— Дэтомона? — зрачки Чёрного Дракона расширились. — НО, КАК ТЫ УЦЕЛЕЛА?
Принцесса Ада, пребывая в своём обличии оборотня, яростно рыкнула. Через минуту, она вновь обернулась в Астрид. Иккинг подошёл к ней и помог встать. Астрид слегка повернула голову в сторону любимого и улыбнулась ему. Через секунду небесные очи вновь сменили свой окрас на кровавый, и через уста заговорила Дэтомона:
— Я тебе обо всём расскажу, мой дорогой друг! — Дэтомона через Астрид улыбнулась Парящему. — При условии, что суккуба и Ночная Фурия будут живы. Без них мою душу давно бы поглотил один из князей Ада.… А также ты сохранишь жизни нефилима и девушки, в теле которой заключена моя душа! — ровным хриплым голосом потребовала принцесса.
Громгильда и Кривоклык опешили от подобного волеизъявления Дэтомоны. Впервые, они увидели своими глазами ту, кто на равных говорил с их Королём. И тот ничего не возразил в ответ. Парящий задумался над словами Принцессы. Он мгновенно осознал — её появление здесь имеет судьбоносное значение для всех жителей Ада. Включая и драконов. Он громко рыкнул, оглядев ещё раз каждого из «пленников».
— Драконьего Суда не будет! Ибо Ночная Фурия привела к нам лучших союзников! Союзников к надвигающейся великой войне! — заявил он своим генералам — Кривоклыку и Громгильде.
— Войне? — поразились Иккинг и Дара. Беззубик также был ошарашен услышанным.
— Да, нефилим! Грядёт кровопролитная война! — пробасил Великий Дракон. Затем, его зрачки вновь уставились на демоницу в человеческом обличии. — И теперь, когда с нами принцесса Дэтомона, я, наконец, верю, что шансы, чтобы выжить, возросли во много раз… — послышалась нотка печально сделанного умозаключения.
====== Глава 4. Старый друг, прежние переживания и новые подозрения ======
— Я знаю об этой войне не понаслышке, мой друг. — Дэтомона глубоко вздохнула через тело кшатрии. Похоже, что её спутники были весьма удивлены её словами. И в первую очередь, сама Астрид, что делила с ней своё тело. — Старый заклятый враг моей матери, один из многих, начал терять свою власть. Демоны вскоре выйдут из-под его контроля. — Иккинг, Дара и Беззубик сообразили, о какой войне идёт речь. И более не стали расспрашивать Великого Чёрного Дракона о ней. Ибо Сущий уже поведал им. Астрид, пока принцесса общалась с Парящим, также припомнила рассказ Неприкаянного о причинах новой, назревающей войны. — С помощью своего острого ума, он коварно заманил Астрид — кшатрию, с коей я делю тело — в свои сети. Он считал, что таким образом сохранит свою власть, если выпьет мою душу. Но его план был сорван Астрид, Иккингом, Беззубиком и Дарой. — показывала она ладонью на тело девушки, в которой пребывала её душа, и на друзей. — Они помогли мне выбраться из застенок крепости демона и вернуться в прошлое.
— Ты ведь говоришь о Салеосе, девочка? — пробасил Великий, чуть не сдув стоящего рядом с кшатрией Иккинга. Астрид даже не шелохнулась от дыхания дракона, по силе схожего с резким, порывистым ветром. — С тех пор утекло очень много воды. После того, как ты исчезла, я и мои собратья-исполины остались наедине с полчищами демонов, возглавляемых предателями среди Князей и Герцогов. Они обвинили драконов в смерти твоей матери. И в твоём убийстве тоже. Верные им сторонники умело подстроили каждую деталь. Трое заговорщиков сумели с помощью убедительной лжи настроить практически каждый уголок Ада против нас. И Салеос был среди них.
— Выходит, что наши Князья и Герцоги лгали нам всё это время? И, как же обстояло по-настоящему дело? — Дара подошла к Иккингу и Астрид. Она с осторожностью произносила каждое слово. Глаза цвета ночного океана оглядели спутницу Дэтомоны. В очах Парящего, взирающих на неё, читалось презрение.
