— Рей, а так ты ведь и на улицу сможешь выходить, и вообще хоть куда!
— Хоть куда не получится… хотя на этой штуке было бы удобно грабить банк. Можно спрятать оружие, и никто не заподозрит. И ход тихий.
— Всегда подозревал, что твоя законопослушность фальшивая.
— Угу, — довольно фыркнул Рей, — в душе я гангстер.
— Я так и думал, — Северус сокрушённо вздохнул. — Теперь-то ты понимаешь, почему я должен за тобой следить даже в уборной?
— Постоянная бдительность! — Рей строго взглянул на него, а потом довольно рассмеялся: — Говорят, ещё в протезы удобно оружие прятать.
— Не знаю, не пробовал.
— Куда тебе!
Северусу стало легко и показалось, что всё плохое уже позади.
— Рей, сегодня приезжает доктор Крэгг.
Как же можно одной фразой всё испортить! Рей сразу помрачнел и нахмурился:
— Сев, какого чёрта тащить его из Бельгии? Можно подумать, он скажет что-то другое… или… вы от меня что-то скрываете?
Северус почти задохнулся от приступа удушливой тошноты и поспешил горячо заверить Рея, что всё в порядке.
— Да неужели?! Зачем нужен второй доктор, если только не для опровержения диагноза первого?
Рей всегда соображал очень быстро, и Северусу всегда это нравилось, только не сейчас.
— Ну, ты ведь понимаешь, что после войны многие хорошие врачи…
— Не заговаривай мне зубы, Сев. Что сказал Фергюссон?
— Только то, что больше не знает, что с тобой делать дальше.
— А зачем со мной что-то делать?
— Тебя же надо вылечить!
— А если Фергюссон прав, и это невозможно?
Северус точно знал, что не говорил ничего подобного, но тогда откуда?.. Рей принялся медленно раскручивать свою коляску, зло и сосредоточенно перебирая руками по управляющим колёсам.
— А что если я навсегда останусь вот так?! Что тогда?! Что?!
Северус остановил движение и, чтобы смотреть Рею в глаза, опустился на колени.
— Всё будет хорошо! Всё будет! Понимаешь?!
— Не подскажешь как?
— Ты будешь жить, Рей!
— Да неужели?! А ты? Что будешь делать ты?
— Я буду с тобой. До конца.
— Принесёшь себя в жертву?
— Не говори глупости! Никаких жертв.
— На каких условиях ты уволился? — во взгляде Рея появилась тревога.
— Я не выдвигал условий. Всё было понятно и так.
— Тебя возьмут обратно?
— Не знаю… наверное, — Северус ни о чём подобном не думал.
— Пообещай мне, что если Крэгг подтвердит диагноз Фергюссона, то мы вернёмся в Уик.
Слово «диагноз» прозвучало, как приговор, и Северусу стало настолько холодно, что он не смог скрыть озноб и невольно поёжился.
— Обещаю.
— И давай заведём собаку.
Бродяга умер от старости два года назад, и именно Рей яростно воспротивился, когда Гарри заговорил о том, что соседская сука родила щенка, так похожего на… Рей тогда оборвал Гарри на полуслове, заявив, что второго Бродяги уже не будет, а довольствоваться напоминанием — развлечение не из приятных.
— Давай.
— Ты соглашаешься, будто выполняешь последнюю волю.
— Идиот! Ты чего себе напридумывал?!
— Сев… пожалуйста… скажи, что ещё есть надежда.
Северус обнял сильно похудевшие ноги Рея и уткнулся лицом в его колени, забывая, что он ничего не чувствует.
— Надежда есть! Всегда! Мы с тобой справимся… даже если вернёмся в Уик. Всё будет хорошо.
Рей принялся перебирать волосы на затылке Северуса и едва слышно выдохнул:
— Как же я хочу тебе верить… не представляешь.
Северус представлял, потому что и сам хотел в это верить. Сильнее, чем во что бы то ни было. Он помог Рею умыться и побриться, несколько раз попытавшись шутить, а потом не выдержал:
— Рей, может, я сегодня останусь дома?
— И не пойдёшь на службу? — он иронично прищурился: — И в честь чего ты решил бастовать?
— Я бы хотел быть рядом…
— Не выдумывай! Или ты возомнил себя доктором?
