Северус тоже вспомнил момент, когда Поттер мог оценить его кожу, и щекам стало жарко. Хорошо, что свет свечей отлично скрывал такие мелочи. Да и в лицо Поттер не смотрел. Наверное. А возбуждение между тем начинало тяготить.
— Я бы хотел попробовать с тобой… но вряд ли решусь…
Проклятье! Кажется, Поттер и сам понял, что сморозил глупость, потому что торопливо поднялся и быстро вышел, оставив Северуса терзаться всякими чувствами. Проще всего было справиться с возбуждением, чем он и занялся, едва за ночным визитёром закрылась дверь. В душ Северус не пошёл, чтобы случайно не попасться на глаза Поттеру, который мог оказаться где угодно и когда угодно. Очистив себя чарами, он завернулся в одеяло и уснул. Крепко и безо всяких снов.
— Доброе утро, сэр.
Северус попытался отыскать на лице Поттера следы его ночных бдений, но ничего не заметил. Вот что значит молодость!
— Доброе, мистер Поттер.
Северус покосился на прикрытую салфеткой свежую выпечку и потянулся за своей чашкой, уже наполненной кофе, под лёгкими чарами свежести. Кричер тяжело переживал свою оплошность со сном после зелья, поэтому искупал, как умел — обильной и вкусной едой.
— Что вам сегодня снилось?
Поттер жизнерадостно улыбнулся, и Северус дрогнул.
— Котята.
Чёрт его дёрнул за язык! Поттер на мгновение потерял дар речи, но быстро справился с удивлением и, пододвигая к себе «Толкователь», деловито уточнил:
— Много?
— Очень.
— И что вы с ними делали?
Издевается? Вроде не похоже… что можно делать с котятами?
— Ловил.
Лицо Поттера вытянулось, и он торжественно зачитал:
— Ловить или собирать котят во сне предвещает беременность или необходимость выплеснуть свою любовь.
— Что?!
— Сами смотрите!
Давно пора изучить эту дурацкую книжку, чтобы не приходилось так попадать!
— Надеюсь, теперь вам окончательно стала ясна природа предсказаний? — ехидно поинтересовался Северус.
Поттер снова улыбнулся и подвинул ему блюдо с выпечкой.
— Кричер сегодня испёк вкусные пирожки. С самой разной начинкой. Угощайтесь.
Спорить и сопротивляться было нелепо. Северус взял из рук Поттера пирожок и откусил, не чувствуя вкуса. Почему-то казалось, что после ночных откровений в их отношениях должно было что-то измениться. Но, очевидно, Поттер так не считал. Лицемер! А говорил-то! Северус задумчиво облизнул губы, искоса наблюдая, какое впечатление его провокация произведёт. Но то ли Поттер ночью лгал, то ли научился скрывать свои эмоции, что было маловероятно. Лгал! Чтобы скрыть неуместное разочарование, Северус склонился над чашкой.
— Сегодня я планирую провести с вами два тренировочных боя, с последующим подробным разбором ошибок.
— Спасибо, сэр, — просиял Поттер.
— Благодарите Дамблдора, — буркнул Северус.
Кажется, настроение Поттеру удалось подпортить: выглядел он уже не таким довольным, хотя вежливости не утратил.
— Обязательно, сэр.
День прошёл совершенно обычно. Только теперь Северус пытался внимательнее присмотреться к Поттеру — надо же понять, что у него на уме?! — но так, чтобы тот ничего не заметил и не сделал скоропалительных выводов. Вроде бы, Поттер как Поттер, но что-то с ним не то… вот только что именно? К вечеру Северус научился различать оттенки его настроения, от задумчиво-мечтательного до азартно-заинтересованного. Только к пониманию его мотивов он не приблизился ни на шаг. Оставалось ждать ночи.
Поттер не подвёл. Он появился после полуночи и без лишних слов уселся на кровать Северуса, взяв его за руку. Что-то новенькое.
— Ну что ты творишь?! — выдохнул Поттер. — Как тебя понять, а? Чего ты добиваешься?!
Северус ничего не добивался и не понимал сути претензий, а Поттер приставил свою ладонь к его и сцепил пальцы. Для этого ему пришлось поднять руку Северуса, и рукав сорочки сполз, обнажая Тёмную Метку. Северус чувствовал движение тонкой ткани по своему предплечью, и ему отчаянно хотелось прикрыть эту мерзость. Он и раньше-то никогда не гордился этим тавром, а сейчас и подавно не хотел, чтобы Поттер его видел.
