– Страх?
Предводитель пиратов рассмеялся.
– Я ничего не боюсь, Реван. И никого.
– Это все потому что ты не знаешь Экзара. Пираты – враги Экзара Куна. Даже если вы сдадите меня ему, это не возвысит вас в его глазах. Он Ситх, ненавидит всех без разбору. И друзей, и врагов. Он казнит и вас тоже.
– Зато перед смертью мы все разбогатеем? – воздел кулаки вверх Колион. Его шайка заликовала.
– Идиот! Он прихлопнет вас, как мух! Не смей в этом сомневаться!
– Тогда в чём разница между вами?
– Я убью вас милосердно.
В ответ корсар лишь расхохотался.
***
Колион не претворил свою угрозу в жизнь. Ближе к тому моменту, когда желудок молодого пирата забурчал о том, что пора ему позавтракать еще раз, наконец–то вернулся Эжвер с требуемой суммой. Вопреки всем опасениям джедая и пирата контрабандист оказался человеком (зачеркнуто) тогрутом чести.
– Пятьдесят тысяч кредитов, – Эжвер высыпал перед довольной мордой Колиона целую гору кредитов.
– Отлично, – протянул пират, когда лично пересчитал деньги, – было приятно с тобой иметь дело, приятель. Можешь забрать своего джедая.
Когда Реван вместе с Эжвером отправился к шаттлу, тот сказал:
— Ты сильно рисковал, парень.
— Это ещё почему?
— Я мог не получить нужную сумму или не успеть. Или вообще просто испугаться и не вернуться.
— Но все таки получил деньги и вернулся за мной. Не бросил. Доверие — залог дружбы.
— Кто ты такой, таможенники тебя подери?
— Я джедай.
Реван уже взошел по широкому, серебристому трапу на борт корабля, как его окликнул Колион.
«Да что ещё такого удумал этот подлый мерзавец? – подумал Реван, однако сошёл корабля».
– Что такого ты ещё хочешь сказать мне, Колион?
– Реван, ты самый занимательный пленник, которых мы только захватывали! Очень жаль, что вряд ли мы свидимся ещё.
— О, поверь. Это случится очень скоро… — с угрозой прошептал джедай.
***
Повернув темно—русую голову в сторону опущенного трапа “Ястреба”, Митра неожиданно узнала одного из новоприбывших. Девичье сердце резко подпрыгнуло, а дыхание участилось. Сурик не могла поверить в то, что ее друг жив. Много ночей она проплакала, считая его павшим в бою, теперь уговаривала саму себя, что ей всего-лишь почудилось, неистово молясь Светлой Стороне, что не призрак Ревана ей померещился, но это был он. Из крови и плоти.
Сенаторы и джедаи встретили Ревана с помпой. Еще бы! Герой двух крупных сражений, по докладу своего командира Кавара, наконец, вернулся домой. Вперед вышел Тол Кресса, который по слухам намеревался в ближайшие дни выдвинуть свою кандидатуру на пост Канцлера.
— Республика должна знать своих героев! Вы, юноша — заслуженный герой! Мы вас благодарим и славим!
Когда кусок легкого металла цилиндрической формы и с кнопкой выпустил из себя чистую синюю энергию, толпа оглушительно взревела. Реван потряс оружием демонстративно, чтобы воодушевить джедаев и всех столичных жителей, а если быть педантично точным, то лишь тех, кто выкрал время, чтобы прийти сюда и увидеть возвращение “блудного сына”.
Мироощущение Ревана после того, как он побывал на войне и вернулся, бесповоротно изменилось. Каждый день, проведенный не там, где сейчас многие бывшие его одноклассники смело дрались и бессчетно гибли, казался юному джедаю потерянным. Его душа теперь принадлежала исключительно войне. Война была его стихией.
Конечно же, после таких шокирующих слов магистры срочно вызвали Ревана к себе, и тот явился к ним на совещание.
– Что вы наговорили? У вас что? Лихорадка? Или вас контузило в бою? Может, укачало? Или вы до сих пор не можете отойти после “пребывания” у пиратов? Так какие ситхи? Какой Экзар Кун? Он пал двадцать лет назад! Я был одним из воинов, атаковавших Явин IV! Экзар, как последний трус, не стал вступать в борьбу и покончил жизнь самоубийством! Бесславная смерть повелителя ситхов! Говорят, что он гордился тем, как идеально освоил владение световым мечом, но так и не решился сразиться с кем–то из нас!
Мастер Врук был непреклонен. Видя, что старика не переубедить, юнец понял бесплодность продолжения разговора и вышел. Ему надо было ещё очень многое обдумать. Реван решил добровольно уйти из Ордена, если ему не позволят вести полки на мандалорцев.
Митра Сурик смотрела на объект своего обожания на протяжении всей своей учебы в Академии с тревогой за него. Всегда веселый и озорной парень казался ей в последней время одновременно и крайне странным, и очень серьезным. Даже страннее ворчуна Ламара и серьезнее мудреца Вандара. Митре лишь удивлялась, как быстро менялось настроение Ревана; так, что она едва могла уследить за такой неустойчивостью: одно мгновение назад он сидел понурый, словно пребывал не тут, а где–то в более приятном месте, куда больше нет возможности вернуться, а затем резко вскочил и стал мерить комнату шагами, скрестив руки за своей широкой спиной.
— Магистры не хотят больше воевать против врагов, угрожающих Республике! Это возмутительно! Орден джедаев десять тысяч лет оберегал Республику! Что теперь? Мы спасуем перед мандалорцам и дождемся, пока они сами нагрянут к нам? Я видел их в бою. Это больше не шайка разбойников, воюющая наобум, как в прошлый раз, а механизм, прекрасно действующий, как единое целое.
— Реван, не горячись, пожалуйста. Мастера Ламар и Вандар уже не первый год заседают в Совете. Они в свое время победили Братство Тьмы, возглавляемое Уликом Кел—Дромой и Экзаром Куном…
— Победить, может, победили, но не убили! Я видел его живым!
— Кого?
— Экзара Куна!
— Быть того не может! Экзар Кун был убит двадцать лет назад!
— Я тоже так думал, пока не увидел его воочию! Кун не погиб тогда и набрался еще больше Темной Силы, чем обладал. Джедаям нужно остановить его, пока он не стал совершенно неуязвим. Я видел, что он может, и это выходит за пределы возможного.
Число сторонников продолжения войны множилось с высокой скоростью, а дух мщения крепчал. И не было лишь достойного военного лидера, который повел бы святое воинство в бой. Кавар во всем следовал букве и духу закона. Джедайского закона. Магистры, поняв, что эта война очень дорого обойдётся Ордену, более не хотели вмешиваться в нее. Вновь сосредоточиться на своих внутренних проблемах им помешали крайне воинственные настроения молодежи; внезапный рост популярности Ревана дал ей вождя и военачальника, ведь уже всем были известны его храбрость и умение сохранять выдержку там, где отчаивались остальные адепты.
========== Глава Восьмая. ==========
За последний месяц маршалы мандалорцев добились впечатляющих успехов. Не дожидаясь, пока перед их натиском падут последние полунезависимые миры за Внешним Кольцом, они обрушили долго планируемую месть на головы уже отвыкших от войны ондеронцев, большинство которых забыли про урон их Отечеству, двадцать лет тому назад причиненный мандалорским оружием.
Мандалорцы уже не были прежней ордой, а немногие дожившие до второго нашествия ондеронцы, конечно же, по возрасту не могли твердо держать винтовку, и поэтому враги захватили планету. Королева бежала в пределы Ядра. Она стала искать там командующего, способного прогнать бывших кочевников, дерзнувших грязным сапогом растоптать их страну!
На её воззвание откликнулся Реван, к этому времени утверждённый магистрами в звание Гонфалоньера, а что до Кавара, стоицизм помог ему достойно принять свою отставку.
Возглавив армию и флот Республики, Реван сразу же повел многочисленных сторонников на отвоевывание дальних рубежей, потерянных по глупости некоторых командующих Республики, в том числе и Кавара.
После завоевания Ондерона Кассус Фетт перебросил больше половины воинов, во главе которых сокрушил ондеронских ополчецев, обратно за Внешнее кольцо, прицелившись на ещё непокоренные миры.
Реван напал внезапно — мандалорский наместник на Ондероне, не успев подготовить воинов к отражению атак, неожиданно для мандалорца пошел на мировую и завязал переговоры, истинные цели которых Реван сразу раскусил. Бендак Старкиллер, так звали этого маршала, был испытанным воином и знал цену чести своего народа, однако ему не хотелось сложить свою голову, на удивление верно полагая, что еще сможет пригодится своему повелителю. В итоге Старкиллер и ещё двадцать две тысячи воинов беспрепятственно покинули Ондерон.
Сион предлагал, пользуясь превосходством в числе и огневой мощи, нарушить перемирие с мандалорцами и расстрелять их транспортники в воздухе, но Реван, хозяин слову, отверг эту идею, но это он в последний раз проявил благородство к врагу.
Вырвав Ондерон из–под мандалорского гнета, Реван разместил там гарнизон. Королева Галлия вернулась на Родину и сразу занялась восстановлением Изиса, некоторые кварталы которого лежали в руинах после штурма, предпринятого Феттом.
Хитрый таунг, давно отвергнувший древние заповеди мандо’аде, хорошо понял мотив своего подчиненного, поэтому лишь слегка пожурил Бендака Старкиллера.
Ондеронцы скоро дождались нового, уже третьего по счёту, крупномасштабного мандалорского нападения. Неприятельские полки привел сюда лично Мандалор, что доподлинно стало известно предводителю Армии Света не из донесений разведки – главный таунг сам связался с ним по интеркому.
– Говорит Мандалор, верховный вождь мандалорских кланов. Передайте вашему военачальнику, что я хочу с ним поговорить.
– Ты его уже лицезреешь. Чего хотел? – раздражённо поинтересовался Реван, подойдя ближе к монитору.