— Нет, но…
— То, что ты изучил анатомический атлас, не делает тебя врачом, Сев, а пропускать работу из-за рядового осмотра — последнее дело.
— Но я бы хотел знать…
— Неужели ты думаешь, что я от тебя что-то стану скрывать? Или ты хочешь полюбоваться, как меня ставят на колени и обстукивают молотком? Жалкое зрелище.
— Рей…
— Вали на службу! Пока я не встал, тебе придётся работать за двоих.
Рей был непреклонен, к тому же Северус понимал, что его присутствие ничего не изменит и принесёт только дополнительные страдания Рею. Если уж он в первые дни после аварии так стыдился обычной физиологии, то, наверное, так будет лучше.
Северус отправился в авиашколу, и пока шел до угла дома, ему чудился взгляд в спину. Оборачиваться он не стал — время ненужных сантиментов прошло. Весь день он не находил себе места и даже проиграл в традиционной перепалке с Блэком. Однако тот, вместо того, чтобы порадоваться поражению Северуса, улучил момент и зажал его в углу каптёрки.
— Ну?
— Отвали.
— Снейп, что происходит?
— Тебе показалось.
Но когда Блэк мог просто отстать?!
— Это связано с Мальсибером?
— Да. Доволен?
— Нет! Что с ним?
— Сегодня из Бельгии приезжает доктор Крэгг. Для проверки диагноза.
— Блядь! — Блэк отступил на шаг и смачно сплюнул себе под ноги. — Всё так плохо?
— Вот сегодня и узнаем.
Блэк вдруг стиснул Северуса в объятьях и похлопал по спине:
— Держись!
Почему-то от этого стало легче, но всё равно домой Северус возвращался, сходя с ума от самых разных предположений. Даже то, что Люциус не позвонил и ничего не велел передать, могло означать ровно противоположное. Дом встретил его тишиной. С замиранием сердца Северус нажал ручку двери их комнаты. Рей сидел в своём кресле и смотрел в окно. Когда вошёл Северус, он обернулся и попытался улыбнуться:
— Завтра мы едем в Уик.
***
Поезд медленно тащился на север. Кажется, Рей всё-таки уснул, хотя мог и просто погрузиться в тоскливые мысли, отвернувшись к стенке купе. Северус и сам стискивал зубы, вспоминая унизительную посадку в поезд, и винить, кроме себя, ему было некого. Надо же быть таким идиотом и не додуматься сразу позвать носильщика, чтобы тот помог с дурацкой инвалидной коляской, пока Северус заносил Рея в купе, куда уже погрузил их вещи. Хорошо, хоть догадался оплатить все места в купе, что помогло избежать скандала с проводником, который уже начал ссылаться на какие-то правила перевозки грузов, доказывая, что коляска помешает остальным пассажирам.
Северус потёр лицо, пытаясь взбодриться — ему ещё предстояла выгрузка в Уике, где поезд стоял всего четыре минуты. Обиднее всего было за Рея — окружающие их люди видели неудобную коляску, отказываясь видеть в ней человека и считаться с его чувствами. Северус представил себя на месте Рея, и его замутило. И самое страшное — бессилие, когда нет возможности на это повлиять и что-то изменить. И так теперь будет всегда. Может, конечно, в Уике всё будет иначе… не чужие же они там?!
— Сев, ты же помнишь про собаку?
Всё-таки Рей не спал. Он тяжело перевернулся на спину и, сложив руки на груди, уставился в потолок. Северус кивнул, хоть Рей этого и не видел.
— Конечно, помню.
— Ты только не бери, кого попало.
— И не собирался.
— Ты это… — Рей болезненно нахмурился. — На берегу под лодкой он живёт… если никуда не сбежал и зиму пережил… я его подкармливал… может, пойдёт с тобой, ты позови… он селёдку любит.
— И как его позвать?
Рей смутился:
— Я называл его Бродягой… он, конечно, совсем не такой, как был наш, но вполне мог быть его сыном… или внуком… Наш-то тот ещё кобелина был.
— Я позову, — пообещал Северус.
Подтверждая свои слова, он стиснул холодную ладонь Рея, а потом погладил запястье. Рей благодарно улыбнулся:
— Спасибо, Сев. Пусть уже он с нами будет, чем на берегу. Его старый Пинс подстрелить обещал, говорит, рыбу таскал.
— И давно ты с ним… в смысле, подкармливаешь давно?
