Очи обоих стремительно закрывались, предоставляя сердцам совершить невероятное безумство. Иккинг потянулся левой рукой в сторону блондинки, касаясь её румяной нежной щёчки, а Астрид слегка обвила его шею… Миллиметры, разделяющие их губы, медленно сокращались. Иккинг невольно ощутил аромат блеска, которым девушка покрывала свои алые губы. «Яблочно-вишнёвый» — пронеслось в затмившейся от опьяняющего чувства голове Иккинга. — «Это самый притягательный аромат на свете». Осталась пара миллиметров до нежного, но, в то же время, весьма пылкого прикосновения. Неожиданно юноша остановился, отпрянув от почти коснувшихся его уст Астрид…
— Нет. Так нельзя… — Иккинг неспешно выпрямился назад. — Я так не могу… Прости, Астрид…
Его изнутри разъедала совесть. Чем больше он сердцем намеревался ощутить пылкие чувства Астрид, коснувшись её губ, тем сильнее не менее честная и совестливая натура Иккинга давала о себе знать. Она не позволяла затуманить сознание юноши, что нельзя было сказать про Астрид, которая, будто по волшебству, что вызывало в душе Иккинга нарастающее беспокойство, отказалась от всяческого осознания реальности. Совесть не позволяла ему забыть, что девушка увлеклась им. Наверняка поэтому она испытывала странный жар и озноб, из-за пребывания под чарами призванного им демона. Честность прежде всего к Астрид, и затем уже к себе самому, напомнила юноше, что она влюблена в него не по-настоящему. Что юная Хофферсон, так мила, очаровательна, и нежна с ним сейчас исключительно благодаря вчерашней, совершённой им ночной сделке с древней, могущественной силой. «И зачем я пошёл на такое?» — Иккинг корил себя за то, что сделал с ничего не подозревающей возлюбленной. — «Лучше бы она мне сейчас дала пощёчину или так же равнодушно отшила, как вчера, после учёбы, чем… так любить…» — одна мысль за другой поглощала юношу и постепенно раскалывала сердце и душу изнутри.
— Иккинг, ты чего? — удивлённо похлопала глазами Астрид, стараясь понять, почему Иккинг вдруг отпрянул и не стал её целовать.
— Мы… не должны, Астрид… Не таким образом… — серьёзно говорил шатен. В нотках голоса исчезла нежность. Но колкости тоже не было. Слышалось… сожаление. — Я не хочу, чтобы ты любила меня… Я этого не заслуживаю… — он отвёл взгляд своих глаз в сторону, стараясь не смотреть ими на недоумевающую девушку.
— Почему, Иккинг? — шокированная странным поведением спросила Астрид. — Ты два месяца поглядывал на меня. Потом, неожиданно, ты ко мне подбегаешь, говоришь комплименты. Затем встречаешься со мной. Когда мне стало плохо, щепетильно заботишься обо мне, я бы даже сказала, с любовью. — последнее слово Астрид особенно подчеркнула. — А теперь вдруг сдаёшь назад?.. Что происходит с тобой, Карасик? — тон девушки стремительно сменялся гневом непонимания. Казалось, ещё немного, и пламя злости в сердце Хофферсон от подобной игры чувствами вырвется наружу.
— Я… не могу тебе этого объяснить, Астрид. — прокручивая возможные последствия, пониженным тоном говорил Карасик. — Даже если бы и мог, всё равно ты посчитала бы меня сумасшедшим, шутником или фантазёром… — взмахнул перед собой руками парень.
— А ты попробуй, Иккинг. — нежно сказала Астрид, надеясь услышать от него причину странного поведения. — Обещаю, я постараюсь принять к сердцу ту историю, которую ты мне поведаешь. — сказала девушка, нежно коснувшись левой ладонью щеки Иккинга.
Он сознательно представил: если уж и потерять любовь, настоящую для него и единственную, то лучше сделать это, рассказав правду — всю, до последней крупицы.
Иккинг рассказал девушке о том, чем увлекается в свободное от домашних дел и учёбы время. О том, как ему нравится изучать необычные ритуалы, читать литературу, связанную с мистикой. Как увлечённо изучает одно из направлений. Иккинг рассказал также и о том, что совершил прошедшей ночью. Как нарисовал специальный символ на полу у себя в комнате, затем читал специальное заклинание из старинного фолианта и призывал с его помощью демона. Как общался с духом, пришедшим из Ада, и, впоследствие, заключил с ним сделку, коим предметом являлась она — Астрид. Внимательно выслушав юношу, девушка, найдя в себе силы, оставила на его щеке красный от пощёчины след, вытолкала его из своего дома и наказала, чтобы он больше никогда к ней не подходил и не заговаривал с ней.
