====== Мой шанс жить ======
- Ой, что это такое? – Майки сунулся под руку Донателло и с любопытством уставился на большую банку со странно-светящимся реагентом. – Это новый ретро-мутаген?
Гений сморщился и снисходительно улыбнулся брату, несильно шлепнув его по руке, чтобы не хватал со стола все подряд.
- Нет, – очень тихо и как-то заговорщически отозвался он, обнимая склянку обеими руками и пристально всматриваясь в ее содержимое. – Это билет в нашу новую жизнь!
Микеланджело хлопнул глазами и приоткрыл рот, чуть не носом залезая в банку.
- Ух ты! Из этого получится новый телевизор? Да, Донни? Да?! Скажи, что «да»!!! Большой и плазменный! И приставка с бесконечным количеством игр!
Гений покачал головой и расплылся в еще более широкой улыбке.
Ну, разумеется! Что еще может видеть новой жизнью их солнечное чудо, кроме как новый большой плазменный телек и приставку с видео-играми? Что еще нужно ему для счастья? Может быть, вовсе не то, что придумал гений?
- Нет, Майки, – Донателло едва заметно пожал плечами, уже начав сомневаться в правильности своего изобретения. Это же он считает подобное открытие билетом в новую жизнь, а как отнесутся к этому братья? – Это… я, пожалуй, сначала Лео позову, ну и Рафа тоже.
- Серьезно?!!
Микеланджело и Рафаэль во все глаза уставились на банку в руках своего гениального брата.
Только вот взгляды у обоих выражали совершенно разные чувства.
Если Майки смотрел на слегка светившуюся жидкость с наивным восторгом и улыбкой, то зеленые глаза сощурились с каким-то отчаянием и злой решимостью.
- Это вот ты не шутишь? – бешеный ниндзя сжал кулаки, всматриваясь в стеклянную колбу, и даже губу прикусил. – Это… это на самом деле возможно, да?!
- Да, – Донни нерешительно вздохнул, покосившись на своего лидера, мрачно стоявшего у стены, который единственный из всех не выказал восторга от его изобретения. – Да, парни, это возможно. Я разгадал природу нашей мутации. В тот миг, когда на нас попал мутаген, рядом с нами был Мастер, и именно благодаря ему мы стали антропоморфными. Его ДНК сыграла решающую роль в процессе мутации, так что если использовать вот этот препарат, то мутация продолжится, и тогда…
- Этого не будет! – Лео отлепился от стены, сложив на груди руки, и в совершенно не свойственной ему манере перебил умника. – Мы те, кто мы есть, и это наша судьба. Нам не нужно…
- Тебе не нужно! – Раф резко обернулся. – Говори за себя в таких вопросах, Лео! Если… если это сработает, то мы сможем жить, как все люди, и продолжать свою миссию, не озираясь на то, что кто-то там нас увидит и что-то от этого будет!
Леонардо вздохнул и поднял на брата глаза. Ну, собственно, ничего иного он и не ждал от сорвиголовы.
- Ты даже не понимаешь, о чем речь идет! – черепаший лидер уперся в разъяренный изумрудный взгляд своего бешеного брата. – Это…
- Это не тебе решать! – тихо-тихо возразил Рафаэль с отчетливой угрозой в голосе. – Ты не можешь вот так взять и спустить в унитаз наши жизни, только потому, что когда-то отец назначил тебя лидером!
Майки и Донни застыли молча, переводя глаза с одного брата на другого.
Рафаэль всегда противопоставлял себя Лео, вечно доказывал ему, что сам по себе может гораздо больше, чем в команде, нарывался на конфликты и лез на рожон, из кожи вон выпрыгивал, только бы продемонстрировать старшему брату, что обойдется без него.
В чем была причина такого вот отношения, понять было невозможно.
Донателло искренне был уверен, что дело во взрывном характере Рафа, и со временем все успокоится, Майки вообще не мог воспринимать эти склоки всерьез и чаще всего откровенно забавлялся и шутил над сорвиголовой, уверенный, что тот просто задирается без причины, а Лео…
Лео причину знал.
И ничего не мог с ней сделать. Не мог помочь, не мог решить проблему, не мог ответить брату, хотя очень старался.
Смотрел в глаза сейчас и понимал остро, как никогда, что вот именно в том их давнишнем разговоре лежит причина того, что Рафаэль вцепился в эту Донову жидкость и готов на что угодно, только бы вырваться из дома и исчезнуть из жизни семьи, только бы выбросить все в прошлое навсегда и забыть.
- Раф, не надо… – тихо-тихо попросил лидер. – Я очень тебя прошу. Я просто знаю, что этого нельзя делать … чувствую.
- А больше ты ничего не чувствуешь? – хриплым рыком-выдохом полетело в ответ вместе с едкой улыбкой. – Это – мой шанс жить… я так больше не могу.
Лео вздрогнул и опустил голову.
Как всегда Рафаэль с виртуозной точностью ударил в его чувство вины, заставив отвести взгляд.
Имеет ли лидер право останавливать и не давать брату хотя бы попробовать начать другую жизнь? Особенно точно зная, как тяжело горячей голове день за днем находиться дома.
- Раф, – Леонардо с усилием поднял глаза на младшего. – Послушай меня. Этот твой шанс, как ты говоришь…
Рафаэль повел головой, отворачиваясь, шумно выдохнул и пошел прочь, так и не дослушав.
Громко хлопнув дверью в свою комнату, он уперся в нее спиной и резко выдохнул, закрывая глаза.
«Это ответ на мой крик в это долбанное небо, – подумал он. – Небо, которое никогда не раскошеливается на что-то хорошее для таких, как мы. Только людишкам все достается запросто и легко, а мне вот… мне пустые руки, жгучая мерзкая боль и безысходность. К черту все. Я устал от этого».
Он криво усмехнулся сам себе в полной темноте и прикрыл глаза.
«Ну, значит, так. Там хоть выбор есть…»
- Да пойми же ты, придурок несчастный! – Рафаэль стискивает плечи брата чуть ли не до хруста, впечатав его в стену и шумно дыша прямо в лицо, с отчаянной мольбой заглядывает в глаза. – Пойми меня!
Лео смотрит внимательно и спокойно, не выворачиваясь, и пока не предпринимает попыток дать Рафу по голове.
- Что мне надо понять, брат? – тихо спрашивает он. – Что ты хочешь? Чем я могу помочь?..
Бешеный ниндзя смотрит ему в глаза, плавится в этой синеве, как кусочек воска в пламени, и решается сказать.
- Лео… я тебя… люблю, брат…
Старший мягко улыбается и вдруг ласково прижимает Рафаэля к себе, поглаживая по голове, стараясь успокоить неясную ему нервную дрожь.
- Я тоже очень люблю тебя, Раф, – просто произносит он. – Ты же знаешь это.
«Знаю, – Рафаэль чуть расслабляется в кольце дорогих ему рук и обхватывает Леонардо в ответ, скользя пальцами по плечам. – Только не того знания мне надо…»
Раф мотнул головой, стараясь выгнать из нее воспоминания, но они настойчиво лезли обратно, расцветая яркими картинками на изнанке век.
Подняв голову, он миг смотрит в синие глаза, улыбчивые, чуть прижмуренные и ласковые. Безмятежные… родные… любимые…
- Лео…
Слов не нашлось, да Рафаэль и не привык что-то объяснять, уверенный, что его и так должны понимать без слов. Ну, что старший туп, что ли, как пробка, и не видит, что вот в его, Рафовом, взгляде плещется?! Или не замечает, как колотится сердце?
Дурманящий желанный запах так близко, что и думать-то уже сил нет, а измученное сердце требует, вертясь в груди, как на раскаленной сковородке, немедленно получить желаемое и ответ на свои чувства.
Чуть подавшись вперед, Рафаэль касается губами, губ брата.
- Лео… – летит стоном прямо в удивленный выдох лидера.
Старший пробовал уворачиваться, это Рафаэль точно помнил, обхватывая сейчас себя руками и укладываясь на пол у двери, дергался и мешал ему тогда вслушиваться в себя…
- Ш-шш! – раздраженным шипением вырывается воздух, когда Рафаэль хватает брата за подбородок и жестко фиксирует его голову, всматриваясь в глаза. – Не двигайся.
Он часто дышит, размыкая кончиком языка губы Лео и пробегая по кромкам зубов.
- Люблю тебя…
В первые мгновения даже показалось, что будет ответ. Вот сейчас брат потянется навстречу, потому что Раф любит его, и иначе быть просто не может, подарит такой же робкий неумелый, но нежный поцелуй и скажет… тоже скажет, что любит…
Поняв, что ответа нет, Рафаэль медленно отрывается от желанных губ и вскидывает глаза. Он не привык прятаться от проблем и сложностей, и готов к любому ответу…
Раф несильно стукнулся лбом в пол и бездумно потер плечо.