— Многие из них не ведают истины, другие же — состоят в тесной дружбе с настоящими виновниками тогдашней войны, — пояснял он Даре. — Моё племя, а в частности, я — последний из тех, кто знает обо всех деталях и подробностях той войны. Я помню всё. Драконы со временем не теряют памяти, — Чёрный Дракон снова повернул свою длинную громоздкую голову в сторону Хофферсон. — И поверь моему слову, суккуба, обвинившие нас демоны сами и устроили переворот. Своим вероломством, лживостью и ненавистью к своей повелительнице и нам, они совершили первый в истории Ада бунт, раздробив некогда могущественное и единое государство на множество отдельных и не зависимых друг от друга владений. То событие так и прослыло в Нижнем Мире: «Мировой Бунт».
Убийство Дэтомоны, а, в дальнейшем и Лилит, спровоцировало мощный резонанс. — тяжело вздохнул Великий Чёрный Дракон, будто погрузившись в эту секунду в страшные моменты истории его племени. Моменты, которые он также переживал. — Самое страшное, что война началась не сразу. В отдельно находящихся Междумирьях на драконов демоны стали вести охоту. Тем не менее, демоны в нескольких Междумирьях продолжали вести с нами сотрудничество. Не все из демонической свиты поверили «фактам» Салеоса и других предателей. Мы решили доказать свою невиновность в твоей смерти, отыскав тебя в адских измерениях. Я и другие Драконы-Исполины были убеждены, что сможем тебя найти. В твоём обнаружении мы видели шанс не только на собственное спасение. В первую очередь, мы рассчитывали на сплочение двух древних, могущественных сил против подло подстроенного заговора. Мои собратья и я тогда подозревали, что кто-то из владык демонов того времени вполне был способен организовать покушение на Лилит. Но, кто конкретно — никто не знал.
Вместе с теми, кто по-прежнему не был склонен слепо верить заговорщикам, — повествовал Парящий-над-Демонами. — мы начали прочёсывать одно Междумирье за другим. Прошло много времени. И никаких следов твоего присутствия в Аду не было. Ни одному демону, как и мне с моими прежними собратьями, не удалось отыскать тебя. В тот момент, когда все осознали, что тебя в Аду просто нет, мы поняли: наша гибель — дело времени. Заговорщикам не составило тогда особого труда обвинить нас не только в твоём убийстве, но и в том, что мы якобы поглотили твою душу. Как и душу твоей матери… И практически все отвернулись от нас… — в очах Великого Дракона слышалась печаль и горечь. В его прохладном дыхании Иккинг и Дара ощутили своей кожей оттенок пережитого им ужаса. — Но, объясни мне, Дэтомона… — иссиня-чёрные глаза серьёзно уставились на Астрид. Иккинг дёрнулся и собирался встать между собеседниками прошлого, но Дара крепко схватила его за руку, и показала жестом другой, чтобы он даже не думал ничего предпринимать. Юноша с трудом сдержал свой порыв, ощущая некоторое, нарастающее напряжение. — Каким образом ты оказалась в теле смертной?
— Ты, наверняка, помнишь, мой дорогой друг, что моя мать обладала седьмым чувством надвигающейся опасности. За несколько дней до того, как её убили, она была бледна, как снег на горных вершинах… — Дэтомона также горестно вздохнула, настолько погрузившись в воспоминания, что изо рта Астрид в эту секунду нечаянно вылетел огонёк, который развеялся словно прах на ветру. Иккинг был немного шокирован этим, но ничего вслух не сказал. — Она сотворила демоническое зерно и поместила мою душу в него после моей смерти. Отправившись на Землю, моя мать отыскала смертную, за которой наблюдала много адских лет. Светловолосая, Земная, молодая смертная женщина, справедливая и добрая, смелая и заботливая, чьей ценностью были близкие ей люди, стала избранницей. И первой кшатрией. — так Иккинг и остальные присутствующие узнали о появлении первой на Земле Кшатрии. Дара считала эту историю одной из многих красивых и, одновременно, печальных, адских легенд. Однако когда её рассказывает наследная Принцесса Ада, начинаешь испытывать некий восторг. И печаль, вперемешку с состраданием. Эти же чувства испытывали и все присутствующие. За исключением Громгильды, которой подобная история интересной не казалась вовсе.
— Среди демонов давно ходила эта легенда. Только я никогда не обращал на неё внимание… Узнаю нашу Королеву. — медленно качнул головой Парящий, отчего вызывал новые мощные потоки ветра. — Вероятно, она знала или догадывалась о заговоре Князей. Это был самый мудрый шаг твоей матери.
— Но, почему Вы не посылали никого проверить, было ли это на самом деле? — поинтересовался Иккинг, по-прежнему пребывая в экстазе от великолепного Дракона, стоящего напротив него и гордо взирающего на него.