Так всё бы и вышло, если бы не прозвучал спасительный звонок в мобильнике юноши.
— Здорово, Иккинг! — голос принадлежал другу Иккинга, Сморкале.
— Здорово, Сморкала! Что-то случилось? — торопливо спросил парень.
— Да, тут Хезер на проводе, всё тебя спрашивает. Ээй! — брюнетка вырвала из руки крепыша его телефон, не давая возможности Сморкале отключиться.
— Алло! Иккинг? — шатен невольно нажал на громкую связь.
— Привет, Хезер! — быстро проговорил юноша.
— Милый, я тут решила прогуляться по парку возле школы. Но… одной гулять мне как-то скучно… — наигранно ноя, предложила Хезер. — Может быть, составишь мне кампанию? — ласково спросила брюнетка.
— Да, с радостью. Буду через десять минут. Всё, всё! Целую. — Иккинг поспешил выключиться, услыхав на обратной стороне связи радостный возглас одноклассницы.
— Теперь мне понятна причина… — голубоглазая вмиг разъярилась. — Значит, так ты ко мне относишься, Хеддок? — озлобленно оскалилась Астрид. — Стремишься со мной общаться, вскруживаешь мне голову, а сам при этом гуляешь с другой?! Да ещё с этой задавакой, Хезер! — девушка махнула рукой в сторону двери, словно брюнетка в этот момент стояла за ней.
Иккинг понимал, что лучше пусть подобная неправда окажется причиной разрыва только зарождающихся отношений, тем самым позволит ему оставить блондинку в покое, чем продолжать влюблять её в себя с помощью демонической магии. Он чувствовал себя в этот момент настоящим подонком, так подло, действительно, игравшим, словно кот с мышкой, чувствами той, кого он искренне и вновь безответно любил. С той, которую желал две минуты назад в сердце, чтобы мгновение с ней не кончалось… но при этом чтобы её чувства к нему были не навязаны колдовством. Как можно было испытывать удовольствие, счастье и трепет в душе, когда Астрид, не находящаяся под властью магии демона, не питала к нему симпатии, и ответных чувств? Иккинг думал: «Лучше и вовсе не любить. Стать таким, какой Астрид была вчера с ним — человеком, лишённым чувств и любви. По крайней мере, вчера она была с ним искренна. Чем из-за переизбытка чувств к ней сходить с ума и совершать крайности. Пусть то, что она никого не любит, является проблемой, зато какой при этом душевный груз отсутствовал на плечах юной Хофферсон».
— Да… Я с ней встречаюсь. Прости, Астрид… — юноша ещё больше поник. В глазах Астрид образовались маленькие солоноватые капельки воды. Она ударила его мощной пощёчиной, оставив покраснение. Иккинг приложил ладонь к горящему участку лица, опустив виноватый взгляд куда-то вниз.
— За что ты так со мной жесток, Хеддок? Какое ты имеешь право играть моими чувствами? — истерика охватила Хофферсон.
Иккинг ничего не ответил обиженной блондинке. Он не мог ей ничего рассказать. И открыто признаться в том, что, по сути, это реально выглядело игрой, нежели действительностью, не позволял внутренний страх. Как начинающий демонолог, он знал: использование магической привязки — это и есть игра чувствами человека, на ком она была совершена.
— Ненавижу тебя, Карасик! — девушка легла на кровать, уткнувшись влажным лицом в подушку. Затем из души Астрид последовал отчаянный крик: — Уходи! Уходи!
Юноша, не проронив ни слова, встал и быстро покинул комнату девушки. Выходя за порог двери её комнаты, он оглянулся на рыдающую Хофферсон, понимая прекрасно, какую боль ей причинил. Иккинг побрёл вниз по лестнице. Через мгновение он уже закрыл за собой белую входную дверь, слыша всхлипы девушки. В эти острые секунды жизни кошки на душе Карасика заскребли так сильно, словно готовы были вырвать её из тела целиком. У самого юноши глаза слегка покрылись лёгким туманцем.