Он думал, что готов к любому ответу.
- Закончил? – Лео смотрит холодно и пристально и медленно вытирает губы тыльной стороной ладони.
Рафаэль не может оторваться от любимого взгляда, враз заиндевевшего корочкой льда, и хоть что-то сказать. Смотрит и не верит. Не так все должно быть!
Не так! Должно! Быть!!
Оно, черт побери, ДОЛЖНО быть по-другому!
- Лео…
- Я сделаю вид, что все забыл, – брат дергает плечами, выворачиваясь из рук Рафаэля. – И даже не спрошу, что это было…
- Я люблю тебя, придурок! Ты должен… должен понять это!
Раф сжимает кулак и бьет им в стену.
Ну, какого лешего все вот так вот происходит?!!
Лео вздыхает.
- Я пойму, раз должен, – как-то обреченно и устало отвечает он. – Но, Раф, даже если я должен, я не смогу ответить тебе вот на это взаимностью…
«На это!»
Слова, впившиеся в мозг раскаленными иглами и опустошившие за долю секунды.
На это!
На любовь, на первые яркие чувства, а брат обозвал это «это»!
Не выдержав, Рафаэль коротко бьет Лео в лицо и тихо взрыкивает, бессильно впечатав второй кулак в стену у его головы.
- Прости, – Лео отводит его руку и отворачивается, собираясь уйти. – Я очень люблю тебя, брат.
И едва различимый звук шагов удаляется, отпечатываясь на сердце полностью потерянного и оглушенного Рафа едким разочарованием.
На любовь не всегда бывает желанный ответ.
- Вот и к черту все это! – Рафаэль сел, рывком дергая себя по стене вверх, чтобы не раскиселиваться уж совсем и не позволять себе растечься жалкой лужей.
С тех пор прошел месяц.
Жгучий, больной, тяжелый месяц.
Лео сдержал слово и сделал вид, что ничего не было, но Рафаэлю от того легче не стало. Башку, как и раньше, сносило от одного только присутствия старшего брата, который теперь не позволял посидеть рядом, обняв, и не давал заснуть головой на своих коленях, мягко уходя от любого контакта. О том, чтобы завалиться к нему в комнату и задрыхнуть, просто обняв, речи вообще уже идти не могло.
И это сводило с ума.
«Если я стану человеком, я найду кого-то другого. Я просто зациклился, потому что больше никого-никого во всем мире нет. Это – мой шанс».
Рафаэль поднялся, тряхнул головой и решительно вышел из комнаты.
Он так и так думал сваливать, потому что жить тут стало невыносимо, но теперь не нужно уходить в никуда и в полное одиночество.
Теперь он сможет начать все заново и забыть Лео!
====== “Придет, а мне вовсе не надо будет его любви” ======
Леонардо хмуро рассматривал большую банку в руках своего гениального брата, недовольно дергая уголком губ.
Вот как сказать сейчас, что это самое идиотское изобретение, что никому из них оно не нужно на самом деле, и неясно вообще, действительно так уж все будет хорошо, как сейчас кажется Донни, или пойдет наперекосяк, и мечтающие стать людьми братья превратятся во что-то невероятное без возможности мутировать обратно.
Проверить это просто не на ком. Хоть самому хлебать, чтобы только убедить остолопов упрямых, что это риск… если уж в окончательного урода, или вообще развалиться на части, или растечься зеленой лужей, то пусть уж он один тогда…
– Дон, – черепаший лидер выпрямился, все еще не отводя глаз от банки. – Я против. А вдруг оно не сработает, или не так сработает, или еще что? Ты же даже проверить это не сможешь ни на ком другом. Нет, брат.
Донателло подавленно вздохнул и едва заметно кивнул головой.
С логикой лидера спорить сложно, но как же не хотелось признавать свое поражение и вот так вот запросто отказываться от только-только замаячившей впереди надежды хоть что-то изменить в их унылой и, будем уж честны, бесперспективной жизни.
Ниндзю-цу это, конечно, здорово, но хочется же и чего-то большего. Ему, по крайней мере…
Донни втайне надеялся, что его открытие будет для него лично шагом к исполнению мечты об Эйприл. Ведь если у черепахи и человека нет будущего, то почему бы не попробовать его создать парню и девушке?
Он будет умен, обаятелен и способен дать ей гораздо больше, чем задавака и бездарь Кейси, он обязательно найдет путь к ее сердцу, только бы шанс появился…
- Да, Лео, – гений вздохнул. – Наверное … наверное, ты прав… нам так лучше будет... ничего не меняя…
Взглянув на грустное лицо брата, Леонардо качнул головой и ободряюще обнял его за плечи.
Он понимал, на что надеется Донни, вот всем своим существом понимал, просто чувствовал эту его надежду и ожидание, что склянка чудо-средства все-все для него изменит. И отпустил бы и согласился, но только так же хорошо знал, что не ужиться гению с людьми, что его мягкий нрав быстро сделает его добычей авантюристов и приведет к гибели, да и любовь к Эйприл… кто сказал, что девушка ответит взаимностью, если не ответила до сих пор?
- Дон, – со звоном металла в голосе сказал он, сжав брата крепко-крепко. – Выливай. К чертям все это. Мы семья, мы есть друг у друга, а остальное приложится, не глядя на внешность, если ему суждено сбыться. А если нет – так какой толк рисковать? И о Мастере Сплинтере подумай. Как он без нас тут будет.
Донни кивнул еще раз, ткнувшись лбом брату в плечо и торопливо всхлипнув, чтоб не распускать постыдные для взрослого парня сопли.
Хотя вот с Лео хоть сопли разводи, хоть слезы – он все поймет и все примет и поддержит, даже если ты сам виноват в случившемся.
- Спасибо, бро, – тихо пробормотал он в травянистую шею и потерся об нее носом, чтоб не так в нем щипало. – Ты прав. Я просто думал… а вдруг оно поможет мне с Эйприл.
Лео осторожно высвободил из пальцев гения склянку и поставил ее на стол.
- Я понимаю, Донни, – как можно мягче произнес черепаший лидер. – Поверь, понимаю, но вот только дело-то не в твоей внешности. Пойдем.
Он осторожно потянул брата за собой, увлекая прочь из лаборатории.
Им надо поговорить.
Посидеть где-то в закоулках канализации вместе. Пусть Донни все выговорит и выпустит из себя. И эту несбыточную надежду, и свои больные мечты.
Они вышли, так и не узнав, что из темноты коридора их проводил внимательным взглядом неподвижный силуэт.
Лео был слишком занят в этот миг Донателло и не уловил слежки, а тот, кто следил, слишком хорошо прятался, не собираясь выдавать себя.
«Да уж, как мило! – Рафаэль стиснул кулаки, глядя на братьев сквозь неплотно закрытую дверь. – У Лео для каждого найдется время и теплые слова, и объятия! Для всех, кроме меня! Вон Донни как сопли по себе размазывать позволяет, аж противно! Еще бы в носик чмокнул умника нашего!»
Он замер, даже не дыша, увидев, что братья направились к выходу, и проводил их внимательными больными и невероятно злыми глазами.
«Давай, Лео, продолжай в том же духе! Нянька из тебя, что надо для всех и каждого, а я перебьюсь! Иди-иди, усаживай его с собой рядом и позволяй себя обнимать, дышать одним с тобой воздухом, растворяться в твоей ласке и твоем тепле!»
Раф вошел в лабораторию умника и закрыл дверь, решительно уставившись на банку с загадочным препаратом на столе.
«А мне и не надо! Обойдусь! Была охота пятым в очереди у твоей двери стоять. Я что, на помойке себя нашел, что ли, чтоб вот так ногами себя топтать и ждать, пока ты снизойдешь одарить кусочком своего бесценного внимания!»
Бешеный ниндзя взял большую колбу и крепко сжал ее в ладонях, пристально всматриваясь в загадочное густое светящееся нечто.
«Я и сам обойдусь! Без вас всех и без тебя, Лео! Пошел ты к чертям собачьим! Мне твоего понимания не надо, и твоего снисхождения…»
Сев у стола на пол, Рафаэль, откинул голову на металлическую ножку, приложившись затылком, и закрыл глаза.
«Кому врешь-то? Вот кому ты, Рафи, тут браваду эту показываешь? Всем и каждому – валяй, но себе-то за каким хреном? Надо… как же мне… как мне надо хоть разок еще вот вдохнуть запах, обнять, что ли, еще раз и прижать, чтоб панцирь хрустнул… надо… всего мне надо, только Лео этого мне не даст и даже близко подойти не позволит».