— Вот она какая…
Да лучше бы Поттер полез к нему под сорочку! По крайней мере, не было бы так стыдно, да и меры какие-то принять уместно. Оставалось притворяться спящим. А Поттер неторопливо проследил контур метки пальцем, а потом коснулся её языком. Вот какого чёрта?! Он что, всё подряд в рот тянет? А Поттер уже коснулся кожи губами.
— Странно… мне казалось, она должна быть горячей…
Это он так температуру измеряет? И, похоже, ему и в голову не приходит, что такие манипуляции могут оказаться слишком возбуждающими. Хорошо, что под одеяло Поттер заглядывать не стал. Хотя теперь Северус с большой осторожностью пытался прогнозировать его действия, но всё равно терялся в предположениях о том, что в таком случае предпримет Поттер. Неужели лизнёт? Или проверит температуру? Но тот ещё недолго погладил руку Северуса и ушёл, оставив его наедине со вставшей проблемой. Возбуждение оказалось таким острым, что хватило нескольких движений ладонью. Что делать дальше, Северус не знал, поэтому, пробормотав Очищающее, завернулся в одеяло и уснул. Как повелось, без снов.
Бодрый и вежливый Поттер, казалось, и жил на кухне. Чем ещё объяснить, что когда бы Северус туда ни спустился, он уже был там? И с этим дурацким «Толкователем». Хотя, конечно, аромат кофе и свежей сдобы почти сразу гасил утреннее раздражение, и Северусу удавалось демонстрировать чудеса человеколюбия.
— Доброе утро, сэр! А что вам сегодня снилось?
— Вода. Много воды.
Северус уселся на своё место и с наслаждением сделал первый глоток бодрящего напитка. Всё-таки идея найти общий язык с Кричером была отличной. Поттер долго шуршал старыми страницами и, наконец, потрясённо уставился на Северуса:
— Случившиеся события буквально накроют вас с головой. Возможно новое интересное знакомство, увлекательное путешествие либо любовное приключение, полное чувств.
Интересно, Северус когда-нибудь угадает? Любовное приключение, полное чувств… какая чушь!
— Мистер Поттер, может, хватит терзать старую книгу? Вы же убедились в очевидной глупости предсказаний?
— Почему же?
— Не сомневаюсь, что меня в будущем ждёт увлекательное путешествие, а уж любовные приключения и вовсе подстерегают за каждым углом. И все полны чувств. Горячих.
— Нет?
Северус вздохнул:
— Предлагаю заканчивать с завтраком и заняться делом. Наконец.
Поттер в ответ лишь вежливо улыбнулся:
— Поддерживаю вас. Горячо.
Северус не мог понять, когда и где переступил черту, после которой общение с Поттером стало таким странным. Раньше всё было просто: ты ему слово, он — десять… тебе в спину прошипит. А сейчас что? Таким предупредительным Северус и сам бывал исключительно на приёмах в доме Малфоев, а уж Поттера-то и вовсе никогда не видел. Но ведь может!
Северус знал, что все его беды были исключительно от хорошего воображения. Обычно он рисовал картины будущего, совершенно забывая о своей удачливости. Вернее, о полном отсутствии удачи, на которую почему-то полагался при планировании. И в итоге результат оказывался катастрофическим. Хорошо, если кроме него самого никто не страдал, но так везло редко. Поэтому сейчас в общении с Поттером он старался быть предельно сдержанным и предупредительным. Ведь очевидно, что мальчишка приходил к нему совсем не для воплощения того, что нашёптывала разыгравшаяся фантазия. Одиночество, отсутствие рядом друзей и ежедневное общение с ещё более закрытым человеком, чем он сам, толкнуло Поттера на отчаянные поиски тепла, пусть даже в таком странном месте, как спальня Северуса.
На занятиях Поттер был собран и уже привычно вежлив. И это почему-то хотелось исправить. Приходилось напоминать себе о шатком равновесии, которое оказалось гораздо плодотворнее взаимных шпилек, и гнать подальше то и дело приходящие на ум образы. Весьма фривольные, надо сказать. Интересно, а сам Поттер понимал, насколько соблазнительно выглядит его молодость, свежесть и очевидная неискушённость? Северус старался смотреть на него только по мере необходимости, и сразу же отводил взгляд, едва тот задерживался на Поттере сверх дозволенного. Как получалось раньше не замечать его очевидной привлекательности, Северус не понимал. Но ведь получалось?! Значит, нет в этом невозможного.
