меня просто крышу рвет, — пожаловался Барнс, и Брок искренне ему посочувствовал. — Я до падения был уверен… сам уже не знаю, в чем. Война все поставила с ног на голову. Потом опять все переменилось. Мне думать нечем было. Я ловлю эмоции Стива, Брока, и сам я тоже не каменный. Что мне с этим делать?
— Решить, чего хочешь ты сам.
— Я не знаю, — тихо выдохнул Баки. — Знаешь, хочется заползти в тихое место, свернуться клубочком и там полежать. Как в самом начале. Я не справляюсь. Ни с чем не справляюсь. Думал, будем здесь втроем, придется Брока защищать от Стива, Стиву объяснять, чем командир отличается от хэндлера по инструкции. Только…