— Драконы не любят легенды, нефилим. — проговорил Парящий голосом, как раскатным по всему Залу громом. — И, теперь я осознаю, какую цену из-за нашего неверия и гордыни нам пришлось заплатить. Но, в любом случае, посылать драконов в Земной мир считается самым безрассудным поступком, на который может решиться Король. — хрипло говорил он. — Ты знаешь, как выглядят драконы в твоём родном мире? — задал он вопрос Иккингу. Юноша в одночасье вспомнил, каким миниатюрным был Беззубик. Он с лёгкостью помещался на ладонях Дары, и напоминал не гордую Ночную Фурию, а маленькую беззащитную летучую мышь. Парящий-над-Демонами узрел в изумрудах парня ответ на свой вопрос и перевёл свой спокойный взор обратно на Астрид.
— Все присутствующие знают это, мой друг. — принцесса глубоко вздохнула. Из кровавых глаз принцесса, впервые за всё время пребывания в теле Астрид, заплакала человеческими слезами своей носительницы. Она вытерла пальцем покатившуюся по щеке слезинку и продолжила: — Жаль, что столь давнее прошлое мы не способны изменить.
— А как же потоки времени? Разве мы не можем ими вновь воспользоваться? — полюбопытствовал Иккинг, успевший поднабраться в подобном вопросе опыта.
— Нет, Иккинг. — отрицательно качнула головой девушки Дэтомона. — Во-первых, необходимо тело того, кого ты хочешь вернуть сквозь потоки времени. А во-вторых, потоки времени можно использовать, если прошло не больше часа в Нижнем Мире.
— Сочувствую тебе, Дэтомона. — он положил ладонь на плечо Астрид. Тем не менее, принцесса ощутила через прикосновение Иккинга чувство сострадания. Сама Хофферсон внутри также соболезновала принцессе.
— Скажи мне, Дэтомона. — захрипел Великий. — Чего конкретно ты хочешь добиться своим возвращением? Я хочу тебе помочь, но численность моих драконов изрядно поредела с Последней Войны. Войны, что произошла всего пару веков назад с демонами. С тех пор в живых осталось не более сотни драконов. — Беззубик помрачнел, услышав упоминание из уст Парящего об этой тягостной войне. Дара заметила перемену в глазах Ночной Фурии сквозь мрак и спросила его:
— Беззубик?
Но Беззубик молчал. Он слушал Парящего и погружался в собственные, печальные воспоминания. В те, которыми не желал ни с кем делиться.
— Я хочу вернуть единство в этом мире. Хочу вновь объединить адские Междумирья. — твёрдо произнесла Дэтомона, глядя кровавыми глазами в мудрые очи Великого. В них она узрела сомнения и неуверенность по поводу её намерений.
— А ты знаешь, сколько прошло здесь веков? Даже не веков, тысячелетий, пока тебя не было? — в голосе Парящего послышался более резкий тон. — Всё слишком переменилось, укоренился новый порядок в Аду. Даже твоё возвращение сюда, как истинной наследницы Половины Ада, не поможет вернуть утраченное. Никому.
— Я не хочу возвращать утраченное, мой друг. — Дэтомона выставила ладонь перед ликом Великого. — Я хочу создать новый мир. Но прежде, нужно сделать нечто, что поможет осуществить задуманное мной.
— Хм… — гортанно промычал дракон. — Я знаю, о чём ты хочешь попросить меня. Догадываюсь. Но делать этого не стану, принцесса.
— Я не стану просить у тебя военной поддержки. У меня и в мыслях такого не было, мой друг! — возмутилась Дэтомона. Из гортани Парящего все услышали приглушённый подступающий рык недовольства:
— Это было изначально понятно, принцесса! — казалось, что Великий своим голосом вновь собирается оглушить всех присутствующих.
— Тогда объясни мне, почему? — ещё больше возмутилась Дэтомона. Промелькнули пламенные огоньки в кровавых очах Астрид. — Ты ведь это можешь! Мне об этом известно прекрасно. Моя мать научила тебя своему демоническому искусству.
— Нет! И точка! — Парящий рыкнул, слегка оскалившись. Дара и Иккинг увидели перед собой бесконечную череду зубов, каждый из которых был длиною в несколько метров. — В далёком прошлом один из драконов связался с демонической магией! И, что из этого вышло, ты наверняка знаешь! — троица друзей уставилась на Дэтомону.