– Я лишь мечтал увидеть человека… против которого я буду воевать! Клянусь быть вам достойным врагом! Я не буду играть с вами в поддавки.
– Эта глупая клятва лишила твой народ возможности выйти из этого конфликта непобежденным! А теперь, как обязывает эта твоя клятва, я разобью тебя в пух и прах! До скорого! – усмехнулся Реван и щёлкнул по панели управления. Картинка сразу погасла.
– Разворачивать боевые порядки, генерал?
Реван резко повернулся к Нигилусу:
– Ещё рано… возможно, мы сможем победить нашего врага без битвы. Приведи НК. Я запрограммирую его.
***
— Фетт, ты мой лучший советник, что будем делать? Джедаи сильны. Ты знаешь их слабые стороны?
Фетт много чего не любил, но больше всего на свете, что его повелитель постоянно переводил его с одного театра военных действий на другой, из–за чего Фетт, лучший мандалорский стратег, практически никогда не доводил до конца спланированные операции. В то же время Старкиллер, обычно добивавший разбитого врага, присвоил себе многие победы Кассуса. По этой причине Фетт ненавидел его.
— Юнцом я сражался в первой войне Экзара Куна, но на мою долю достались тогда лишь ондеронцы. Если кто и знает недостатки джедаев так это тот, кто был одним из них. По донесениям разведчиков, рыцарей–джедаев сюда прибыло около двадцать шесть тысяч плюс еще триста двенадцать тысяч не–джедаев. Это внушительная сила, но одолеть её сможем… хотя нам нужно дождаться криминального сброда Экзара, ибо любое наше наступление на джедаев без поддержки Куна захлебнется и приведёт к потери, как минимум, половины нашего войска.
— Я хотел бы побить джедаев в одиночку, чтобы вся слава досталась нам, мандалорцам, а не шарлатану–гангстеру в джедайском халате!
Стены были звукоизоляционными, чтобы никто их не подслушал, в том числе и рядовые солдаты, которые остались за дверью. В самом кабинете, где Мандалор проводил малый военный совет, помимо него пришли два мандалорских маршала, лучшие гении мандо’аде. Однако вождя таунгов смутил присутствующий здесь дроид–переводчик.
— Что он здесь делает? Кто его сюда привёл? — зло закричал Мандалор. Маршалы лишь пожали плечами. — погодите–ка! Да это вражеский шпион! Он записал наш разговор! Немедленно уничтожьте его! — заорал на маршалов догадливый, но истеричный Мандалор.
Кассус Фетт, привыкший убивать врага не лично, а на голокартах битв, растерялся, но Старкиллер быстрее него среагировал и набросился на дроида. Маршалам было запрещено проносить оружие на военный совет — параноик–Мандалор страшился заговоров, ведь он узурпировал маску, будучи далеко не лучшим воином среди своего народа, а жаждущих власти было очень много. А Фетт и Старкиллер, несмотря на несхожесть характеров, лишены амбиций, поэтому Мандалор их и приблизил к себе.
Реван отлично сконструировал НК–47: одним метким выстрелом тот продырявил нагрудник Старкиллера и спихнул с себя его тушу. Мандалорские кирасы плохо защищали своих носителей от прямых попаданий из карабина последних моделей. Старкиллер повалился набок, истекая кровью. Мандалор, не теряя времени, подбежал к НК–47 и бронированным кулаком стукнул его в грудь. Передняя бурая пластина помялась, да и только. Убийца, погрозив таунгу пальцем свободного манипулятора, сам двинул его в визор. Мандалор, не устояв на ногах, осел мешком. В это время Кассус, о котором все позабыли, тихо подкравшись сзади к НК, развалил стул об жестянку “лингвиста”. Конечно, это не могло уничтожить дроида, но маршал хоть отвлек его внимание от Мандалора и тем самым спас своего повелителя.
Дроид развернулся к Фетту и, схватив того за грудки одной рукой, отшвырнул назад. Маршал мандалорцев кубарем откатился к стене, сильно стукнулся головой вплоть до получения ЗЧМТ (если был бы без шлема – то он умер вообще) и вырубился.
Однако безрассудным выступлением Кассус подарил своему повелителю хорошую возможность перевести дух и выбить карабин, хотя механические пальцы изо всех сил сжимали проверенное (многими сражениями бесконечной войны) оружие. Завладев им, Мандалор расстрелял несостоявшегося убийцу в упор.
Загорелись микросхемы, НК–47, напоследок обозвав своего уничтожителя “глупым мешком с мясом”, упал грудой ржавого металлолома.
– Коварный щенок! – возмутился Мандалор, стряхнув свой пыльный плащ, – не может победить меня и мое войско доблестью, так пытается победить хитростью! Как же это низко. Видать, времена, когда наши враги придерживались благородства, прошли! Этот подлый сопляк, сам того не ведая, следует примеру ситхов! У него нет чести! — оглядевшись вокруг, таунг увидел, что Старкиллер уже истёк кровью, а другой советник одной ногой стоит в могиле. Мандалор срочно вызвал медиков. Даже у него было сердце, а каждый стратег на счёту.