Поттер словно специально будоражил воображение, то потянувшись после долгого сидения за книгой, а то и начав за обедом слизывать мёд с пальцев. Северус мог только надеяться, что ничем не выдал своей чрезмерной заинтересованности, рассчитывая на невнимательность Поттера.
А вечером Северус столкнулся с настоящей проблемой. У него не было сомнений в постоянстве ночного гостя, и имелась возможность пресечь эти визиты раз и навсегда. После мучительных раздумий он запер дверь всеми известными чарами Конфиденциальности, и теперь, чтобы покинуть комнату, ему бы и самому пришлось изрядно потрудиться. Но так было правильно. Северус облачился в ночную сорочку и завернулся в одеяло. Он уже начал засыпать, когда его поразила совершенно простая мысль — запечатанная дверь наверняка наведёт Поттера на мысли о том, что предыдущие ночи его здесь ждали!
С колотящимся сердцем Северус поднялся и скрупулёзно удалил все затворы. Гораздо лучше будет притвориться, будто Поттер его разбудил. После такого он точно не вернётся. Никогда. И почему-то это радовало гораздо меньше, чем хотелось. Но когда жизнь радовала Северуса? В том-то и дело!
Северус лежал под одеялом, продумывая сценарий своего пробуждения. Казалось бы, чего проще? Но была грань, которую переходить не хотелось, и пугать Поттера он не собирался. Достаточно будет пошевелиться, даже не открывая глаз — впечатлительному мальчишке должно хватить.
Поттер пришёл после полуночи, словно следовал негласной договорённости, и сразу же уселся на кровать, взяв Северуса за руку.
— Привет. Я скучал…
Северус прекрасно знал свои слабости, но решил немного потянуть время. Исключительно для достоверности. У Поттера была очень горячая ладонь, а может, это просто Северус озяб в ожидании. Он всегда мёрз, когда нервничал, а сейчас точно был далёк от спокойствия. Особенно, когда Поттер начал поглаживать его запястье, наверняка не представляя, чем такая провокация может закончиться.
— Я видел, как ты на меня смотришь! — вдруг объявил Поттер.
В полной тишине его слова прозвучали даже торжественно. И пока Северус набирался решимости для следующего шага, Поттер коснулся губами его ладони.
— У тебя холодные руки, — прошептал он. — Я согрею, хочешь?
Северус хотел. Но совсем не того, что себе представлял наивный Поттер. Желание стало уже чрезмерным, скручиваясь где-то в животе тугим узлом. Пора кончать с этим балаганом! Северус вздохнул и слегка качнул головой. Однако непредсказуемый Поттер, вместо того чтобы сбежать, тихо ахнул:
— Ты весь горишь!
Пора было уже привыкнуть, что температуру Поттер измеряет исключительно губами, но для Северуса это было слишком много. Он замер от потрясения, когда Поттер принялся водить губами по его лбу, потом коснулся щеки, шеи… Когда Северус понял, что Поттер его целует, было поздно что-то делать — он просто ухватился за мысль, что это ничего не значит. Совсем ничего. Северус чувствовал себя старым похотливым сатиром, заманившим в свои лапы почти ребёнка, но только и мог, что замереть, принимая ласку.
— Какой же ты классный, — горячечно шептал Поттер. — Какой же ты…
Северус даже не подозревал, насколько у него чувствительная кожа на шее, если такие осторожные прикосновения могли довести его почти до экстаза. Он был слаб! Позорно слаб, и у него не хватало сил, чтобы пресечь происходящее.
— Пожалуйста, смотри на меня так и завтра… на меня никто и никогда так не смотрел…
После такого Северус окончательно почувствовал себя растлителем, сгорая от стыда за собственное возбуждение. Но тут даже святой бы не устоял! Поттер почти улёгся сверху и ласково целовал его шею. Хорошо, что это продолжалось недолго. Поттер порывисто вздохнул и отстранился.
— Прости… я не должен был… так нельзя…
Он зачем-то начал поправлять одеяло и, скользнув ладонью по телу Северуса, обнаружил его эрекцию. Вот теперь выдавать себя точно не стоило! А удивлённый Поттер заглянул под одеяло, убедившись в верности своих догадок.
— Ух ты ж… это я тебя так? Это у тебя на меня?