— ЭТО СОВСЕМ ДРУГОЕ! Или ты так и не понял за прошедшие годы, мой друг, ЗАЧЕМ она тебя обучила столь древней, давно забытой магии? — слегка размахивала руками Дэтомона. — Пойми, никто в целом свете не знал мысли моей матери так, как я. Никто в целом свете не понимал, на что она воистину способна. Как может предвидеть события за множество дней до их свершения. — Дэтомона взмахнула руками Хофферсон. — Пойми же, она знала прекрасно, что однажды мне предстоит вернуться сюда. И она понимала, что ты — единственный из своих сородичей, сможешь дождаться времени, когда это случится. И вот — я здесь. Стою перед тобой, моим старинным другом, и прошу о помощи. — в глазах демоницы возникли серебристые проблески. Это был не гнев, как могло, на первый взгляд, подуматься. В них блеснуло неподдельное чувство надежды. Ибо во всём Аду ей больше не на кого было рассчитывать. Дэтомона помнила прекрасно, как её мать искренне доверяла драконам. Они были её самыми верными союзниками.
Принцесса подошла к Великому Чёрному Дракону. Громгильда напряглась, готовясь запустить шипы из своего хвоста по Астрид. Иккинг перегородил Злобному Змеевику обзор, встав между ним и Дэтомоной. Он прикрывал собой тело той, с кем демоница разделяла судьбу, не позволяя Громгильде выстрелить шипами в Хофферсон.
Демоница вытянула правую руку вперёд. Великий Чёрный Дракон пододвинул свою громадную голову к кшатрии. Принцесса коснулась тонкими пальцами Астрид кончика (меж здоровенных ноздрей) его носа. Иссиня-чёрные глаза, расположенные спереди, как у Беззубика, доверительно на неё взирали.
— Верь мне, своей принцессе. — полушёпотом произнесла Дэтомона. — Если бы я сомневалась каждый раз при принятии того или иного решения, то демоны уже давно бы схватили меня и поглотили мою душу. — далее её интонация сменилась на более ласковую. — Прошу тебя, мой друг.
Исполин резко выдохнул ноздрями. Если бы в это время его носа коснулась Астрид без своей демонической половины, то она бы получила мощные ожоги от пара, пошедшего из ноздрей Парящего.
— Хорошо, Дэтомона. — согласно моргнул своими очами он. — Это будет весьма рискованный шаг. Я высвобожу тебя из тела этой девушки. Завтрашним утром, на восходе. В Круге Менгиров. Пока же ты и остальные можете быть свободны. — затем Парящий развернулся к красному рогатому дракону. — Отведи их в заброшенное поселение на равнинах. Там они будут лучше себя чувствовать и поднаберутся сил. И прежде, чем вы уйдёте, запомните: ни в коем случае не разделяйтесь. Держитесь друг друга”. – Кривоклык воспринял слова Короля, как своеобразный приказ Беззубику и его друзьям. – затем он отдал распоряжение Злобному Змеевику. – А ты, Громгильда, подготовь войска. На случай неожиданного появления более враждебных гостей. И отправляйся к Кругу Менгиров. Святыню Междумирья необходимо защищать. – синекожий шипастый дракон ничего не сказал в ответ. Лишь почтительно кивнул и покинул Зал Короля Драконов.
— Я благодарна тебе, старый друг. — учтиво поклонилась чёрному исполину принцесса. Он медленно отпрянул от блондинки с кровавыми глазами, и неспешно погрузился обратно в своё жилище — гору золота и драгоценных камней, которая мистическим образом будто дожидаясь возвращения в неё своего владельца, начала собираться обратно, полностью накрывая тело Парящего-над-Демонами собой. В Зале вновь стало светло. Все обратили внимание, как небо начало приобретать более чёрные тона. День стремительно сменялся вечерними красками.
Беззубик скрыл от друзей нахлынувшие на него мрачные мысли и, когда Парящий скрылся под горой из золота и драгоценностей, он по-человечески улыбнулся ребятам — Иккингу и Астрид. Он подбежал к ним, видя, как Дэтомона прекратила использовать свою силу и вернула девушке контроль над телом. Иккинг и Астрид радовались решению Великого Дракона. Они втроём обнялись, закрыв глаза. Когда ребята позвали Дару, чтобы она вместе с ними приняла участие в совместных объятиях, демоница отрицательно покачала головой. Лишь жёстко выкинула фразу, адресованную Кривоклыку: