Иккинг не мог себе и представить более худшего наказания за услугу демона. Теперь ему предстояло совершить настоящее убийство. И не абы кого. А возлюбленной, Хофферсон. Он в жизни никого никогда не убивал (кроме надоедливых насекомых, наподобие комаров). А тут — одни сутки, чтобы разделаться с человеком… да ещё с девушкой… да ещё с той, чей голос, ласковые прикосновения, волнующие объятия и этот… несостоявшийся поцелуй…
Иккинг даже не допускал мысли: как он будет жить с таким пятном на душе, совести… Юноша не мог позволить подобного… Но те жуткие пытки, которые обернутся вечностью в адских чертогах, в случае провала, мысленно подталкивали парня к ещё более радикальному шагу в своей жизни.
— Что же мне делать? — запаниковал парень, ходя по комнате, наворачивая круги. — Мне не с кем этим поделиться! Друзья не поверят. Астрид посчитает меня сумасшедшим и справит в дурку… Отец далеко, да и то он бы тоже отнёсся к моим словам весьма скептически. — страх полностью окутывал сознание Иккинга. — Идти убивать, и я просто не смогу с этим жить в будущем… Не убивать — и угроза демона бесспорно обернётся новой кошмарной реальностью. А бежать в Храм с таким грузом на душе — так священники лишь руками разведут и всё. Ведь я уже заключил сделку с демоном… — вслух продолжал рассуждать Иккинг. — Он исполнил свою часть договора, теперь я в любом случае обязан исполнить свою… — юноша панически схватился за голову. — Но не так! За что мне всё это! — он лёг на кровать, на живот, и уткнулся в подушку, едва сдерживая слёзы, вызванные ужасом от дальнейших последствий сделки с Салеосом. Своей извращённостью демон словно желал уничтожить в парне главную человеческую составляющую — способность любить… Переступить через себя, прыгнуть выше своей головы — такой назначалась цена за неоправданную глупость…
Стрелки на будильнике показывали ровно два часа ночи… Луна скрылась за сероватыми облаками, неспешно плывущими по чёрному небу, как всегда, усыпанному ярчайшими, белоснежными звёздами… Тихая атмосфера за окном, за исключением шелестящих листьев, легонько сотрясающихся из-за майского прохладного ветерка, не позволяла Астрид спокойно заснуть… Она ворочалась то на один бок, то на другой… Всё перепробовала: читала любимую книгу, слушала успокаивающую музыку в наушниках, даже перекусила немного (ведь, бывало, что не можешь заснуть всего лишь потому, что хочется кушать) бутербродов с колбасой, запивая чашкой чёрного чая. Несмотря на все упорные старания, девушка не могла заснуть. Даже не зевнула ни разу…
Все дневные, странные приступы жара и дикой слабости прошли после того, как Иккинг ушёл. Девушка не обратила на это внимания. Её душе до подобных мелочей не было никакого дела. Мечтания пролетали в голове Астрид лишь о нём… о зеленоглазом, заботливом парне… который ей лгал о своих чувствах к ней… Блондинка настолько погрузилась в этот самый неприятный момент своей жизни, что не заметила, как время стремительно уносилось вперёд. Последняя мысль, словно аллергический зуд, мучила её изнутри: «Надо позвонить Иккингу и встретиться ещё раз. Встретиться, чтобы потребовать от него объяснений». Глубоко внутри Астрид сомневалась, что такой заботливый и, в то же время, немного застенчивый парень действительно мог близко общаться с противной и весьма наглой сплетницей, Хезер, готовой, как думала она, идти по головам, лишь бы добиться поставленных перед собою целей. В момент несостоявшегося поцелуя, голубоглазая ощущала своими губами тёплое и слегка щекотливое дыхание из уст Карасика. Она всем естеством чувствовала, как он хотел её поцеловать, коснуться её губ. Голубоглазая даже представляла, как сама не сможет остановиться, когда будет взаимно отвечать на его поцелуй. Как её сознание полностью растворится в момент невинного поступка.