Он пошёл в противоположную от зелёного парка в сторону, чтобы никоим образом не пересечься с Хезер. Благо, она не видела, как парень выходил из дома одноклассницы из параллельного потока. А то брюнетка устроила бы ему незабываемый последний месяц в школе, настроив одноклассников и заодно ребят из параллели против него. Да ещё и на выпускном поспешила бы отличиться. Тяжело вздохнув, он направился по незнакомым аллеям и улочкам к себе домой, стараясь не оглядываться назад…
Тем временем, Астрид, после ухода Иккинга, освободилась от озноба и неизвестно откуда взявшихся приступов жара. Через полчаса, голубоглазая направилась в ванную комнату, стараясь смыть прохладной из-под крана водой всю боль, причинённую парнем. Она мечтала забыть сегодняшнюю встречу с ним, желая выкинуть её из головы… Но не выходило. Мысли лишь усиливались, а чувства ещё быстрее обострялись при попытке выбросить из своей головы Иккинга. Девушка сквозь слёзы и подступающие всхлипы осознала всей душой одну неопровержимую истину — она влюбилась в него. Влюбилась по-настоящему.
Ведь, как и Иккинг, она также незаметно наблюдала за ним в школе в течение последних двух месяцев. Когда Астрид впервые пересеклась взглядами с ним, то ощутила ускоренное и ритмичное постукивание своего сердца. С тех пор, она только и искала «случайные» возможности, хоть как-нибудь пересечься с очаровательным и милым шатеном. Лишь бы вновь ощутить на себе его приятный, невинно влюблённый взгляд. А вчерашнее «недоразумение», как она это старалась иногда называть, ещё больше подогрели её чувства к Иккингу. Ведь, он — первый, кто сделал ей комплимент, пусть и не в самой привычной форме.
Колкость не позволяла девушке обзавестись парнем, хотя она всем сердцем об этом мечтала. И, когда Иккинг ради неё сбежал с урока, и нагнал её… и по его волнению Астрид догадалась, что она ему действительно нравится… поступила с ним так же низко, как по необъяснимой причине сейчас это сделал Иккинг. Девушка ненавидела себя за это…
Она обратила внимание, что он часто в школе проводит время в компании двоих друзей, Задираки и Сморкалы. Вспомнив об этом, юная Хофферсон решила исправить совершённую ею ошибку — через его одноклассника, не боясь возможного негативного выпада (из-за того, что она принадлежала к параллельному классу) в свой адрес, вознамерилась встретиться с Иккингом. Благо, Задирака был не только одноклассником девушки из параллельного потока, но ещё и соседом по одной аллее. Когда голубоглазая заметила блондина в его огороженном деревянным забором дворе, что-то остро обсуждающего с сестрой, она поняла, что он — именно тот, кто ей может помочь. Она воспользовалась подходящим моментом и обратилась к Задираке, когда его сестра, по совместительству являвшаяся подругой задаваки, Хезер, вернулась домой на некоторое время. Тот мгновенно заметил волнение на лице Хофферсон. Он понимающе отнёсся к просьбе Астрид, и дал ей номер телефона Карасика. Девушка искренне обрадовалась и отправилась домой. Она занесла номер Иккинга себе на мобильник и решила позвонить ему на следующий день…
«Что же получается?» — подумали Вы. Демон, выходит, не причём? Астрид желала сама всем сердцем, чтобы Иккинг проявил свои чувства к ней? Или же здесь были происки заклятия, совершённого им… В этом ещё предстояло разобраться. И, в первую очередь, самому Карасику.
Вернувшись домой, не обращая ни на что внимания, он побрёл к себе в комнату, наверх. Добравшись до своего рабочего столика, за которым парень часто делал уроки и листал литературу, посвящённую мистическим единицам, Иккинг достал свою записную книжку (так он называл личный дневник, который прятал от посторонних глаз) и незамедлительно принялся выкладывать на ней сегодняшние впечатления. Делая записи, Иккинга посетила мысль, как исправить новое и ныне опасное положение. Но речь сейчас шла не об уроках, не о наказах отца или совместном увлечении с друзьями из 11 «Б». Юноша понимал: отказавшись от Астрид по доброй воле, он был обречён… Ибо демон явился к нему в тот самый момент, когда парень дописывал последнюю букву на странице в своём дневнике, завершая изложение пережитых за день мыслей:
— Я вижу, ты всё-таки решил отказаться от девушки… — считывая карими глазами с юноши печальные мысли, пробасил Салеос.