И всё это с выражением, будто нашёл подарок, оставленный под рождественской елью! Поттер коснулся вздыбленного члена через тонкую ткань сорочки и, впервые изменив своим привычкам, признал без дополнительных исследований:
— Горячий…
Когда ладонь на члене чуть сжалась, Северусу захотелось взвыть, но он вытерпел. Как вытерпел и разглаживание сорочки — тонкая ткань совершенно не притупляла ощущений! — и последующее укрывание одеялом.
— Сладких снов, Северус… самых сладких…
Поттер давным-давно ушёл, и с возбуждением Северус благополучно справился, но сна не было ни в одном глазу. Никогда прежде он не сталкивался ни с чем подобным — тщательно продуманный образ избавлял его от лишнего внимания студентов, да и особой популярностью Северус никогда не пользовался.
Поттер сам поставил себя в крайне уязвимое и неловкое положение, но почему-то стыдно и неловко было исключительно Северусу. Может быть, из-за собственного притворства? Или он просто не привык к подобным откровениям? Чтобы без всякого тайного смысла, не преследуя иных целей… просто потому что захотел… просто захотел…
Почему-то быть желанием Поттера оказалось даже приятно, и чертовски польстило самолюбию Северуса. Понятное дело, что пользоваться столь щедрым предложением никто не собирался, но помечтать-то было можно. Вот Северус и мечтал, проклиная себя за постыдную слабость и утешаясь тем, что Поттер о таком точно не узнает! И никто не узнает, потому что укрощать собственных демонов Северус уже научился. За столько-то лет. Надо ли говорить, что очередное утро было совершенно не добрым?
— А сегодня что вам снилось, сэр?
— Кровь! — отрезал Северус.
Лицо Поттера вытянулось и, кажется, слегка побледнело. Он принялся листать «Толкователь снов», мучительно морщась, а потом потрясённо уставился на Северуса:
— Она лилась из раны?
— Да, — Северус строго взглянул на Поттера и невозмутимо добавил: — На одежду! Из разорванной шеи. Я был весь в крови. И что это означает?
— Это к наступающей беде, сэр, — Поттер прокашлялся и прочитал: — Потеря крови может отражать и другие жизненные потери: любимых, финансов, родных. Кровь также может символизировать жертвенность — например, агнец, отданный на заклание.
Час от часу не легче! Лучше бы Северус продолжал рассказывать про котят!
— Мистер Поттер, может, теперь вы перестанете верить в эту чушь?! Очевидно же, что нам здесь не грозят никакие потери. Особенно финансов.
— Ну, да, с финансами у нас всё будет хорошо. А хотите, я вам завещаю этот дом?
— Не говорите глупостей! — рассердился Северус. — Давайте лучше займёмся делом.
Поттер не возражал. Однако его задумчивость почему-то пугала Северуса. Он определённо что-то замышлял, только вот что? Да и с ночными визитами пора было уже заканчивать. Одних только воспоминаний об этом безрассудстве Северусу хватит ещё на много лет для того, чтобы плодотворно фантазировать. Он решил, что уместнее всего будет «проснуться» и мягко убедить Поттера в невозможности каких-либо отношений. Северус даже принялся подбирать слова, но дальше фразы «ты ещё так молод» почему-то не продвинулся. Лучше будет положиться на интуицию. Должна же она хоть однажды предотвратить катастрофу, а не приблизить?
Северус едва дождался вечера, потому что задумчивость Поттера не способствовала здравости мышления. Больше всего хотелось продолжить притворство, хотя бы ещё на одну ночь. Желание было таким острым, что это уже начинало пугать, и Северус решил не затягивать с объяснением, пока не вляпался окончательно. Возможно, им с Поттером даже удастся остаться добрыми знакомыми, и наверняка, встретившись лет через двадцать, они ещё посмеются над странностями совместного проживания в доме.
Воздух в комнате показался слишком затхлым, и Северус долго стоял у открытого окна, с удивлением обнаружив, что, оказывается, наступила весна. Нет, он, разумеется, следил за календарём, но сейчас почему-то вдруг осознал произошедшую смену сезонов и загрустил, вспомнив, что когда-то связывал с весной надежды и отчаянно ждал перемен. Но ночи всё ещё были холодными, и, окончательно озябнув, Северус закрыл окно. Он облачился в ночную сорочку и улёгся под одеяло, пытаясь настроиться на непростой разговор. Обижать Поттера не хотелось, а как необидно отказать — Северус не знал, особенно, когда уже был почти готов согласиться на всё, что бы тот ни предложил.