Внезапно в голове девушки возникла ясность (достаточно трезвая, учитывая время, в которое она пришла): Иккинг прервал романтику по другой причине. Причине, совершенно не связанной с учёбой, друзьями, взаимоотношениями между классами, и уж тем более не имеющей к этому отношения Хезер. Чувство немыслимой тревоги с головы до пяток охватило Астрид. Она ощущала в душе невообразимый ужас. Вторая ясная мысль моментально врезалась в голову Хофферсон — с Иккингом что-то случилось. Девушка не могла объяснить себе, почему она чувствует именно это. Она попробовала переключить мысли, мол, «кажется всякая чушь из-за того, что просто пора ложиться спать. Уже третий час ночи пошёл». Но тягостное предчувствие не давало девушке покоя. И вновь перед ней предстал образ Иккинга (как она это чувствовала в своих мыслях), которому была нужна помощь. Её помощь.
Астрид решилась на безумство, прекрасно осознавая, какими словами её может (что маловероятно было, но всё же) поприветствовать Иккинг в третьем часу ночи по телефону. Девушка достала смартфон, и нажала на сохранённый в контактах номер парня. Спустя пару секунд послышались длинные гудки. Один за другим. Затем заговорил автоответчик: «Абонент не отвечает или временно не доступен. Попробуйте позвонить позднее».
Девушка подумала, что парень просто крепко спит и не слышит жужжание своего смартфона. Или, возможно, просто оставил где-нибудь в доме, а сам во всю уже давно отдыхает в постели. Сначала эта мысль её успокоила. Даже позволила голубоглазой впервые за ночь сладко зевнуть. Как внезапно предчувствие беды вновь забило тревогу внутри её сознания. Астрид не могла найти этому рассуждению простого логического разъяснения. Она снова набрала номер Иккинга. И опять прозвучали длинные гудки и последовавший за ними женский голос автоответчика с теми же словами. Беспокойство не утихало. С каждой секундой девушка сильнее прислушивалась к своему седьмому чувству.
— Пусть, лучше он на меня накричит, и я выясню, что с ним всё в порядке, чем буду дёргаться всю ночь, переживая. — вслух рассудила Астрид.
Блондинка по новой стала набирать номер Иккинга. И снова, и снова… Прошло около получаса. За это время она раз двадцать ему позвонила, но никакой реакции, кроме после пятого раза изрядно надоевшего, говорящего автоответчика, не последовало.
— Если бы телефон находился рядом, то Иккинг точно бы услышал звонок… Небось, наверняка оставил где-нибудь в другом месте. Ну, я тебе завтра устрою, Карасик! — разгневалась девушка, чуть не швырнув телефон на пол. Гнев сменился пленительной зевотой, и Астрид через десять минут, несмотря на бьющую словно ключом из источника тревогу, уснула.
Утро за окном было мрачнее обычного… Алые оттенки неба смешались с чёрными тучами, образуя ужасное смешение природных красок, создающих жуткое впечатление. Ветер неприветливо завывал, гоняя упавшие от резкого воздушного потока листья и небольшие, поломанные веточки деревьев. Природа сегодня явно на что-то сердилась. Или, возможно, на кого-то.
Будильник на деревянной белой тумбочке, стоящей возле кровати блондинки, громко зазвенел. Восемь часов утра — увидела на нём Астрид.
— Я так не могу… Сначала непонятная тревога, затем кошмары. — рассуждала девушка. Первая мысль явилась в её сонную голову сразу после пробуждения: — Надо позвонить Карасику.
Она спешно набрала номер Иккинга. И снова зазвучали длинные гудки с последующим за ним автоответчиком. Раз за разом девушка не прекращала звонить юноше. Но тот упрямо не брал трубку.
— Наверное, он ещё спит. — думала она. Но тревога мистическим образом не покидала её. Едва не дошло до того, что блондинку начало снова трясти, будто всё тепло ушло из тела.
Астрид торопливо привела себя в порядок. Затем разогрела еду в микроволновке и быстренько поела. После съеденных бутербродов с колбасой и сыром, запив чашкой крепкого чёрного чая, чтобы хоть немного взбодриться, Астрид молниеносно переоделась в уличную одежду — голубую майку, джинсовую юбку длинной до колен и накинула лёгкий белый плащ, чтобы не замёрзнуть на ветру на улице — сегодня девушке казалось, было довольно прохладно.
Закончив все дела, Астрид вышла из дома, закрыла входную дверь на замки и направилась в соседний небольшой бревенчатый домик, где жила семья Торстонов. Задирака обычно уже не спал в это время — школьная привычка рано вставать не покидала его даже в выходные. Когда блондин услышал весьма сдержанный, но не прекращающийся стук в дверь, открыл её. Он увидел перед собой взволнованную Астрид.
— Хофферсон, привет! — неохотно, из-за подступившей зевоты, пробормотал друг Хеддока. — Что-то случилось?
— Да. Задирака, ты можешь мне сказать адрес, где живёт Иккинг? — юноша прочитал в глазах блондинки необычную тревогу.
— Ну… — немного замешкался он. — Я бывал у него пару раз в гостях. Знаю, где он живёт. Но, зачем тебе его адрес? — удивился Задирака.
— Мы с ним поссорились вчера… Я хочу поговорить с ним, а он на звонки не отвечает. — печально сказала Астрид.
— Так он наверняка ещё дрыхнет. — уверенно заявил блондин.
— Я вчера с вечера не могу ему дозвониться. — голубоглазая немного слукавила, прекрасно помня, во сколько она ему на самом деле звонила.
— Хм, забавно. — поразмыслил блондин, зная, что Иккинг телефон до ночи держит всегда при себе. — Ладно, скажу тебе адрес. Вижу, у вас всё очень серьёзно. Вряд ли бы ты просто так стала просить адрес Иккинга. — прикинул у себя в голове Задирака, с чем кивком согласилась Астрид. — Подожди минутку, хорошо? Сейчас я найду ручку, листок бумаги и тебе всё напишу. — бормоча скорее себе под нос, говорил он. Спустя пару минут юноша вновь подошёл к порогу входной двери, и продолжил: — Вот, возьми.
— Спасибо, Задирака! — поблагодарила Астрид.
— Не за что! — махнул рукой Задирака. — Что ни сделаешь ради друга.
— Пока! — попрощалась она, выбегая из дворика дома Торстонов, внимательно читая адрес Хеддока. Девушка открыла в телефоне Гугл-карты, задала маршрут от своего дома до дома Иккинга. Приложение показало, что ей необходимо сначала пройти через школьный двор и идти прямо от выхода из школы к остановке. Оттуда на автобусе проехать всего несколько остановок. И пешком останется пересечь метров двести. Как раз, добраться до дома Иккинга.
Она не стала терять ни минуты, и бегом направилась к остановке. Проносясь мимо ребятни и взрослых, Астрид добежала до остановки, к которой так кстати подъезжал нужный автобус. Хофферсон зашла внутрь, давая себе возможность передохнуть после небольшой пробежки. Проехав три остановки, блондинка, как ошпаренная, выскочила из автобуса и помчалась к дому Карасика. С каждым приближением к цели её волнение нарастало, необъяснимый страх усиливался. Сердце бешено колотилось.
— Вот и он. — Астрид забежала на крыльцо и принялась стучать в дверь. Никаких ответных действий внутри дома не последовало. — Иккинг, открой! — крикнула Хофферсон. Она в пылу толкнула ногой дверь. Та сразу же распахнулась… — Так дверь была не закрыта? — блондинка повела бровью. Она медленно вошла, внимательно оглядываясь. Мебель и остальные вещи стояли себе, слегка запылившиеся. Никаких признаков, что в дом Хэддоков проник кто-то посторонний. — Иккинг, ты не закрыл входную дверь! — ещё раз крикнула Астрид. Спустя секунду она вновь громко заголосила: — Иккинг!!! — прочная тишина окутывала жилище. Девушка поднялась по винтовой лестнице на второй этаж. «Расположение комнат наверху было схожим с расположением в моём доме». — рассуждала про себя Хофферсон. Поэтому она безошибочно определила, где находится комната юноши.
— Стопудово, угловая, как и моя. — твёрдо заявила девушка. Повернув круглую ручку белой двери, Астрид потряслась…
Она увидела на полу нарисованную мелом пентаграмму, заключённую в пентакле. Рядом с ней лежал странный фолиант — тот самый, что читал Иккинг перед призывом Салеоса. Астрид осторожно взяла необычную книгу в руки. На обложке фолианта красовались выгравированные, рунические символы. Девушка легко их прочитала и ужаснулась, узнав, тем самым, про небольшой кусочек из тайной жизни Иккинга. Надпись гласила: «Демонарий». Юная Хофферсон моментально сообразила, для чего была предназначена эта книга. Девушка обратила внимание на закладку из сложенного вчетверо кусочка бумажки. Приоткрыв страницу на месте сложенного куска бумаги, она увидела иллюстрацию, символ демона и описание ритуала призыва. Шокированная блондинка не могла поверить своим глазам, когда заметила два предложения, ясно говорящие, зачем юноше понадобилось связываться с этим демоном: Он вызывает любовь женщины к мужчине и мужчины к женщине… Ошарашенная Хофферсон ненадолго лишилась дара речи. Она бухнулась на кровать Иккинга, устремляя взор голубых, округлившихся глаз на белую пентаграмму, бормоча себе под нос:
— Иккинг… Что же ты наделал…
Астрид такой вывод сделала неспроста. Она догадалась, что Иккинг совершил смертельную ошибку. В конце рассказа о Салеосе были написаны рунические символы в три строчки. Девушка с лёгкостью, словно это её родной язык, перевела смысл этих символов вслух:
— Заключивший сделку с этим демоном обязан будет одной услугой — любой, что пожелает могущественный Герцог. Если отказываешься — он низвергает тебя в Ад на вечные агонии. Если пожелаешь покинуть жизнь самостоятельно — низвергнешься в Ад на вечные агонии. И лишь та вещь или человек, кого пожелал демон, сможет либо поспособствовать совершению сделки, либо её расторжению.