— С лета. Помнишь, я к Пинсу стал ходить за рыбой?
Северус помнил. Тогда ему показалось немного странным внезапное желание Рея общаться со склочным стариком, а вот, оказывается, в чём было дело. Разговор незаметно перешёл на соседей, потом вспомнили друзей Гарри, и призрак дурацкой посадки в вагон сгинул без следа. Рей снова начал шутить, и Северусу показалось, что стало легче дышать.
В Уик поезд прибывал в сумерках, что, наверное, было даже хорошо — меньше знакомых встретится по пути домой, — и умудрённый опытом Северус заранее заплатил проводнику, чтобы тот помог с выгрузкой. Влажный морской ветер ощутимо пах весной и трепал отросшие волосы Рея, который довольно зажмурился:
— Мы дома!
Однако до дома они добрались только через час — Рей категорически не хотел, чтобы Северус его катил, а просёлочная дорога была совершенно не рассчитана на тонкие колёса коляски. Правда, в дом Северус его занёс и послушно протёр резиновые протекторы.
Уснул Рей быстро, а вот Северусу не спалось. Он осторожно вышел на улицу и закурил, глядя на низкое звёздное небо. Когда-то ему казалось, что все беды можно пережить в полёте — просто оторваться от земли и почувствовать себя свободным от всего, что тянуло вниз. Ему, и правда, становилось легче, только вот с годами всё усложнилось, а может, просто проблемы стали крепко удерживать на земле, не давая взлететь.
Наверное, именно так выглядит ответственность за кого-то ещё и, может быть, даже так выглядит собственная нужность — Северус не очень хорошо разбирался в таких вещах. Он просто знал, что завтра с утра отправится на авиастанцию и, если понадобится, будет упрашивать взять себя на работу. Хорошо, что Риддл отказался признавать долг Северуса и пообещал, что за лечение Рея заплатит «Бристоль Айркрафт». При этом у него была такая улыбка, что не осталось никаких сомнений — заплатят!
Но помимо счетов на лечение оставались насущные проблемы, которых было более чем достаточно. Хоть Блэк и болтал, что скоро должны отменить карточки, пока приходилось с ними считаться. А ещё надо бы найти сиделку для Рея — оставлять его одного на целый день Северус не собирался! — что-то приготовить, и найти, наконец, этого Бродягу. Северус затушил окурок, ещё раз взглянул на далёкие звёзды и отправился спать. Сейчас хотя бы у него появился какой-то план. Пусть и не самый удачный.
Утром Рей с удовольствием позавтракал, и Северус оставил его в гостиной, пообещав скоро вернуться. К авиастанции он подходил с тяжёлым сердцем, но, как оказалось, зря. Маккинон обрадовался его возвращению и сообщил, что как раз сейчас и до лета Британская экспедиция Чарльза Симпсона сворачивает работу в северной Гренландии, а значит, им очень нужны опытные пилоты.
— Мистер Снейп, вы же понимаете, что я могу взять вас только на время эвакуации экспедиции? Мы сейчас ждём новостей о состоянии дел Берегового Командования, поэтому…
Маккинон печально развёл руками, и Северус мог его понять. Ну, хоть так. Слухи о расформировании Командования ходили давно, поэтому сокращения кадров уже никого не удивляли.
— Зато за вывоз полярников должны щедро заплатить, — продолжил Маккинон, — да и карточки у них лучше, чем у нас. Стали. Что поделать, времена меняются.
Эти перемены заслуженный вояка принимал слишком близко к сердцу, и Северус сочувственно покивал, поддерживая разговор, но не пытаясь возразить. Всё было правильно — война кончилась, приоритеты сменились, и этого уже не изменить.
Воодушевлённый Северус отправился в госпиталь и легко уговорил сиделку, чтобы она навещала Рея днём. Плату она запросила весьма скромную, идеально вписывающуюся в невеликий бюджет. На очереди оставался прикормленный Реем пёс.
Северус спустился к морю и пошёл по берегу к трухлявой лодке, выброшенной на камни. Он трижды обошёл её, заглядывая во все щели, и даже попытался приподнять вросший в песок борт. Безуспешно — под лодкой никого не было. И где теперь этого кобеля искать? Северус отряхнул испачканные руки и, почувствовав взгляд, медленно повернул голову. На пригорке стояла чёрная собака и, наклонив голову, наблюдала за ним. Одно ухо у неё завернулось, а свалявшаяся шерсть не скрывала крайней худобы. Собаку можно было бы назвать страшной, если бы не взгляд — настороженный, напряжённый, и в то же время в нём был интерес.