— Да. — не поднимая головы, произнёс Иккинг. — Ты пришёл за моей душой? — равнодушно заявил парень.
— Не совсем. — рыкнув, ответил Герцог. — Я не заберу у тебя душу до ТЕХ ПОР, пока ты служишь мне. — неожиданно под локтем на обратной стороне левой руки юноши засияла метка Салеоса оранжевым цветом. — Я потребую от тебя лишь одной цены. После этого я буду считать твой долг передо мной уплаченным.
— Что ты хочешь от меня, демон? — безразлично спросил Карасик, уставившись в страницы своего личного дневника.
— Учти, Иккинг Хэддок — ты обещал исполнить моё пожелание. — наступила секундная тишина. Затем демон обозначил цену за свою услугу, оказанную юноше. — Убей Астрид Хофферсон! — злобно рыкнул Салеос.
====== Глава 4. Отчаянный поступок ======
— Нет! Я ни за что этого не сделаю! Будь ты проклят, чёртов демон!!! — взбесившись, одиннадцатиклассник выскочил из-за столика и ненавистно поглядел на Салеоса, услыхав его приказ.
— Сделаешь, Иккинг! Ещё как сделаешь! — со злобной ухмылкой проговаривал Герцог. Внезапно угольная метка на руке юноши резко окрасилась красно-огненным цветом. — Иначе, я буду терзать твою душу целую вечность! — он подошёл ближе к юноше, полушёпотом рыча ему на ухо. — Ты знаешь, что бывает с теми, кто злит демона? Особенно, когда это делает его непокорный слуга… — обжигая с помощью символа, демон упивался мучением своего новоиспечённого раба. Иккинг взвыл от невыносимой боли и зажмурился, стиснув зубы, едва не прикусив при этом язык. — Если ты не отправишь её ко мне в Ад в течение двадцати четырёх часов, то безумная агония будет длиться мучительно дольше! — последние два слова демон произнёс с ухмылкой.
— Нет! Ни за что! Я не подписывался на такое! — истошно кричал Иккинг, повалившись всем телом на пол, с огромным трудом пересиливая жгучую боль.
— Ты заключил со мной сделку, Хеддок! Метка на тебе — печать нашего договора. — усмехнулся Салеос.
— И речи не было… об убийстве человека… тем более той, кого я люблю! — восклицал парень.
— Ты согласился оказать мне услугу! Или забыл об этом?
Иккинг, несмотря на непрекращающуюся агонию, припомнил то, о чём он договорился с нечистью. Демон ничего не упомянул о том, что за услугу юный «колдун» должен будет оказать.
— Ты, коварная нечисть! Я ни за что не окажу такой милости тебе! Я не стану подчиняться! — последняя фраза Салеосу весьма не понравилась. Человеческое лицо демона сердито нахмурилось. Метка на руке юноши задымилась, словно вот-вот была готова воспламениться. — Аааааааа!!! — пронзающая жгучая агония охватила всю плоть Иккинга. Возможности терпеть боль, так жизненно необходимой парню, как кислорода, резко стало не хватать. Демон безмолвно наблюдал за происходящим, ожидая покорного согласия от нового слуги. Прошло минуты две, показавшиеся Иккингу целой вечностью, пока тот не заорал, что есть мочи: — ХОРОШО! — метка сразу вернула себе чёрный оттенок. Боль мгновенно отступила. Юноша жадно глотал воздух, приходя в себя после адской муки. Воитель, сидящий на крокодиле, довольно улыбнулся:
— Замечательно! — демон хлопнул в ладоши, и продолжил: — Завтра я буду ожидать возвращения… то есть прибытия ещё одной души в свою скромную обитель Любвеобильной Боли! — нечестивец криво улыбнулся, отчего зеленоглазому подопечному жутко стало на душе… — И учти, Хэддок! Если ты не исполнишь свою часть договора, я низвергну тебя туда, где мои служительницы — демоницы-суккубы — будут вечно истязать твоё тело… и твою душу! Ты даже представить себе не можешь, как они обрадуются мужской душе… Они весьма падки на мужчин… — демон рассмеялся во всё горло. Коленки Иккинга задрожали от дикого страха. — Если сделаешь, о чём прошу — я сниму метку с твоей руки. И более не потревожу тебя. — договорив, Салеос исчез также внезапно, как появился в комнате парня.