Неожиданно взгляд девушки пал на раскрытый дневник, лежащий на круглом столе из красного дерева. Это был личный дневник Карасика. Астрид присела за стол и увидела на раскрытых странницах имя демона «Салеос», что написано в книге и где хранилась закладка. А далее шла запись Иккинга:
«Я не могу так подло поступать с Астрид. Знаю, я специально заключил сделку с демоном, лишь бы эта чудесная, милая, красивая, обаятельная девушка обратила на меня внимание. Но только сегодня я осознал — чувства, что она испытывала ко мне, были навязаны магией Салеоса. Я не хочу так любить Астрид и использовать её. Это не по-настоящему, неправильно.
Сегодня, я почти поцеловал её. Ощущал её дыхание, аромат блеска для губ. Мне так хотелось соблазниться и прильнуть к её губам. Выпасть из времени, наслаждаясь нежными и чувственными прикосновениями. Но чувствовал глубоко в душе, что влюбилась она в меня по волшебству демона, а не потому, что я на самом деле ей нравлюсь.
Вчера ночью Салеос сказал, что она позвонит мне сегодня, утром. Это означало, что свою часть договора он начал исполнять. Говорил, что Астрид станет «куклой» в моих руках. И она действительно была в моих руках, причём в прямом смысле. И, когда настал решающий момент — поддаться иллюзии и совершить неприличие по отношению к Астрид или сохранить достоинство и истинность моих чувств — я выбрал второе. Я не смог её поцеловать не потому, что она мне не нравится или, как я сказал ей, встречаюсь с Хезер (что просто даже в мыслях было недопустимо). Причина одна — её внезапно проявившиеся ко мне чувства — иллюзия. Я не хочу такой любви. Жаль, что сразу этого не понял.
Сегодня вечером меня посетил демон. То, что он потребовал за свою услугу, переходило всевозможные границы! Он хотел, чтобы я убил Астрид! И пригрозил мне вечными муками в Аду, если я откажусь. Под невыносимой пыткой, когда он стал причинять мне жгучую боль через метку на левой руке, я дал согласие, хотя в душе всё равно испытывал отвращение, прежде всего к самому себе, за подобное решение. Демон оставил меня, наказав, чтобы я в течение суток исполнил его волю. ЭТО — БЕЗУМИЕ!!! БЕЗУМИЕ!!! Я не могу так поступить с той, кого безумно люблю, пусть, это не взаимно. Пусть, в действительности, она равнодушна ко мне, но я так… не могу! Не хочу!!! Я знаю, что мне сделать, чтобы не попасть к демону в лапы на вечные терзания тела и души, и, в то же время, защитить любимую, Астрид, от этой трижды проклятой сделки! Лучше поступить так, чем мучиться в Аду или в жизни…»
Слёзы стремительно понеслись по разгорячённым от волнения щекам Хофферсон. Шокированная прочитанным в дневнике девушка мгновенно смекнула, какой выбор мог совершить Карасик. Она сломя голову помчалась искать юношу в доме. Спустилась вниз на первый этаж, надеясь найти его целым и невредимым. Проникла в тёмный подвал. Но никаких следов не нашла. Внезапно седьмое чутьё во весь внутренний голос крикнуло ей, где его найти. Вместе с ним прокрадывался страх в сердце юной Астрид. Она забежала в ванную комнату, и, к сожалению, внутренний голос оказался прав. Страшная неутихающая ночью мысль нашла своё подтверждение.