— Привет, Бродяга.
Пёс прислушался, повернув голову, и Северус решил, что это добрый знак. Хорошо, что он додумался взять с собой бутерброд.
— Ты сегодня обедал?
Пёс, похоже, не только не завтракал, но и не ужинал, потому что кусок хлеба поймал на лету и проглотил, не жуя. Бедолага.
— Пойдёшь со мной? Тебя Рей искал.
Северус ещё раз позвал его по имени и подкрепил свои слова кусочком колбасы, который исчез в пасти пса и тихим клацаньем зубов.
— Пойдём, Бродяга, у меня ещё колбаса есть.
Неизвестно, какие мысли появились в кудлатой голове пса, но он порысил следом за Северусом, выдерживая, правда, приличное расстояние. Кажется, этим утром Северус достиг пика своей дипломатической карьеры.
***
— Рей, я дома!
— Слышу, — Рей лихо выехал из комнаты и довольно улыбнулся, затормозив в шаге от Северуса. — И вижу.
— Я привёл Бродягу.
Рей словно окаменел, а его улыбка медленно истаяла.
— Он жив? — наконец отмер он. — Пережил зиму?
— Да.
Рей зажмурился и, несколько раз выдохнув, заговорил:
— Теперь всё будет хорошо! Я загадал, что если он пережил эту зиму, то всё будет хорошо. Он пошёл с тобой?
— Пошёл. Я ему пообещал еды вынести, и он, кажется, понял. Сидит и ждёт. К себе, правда, не особо подпускает.
Рей просиял и засуетился:
— У нас же рыба вяленая в зимнике оставалась? И куртку мою старую брось ему пока в дровяник. Пусть привыкает, — он вдруг замолчал. — Сев, а ты ничего не сказал про работу. Тебя взяли обратно?
— Да.
О том, что это временно, Северус решил не говорить — не хотелось омрачать настроение Рея, последнее время он так редко улыбался, как прежде.
— И когда ты начинаешь?
— Уже завтра.
— А где?
— Так же буду летать в Гренландию с экспедицией. Я договорился с миссис Флетчер, она будет навещать тебя днём и, если понадобится, вечером. Договорюсь с Харрисом, он живёт у самой авиастанции, и ему не трудно будет пригласить её, если вдруг…
— Сев, ты же не хочешь сказать, что с тобой там может что-то случиться?
— Конечно, нет! — Северусу такое и в голову не приходило. — Я имел в виду только нелётную погоду.
Может быть, Рей ему и не поверил, но не подал вида.
— Тогда ладно. Помоги мне выйти на улицу, я хотел бы…
Кажется, Рей стеснялся своей внезапной сентиментальности.
— Разумеется. Бродяга же должен убедиться, что я его не обманул.
Северус помог Рею одеться и перебраться через порог. Старую куртку, которую было решено пожертвовать Бродяге, Рей пока набросил себе на колени, словно пытаясь скрыть свою немощность. Понятливый пёс сидел в паре десятков ярдов от дома и настороженно водил ушами.
— Бродяга, — тихо позвал Рей. — Это я.
Северус решил им не мешать и ушёл в дом, вручив Рею вяленую треску, чтобы тот сам покормил собаку, и, кажется, угадал, ну, по крайней мере, ничего не испортил.
— Спасибо, Сев…
Северус несколько раз подходил к окну, проверяя, не нужна ли его помощь, и очень удивился, когда увидел, как пёс подошёл к Рею и не только положил голову ему на колени, но и позволил чесать себе за ухом. Похоже, они возобновили свою дружбу.
Бродяга так крепко уснул на куртке Рея в сарае для дров, что не успел сбежать до появления Северуса и подпустил его слишком близко. Оценив свою оплошность, он прижал уши и попытался сделать вид, что его здесь нет.
— Тш-ш, дурашка, — Северус старался говорить тихо и не делать резких движений, чтобы его не спугнуть. — Я совсем не против, чтобы ты здесь жил.
Пёс следил за ним взглядом, и казалось, что всё понял. Наверное, так оно и было, потому что когда Северус ещё раз зашёл в сарай, Бродяга просто задрал морду, выжидающе глядя в глаза.